|
«Не втягиваться в дискуссию с ничтожествами»
По мнению эксперта, Владимиру Путину, чтобы победить в первом туре, нужно проводить жесткую кампанию
«Сколько людей собирают митинги? Ну вышли 100 тысяч человек, это ничтожная цифра для страны с населением более 100 миллионов человек. Зачем на них реагировать? Никаких переговоров!» – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД директор Института политики и государственного права Виталий Иванов.
Президентская кампания начинает становиться интересной: сразу после новогодних праздников политики принялись активно играть на повышение ставок.
Так, например, ролик лидера ЛДПР Владимира Жириновского, посвященный жителям Урала и строителям, собрал на YouTube почти 300 тысяч просмотров и множество крайне нервных откликов, а предложение главы коммунистов Геннадия Зюганова отнестись к экс-главе ЮКОСа со снисхождением заставило представителей КПРФ на местах всерьез понервничать. Активно, но пока без громких скандалов, ведет кампанию и Михаил Прохоров.
Глава правительства Владимир Путин на неделе сделал сразу несколько резких заявлений (например, пообещал в случае своей победы всерьез заняться главами регионов, допустившими необоснованный рост тарифов ЖКХ) и представил на запущенном в четверг сайте проект предвыборной программы. По словам пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова, сама программа будет обнародована 12 февраля, после сбора и анализа поступивших от граждан страны предложений.
Отдельной проблемой для власти является и положение «Единой России», которую критикует не только оппозиция, но уже и региональные чиновники.
Директор Института политики и государственного права Виталий Иванов в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал о том, что нужно делать, почему городской средний класс, выходящий на акции протеста, ничего не добьется и как Владимир Путин может победить в первом туре президентской гонки.
Путин
ВЗГЛЯД: Виталий, что вы скажете о проекте программы Путина?
Виталий Иванов: Я бы не стал слишком уж зацикливаться на программах. То есть в проекте есть странные какие-то вещи (такие как административные суды: разговор об этом ведется уже много лет), а есть очень разумные предложение (например, связанные с ЖХК), но мы же понимаем, что нужна активная, боевая, настойчивая избирательная кампания: яркие действия, дела, которые запоминаются, которые нравятся людям.
ВЗГЛЯД: Например?
В. И.: Отменить ЕГЭ, сразу бы рейтинг взлетел.
ВЗГЛЯД: Судя по всему, ЕГЭ будут совершенствовать...
В. И.: Я привел ЕГЭ, потому что это больная тема, а кампании пока не хватает жесткости и драйва. Они появятся, просто пока еще происходит раскачка. Подойдут две-три показательные отставки: люди по определению кровожадны, они любят, когда кого-нибудь арестовывают. Это, кстати, не только в России так. Обещания показательной казни – хорошо, но в ситуации дефицита консолидации недостаточно. Нужно снимать, что моментально сказывается на рейтинге. За поводами далеко ходить не нужно: то же ЖКХ.
ВЗГЛЯД: Путин и так находится (и будет оставаться) на острие критики. Зачем ему резкие шаги? Можно вспомнить историю с отказом премьера от дебатов, например, сколько было разговоров...
В. И.: Да. И Путин же реагирует на критику, объясняет. Но, на самом деле, не нужно вестись на чужую повестку, не нужно оправдываться, рассуждать в логике, навязанной недругами. Вместо этого нужно выйти и просто сказать: «Сегодня мы отменим ЕГЭ». И все. Какие там дебаты после этого? Кому они вообще будут интересны? Еще две–три популярные, народные темы – налоги, например, здравоохранение – вся повестка будет за Путиным, а уж все остальное станет мало кому интересно.
ВЗГЛЯД: Тут целые митинги ходят многотысячные, участников которых вряд ли можно привлечь на свою сторону отменой ЕГЭ.
В. И.: Сколько людей они собирают? Если сравнивать арифметически, то этих людей просто нет. Ну вышли 100 тысяч человек, это ничтожная цифра для страны с населением более 100 миллионов человек. Зачем на них реагировать? Никаких переговоров! Пусть они беснуются, придумывают что-то, ведут диалоги с Путиным сколько угодно: на человеке живет много микроорганизмов, но мы не берем лупу и не начинаем вести с этими микроорганизмами дискуссию.
