|
Неоконченная пьеса
Литературная деревня Переделкино сначала возникла на бумаге - в переписке великого пролетарского писателя и вождя всех времен и народов.
Сталин (вождь пишет из Кремля, пряча улыбку в усах): - Он нам нужен не только как литератор.
Горький («великий писатель земли русской» отвечает со средиземноморского острова Capri): - Дорогой Иосиф Виссарионович, Союз писателей должен возглавить зоркий большевик.
Сталин (прохаживается по кабинету): - Алексей Максимович, уважаемый, говорят, что вы написали пьесу о вредителях? Я собрал новый материал о вредителях. Пошлю вам на днях.
Горький (сдвигает бумаги на край письменного стола): - Обрадован работой ГПУ, неутомимого и зоркого стража рабочего класса и партии. Я знаю, что и у Вас возросла ненависть ко врагам и гордость силою товарищей, дорогой Иосиф Виссарионович.
Сталин (внезапно останавливается): - Социализм непобедим. Не будет больше убогой России. Кончено! Будет могучая и обильная передовая Россия.
Горький (растроган, глаза увлажняются): - Прекрасная пьеса, прекрасный спектакль!
Сталин: - А как живут писатели за границей, Алексей Максимович?
Горький (выходит на балкон, прищуриваясь, созерцает морские горизонты): - На дачах живут, дорогой Иосиф Виссарионович, уезжают от городской суеты.
Сталин (задумываясь): - А у наших писателей дачи есть?
Горький : - Нет, Иосиф Виссарионович.
Сталин (подписывая бумаги): - Не хорошо. Надо, чтобы были дачи и у наших советских писателей. Пришлите мне список человек на сорок-пятьдесят самых достойных.
Вскоре писатели шумною толпою по Переделкино прошли. Этому поселку дали имя соседнего села Чоботы. А на месте Чобот возник знаменитый писательский городок с чужим названием. «Там липы в несколько обхватов/ Справляют в сумраке аллей,/ Вершины друг за друга спрятав,/ Свой двухсотлетний юбилей», - писал позже гениальный переделкинец Борис Пастернак в стихотворении «Липовая аллея».
Спустя полвека другую «Липовую аллею» - в виде пьесы - писатели поставили по мотивам «Вишневого сада». Доламывать сталинско-горьковский проект взялись две писательские группировки: Куняев и Переверзин (КП-1), Кузнецов и Поляков (КП-2). КП можно интерпретировать еще как «командный пункт».
Состав КП-1:
Куняев Станислав Юрьевич – бывший секретарь московской писательской организации, главный редактор толстого журнала почвеннического направления. Президент Международного литературного фонда (МФЛ).
Переверзин Иван Иванович - поэт и фермер, поставщик овощей алмазной компании в Якутии и новый управляющий «Литфонда». В прошлом председатель совхоза, начальник лесопункта, председатель агропромышленного управления Якутской АССР. Исполнительный директор МФЛ.
Состав КП-2:
Кузнецов Феликс Феодосьевич – литературный академик, гонитель Александра Солженицына, в годы застоя возглавлял московскую писательскую организацию, руководитель «альтернативного» Литфонда, бывший директор Института мировой литературы РАН.
Поляков Юрий – автор бестселлера «Козленок в молоке» и бывший секретарь комсомола московской писательской организации, главный редактор «Литературной газеты» и телеведущий, член президентского Совета по культуре.
Писательская доля
Многолетняя битва за недвижимость Переделкино обросла невероятным количеством криминальных историй, судебных протоколов, версий, толкований и слухов. Соблюдать приличную дистанцию – вот единственный способ сохранить объективность в таких условиях. Для этого надо дать слово каждому участнику сражения. С кем-то я беседовал в особняке «Международного сообщества писательских союзов» на Поварской, с кем-то по телефону или в редакции, комментарии других я выискивал в архивах или забытых публикациях.
Переверзин: - Сталин прекрасно понимал: когда писатели собраны в одном месте, их легче контролировать. И проще заслать своих казачков - писателей, которые строчили доносы в ГПУ. Вечером прошелся по трем улицам, пообщался — и отчет готов.
Городку писателей отвели 72 гектара. В Финляндии заказали полсотни сборных «финских домиков». Опилки, рубероид, щиты — быстренько собрали. И так вырос этот поселок. С первого дня договор об аренде заключался с писателями на один год с последующей пролонгацией. Умирал писатель, через шесть месяцев его родственники должны были покинуть дачу. Эти правила существует и поныне.
Когда СССР развалился, вокруг писательского городка началось бурное строительство дач. В Литфонде забеспокоились и решили обмерить писательские земли. Оказалось, осталось только 57, 4 гектаров - урвали почти 20 га. В этом был виноват тогдашний губернатор Московской области Тяжлов. Вообще, с 1991 года по 2000 год писатели потеряли около 90 процентов своей собственности на территории всего СССР! Часть приватизировали бывшие советские республики, часть потеряли по нерадивости российских руководителей Литфонда.
