Гибель «ИЗВЕСТИЙ»

Полоса первая: Бордель «ЖЕЛАНИЕ»
Сегодня газета «Известия» — жалкая, никчемная газетенка, бьющаяся в предсмертных конвульсиях. Её реальный тираж вдвое меньше, чем, к примеру, у многотиражки завода «Уралмаш» четверть века назад. Сейчас её переселяют на 5-ю улицу Ямского поля. Я знаю это поле. Там есть вполне приличные здания, где располагались склады. То ли запчастей для тракторов, то ли тряпичного вторсырья. Если «Известия» продолжат свой полет, то в следующий раз их переместят за Мытищи.
А ведь была серьезная общеполитическая газета с весомым международным авторитетом. И не только в советские времена, когда её осенял ореол «голоса правительства». После 1991 года владельцем редакции стал журналистский коллектив, но при всех противоречиях развития, при всех ошибках и заблуждениях руководителей, не имевших ни малейшего опыта управления информационным бизнесом в рыночных условиях, «Известия» оставались «Известиями».
Вплоть до лета 1997 года. Это вообще роковой сезон для российских средств массовой информации. Президентская избирательная кампания 1996 года внесла в жизнь продажность совершенно особого рода. К главным редакторам, выросшим на советской зарплатной скромности (впрочем, плюс «пайки»), приходили какие-то человечки в роскошных, никем из журналистов не носимых европейских  костюмах, и вопрошали льстивым полушепотом: «Вы вообще-то за Ельцина или против?»
«Главные» отвечали не колеблясь. Бывшие члены КПСС, они испытывали  к главному сопернику действующего президента искреннюю и естественную неприязнь. «Нет, может быть, вы все же за Зюганова? — продолжали ворковать человечки в роскошных костюмах. — Скажите честно, ваши убеждения для нас святы». И, выслушав заверения, что «наша» газета или «наше» радио решительно стоят на стороне действующего президента, облегченно вздыхали: «Значит, вы поймете нас правильно. Поскольку это никакая не взятка, а чистосердечная благодарность братьям по борьбе». И протягивали бумажку.
Главные редактора независимых СМИ брали в руки протянутую  бумажку, и нечто странное вмиг случалось с их независимостью. Если бы им предлагали тысячу долларов, они бы дали человеку в европейском костюме звонкую, инстинктивную пощечину. Если бы предложение исчислялось десятками тысяч, они бы вызвали милицию. Но им выкладывали такие сказочные суммы и в таких причудливо замаскированных вариантах (наличными, банковским счетом в Америке, виллой в Испании), что удержаться смогли считанные единицы. Впрочем, имена этих редких праведников, как и тех, кто не устоял перед жутким соблазном, навсегда умрут в офшорах.
Исключительно для бухгалтерской корректности отметим, что жуткие суммы, ставшие для многих «главных» неодолимым искушением, составляли жалкие крохи с изобильного приватизационного стола.
Человечки в роскошных костюмах оказались будущими хозяевами жизни, и это будущее настало в считанные недели после выборов — вместе с залоговыми аукционами, рублевым коридором и скупкой нефтегазовых месторождений в тысячу раз дешевле, чем они будут вскоре перепроданы. Та же судьба ожидала многие средства массовой информации. «Мы покупали их для Ельцина, так отчего бы не прикупить их для самих себя?» Началось массовое рейдерство на информационном поле. СМИ с устоявшейся положительной репутацией подверглись яростной атаке со стороны денежных мешков.
Весною 1997 года «Известия» перепечатали крошечную заметку из одной французской газеты. Речь в ней шла о том, что тогдашний премьер-министр В. Черномырдин владеет акциями Газпрома на сумму пять миллиардов долларов. Сегодня миллиардами чиновников никого не удивишь, а тогда эта публикация была на устах у всех даже в Кремле.
Никогда позже информация эта не была опровергнута, но и без последствий не осталась. То ли по команде Черномырдина, то ли от глубины собственных чувств-с владельцы ЛУКОЙЛа, всем обязанные высокому покровителю, начали беззастенчивую скупку акций у сотрудников газеты. Люди небогатые, редко вылезавшие из нужды, журналисты были ради продать ничего не дававшие им бумажки за реальные тысячи долларов. На эти деньги можно было купить хороший холодильник, вставить маме зубы и даже дважды слетать в Египет. Никому из моих гуманитарных коллег и в голову не приходило, что они продают свое будущее за сущий бесценок.
Перед лицом неминуемой катастрофы руководители редакции совершили ужасную ошибку. «Испугалась мышка-мать, стала кошку в няньки звать». От злых корсарских миллионов ЛУКОЙЛа они стали искать покоя в пиратской гавани «ОНЭКСИМбанка». На деньги «ОНЭКСИМбанка» и в пользу «ОНЭКСИМбанка» они стали рвать акции из лап ЛУКОЙЛа — ну, и разодрали газету в клочья.
Все дальнейшее — какая-то непрерывная череда кошмарных сюжетов, мелькающих редакторов, странных владельцев, которые потными руками, в темноте и второпях, перепродавали газету друг другу из-под полы. Бессильная и бесславная, она опускалась все ниже в глазах общественного мнения, отчего становилась все бессердечнее, бессовестнее и бесстыднее. 
 

Как и многие другие российские СМИ, «Известия» угодничали перед Путиным, воспевая несуществующие победы и маня читателя светлыми горизонтами. Но это еще полбеды. Они пели осанну «Единой России», умиляясь совершенством избирательной системы. Они отдавали целые страницы, превознося последние творения Н. Михалкова — выспренно и жалко. Не умеющая писать по-русски, заменяющая доводы проклятиями, а страсть — лексическими непотребствами, эта газета должна была вызывать брезгливость даже у своих хозяев. Впрочем,
многие сомневаются, что Алина Кабаева интересуется такой мелочью. Венценосная гимнастка волею благосклонной судьбы возглавила огромный информационный холдинг. В него входит много чего, а некогда кичливые "Известия" уже давно не игроки на отечественном электоральном поле.
Кадровые чистки, нелепые и жестокие, ни на миг не прекращались в знаменитом здании на Тверской. Они приносили с собою новые напластования всяческой грязи — нравственной и физической. Некогда приветливое заведение превратилось в сарай. Полы черные, скрипящие. Беспризорные туалеты господствуют в редакционной атмосфере. С восьми этажей журналистов согнали в полтора. Впрочем, без ущемления собственно начальства. Все прочее пространство отдано арендаторам самых экстравагантных направлений.