|
Как зарывали Сталина
«В 1956 году на XX съезде компартии первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступил с разоблачительным докладом о культе личности Сталина и его последствиях. А спустя пять лет, в ночь на 1 ноября, тело генералиссимуса тайком было вынесено из мавзолея и захоронено у Кремлевской стены. Невольным свидетелем вторых похорон Сталина стал обычный советский солдат Александр Жидков.
Всесоюзный траур
9 марта 1953 года в Москве хоронили Сталина. Ровно в полдень на пять минут остановилась работа всех предприятий в стране, замер транспорт, трехминутными гудками в честь «учителя народов» отсалютовали фабрики, заводы, пароходы, паровозы.
По решению ЦК КПСС саркофаг с телом Сталина был помещен в усыпальнице рядом с Лениным. Из-за затянувшихся поисков подходящей по размерам гранитной плиты прямо поверх фамилии Ленин краской написали «Сталин» и «Ленин». Но старая надпись все равно пробивалась. «Нужная» плита была найдена лишь в 1958 году, на ней и выложили фамилии двух вождей. Чтобы посмотреть на их тела, советские граждане выстраивались в сумасшедшие очереди.
– Я не раз был в мавзолее, – вспоминает 71-летний Александр Жидков, который в 1959 году попал на службу в Кремлевский полк. – И тогда, и до сих пор считаю Сталина великим полководцем и человеком. Помню, когда я оказался в мавзолее впервые, меня поразило то, что голова Ленина по сравнению со Сталиным была очень маленькая, как будто сильно усохшая.
Александр Жидков вместе с другими военнослужащими регулярно стоял в оцеплении «по линии ГУМа», когда на Красной площади проходили парады или другие торжества всесоюзного масштаба. Как и все, кто служил в Кремле, он имел «блат» в мавзолее – мог попасть в него, минуя длиннющую очередь. Тогда, глядя на мумифицированное тело Сталина, молодой Саша и представить не мог, что окажется причастным и к его судьбе, и к истории всей страны.
Срезали пуговицы и погоны
17 октября 1961 года в Кремле начал работу XXII съезд КПСС, во время которого первый секретарь Ленинградского обкома партии Иван Спиридонов выступил с предложением о выносе тела Сталина из мавзолея, а его речь была опубликована в газетах.
– Политработники проводили с нами разъяснительные беседы на эту тему, – вспоминает Жидков. – Рассказывали о совершенных Сталиным преступлениях. Но многие в Кремлевском полку отрицательно восприняли новость, что тело Сталина будет вынесено из мавзолея, хотя открыто об этом и не говорили.
Инициативу товарища Спиридонова делегаты съезда приняли единогласно, и 30 октября в центральной прессе было опубликовано постановление съезда компартии: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина».
Уже вечером 31 октября «кремлевских» солдат под предлогом репетиции парада по случаю 44-й годовщины Октябрьской революции согнали на Красную площадь для оцепления. Конспирация соблюдалась по полной программе: играл военный оркестр, по брусчатке передвигалась боевая техника. Об истинном положении дел военнослужащий Жидков узнал от офицера, который перевел Александра и других солдат от «линии ГУМа» к Кремлевской стене – хотя рядом с мавзолеем и стояла рота автоматчиков, но провокаций все равно опасались.
– Я находился совсем недалеко от могилы, – вспоминает Жидков. – Чтобы место захоронения не просматривалось, оно было огорожено фанерными щитами в форме буквы «П». Солдаты из комендатуры Кремля копали могилу, а землю ведрами оттаскивали за Кремлевскую стену через проход в Сенатской башне. У меня создалось ощущение, что там стояли машины, которые эту землю увозили. Через этот же проход несли и железобетонные плиты, которыми изнутри обкладывали могилу.
Ходили слухи, что изначально планировалось перезахоронить тело Сталина на Новодевичьем кладбище. Однако тут же возникли опасения, что гроб с останками генералиссимуса могут выкрасть грузины, поэтому в итоге остановились на охраняемой круглосуточно Красной площади.
Пока Александр Жидков стоял в оцеплении, тело Сталина в мавзолее было переложено в гроб, сколоченный из сухой древесины, с мундира срезаны и переданы в специальную охранную комнату золотые пуговицы и погоны, украшенные бриллиантами.
«Могилу сначала не закапывали»
Похоронная процессия состояла из председателя комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николая Шверника, который и отвечал за перезахоронение, председателя Совета министров Грузинской ССР Гиви Джавахишвили, председателя КГБ Александра Шелепина и других партийных деятелей. Никого из родственников Сталина на похоронах не было.
Незадолго до полуночи восемь офицеров вынесли из усыпальницы гроб, обитый красно-черным крепом, в котором покоилось тело генералиссимуса. Его опустили в глубокую могилу, а сверху положили плиту с надписью «Сталин Иосиф Виссарионович» и годами его жизни.
– Могилу сначала полностью не закапывали, – рассказывает Александр Жидков. – Когда мы с сослуживцами обсуждали между собой похороны Сталина, то предположения строили всякие. В том числе и о том, что в ЦК боялись реакции на захоронение. И не стали засыпать могилу землей на тот случай, если тело пришлось бы перезахоранивать. Хотя, возможно, это были просто разговоры.
Сразу после похорон генералиссимуса в комендатуру Кремля позвонила министр культуры СССР Фурцева – интересовалась, как все прошло.
Уже на следующий день Красная площадь и мавзолей были открыты для посещения. Вопреки опасениям в стране не случилось массовой истерии по поводу перезахоронения останков генералиссимуса. Сначала фамилии «Сталин» и «Ленин» на усыпальнице были просто закрыты широкой лентой, на которой значилась только фамилия вождя мирового пролетариата. Но спустя короткий промежуток времени на мавзолей вернулась гранитная плита с выложенным красным кварцитом словом «Ленин».
Саркофаг с его телом был возвращен на центральный постамент, где он и покоился до первых похорон Сталина. А вот бюст на могиле генералиссимуса появился только в 1970 году.
Окончив службу, Александр Жидков вернулся в родной город Семенов Горьковской (ныне Нижегородской) области. Женился, вырастил двоих сыновей, вышел на пенсию. Несколько лет назад он был в Москве, но из-за дел так и не успел зайти на Красную площадь, на которой 50 лет назад произошло событие, ставшее громким фактом его скромной биографии и частью истории большой страны.
Александр Бурдонский, внук И. В. Сталина:
Все испытывали жуткий страх
– О похоронах Сталина нам ничего не сказали. Но знаю, что, когда начался XXII съезд КПСС, со Светланой (Аллилуева, дочь Сталина. – Прим. корр.) на эту тему говорили Микоян и Ворошилов. Думаю, не для того, чтобы поинтересоваться ее мнением на сей счет, а чтобы это не стало для нее неожиданным ударом. Но даже если бы нас на похороны и позвали, никто бы не пошел. Зачем?
В том, что они проходили ночью, исподтишка, было что-то гадкое. Я был знаком с человеком, который занимался этими похоронами, к сожалению, его уже нет в живых. Так вот, он вспоминал, что все, кто был причастен к захоронению, испытывали жуткий страх. Вплоть до того, что люди седели. Когда на могилу клали плиту, она треснула, и это произвело на всех мистическое впечатление».
«Собеседник» №42, 06 ноября 2011, Сергей Пустовойтов
|
