|
Ежемесячная газета "Стрингер" весной 2000-го неожиданно ворвалась на российское медийное пространство. Просуществовала полтора года и неожиданно исчезла. Команда журналистов, начинавшая издание, по разным причинам покинула газету. Говорят, что ребята разошлись во взглядах с инвесторами. Зато новая команда "прочувствовала" пожелания владельцев газеты и превратила ее в рядовой таблоид.
Сам Леонид Крутаков до последнего момента хранил молчание о причинах своей отставки, а на все вопросы об инвесторе говорил, что газета существует за счет рекламных доходов. И вдруг неожиданно Крутаков совместно с бывшим председателем редакционной коллегии Александром Коржаковым дали интервью "Парламентской газете", подписанное Михаилом Смиренским.
В своем интервью они "откровенно" рассказали о хозяевах газеты (Елена Эрикссен), ее спонсорах (ЮКОС) и внутриредакционной кухне. В общем, обо всем, что, как правило, скрыто от публики и предметом всеобщего обсуждения не является.
За комментариями flb обратился к бывшему главному редактору "Стрингера" Леониду Крутакову.
- Мое интервью "Парламентской газете" для меня самого явилось полной неожиданностью. Господин Смиренский всегда мне был неприятен. Я ему не только никогда в жизни не давал интервью, но и не разговаривал с ним. Встречались мы с ним всего раза два, поскольку на начальном этапе выхода газеты он значился в редакции консультантом, а на самом деле был представителем Александра Коржакова. А после одной неприятной истории с деньгами я Михаила Смиренского вычеркнул из выходных данных газеты и прекратил всякое с ним общение.
- А как же тогда могло появиться ваше интервью в "Парламентской газете"?
- Мне трудно ответить на этот вопрос. Ответить на него мне не смогли и в "Парламентской газете". Я написал в редакцию письмо с требованием опубликовать очень простой текст, в котором было написано, что я никогда в жизни интервью Михаилу Смиренскому не давал. В газете мне ответили, что они это письмо публиковать не будут, потому что г-н Смиренский сказал, что у него есть свидетели моего с ним разговора. На мое требование предъявить кассету с записью моего голоса, текст заверенного интервью или хотя бы свидетеля, мне было заявлено, что все претензии будут разрешаться только в судебном порядке. Этим собственно - подготовкой иска - и занимается сейчас мой адвокат.
- А с самим Смиренским вы пробовали говорить?
- Пробовал. Мне было сказано, что это сделано из высших соображений.
- Каких?
- Я с трудом себе представляю "высшие соображения" г-на Смиренского. Знаю только, что после моего ухода из "Стрингера", г-н Смиренский жаждал стать главным редактором газеты и активно по этому поводу интриговал. Интриги его закончились тем, что его не только в "Стрингер" не взяли, но и выгнали из "Русской мысли", куда он с большим трудом накануне устроился. Видимо, где-то здесь и скрыты высшие соображения.
- В "Парламентской газете" написано, что инвестором "Стрингера" является ЮКОС, а в газете всем распоряжалась Елена Эрикссен...
- В "Парламентской газете" также написано, что я не знал, кто финансирует "Стрингер". А что касается Елены Эрикссен, то, пока я был главным редактором газеты, в "Стрингере" распоряжался только один человек - главный редактор газеты "Стрингер". Кто сейчас там распоряжается, я не знаю, да мне это и неинтересно.
- Вы действительно не знали, кто финансировал газету?
- Почему же? Конечно, знал.
- И кто?
- А вот это без комментариев. Я никогда в жизни и никому не рассказывал о тех людях, с кем когда-либо имел дело. В противном случае со мной никто бы не общался. В этом смысле я рассматриваю мое мнимое интервью в "Парламентской газете" как провокацию.
- А с Еленой Эрикссен вы общались?
- Как и половина столичных журналистов. Но только до тех пор, пока она сама была журналисткой.
- В интервью, которое Вы вместе с Коржаковым "дали" "Парламентской газете", вы выглядите слабым человеком, который ничего в редакции не решал и ничего не знал...
- Пусть кто угодно говорит обо мне, что угодно. В полемику я ни с кем вступать не собираюсь. Обо мне много рассказывали в кулуарах после ухода из "Стрингера". Что у меня был неограниченный бюджет. Что я разворовал все деньги. Что я - провокатор. На здоровье. От мешка с деньгами еще никто добровольно не уходил. Я ушел из "Стрингера" по собственному желанию. Что касается моих знаний, поверьте, я знаю достаточно. Например, я знаю, что нынешняя редакция "Стрингера" существует незаконно. Я был и остаюсь акционером учредителя газеты "Стрингер" - ООО "Баккард М". Без моей подписи в протоколе собрания акционеров они не могли назначить ни нового главного редактора, ни генерального директора. Я никаких протоколов не подписывал, хотя моя подпись, как говорят, там стоит.
Обсудить материал в форуме
|
