|
Кого содержит Моцарт?
Российское авторское общество судится с филармониями
«Три российские филармонии - Московская, Екатеринбургская и Нижне-Тагильская, оказались ответчиками в судебных процессах, инициированных Российским авторским обществом. РАО не досчиталось денег, которые филармонии прежде выплачивали за исполнение охраняемых произведений в виде авторских вознаграждений. В разряд последних попадали и отчисления за исполнение классиков.
Ситуация абсурдная: если в концерте академической музыки наряду с сочинениями Моцарта или Бетховена звучит опус современного композитора, устроители концерта обязаны перечислять в РАО сумму авторского вознаграждения за всю программу. То есть выплачивать "гонорар" и Иванову, и Моцарту, и Бетховену. Возникает вопрос: кто получает деньги за великих классиков?
Наследники композиторов имеют право получать отчисления в течение 70 лет, отсчитывая от года, предшествующего году смерти автора произведения. Скажем, с 1 января 2012 года истекает срок получения вознаграждения у наследников Сергея Рахманинова, умершего в 1943 году. Тогда каким образом в кругу "охраняемых" авторов оказываются Малер, Шуман или Бах?
Конечно, по всем законам их сочинения исполняются без надзора РАО, но оказывается, если в соседстве с ними в программе появляется произведение Шнитке или Щедрина, то организаторам придется раскошелиться за все - в том числе и за баховские прелюдии фуги, перечислив общую сумму вознаграждения в РАО. Вопрос: как мог возникнуть и многие годы культивироваться этот гоголевский абсурд?
Результатом его стали сегодняшние судебные процессы с российскими филармониями, попытавшимися, не нарушая Закон "Об авторском праве", скорректировать ситуацию и снять те противоречия, которые существуют сегодня в его действии.
По словам генерального директора Московской государственной академической филармонии Елены Зубаревой, суть проблемы состоит в том, что по Закону РФ от 1993 года "Об авторском праве и смежных правах" за правительством было закреплено право устанавливать минимальные ставки авторского вознаграждения. И в 1994 году появилось постановление правительства РФ от 21 марта N 218 "О минимальных ставках авторского вознаграждения за некоторые виды использования произведений литературы и искусства", где, помимо самих ставок, был установлен порядок начисления и плательщиков, что не входило в полномочия правительства. С этого момента и возникла проблема, поскольку в 4-й части Гражданского кодекса четко прописано, что платить нужно только за охраняемые произведения. А в постановлении говорится, что авторское вознаграждение начисляется по полной ставке, то есть за всю программу. Порядок установлен таким образом, что в общей программе не только охраняемые, но и неохраняемые произведения попадают под обложение. Получается, что постановление правительства и условия лицензионного соглашения РАО противоречат Гражданскому кодексу.
Естественно, что дискуссия по этому поводу ведется давно. Но РАО не хотят идти на диалог: слишком много интересов здесь скрещивается. Филармония пыталась вступить в переговоры, писала письма. Сегодняшнее обострение ситуации, когда нам предъявлен иск на 3 миллиона 800 тысяч рублей, - результат не состоявшего договорного процесса.
Прокомментировать ситуацию мы попросили директора Департамента современного искусства и международных культурных связей министерства культуры Алексея Шалашова:
- Проблема эта осознана давно, и инициативу в ее решении проявил Союз концертных организаций России, объединяющий практически все филармонии страны и негосударственные концертные организации. СКОР выработали альтернативную методику, которая бы не противоречила 4 части Гражданского кодекса РФ, и предложили ее на обсуждение РАО и министерству культуры. В ответ РАО разработали собственную методику расчета авторского вознаграждения. Она не выдерживает критики, поскольку предлагает считать произведения не по продолжительности звучания, а поштучно. Это значит, что композитор, чей опус длится час, и автор пятиминутного произведения получат одинаково.
Министерство создало рабочую группу, которая пока не нашла компромиссного решения. Однако, еще год назад, выступая по этой теме в Государственной Думе, я подчеркивал, что президент поставил перед деятелями культуры задачу продвигать инновационное искусство. Во всем мире доказано практикой: современную музыку можно эффективно продвигать, соединяя ее в программах с популярной классикой. И, если ставить в афише наряду с симфониями Моцарта или Чайковского даже 15-20-минутное сочинение современного композитора, ситуация изменится.
Но в России подобная практика полностью свернута из-за порядка взимания авторских отчислений. Приведу пример: музыкант хочет сыграть в классической программе современную пьесу, хотя бы на бис. При немалой выручке на концерты известных исполнителей отчисление в РАО может составить 100 тысяч рублей и более. Неудивительно, что государственные филармонии, находящиеся сегодня не в лучшем положении, выступают категорически против исполнения современной музыки. Кто выигрывает от этого?
В России современная музыка загнана в "резервации" и, как правило, звучит только в специальных фестивалях и программах: она не становится достоянием широкой аудитории, не формирует восприятие нового музыкального языка. Отмечу еще и этический аспект в этом вопросе: аморально брать деньги за неохраняемых авторов. С этим соглашаются и композиторы, считая дикостью получать деньги за Моцарта. Важно, наконец, корректно определить и ставку авторского вознаграждения: по методике СКОРа она должна быть пропорциональна времени звучания, то есть начисляться по хронометражу. В противном случае, РАО невозможно доказать, что современный композитор может написать оперу, которая звучит 7 минут.
Всем уже ясно, что существующее постановление и условия лицензионного соглашения РАО никак не отвечают ни Гражданскому кодексу, ни интересам правообладателей, ни интересам слушателей. А главное - задачам развития современной музыки».
"Российская газета", федеральный выпуск №5646 (270), 01 декабря 2011
|