ВЗГЛЯД: А с кем можно вести дискуссию?
В. И.: С путинским большинством. С людьми.
ВЗГЛЯД: Это путинское большинство меняется?
В. И.: Любые наши рассуждения об этом – версии той или иной степени адекватности. Показать, каково оно, что с ним происходит численно и качественно, могут только выборы, являющиеся единственным выражением политической субъектности народа. Толпа, которая выходит и начинает рассказывать о том, что она-то и есть народ, – самозванцы, если говорить мягко. А вот по итогам выборов мы и сможем сказать, какое оно, путинское большинство, и как оно изменилось с 2007 года.
Зюганов, Миронов, Прохоров
ВЗГЛЯД: Оппозиционные кандидаты в президенты очень активно ведут избирательную кампанию. Удастся ли им использовать протестные настроения?
В. И.: Не думаю, что все именно так. Какая там активная кампания? Зюганов, который рассказывает своим избирателям о помиловании олигарха Ходорковского? Он что, совершенно не понимает, что люди, поддерживающие КПРФ, резко против олигархата?
Не лучше и Миронов. Он себя предложил избрать в качестве технического президента, который якобы примет какой-то пакет политических реформ, а потом уйдет в отставку. На кого это рассчитано? Такая комбинация может быть оценена очень, скажем так, узким кругом, политкорректно выразимся, политизированных избирателей. Широким народным массам подобная схема в принципе непонятна. То есть кандидат избирается в президенты для того, чтобы потом уйти в отставку. Это как? Простой человек, на которого, в принципе, ориентирована стандартная эсеровская риторика – где-то она нормальная, где-то безумная, но, тем не менее, она в целом более-менее народная, – как это должен понимать? Зачем за него голосовать, если он уйдет в отставку? Так что насчет того, что оппозиционеры «жгут», я бы поспорил.
ВЗГЛЯД: Может ли удивить Прохоров?
В. И.: Прохоров довольно давно пытается перейти в новую морально-политическую категорию, перестать быть олигархом-гедонистом. Он пытался вылепить из себя инноватора, «Ё-мобиль» там, водородная энергетика, пытался решить проблему позиционирования через спорт: через биатлон, через баскетбол – пытался стать партийным лидером. У него ничего не получается. Сейчас он пытается принять участие в президентской кампании, и опять, мне кажется, его постигнет фиаско. Опять это все кончится чем-то неприличным, потому что все его заявления, вся его активность – мне не совсем понятно, на кого это все рассчитано.
ВЗГЛЯД: На «рассерженных горожан»?
В. И.: Как он рассчитывает набрать благодаря «горожанам» социологически значимый процент? Часть этой публики на выборы не ходит в принципе. Другая часть в принципе не верит самому Прохорову. То есть он может перед ними хоть польку-бабочку плясать, они все равно его не примут, не поверят ему. Третья часть, может быть, и готова, но в масштабах страны это ничтожная доля. Будет результат а-ля Умар Джабраилов. Все, что Прохоров делает, никак, мне кажется, его к этому результату не приближает. То есть его выступление в The Guardian – у нас что, все российские граждане читают The Guardian? На кого это рассчитано? Это рассчитано на западную элиту. А выборы, вообще-то, в России. Никак, в общем, Прохоров не приблизил себя к людям, которые ходят на выборы.
ВЗГЛЯД: 4 февраля протестующие обещают новую масштабную акцию. Она удастся?
В. И.: Они собираются провести шествие. На это (а уже не на митинг, как было раньше) какое-то количество людей может пойти. При отсутствии внятной повестки сам новый формат может сыграть мобилизующую роль. Но тут опять же все будет зависеть от того, как они это все дело организуют. В декабре была волна, они оседлали, но сама волна поднялась во многом без их участия. А теперь им эту волну нужно поднять самим. Справятся ли они с этим – большой вопрос.
ВЗГЛЯД: Ваш прогноз?