Я всегда себя кляну за то, что в Москву переехал только в 2000 году, а не в 1997-м. Я бы много чего здесь перекрутил.
Поляков: Мое право собственности на возведенные постройки подтверждаются актом МВК об узаконении эксплуатируемых объектов от 24.10.2002 г., где указан застройщик Поляков Ю.М.
Куняев (редакция журнала «Наш современник»): - Последний раз мы откровенно поговорили с Поляковым в декабре 2008 года на исполкоме Международного сообщества писательских союзов, на котором Сергей Владимирович Михалков снял Феликса Кузнецова с должности первого секретаря исполкома. Был перерыв, и я с несколькими членами исполкома сидел в бывшем кабинете Кузнецова. Открылась дверь, и совершенно пьяный Поляков подошёл к столу и сел напротив, прожигая меня взглядом.
— Станислав Юрьевич! Я вас печатал! «Литгазета» щедро отметила ваш юбилей. Почему вы подвергаете сомнению моё право на собственность в Переделкино?
— Ну и что, Юрий Михайлович, что вы меня печатали. Я ваш роман тоже печатал, но при чём здесь Переделкино? Право на собственность Вы обрели благодаря лжесвидетельству…
— Но суд признал законным моё право на собственность!
— Плевал я на такой суд, Юрий Михайлович!
— А я вашу маляву, где вы просите для себя дачу в Переделкино, напечатаю!
- Пожалуйста, Юрий Михайлович, пусть писатели знают, что переделкинскую дачу я жду уже четверть века.
Он встал, хлопнул дверью и, покачиваясь, вышел. Переверзин, я и другие сидели и долго удручённо молчали… Смешной человек. Я сам готов опубликовать это заявление, чтобы всё всем стало ясно…
Кузнецов: - Начну с самокритики. Избрать первым заместителем Ивана Переверзина я предложил сам, преодолев противодействие и сомнения некоторых членов бюро президиума. Надеялся увидеть в Переверзине крепкого хозяйственника, который, после безвременья бывшего руководителя МФЛ Гюлумяна, поставит Литфонд на ноги.
* * *
Представитель КП-2 (пишет Куняеву): - Неужели Вы и в самом деле верите в то, что я только и думаю о том, как бы мне половчее «обокрасть» своих коллег-товарищей и приватизировать втихаря жирный кусочек родной землицы? Обижаете… В архиве МЛФ должны быть все документы по, скажем, моей даче (…) и кстати, Вы не найдёте там ни одного слова о приватизации. Ни в одном документе, ни с моей, ни со стороны МЛФ. Клянусь. И при чём здесь приватизация? Речь идёт лишь о том, что МЛФ, подсчитав твои расходы, даёт тебе гарантированное право жить на этой даче определённое количество лет и в случае внезапной кончины члена МЛФ не выгонит на улицу его семью…
Куняев (отвечает представителю КП-2): Вы написали мне жалостное, но лукавое письмо. Вы погорячились, утверждая, что я не найду в архиве МЛФ «ни одного слова о приватизации«. Вот вам отрывок из «Долгосрочного договора аренды», утверждённого Бюро президиума МЛФ 6 июля 2006 года, а значит, и Вами, как членом бюро. Документ подписан Ф. Ф. Кузнецовым.
«При капитальном восстановлении строения за счёт личных инвестиций писателя или возведении его заново объект в соответствии с Концепцией реконструкции и развития городка писателей Переделкино может быть передан инвестору в собственность с предоставлением ему земельного участка в пределах 0,25 га». Сколько сказано красивых и высокопарных слов: «концепция реконструкции и развития» и т. д. — ради главной мысли: «приватизировать можно!» — и не через суд, как это получилось у Евтушенко с Поляковым. А тут проще: сами заключили «инвестиционный договор«, и сами на бюро передали перестроенную дачу с участком в собственность заявителя…
Кузнецов: - Отметаю домыслы в отношении себя. Это моё право – отремонтировать за свои деньги с разрешения Литфонда дачу, в которой я прожил 30 лет и которая стояла без капитального ремонта более 50 лет и пришла в непригодное для проживания состояние. И моё право, инвестируя эти деньги в собственность Международного литфонда, иметь в соответствии с Законом гарантию, что они вложены не зря.
