|
«Состоялось очередное заседание апелляционной инстанции Московского городского суда по спору между Московской филармонией и Российским авторским обществом (РАО). Причина спора очевидна – авторские вознаграждения: филармония считает схему вычисления отчислений незаконной (пишем в уме грабительской) и предлагает свою методику выплат. Другая сторона, естественно, не соглашается, - пишет 22 октября “Независимая газета”.
Копнуть глубже – и ситуация окажется еще более абсурдной. До сих пор минимальные ставки рассчитывались согласно положению, принятому правительством в 1994 году. В соответствии с ним отчисления производились от всей выручки вне зависимости от того, сколько охраняемых произведений прозвучало в концерте.
Сделаем отступление: охраняются те авторы, с года смерти которых еще не прошло 70 лет, после этого рубежа произведения становятся общественным достоянием. Так, например, наследникам Рахманинова остался год «безбедной» жизни (надо сказать, внук композитора, Александр Борисович, делает все, чтобы произведения дедушки звучали почаще: находит неизданные рукописи, организовывает концерты и прочее).
Но нелепость законодательства в том, что если, скажем, Денис Мацуев исполнит в первом отделении концерт Рахманинова, а во втором оркестр Московской филармонии сыграет симфонию Бетховена, 10% вырученных за билеты денег (а если Мацуев ограничится только одной прелюдией, то 5%, так как это малая форма) пойдут… нет, не наследнику – РАО. А уж сколько дойдут до адресата – быть может, неизвестно даже ему самому. Поскольку типовой договор РАО с композитором предполагает, что некая доля выплат уходит на содержание общества (какая – тайна). Другими словами, если музыка современного композитора прозвучала в одном концерте с сочинениями неохраняемыми, наш герой получит и за себя, и за Иоганна Себастьяна Баха (Моцарта, Бетховена, Чайковского и т.д.).
С коммерческой точки зрения приятно, конечно. Но невыгодно концертным организациям. Которым – и это понятно – лучше вообще не включать в программу новую музыку. А это значит, что композиторы станут писать в стол (или перестанут вообще), а газеты будут писать о кризисе современной музыки, профессиональная общественность будет бить в колокола и т.д. Замкнутый круг.
Московская филармония добилась отмены «Положения о минимальных ставках». Нужно было найти альтернативу – и Союз концертных организаций России (СКОР), куда входят в основном представители российских филармоний, разработал методику, по которой вознаграждение исчисляется по времени звучания сочинения. За основу взяли те же 10 и 5% (за малую и крупную форму) и их приравняли к часу звучания. То есть за 10-минутную симфонию РАО перечисляется 1% от сбора (то есть выходит значительно меньше, но справедливее). Отдали на экспертизу в Большой и Мариинский театры, получили одобрение. Также получили одобрение Министерства культуры, то есть учредителя. И с сезона 2010/11 года в Московской филармонии рассчитывают и выплачивают авторские по этой схеме. РАО судится (пока только за три месяца прошлого года).
Конечно, у РАО есть своя правда: во-первых, композиторам достается больше. Во-вторых, что важнее, переход на подобную методику – страшный прецедент. Если вслед за академической музыкой (что для РАО – капля в море) восстанет эстрадная, а за ней (не дай бог) радио и телевидение – вот тут начнется настоящий кошмар. У филармонии своя – можно исполнить как можно больше новой музыки. «При планировании следующего сезона, – говорят генеральный директор Московской филармонии Алексей Шалашов и ее художественный руководитель Александр Чайковский, – мы примерно в каждую пятую программу включили сочинения современных авторов».
А если 20 крупных филармоний страны сделают то же самое? Смогут ли композиторы пожаловаться на то, что не востребованы? Тогда, наверное, пойдет процесс выхода из кризиса, о котором не говорит сейчас только ленивый.
К слову, Центр современной музыки Московской консерватории, один из крупнейших в Москве институтов подобного рода, проводит свои концерты бесплатно – в этом случае отчисления не делаются. Это тоже не выход из положения, а всего лишь компромисс (консерватория избавляет себя от бумажной волокиты, поскольку выручка все равно будет небольшой; композиторов исполняют, они этому рады, но ведь и не получают ни копейки).
На вопрос корреспондента «НГ», почему бы не обратить ситуацию в свою пользу и не делать концерты только из новой музыки, Шалашов отвечает: «И это не выход, по крайней мере с коммерческой точки зрения: такие концерты, как правило, проводятся в камерных залах, и спрос пока на них не очень высокий». Так что самый верный способ воспитания публики – включать по одной пьесе в программы с привычной музыкой. Алексей Шалашов называет сложившуюся ситуацию «культурной ошибкой». «Бессмысленно загонять ситуацию вглубь, от этого никто не выиграет», – продолжает директор филармонии.
Пока суд постановил проверить расчеты вознаграждений. Следующее заседание – 8 ноября».
В начале декабря 2011 года в публикации «Филармонии задолжали за Бетховена» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «Три российские филармонии - Московская, Екатеринбургская и Нижне-Тагильская, оказались ответчиками в судебных процессах, инициированных Российским авторским обществом. РАО не досчиталось денег, которые филармонии прежде выплачивали за исполнение охраняемых произведений в виде авторских вознаграждений. В разряд последних попадали и отчисления за исполнение классиков.