В. И.: Есть два варианта. Им скажут: «Нет, никакое Садовое кольцо мы вам не дадим, идите подальше, мы вам дадим Люблино». Или им скажут: «Нет, шествие – нет. Митинг – сколько угодно». Что тогда? Соглашаться на митинг? Соглашаться на Люблино? Или пытаться пойти ва-банк? Дескать, вы нам запрещаете, а мы все равно придем. Вот именно эти проблемы будут для «болотных протестующих» основными.
«Единая Россия»
ВЗГЛЯД: «Единая Россия», говорят, тоже не очень приближает... Партия растеряна.
В. И.: Ну, единороссы давно растеряны. Растерянность – это вообще их естественное состояние. Я не припоминаю в последние годы периода, когда бы они не были растеряны, не рассказывали о том, что все плохо, все пропало и т. д. Не думаю, что у них сейчас что-то сильно хуже стало, чем было, предположим, месяц назад, полгода назад, год назад. Наоборот, у них сейчас как раз все хорошо. Выборы в Думу прошли, то есть самое страшное миновало. А следующие выборы будут через пять лет. Это все равно что в следующей жизни. То есть от них, в общем-то, никто ничего такого принципиального не требует. Мы сейчас говорим, конечно, о партии в узком смысле. Мы говорим о партийном аппарате. Они свою задачу выполнили.
ВЗГЛЯД: Да. А СМИ рассуждают о том, что «Путин дистанцируется от партии».
В. И.: А «Народный фронт» – это не «Единая Россия»? Разве лицами «Народного фронта» являются какие-то совершенно новые люди? Да, там есть и новые люди. А есть люди, которых мы знаем не только по «Единой России», но и по предыдущим партиям власти. У нас вообще институциональную роль играет партия власти, то есть структура, созданная действующей властью для решения своих политических задач. В первую очередь задач электоральных – для проведения федеральных избирательных кампаний, для организации представительства в федеральном парламенте, для цементирования вертикали власти на региональном и местном уровне, стягивания местных элит в единую структуру. А как эта партия власти называется, как она оформлена – это дело по большому счету десятое. Она может называться «Единая Россия», она может называться «Общероссийский народный фронт», а может иметь какое-то новое название. С одной стороны, можно будет говорить: «Всё, теперь партии нет». Нет «Единой России», этой оболочки. А есть другая оболочка, ее не может не быть, потому что партия власти в нашей политической системе – это совершенно необходимый, базовый элемент. Волноваться уж за «ЕР» точно не стоит.
Первый тур
ВЗГЛЯД: Сможет ли на всем этом сложном фоне Путин победить в первом туре?
В. И.: Да. Я абсолютно убежден, что Путин победит в первом туре. Ни о каком втором туре речи быть не может в принципе. Но береженого Бог бережет. То есть, разумеется, Путин победит в первом туре в любом случае, но на авось надеяться, конечно же, не надо. Надо проводить мобилизационную избирательную кампанию. Нужно выступать с народными лозунгами, с народными инициативами. Есть несколько абсолютно народных тем, есть несколько инициатив, которые лежат на поверхности, которые – если они будут озвучены Путиным – гарантированно вернут всех тех избирателей, которые отвернулись, привлекут новых избирателей.
ВЗГЛЯД: Риторика ужесточится?
В. И.: Я думаю, должна. Нужна жесткая патриотическая риторика. Само собой, должны быть сделаны заявления по поводу армии, военной промышленности, правоохранительной системы, «мы будем укреплять, мы все будем повышать, начиная от денежного довольствия, кончая бюджетами соответствующих структур».
ВЗГЛЯД: Что нужно делать, понятно. А чего делать нельзя?
В. И.: Не нужно идти на провокации меньшинства и лидеров меньшинства, не нужно втягиваться в дискуссию с ничтожествами. Есть путинское большинство, нужно работать со своими. Это большинство нужно мобилизовывать. А те, кто против Путина, пусть там ведут сами с собой дискуссии о том, Прохоров их должен представлять или Акунин. Ну что ж, Путин, в конце концов, не шоколад, чтобы всем нравиться».
«Взгляд»
|