Куняев: - …Президиум продлил Переверзину право подписывать финансовые документы, а в том числе и денежные сметы личных расходов узкого круга переделкинских дачников на капремонты, перестройку и строительство арендуемых ими дач. Одним из первых принёс смету на перестройку дачи председатель Литфонда Ф. Кузнецов. Она была громадной — около 4 млн рублей. Переверзин обратился в Управление экономической безопасности, специалисты из этого ведомства определили расходы на ремонт в 1 млн 800 тыс. рублей. Переверзин отказался подписывать фальшивую смету. С этого момента и началась война…
Козленок в шоколаде
А почему Иван Иванович вообще оказался во главе Международного Литфонда? Ничего удивительного – в истории такое уже случалось. Как древние славяне призвали варяжских князей «володеть» ими, так и русские писатели в смутную годину пригласили руководить ими якутского фермера. И это совсем не свидетельствует о «рабской психологии» ни наших предков, ни инженеров наших душ. «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», - взывали кривичи с вятичами. «Велик был Литфонд, сохранить бы для потомков хоть десятинку», - сокрушался автор слов государственного гимна СССР. И, в гроб сходя, Сергей Михалков благословил не Бориса Абрамовича или Владимира Владимировича, а именно Ивана Ивановича.
Предыдущий директор МФЛ Роман Гюлумян подписал договор с писателем Юрием Поляковым еще в августе 1998-го. Писатель превратился в арендатора вожделенного дачного участка в Переделкино, цена одной сотки которого сейчас подбирается уже к ста тысячам долларов. Срок действия договора был оговорен: 25 лет, «с условием ремонтно-восстановительных за счет» писателя.
Уже через пять лет, когда до истечения договора оставалось еще двадцать, Поляков подал иск в Видновский городской суд «о признании права собственности на домовладение». Писатель-истец пошел с козырей, заявив, что «земля, на которой построено домовладение, находится под юрисдикцией администрации Ленинского района». Что «МЛФ не имеет документов, удостоверяющих право на земельный участок в городке писателей «Переделкино» и юридически не является землепользователем этих земель».
Так арендатор дачного участка по ул. Довженко, 12а превратился в «землевладельца этих земель», десятки лет принадлежавших Литературному фонду. Наверняка этот бывший инструктор Бауманского райкома ВЛКСМ и литературный чиновник знает и ценит силу буквы законоположения. И не для него цитируется эта статья закона об общественных организациях, к которым и относится Литфонд: «Собственниками имущества являются общественные организации, обладающие правами юридического лица. Каждый отдельный член общественной организации не имеет права собственности на долю имущества, принадлежащего общественной организации» (ст. 30).
Сопредседатель МФЛ, Поляков был также прекрасно осведомлен о той чудовищной неразберихе, которая царила в делах Литфонда. Из-за нерасторопности руководства и бюрократических проволочек переделкинские земли на какое-то время прибрали к рукам сметливые чиновники из местной администрации. Этим обстоятельством и воспользовался один из членов Литфонда.
Писатели пишут : «Коррупция, пустив корни в Ленинском районе Подмосковья, расцвела пышным цветом», «по факту мошеннического затягивания местными властями оформления земли в Переделкино с целью её изъятия в пользу Ленинского района». Это письмо Генеральному прокурору РФ подписали Е.Ю. Сидоров, Н.Б. Иванов, О.Н. Хлебников, О.А. Николаев, А.Н. Латынина, М.Ф. Шатров и другие. Феликс Кузнецов и Юрий Поляков дезавуировали свои подписи, объявив, что они были подделаны.
Еще филолог Юрий Поляков изъял из древней пословицы всего лишь ма-а-аленькую частицу «не», и получилось: Quod licet Jovi, licet bovi, или «что позволено Юпитеру, то позволено быку». Юпитер – это «великий поэт земли советской», бык – это автор бестселлера «Козленок в молоке». Но в писательских головах этот разительный контраст никак не укладывался. И если «небожителю» Евгению Евтушенко писательское сообщество безропотно позволило «не знать» про устав, то «понять и простить» Юрия Полякова оно вряд ли было готово. Ведь если позволено быку, то позволено и козлу, а то и – страшно подумать! - петуху?!
Но так или иначе из ста дачных участков в Переделкино – впервые за всю историю писательского городка - Литфонд потерял два: дом № 1 по улице Гоголя (Е. А. Евтушенко) и вышеупомянутый дом 12А по улице Довженко (Ю. М. Поляков). Возможно, Евтушенко «пустили» снегоуборочной машиной: сначала, 30 января 2003 года, Видновский городской суд «исключил «Литературный Фонд» из числа собственников на строения Б, Б1, В, В1, в, в1, в2, расположенных на земельном участке площадью 4009 кв. м, по адресу д. 1, ул. Гоголя, городок писателей Переделкино…», а потом, почти сразу, по расчищенной дорожке пришел в суд истец Ю. М. Поляков с таким же заявлением против «Литературного фонда».
Переверзин: - Я тогда сказал на президиуме Литфонда: Юрий Михайлович, после этой сделки века, после обмана своих товарищей, ты не имеешь права быть председателем Литфонда. Прошу тебя сложить полномочия. Ты нарушил устав организации. Какой ты председатель?
