|
Вначале 1994 года председатель правления банка Дж. Картер Бэйкот и другие члены совета директоров Bank of New York получили специальное извещение о криминальной активности по крайней мере в одном из российских банков-корреспондентов BONY. Это был банк «Нижегородец». Тем не менее совет директоров решил не обращать на это внимания и продолжить активную экспансию в Россию в погоне за доходами. В результате в 1996 году восточноевропейское подразделение банка внутри самого BONY получило прозвище «золотой ребёнок».
Прокрутки по-московски
В конце 1991-го или начале 1992 года один из топ-менеджеров BONY Наталья Гурфинкель познакомилась с Владимиром Дудкиным, вице-президентом Инкомбанка, тогда входившего в десятку самых крупных российских банков. Дудкин объяснил Гурфинкель, что Инкомбанку очень нужен неограниченный доступ как к корреспондентским, так и к другим счетам BONY. Доступ, по его словам, нужен для того, чтобы беспрепятственно переводить деньги из России в другие финансовые учреждения на Западе. Дудкин тогда в разговоре отметил, что Инкомбанк уже имеет корреспондентские отношения с Ситибанком, однако тот «не совсем понимает» потребности растущего российского частного банковского сектора. Дудкина тогда заверили, что BONY не останется глух к нуждам Инкомбанка.
После этой встречи бьиа придумана финансовая схема, призванная скрыть нелегальный перевод валюты из России. Разработчики, среди которых были всё те же Гурфинкель и Дудкин, а также предстамана финансовая схема, призва ная скрыть нелегальный переви . валюты из РОССИИ. Разработчики, среди которых были всё те же Гурфинкель и Дудкин, а также представитель президента BONY Томаса Реньи по имени Боб Клайн, даже придумали для своей схемы чисто русское название: «Прокрутки». Согласно этой схеме, под эгидой различных «коммерческих» и «инвестиционных» контрактов, заключённых Инкомбанком с российскими предприятиями, средства оседали на долларовых счетах в BONY и сопутствующих офшорных компаниях. Отметим, что все эти офшорные компании были созданы либо лично, либо под надзором заговорщиков из BONY и Инкомбанка.
Сами прокрутки происходили следующим образом. Как только в Инкомбанк поступал от какого-нибудь из его клиентов солидный платёж за услуги или инвестиции, BONY при помощи серии электронных проводок переводил эти средства с корреспондентского счёта Инкомбанка в специально созданные для этого офшорные компании и банки. Как правило, использовалось несколько электронных комбинаций по переводу средств, главной целью при этом . было запутать следы, чтобы не было понятно, откуда происходит изначальная сумма. Прокрутки позволяли российским клиентам Инкомбанка занижать выплаты налогов, а также легализовать на Западе значительные капиталы. Заговорщики (так их именуют американские адвокаты) даже разработали систему выплаты комиссионных, основанную на отчислениях с общей суммы пропущенных через «Прокрутки» средств. Эти комиссионные под названием «оплата консультаций» далее оседали на счетах участников соглашения, открытых при помощи BONY в офшорных структурах.
«Глобальная опека» за отмыванием
Для того чтобы управляться с громоздкой сетью из сотен офшорных компаний, Дудкин, Гурфинкель и Клайн организовали систему «глобальной опеки». Чтобы потенциальные клиенты легче понимали сложность и тонкость инженерных построек заговорщиков, они даже сделали серию слайдов для показа на презентациях. Эти презентации заговорщики проводили на различных конференциях в Москве, Женеве и других городах мира перед потенциальными клиентами. Такие конференции, организованные с ведома высших руководителей BONY, посещали руководители крупнейших российских банков, включая Инкомбанк и «Менатеп», а также крупных промышленных предприятий, таких, как «Транснефть» и «Рособоронэкспорт».
В конце 1992 года авторы «Прокруток» содействовали разработке системы шифрования электронных коммуникаций, которая была призвана сохранить в тайне корреспонденцию между BONY и Инкомбанком. Теперь посвящённые обменивались данными в виде специальных «цифрограмм».
Преимуществами системы «глобальной опеки» от BONY воспользовался далеко не только Инкомбанк. Инкомбанк был первым, кто построил офшорную схему, используя возможности BONY. Его примеру последовали десятки других российских банков из первой двадцатки банковского рейтинга. Среди тех, кто создавал при помощи BONY свои офшорные сети, были «Менатеп», Токобанк, Тверьуниверсалбанк, Альфа-банк, Собинбанк, Московский международный банк и другие. Цель создания подобных схем была очевидна: расщепление и кража банковских и промышленных активов.
«Тёмный лес», где пропадают деньги
Согласно решению, принятому 13 октября 1994 года на совещании, где присутствовали Реньи, Гурфинкель, Владимир Виноградов и Дудкин, непосредственно руководить сетью офшоров был назначен именно Дудкин. Более того, как сам Дудкин признался комиссии, проводившей внутреннее расследование в Инкомбанке, он параллельно создал компанию Hoverwood Ltd. (что можно перевести примерно как «тёмный лес»). Hoverwood управляла по той же схеме офшорными счетами, только клиентов привлекал уже сам Дудкин. Доходы от деятельности Hoverwood русские участники заговора называли «сухой остаток».
