|
Поездка к Лужкову
«Китцбюэль реально существует. И этот городок с населением тысяч девять-десять человек действительно находится в потрясающе красивом месте. Центральная Европа, Австрия, Тироль, Альпы. Тишина, ухоженность. Луга и коровы – как с рекламной картинки. Одно из райских местечек для теннисистов, гольфистов и особенно фанатов горных лыж. Здесь проходит один из этапов горнолыжного Кубка мира – знаменитая трасса Штрайф считается одной из сложнейших. Но вряд ли бы кто-нибудь, кроме узкого круга спортивных болельщиков да богатых любителей лыж и гольфа, слышал о Китцбюэле (или том же Куршевеле), если бы не особые обстоятельства.
Французский курорт прославили российские олигархи вообще и Михаил Прохоров в частности, австрийский – мэр Москвы Юрий Лужков и его жена Елена Батурина. Накануне отставки Юрия Михайловича журналисты, кто раньше, кто позже, раскопали факт, что у семьи Лужковых в Китцбюэле есть шале, а у самой Елены Николаевны – пятизвездочный отель.
Батурина по этому поводу даже хотела, кажется, судиться с французами. Ну или не совсем по этому... Но после отставки мужа Батурина с опровержениями о наличии шале не выступала и даже подтвердила в телефонном разговоре с Вадимом Такменевым в эфире «Центрального телевидения», что на день рождения Юрия Михайловича подарила ему трактор. Чтобы пахал. Этот день рождения, 75-й по счету, был у Ю.М. 21 сентября, чуть больше месяца назад. В российской прессе даже публиковался репортаж с празднования в Grand Tirolia Golf & Ski Resort, который очень легко найти и в Интернете, и в Китцбюэле.
В отличие, скажем, от полей для пахоты, лугов, лужаек, гольф-полей и гор там много. Пашни же в Китцбюэле и его окрестностях обнаружить может, видимо, только человек, хорошо эти места знающий. Мне – не удалось.
А вот домик Юрия Лужкова и Елены Батуриной нашел почти сразу. Правда, на самом деле не в Китцбюэле, а в Аурахе, но, по сути, это одно и то же – два населенных пункта разделяют лишь дорожные таблички. Проехав эту условную границу, я и остановился подле рабочих у обочины. «Вы местные?» – «Да». – «Не подскажете ли, где Лужковс энд Батуринас хаус?» – «Поезжайте прямо, потом налево, потом направо, во-он туда, – показал вперед и вверх небритый парень лет двадцати семи в аккуратной темно-красной спецовке. – А там спросите».
Найти, у кого спросить, «там» оказалось сложно. Автомобилей на узкой – переведу так – Поварской улочке было гораздо больше, чем людей. Единственными, к кому можно было обратиться вживую, оказались строители, возводящие на этой самой улочке коттедж. Но они то ли на самом деле ничего не знали, то ли говорить не хотели. Наконец два достаточно бодрых пенсионера указали мне на Haus mit Blumen, дом с цветами, недалеко от которого, собственно, я по какой-то непонятной интуиции и фотографировал все вокруг «на всякий случай».
- А-а, спасибо.
– Но они и еще один дом купили, побольше, – добавила женщина.
– Где?
– Да рядом, огромный такой, – подключился к разговору ее спутник, – вы его прошли, он с самого края.
– Там совсем другая фамилия на табличке у ворот.
– Да? – Тут уж мои собеседники заинтересовались. – Пойдемте посмотрим.
Возвращаемся, читаем... Пенсионеры смотрят друг на друга.
– Может, не успели поменять, – делает вывод фрау. – Но мы точно знаем, что этот дом купили Лужков энд Батурина.
Вы-то знаете, а мне нужно подтверждение, чешу я затылок.
Но вокруг никого. Я начинаю снимать вновь выявленный объект и, увлекшись, пугаюсь достаточно властного, хоть и тихого:
– Пожалуйста, не нужно фотографировать.
– Хорошо, – отвечаю я и прячу фотоаппарат, понимая, что иначе диалога не получится. – А вы здесь живете? – спешу воспользоваться случаем.