Именем Айтматова
В конце концов взяла верх группировка КП-1 во главе с опытным аппаратчиком Переверзиным. Этот «командный пункт» последовательно выигрывал один судебный процесс за другим. И представители КП-2 были вынуждены объявить о свой капитуляции. Но сделали это, можно сказать, лицемерно, потому продолжали войну за Переделкино партизанскими методами. Например, Поляков надумал ударить с флангов, призвав членов Общественной палаты РФ выступить за национализацию писательского городка. Так летом 2012 года на стороне КП-2 вступает в тайную войну председатель комиссии по культуре Общественной палаты РФ Павел Пожигайло – статс-секретарь, бывший заместитель министра культуры РФ, офицер-ракетчик в отставке.
А в сентябре 2012-го в Общественной палате прошли слушания под жутковатым названием «Музеефикация городка писателей Переделкино», напоминающим «мумификацию писательского организма». Говорили, что в Переделкино уже созданы три музея - Корнея Чуковского, Бориса Пастернака и Булата Окуджавы. А вот мемориальная дача киргизского писателя Чингиза Айтматова стала камнем преткновения. В январе 2012-го суд постановил, что родственники покойного писателя должны её освободить, как того требует устав Литфонда.
Незадолго до слушаний Общественная палата заявила: «В нашу комиссию по культуре поступило обращение от наследников писателя Чингиза Айтматова, в котором сообщается, что руководство фонда фактически силой выселяет их с дачи в Переделкино, в которой писатель жил с 1988 года и где сейчас его наследники намерены создать дом-музей писателя».
Пожигайло: «Я поддерживаю идею создания на даче Чингиза Айтматова дома-музея. Уверен, что никто лучше наследников не сумеет сохранить ту атмосферу и творческий дух, который по сей день витает в этом доме».
Переверзин: «Переделкино изначально создавалось как лаборатория, где бы писатели жили в своих творческих мастерских. Более тысячи стоят на очереди, для того чтобы жить и творить в Переделкино, где у нас всего 99 дач. И наш президиум принял решение о постройке музея, а точнее литературного центра, где будут увековечены все великие».
Пожигайло: «Уже есть результаты историко-культурной экспертизы, которые дают возможность поставить дачу Айтматова на учёт как объект культурного наследия. В ближайшие дни документы будут переданы в Мосгорнаследие. Защитники вообще намерены действовать жестче. Предстоит ещё разобраться в юридических правах Литфонда».
Если действительно проводилась такая экспертиза, от внимания экспертов не должно было ускользнуть официальное заявление дочери писателя – депутата киргизского парламента.
Ширин Айтматова (дочь писателя, член парламента Киргизии): «Дача в Переделкино была выдана отцу лишь на время. Это поселок писателей и поэтов. Его курирует Союз писателей России. Теперь, после его смерти, они могут ее забрать. Это территория другой страны, и вмешиваться в это мы не можем».
Эксперты также не могли не знать, что Чингиз Айтматов получил дачу в Переделкино только в 1988-м, когда все его главные романы были уже написаны. Через год известный советский писатель отправился послом (сначала от СССР, а затем от Киргизии) в Брюссель, и до кончины в 2008-м в Переделкино не появлялся.
Эксперты могли бы предложить устроить музей в московской 8-комнатной квартире Айтматова на Цветном бульваре. Но в Киргизии, на родине писателя, уже сооружен громадный музейный комплекс, его именем названа одна из улиц Бишкека. Дом-музей Айтматова открыт даже в селе Чон-Арыке. Этим занимается сын писателя Эльдар Айтматов, президент Международного фонда Чингиза Айтматова. Как и сестра, он не добивается превращения переделкинской дачи в музей.
Эльдар Айтматов (сын писателя от первого брака): «Все члены семьи часто уезжали по работе или по учебе. Но на Новый год мы всегда собирались в Брюсселе. Приезжала моя сестра Ширин, которая училась в Америке, сводная сестра из Лондона. Сестры любили готовить, и раз в году угощали отца его любимыми рыбными и японскими блюдами. Наверное, это единственный праздник, который мы как-либо отмечали всей семьей...»
* * *
Сейчас группировка КП-2 предлагает застроить Переделкино «таунхаусами для писателей», а также «расширить эту территорию за счет неиспользованных земель Министерства обороны». Литдеревня, став частью большой Москвы, резко выросла в цене. А идея «огосударствления» писательского городка означает не просто смену одного «благотворителя» (Литфонда) на другого (Министерство культуры). Это означает утрату писательским сообществом последних своих привилегий. Литератор выходит на сцену в роли старого слуги Фирса, забытого всеми в заколоченном доме.
- Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего, - кряхтит одинокий старик.
«Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву».
|