Ситуация абсурдная: если в концерте академической музыки наряду с сочинениями Моцарта или Бетховена звучит опус современного композитора, устроители концерта обязаны перечислять в РАО сумму авторского вознаграждения за всю программу. То есть выплачивать "гонорар" и Иванову, и Моцарту, и Бетховену. Возникает вопрос: кто получает деньги за великих классиков?
Наследники композиторов имеют право получать отчисления в течение 70 лет, отсчитывая от года, предшествующего году смерти автора произведения. Скажем, с 1 января 2012 года истекает срок получения вознаграждения у наследников Сергея Рахманинова, умершего в 1943 году. Тогда каким образом в кругу "охраняемых" авторов оказываются Малер, Шуман или Бах?
Конечно, по всем законам их сочинения исполняются без надзора РАО, но оказывается, если в соседстве с ними в программе появляется произведение Шнитке или Щедрина, то организаторам придется раскошелиться за все - в том числе и за баховские прелюдии фуги, перечислив общую сумму вознаграждения в РАО. Вопрос: как мог возникнуть и многие годы культивироваться этот гоголевский абсурд?
Результатом его стали сегодняшние судебные процессы с российскими филармониями, попытавшимися, не нарушая Закон "Об авторском праве", скорректировать ситуацию и снять те противоречия, которые существуют сегодня в его действии.
По словам генерального директора Московской государственной академической филармонии Елены Зубаревой, суть проблемы состоит в том, что по Закону РФ от 1993 года "Об авторском праве и смежных правах" за правительством было закреплено право устанавливать минимальные ставки авторского вознаграждения. И в 1994 году появилось постановление правительства РФ от 21 марта N 218 "О минимальных ставках авторского вознаграждения за некоторые виды использования произведений литературы и искусства", где, помимо самих ставок, был установлен порядок начисления и плательщиков, что не входило в полномочия правительства. С этого момента и возникла проблема, поскольку в 4-й части Гражданского кодекса четко прописано, что платить нужно только за охраняемые произведения. А в постановлении говорится, что авторское вознаграждение начисляется по полной ставке, то есть за всю программу. Порядок установлен таким образом, что в общей программе не только охраняемые, но и неохраняемые произведения попадают под обложение. Получается, что постановление правительства и условия лицензионного соглашения РАО противоречат Гражданскому кодексу.
Естественно, что дискуссия по этому поводу ведется давно. Но РАО не хотят идти на диалог: слишком много интересов здесь скрещивается. Филармония пыталась вступить в переговоры, писала письма. Сегодняшнее обострение ситуации, когда нам предъявлен иск на 3 миллиона 800 тысяч рублей, - результат не состоявшего договорного процесса.
Прокомментировать ситуацию мы попросили директора Департамента современного искусства и международных культурных связей министерства культуры Алексея Шалашова:
- Проблема эта осознана давно, и инициативу в ее решении проявил Союз концертных организаций России, объединяющий практически все филармонии страны и негосударственные концертные организации. СКОР выработали альтернативную методику, которая бы не противоречила 4 части Гражданского кодекса РФ, и предложили ее на обсуждение РАО и министерству культуры. В ответ РАО разработали собственную методику расчета авторского вознаграждения. Она не выдерживает критики, поскольку предлагает считать произведения не по продолжительности звучания, а поштучно. Это значит, что композитор, чей опус длится час, и автор пятиминутного произведения получат одинаково.
Министерство создало рабочую группу, которая пока не нашла компромиссного решения. Однако, еще год назад, выступая по этой теме в Государственной Думе, я подчеркивал, что президент поставил перед деятелями культуры задачу продвигать инновационное искусство. Во всем мире доказано практикой: современную музыку можно эффективно продвигать, соединяя ее в программах с популярной классикой. И, если ставить в афише наряду с симфониями Моцарта или Чайковского даже 15-20-минутное сочинение современного композитора, ситуация изменится.
Но в России подобная практика полностью свернута из-за порядка взимания авторских отчислений. Приведу пример: музыкант хочет сыграть в классической программе современную пьесу, хотя бы на бис. При немалой выручке на концерты известных исполнителей отчисление в РАО может составить 100 тысяч рублей и более. Неудивительно, что государственные филармонии, находящиеся сегодня не в лучшем положении, выступают категорически против исполнения современной музыки. Кто выигрывает от этого?
В России современная музыка загнана в "резервации" и, как правило, звучит только в специальных фестивалях и программах: она не становится достоянием широкой аудитории, не формирует восприятие нового музыкального языка. Отмечу еще и этический аспект в этом вопросе: аморально брать деньги за неохраняемых авторов. С этим соглашаются и композиторы, считая дикостью получать деньги за Моцарта. Важно, наконец, корректно определить и ставку авторского вознаграждения: по методике СКОРа она должна быть пропорциональна времени звучания, то есть начисляться по хронометражу. В противном случае, РАО невозможно доказать, что современный композитор может написать оперу, которая звучит 7 минут.
Всем уже ясно, что существующее постановление и условия лицензионного соглашения РАО никак не отвечают ни Гражданскому кодексу, ни интересам правообладателей, ни интересам слушателей. А главное - задачам развития современной музыки», - писала тогда в федеральном выпуске №5646 (270)
"Российской газеты" Ирина Муравьева.
|