– Да.
– Правда, что это, – показываю я на хаус с цветами, – дом Батуриной и Лужкова?
– Да.
– А вон тот, говорят, они недавно купили?
– Я ничего не знаю, – вдруг спохватывается мужик и добавляет совершенно странную фразу: – Мы хотим спать спокойно.
– Хорошо, я не буду больше фотографировать, – успокаиваю я его еще раз, радуясь, что не вру – достаточно «нащелкал» до того.
Мужик ретируется, а я пробую позвонить в одни «батуринские» ворота, потом в другие, подставляя свою физиономию видеокамерам. Я тоже, честно говоря, хочу спать спокойно, но еще больше мне хочется, чтобы после долгих «бипов» домофон отозвался знакомым голосом Юрия Михайловича: «Вам что-то от меня надо?»
А я бы ответил, что журналист, – и дверь бы открылась.
С этой надеждой возвращаюсь на Поварскую улочку, когда уже темнеет. Вижу издали горящее окно, уютный светлый дым из каминной трубы на фоне стремительно набирающего черноту неба… Но нет: оптический обман – это светятся окна другого дома.
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром…»
Ну, а если бы открыл? Что спросил бы я у человека, 18 лет стоявшего во главе Москвы? У правителя, определявшего – в силу разных причин – единолично ее градостроительную, в том числе архитектурную, клерикальную, промышленную, социальную, миграционную и прочая политику. У государственного служащего, воспринимавшего город как вотчину. У мужа, чья жена одно время входила в десятку богатейших женщин планеты. Что спросил бы в первую очередь?
- «Как вам здесь, Юрий Михайлович?»
И что бы он мне ответил? Что тоскует? Вряд ли.
То есть, конечно, он не может не тосковать, этот 75-летний мужчина, назвать которого дедушкой можно лишь ради красного словца. Всю жизнь – в движении. Студент. Стройотрядовец. Изобретатель. Мечтатель и прагматик… Сын плотника и «разнорабочей», сам, без всякого блата, поступает в институт.
Становится химиком – за десятилетие до того, как Хрущев объявил «химизацию всей страны». В химической же отрасли начинается и его карьера управленца и партийца. Две линии сошлись при назначении первым заместителем председателя Мосгорисполкома. Это 1987 год, это Ельцин, который чистит старые московские кадры. В апреле 90-го Лужков уже председатель Мосгорисполкома – и это старт к такой обширной власти, которая ни одному из его предшественников, включая генерал-губернатора Сергея Александровича Романова, Великого князя, между прочим, даже присниться не могла.
И он не справился с этой властью.
- «Вы не согласны, Юрий Михайлович?»
Из трех классических сказочных испытаний не выдержал самое, казалось бы, простое – медными трубами.
- «Или оно самое сложное? Как по-вашему?»
А испытание деньгами? Безусловно, Юрий Лужков не брал взяток. Я уверен. Не тот чин, чтобы пошло брать. Нет необходимости.
- «Но как называется то, когда жена мэра становится богатейшей женщиной России, долларовой миллиардершей?»
- «Я же не виноват, что она такая умная», – сказал как-то Юрий Михайлович про свою супругу-супербизнесвумен (цитирую по памяти). Правда, чуть позже, через год после отставки, выяснилось, что «сегодня заниматься бизнесом в нашей стране невозможно» (цитирую по интервью Ю. Лужкова Интерфаксу 19.09.11). Не всем. И не всегда так было.
- «А вы разве не знали, Юрий Михайлович?»
Но стоп. Кажется, у меня слишком много вопросов. Я проговариваю их, сидя в машине в австрийском Аурахе, где тишины не слышно (как не видно воздуха), что конечно же он выбрал очень правильное место для пенсионера. Здесь чисто. Здесь невообразимо красиво. Удобно. Комфортно. Но почему же его здесь нет?
Он не находит себе места. До сих пор
Мечислав Дмуховский, «Собеседник», 25.10.2011
Фотографии:
Австрийские Альпы по дороге в Китцбюэль: луга Вся фотогалерея Китцбюэль в австрийских Альпах: здесь был Лужков
|
