|
Офис в центре Лондона. Анонимный, как цвет коврового покрытия, которое видело лучшие времена. Два накачанных охранника перед бронированной дверью с металлоискателем, которая ведет в узкий коридор с безымянными дверьми. В первой комнате, слева, стоит длинный блестящий письменный стол, с которого грустно улыбается молодой Борис Ельцин, заключенный в серебряную рамку. Торшер, освещающий диван и два черных кожаных кресла. Низкий столик, зеленый чай и пачка Marlboro lights. Мобильный телефон для сверки маршрутов поездок, осуществляемых только на автомобиле. Никаких путешествий в Париж, "потому что даже во Франции сейчас небезопасно". Очень сузился мир олигарха Бориса Березовского. До такой степени, что внутрь просто не поместиться. Пещера злости и секретов, богатства, испарившиеся так же быстро, как были накоплены. Березовский объясняет собеседнику каждый слог: "За взрывами в Москве летом 1999 стоит ФСБ, секретная служба Кремля. Именно они посеяли ужас и смерть среди невинных людей. Русские пролили кровь русских из-за политических интриг. Нужны были трупы, чтобы разжечь ненависть к чеченцам и развязать войну, которая превратила Владимира Путина из никому неизвестного человека в признанного и уважаемого лидера. Слишком долго я отгонял эту мысль, как наваждение. Но сегодня у меня есть доказательства. Если Вам хватит терпения меня выслушать, то поймете, что я не сумасшедший. И что преступления, в которых меня сегодня обвиняет Москва, - растраты в Аэрофлоте, финансирование чеченского терроризма, - а также закрытие моего телевидения ТВ-6, - это всего лишь способ заткнуть мне рот".
[* * *]
Секрет Бориса, "доказательство, что именно политика задумала и осуществила кровопролитие", спрятан "в одном из мест Европы, куда люди из ФСБ никогда не смогут добраться". Это длинная видеозапись, "независимое расследование", над которым "работали журналисты моего телевидения совместно с французскими журналистами". Борис обещает: "Скоро, очень скоро все это увидят. И узнают". Он мрачно улыбается: "Когда в Москве закрыли ТВ-6, сотрудники ФСБ переворошили все архивы. Они искали пленку, но даже и представить себе не могут, где она на самом деле…". Что же такого на этой видеокассете? Какой призрак тревожит кремлевские ночи? Лондон - вполне подходящее место, чтобы узнать это. Потому что именно здесь, в одном из пабов, год назад, Березовский встретил человека, который помог ему раскрыть "ужасную тайну". Неважно, как зовут того человека сегодня, и в каком районе, каком городе он прячется вместе со своей семьей. Но имеет значение то его имя, которое помнят в Москве, где он познал ужасы тюрьмы и бесконечных страданий во время допросов ФСБ в Лефортово. Александр Вальтерович Литвиненко, вот как зовут источника Бориса. С 1988 по 1991 год он служил в контрразведке КГБ, в 1997 - а департаменте по расследованию организованной преступности. В 1999 он был арестован, освобожден, потом снова арестован и снова освобожден с обязательством покинуть Москву.
[* * *]
Борису он понравился сразу же. Он имел смелость пойти против ФСБ. Убрался из Москвы вместе с семьей. И с еще большей смелостью показывал свою готовность "говорить и писать о тех кровопролитиях". Еще и потому, что некоторые секреты не могли оставаться на уровне болтовни в пабе. "Берись за работу, сказал я ему".
С низкого столика, забитого телефонами - два сотовых, один беспроволочный и один стационарный, - которые не дают покоя ("Вы должны меня извинить, но это настоящая работа - быть в контакте с матерью, дочерьми, женами…"), Березовский берет издание небольшой книги, несколько дней назад появившейся на прилавках Нью-Йорка: "Россия, взлетевшая на воздух: террор изнутри" (Blowing up Russia: terror from Within"). Двести страниц, отпечатанных небольшим издательским домом, "S.P.I. books". Это и есть "правда" Александра Вальтеровича Литвиненко, собранная и отредактированная русским историком Юрием Георгиевичем Фельштинским. Это "секреты исполнителей и заказчиков кровопролитий в Москве", рассказанные однажды в пабе и ставшие расследованием. "Доказательства" - настаивает Борис.