Переводы средств со счетов Инкомбанка и BONY в Hoverwood регистрировались в отчётах обоих банков. Через Hoverwood Эдварде, Гурфинкель и Дудкин проводили платежи нескольких российских банков, среди которых Альфа-банк, Кредобанк и банк «Российский кредит». В самом Инкомбанке укрытые на Западе средства именовались не иначе как «Пенсионный фонд».
Во многих случаях Гурфинкель и её сообщники в Инкомбанке составляли поддельные контракты, датированные задним числом, и подделывали другие документы для того, чтобы оформить транзакции, которые в действительности никогда не осуществлялись. Гурфинкель, в частности, со своей стороны, обеспечивала Инкомбанк поддельными подтверждениями переводов средств. Например, однажды, в 1996 году, в Инкомбанке по просьбе Гурфинкель был сделан фальшивый документ о платежах компании «Транснефть», датированный 1993 годом. Заговорщики частенько использовали термин «конформашка», когда упоминали о подобных ситуациях.
В конце 1993 года Дудкин пригласил русскоговорящего компьютерного эксперта из Нью-Йорка, специализирующегося на создании глобальных защитных систем для безопасного перевода денежных средств. Программист должен был создать компьютерную систему для слежения за перемещением средств в офшорах и учёта доли организаторов. В качестве главного условия для разработки системы Дудкин предписал разместить центральный компьютер за границами России. В дальнейшем этот эксперт получал от Гурфинкель указания о том, кто из пользователей системы может быть допущен ко всей информации.
В апреле 1994 года Дудкин прислал компьютерщику новую информацию о проводках денег через офшорную систему. Новые данные вызвали у программиста подозрения, что дело пахнет отмыванием денег. На это его навело то, что в одной из финансовых схем был запланирован невозврат кредита той организации, которая его выдала. В сводках также упоминались подозрительные «поддельные векселя». Программист немедленно отказался работать над проектом далее, заявив, что это больше похоже на отмывание денег, чем на «глобальную финансовую систему». На это Дудкин сказал ему: «О чём вы думаете? Вам за это щедро платят!»
В качестве части системы «глобальной опеки» в 1993 году 1урфинкель, Дудкин, Клайн и другие создали компьютерную базу данных, в которой были прописаны названия всех офшорных компаний, процентные доли всех участников в этих компаниях, индивидуальные цифровые номера, а также кодовые названия заговорщиков. Эта база данных, кстати, показывает, как изменялись доли участников в процентах с течением времени. К примеру председатель правления BONY Томас Реньи, имевший среди прочих дебетную пластиковую карту Инкомбанка, регулярно получал на этот счёт отчисления с многочисленных офшоров под кодовым именем Смит. Псевдонимом Гурфинкель был Гурова, Галицын имел кличку Владимиров, а Люси Эдварде — Земски. Кроме того, кодовые имена в базе данных имели и некоторые топ-менеджеры Инкомбанка: Владимир Виноградов назывался Винофф, Дудкин стал Ильинским, первый вице-президент банка Алексей Кузнецов был Алексеевым, а вице-президент Роман Здраевский получил кодовое прозвище Романов.
Прачечная на обороте больничного меню
Заговорщики часто встречались, чтобы обсудить детали прокруток. К примеру, в январе 1994 года Томас Реньи встречался с президентом Инкомбанка в госпитале Pascack Valley в Вествуде, штат Нью-Джерси, где Виноградов лечился под своим псевдонимом Винофф. Даже в больнице Виноградов и Реньи продолжали обсуждать схему вывода активов из России. В ходе беседы Виноградов нарисовал часть схемы на оборотной стороне больничного меню, объясняя перекачивание денег через многочисленные инстанции. Главным итогом схемы был «осадок» в виде 10 миллионов долларов, которые должны были остаться в одном из офшоров. Реньи в ответ сказал Виноградову, что предпочитает одну старую проверенную фирму, панамскую FirstTen S.A., которая, по его словам, «вызывает меньше подозрений».
В начале осени 1994 года Реньи, Гурфинкель, Дудкин, Виноградов, Кузнецов и другие обсужцали схему заработка на предстоящей девальвации рубля. Реньи тогда подтвердил, что BONY глубоко заинтересован в этой схеме и гарантирует предоставление 200 миллионов долларов для этой операции. Доли участников от полученного дохода и стали предметом обсуждения на встрече Виноградова и Кузнецова с Томасом Реньи в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория» в самом начале 1995 года.
В итоге в 1996 году Дудкин в разговоре со своим подчинённым заявил, что плотный контакт с BONY дал им полный доступ к западной банковской системе. Более того, по словам Дудкина, Реньи, Гурфинкель и организовавший их сотрудничество Папагеоргиу были для Инкомбанка «свои». Тогда же Дудкин пояснил, что частью разработанного Инкомбанком плана является кража иностранной помощи и кредитов Европейского банка реконструкции и развития.
|