Олигарх продолжает: "Есть старая русская пословица: если хочешь плюнуть в лицо врагу, не забивай рот дерьмом. Так вот, здесь никто не забивает себе рот. То, что было обнаружено, - это факты и только факты". Но остается подозрение, что и нашел издателя и помог опубликовать эту книгу сам заинтересованный Борис. "Я вас умоляю. Александр Вальтерович помог мне узнать правду. И я его поддерживаю. Но издательский дом он нашел сам".
[* * *]
Александр Вальтерович Литвиненко - а вместе с ним и Березовский - считает, что тот, кому интересна "правда" о террактах в Москве, должен рассыпаться в благодарностях к несчастному русскому, гордому своим поступком. Речь идет об Алексее Картофельникове, водителе московского футбольного клуба "Спартак", который теперь уже привык жить воспоминаниями, как и большинство его болельщиков. История, кажется, специально создает таких типажей, как Алексей. Благодаря им, даже самые продуманные махинации разбиваются вдребезги, скидывая собственную маску. В 9.15 вечера 22 сентября Картофельников звонит по горячему номеру в местный отдел МВД Октябрьского района. Вот уже две недели Россия охвачена ужасом. Взрывы в Буйнакске, Москве, Волгодонске унесли жизни сотен невинных людей. В этом были обвинены чеченцы, и Владимир Путин стал подготавливать вооруженную вендетту. Алексей живет в Рязани, в 150 километрах от Москвы. Он увидел нечто, что ему не понравилось. Белая "Жигули" с номером T534VT77RUS остановилась напротив его дома, рядом с круглосуточным магазином. Из машины вышли усатый мужчина и женщина. Они выгрузили мешки и осторожно удалились. В 9.58 люди из МВД подтвердили, что звонок Алексея заслуживал внимания. В мешках был сахар вперемешку с мощным военным взрывчатым веществом, кроме того, там был таймер, установленный на 5.30 утра, когда и должен был раздаться взрыв. "Это работа профессионалов, - сделало заключение следствие, - могло бы произойти новое кровопролитие".
"И чья же была эта машина?" Борис Березовский криво улыбается, как человек, выкладывающий первый туз. "Эта машина официально числилась украденной. Но ею распоряжалась ФСБ, как указывают номерные знаки". Литвиненко, который детально осведомлен об этой истории, усиливает подозрения: "Использовалось то же взрывчатое вещество, что и во время терактов в Москве в ночь с 8 на 9 сентября 1999 (94 погибших) и на заре 13 сентября (119 погибших). Это военное взрывчатое вещество, которое используют исключительно российские спецслужбы и которое хранится всего на нескольких складах под тщательным наблюдением. Кроме того, и в Рязани, и в Москве, оно содержалось в мешках с сахаром неизвестного происхождения".
[* * *]
Руки Бориса Березовского стали делать лихорадочные движения. И даже сотовый телефон, до сих пор не дававший ему покоя, наконец, замолчал. "Есть кое-что еще. Я знаю, что значит - работа профессионалов, но убийцы из ФСБ работали плохо. Очень плохо. Потому что 23 сентября, удивленные неожиданным вмешательством рязанской милиции и обнаружением номера машины, которая привезла взрывчатку, они вынуждены были признать, что та бомба - их рук дело. Патрушев, начальник ФСБ, объяснил, что речь шла об упражнении на проверку быстроты реакции. Можете себе представить? А если бы Алексей не заметил? А если бы милиция не приехала? Ясно, что Патрушев боялся, что кто-нибудь свяжет Рязань и Москву. И нам это удалось. Литвиненко это удалось".
Литвиненко имеет хорошие источники в спецслужбах. Так, один из них помог ему найти недостающее звено, чтобы связать цепь преступлений ФСБ. Через несколько дней после терракта в Москве, был арестован в качестве подозреваемого Тимур Дахкилгов, уроженец Грозного (Чечня). Против него у ФСБ было только одно доказательство: следы того самого взрывчатого вещества на одежде. Его освободили через несколько месяцев. "Москвичи должны навсегда забыть о существовании этого взрывчатого вещества и его действии". Березовский смеется: "Достаточно ясно?"
В углу письменного стола, откуда улыбается Ельцин, лежит пачка писем и то, что Борис Березовский называет "символом позора". С тех пор, как в Москве раздался голос, что "я знаю правду и буду сражаться за правду, сотни россиян спрашивают меня, почему эта история не подверглась тщательному судебному расследованию. И я знаю, почему…". Паясничание человека начинает все больше и больше проявлять себя. Голос становится глуше, голова наклоняется. "Потому что тот, кто возьмется за эту историю, умирает". Когда? Где?
11 марта 2000 некий Владимир Кондратьев, бывший сотрудник ФСБ, публикует на московских интернет-сайтах, посвященных компроматам в высших сферах, следующую информацию: "Я был членом секретного отдела ФСБ K20. Это мы организовали и осуществили кровопролития. Операция под кодовым названием Хиросима была спланирована в июне 1999 и осуществлена, чтобы повысить уровень ненависти к чеченцам. Приказ исходил от верхушки ФСБ. Вы меня никогда не найдете, но сейчас моя совесть свободна".
Литвиненко и Березовский не знают, существовал ли Кондратьев вообще. Но Литвиненко утверждает, что знает, что Кремль и ФСБ это отвергали. "Отдел K20 существовал, и руководил им вице-адмирал Герман Алексеевич Угрюмов". И он, разумеется, умрет. Его найдут с дырой в голове в его генеральном штабе в Чечне 31 марта 2000 года. "Самоубийство" - скажет российское военное командование.
Страшным месяцем был тот март 2000. Девятого происходит взрыв на самолете Як-40, на котором из Москвы в Киев летел известный журналист Артем Боровик, слишком осведомленный о темном прошлом и еще более темном настоящем Владимира Путина. Послушайте Литвиненко: "Следственная комиссия сделала заключение, что причиной аварии стал лед на крыльях, из-за которого произошел наклон самолета. Но это ложь. Як-40 вполне мог лететь и с таким наклоном". Березовский настаивает на своем: "Артем как раз работал над расследованием причин взрывов в Москве".
Что за дьявол, этот Борис. Вспоминается его ошибочное предсказание, данное прошлой весной той же "Repubblica" ("Путин будет свергнут в течение года") и хочется спросить, а почему собственно нужно верить в эту его ужасную историю. Которая звучит как последний вызов Кремлю провалившегося олигарха. Березовский тут же становится тихим, покорным: "Я понимаю Ваши сомнения. Но когда я говорил, что Путин будет свергнут, я не мог предположить 11 сентября. То, что я открыл, не обменивается ни на что. И ни с кем. Тем более - с Кремлем. Я не прокурор, но теперь у меня есть доказательства, что Патрушев приказал совершить эти терракты, а ФСБ их осуществило. Очень скоро я узнаю, кто отдал приказ Патрушеву, потому что никто меня не убедит в том, что такой слабый человек, как он, мог решиться на это самостоятельно. Путин? Может быть. Как бы то ни было, я пойду дальше. И меня не волнует цена. Пусть меня убьют. Для того, кто поднял на воздух целый квартал в Москве, взорвать этот офис - раз плюнуть. Однако, это уже ни к чему не приведет. А сейчас я должен извиниться…" Звонит телефон.
|
