|
В сообщении «Интерфакса» говорилось: «Исламский культурный центр (руководитель - Абдул-Вахед Ниязов), являющийся так называемым "общественным крылом" Совета муфтиев России, неоднократно, в апреле и августе этого года, получал от Минюста предупреждения о необходимости устранения ряда значимых нарушений законодательства РФ, выявленных в ходе плановой проверки министерством этой организации».
Минюст обнаружил, в частности, что в нарушение федерального закона "О некоммерческих организациях" Ниязову выплачивалось денежное вознаграждение. Кроме того, по решению Арбитражного суда Москвы от 16 марта 2010 года Исламскому культурному центру (ИКЦ) было предписано освободить незаконно занимаемое им в Москве здание, расположенное на Минской улице, а само здание снести
Трагедия в личных целях
После подрывов двух террористок, происшедших 29 марта 2010 года в московском метро, Абдул-Вахед Ниязов заявил, что ИКЦ готов заплатить миллион рублей за «достоверную информацию» об организаторах взрыва в московском метро. «Пиаром на крови» назвал эту инициативу муфтий Петербурга Джафар Пончаев. Пообещать вознаграждение за поимку преступника - неплохая вроде бы идея, хотя и далеко не новая. Что же так возмутило исламских лидеров?
25 марта, за 4 дня до теракта в метро, министерство юстиции РФ вынесло ИКЦ официальное предупреждение, в котором отмечалось, например, что президенту организации Абдул-Вахеду Ниязову установлено вознаграждение согласно штатному расписанию центра в нарушение пункта 5 статьи 29 федерального закона "О некоммерческих организациях". При этом на банковских счетах ИКЦ - ноль, финансовых отчетов напрасно ждала налоговая служба последние три года. Список членов «культурного центра» возглавляет и замыкает один человек - его учредитель, г-н Ниязов. Кроме того, отделений ИКЦ в регионах России нет ни одного вопреки заявляемому общероссийскому статусу этой организации. В общем, как показала проверка Минюста, ИКЦ существует только на бумаге.
Вот и получается, что Ниязов выступил с благородной гражданской инициативой выплатить миллион только затем, чтобы прорекламировать и спасти свою организацию от закрытия. Прямо говоря, трагедию он использовал в личных и небескорыстных целях.
Биография с двойным дном
Ниязов – бывший депутат Госдумы. Вплоть до избрания в 1999 году он десяток лет выступал и действовал как руководитель Исламского культурного центра. Московским политикам были неинтересны причины внутренних конфликтов мусульман. Они больше ориентировались на благозвучность занимаемой должности и «деловую» хватку кандидата в депутаты. По этим признакам Ниязов как нельзя лучше подходил тогдашним хозяевам Кремля. Но в то же время среди столичных мусульман у Ниязова сложилась устойчивая репутация человека с «двойным дном».
В его биографии не подвергаются сомнению только год и место рождения: 1969, Омск. В остальном же - сплошные разнотолки. Запутанной остается история и о том, как Ниязов попал в Московскую соборную мечеть, а затем создал ИКЦ. По одной из версий, в 1990 г. татарский юноша с русским именем Медведев Вадим Валерьянович, отслужив срочную военную службу в железнодорожных войсках, поступил в Московский историко-архивный институт. Сразу он устроился служкой в соборную мечеть. Другая версия противоречит первой: юношу звали Ниязовым Абдул-Вахедом Валидом, а отслужил он два года в конвойных войсках, охраняя «покой» зеков на БАМе. Положим, фамилия могла быть взята матери. Новое имя Абдул-Вахед молодой человек мог получить, когда принял исламское вероисповедание. Но остается непонятным, каким образом произошла смена отчества. Может быть, отец молодого человека Валерьян также принял ислам и сменил русское имя на тюркское Валид?
В дальнейшем путаница с родословием сказалась на собственных детях Ниязова. В одних документах его сыновей Юсуфа (1995 г. р.) и Абдельджали (1993 г. р.) в графе «отчество» указано Вадимович, в других – Абдул-Вахедович. Одно можно утверждать определенно: в феврале 96-го его еще звали «Ниязов Вадим Валерьянович», а после 10 ноября 96-го уже - «Ниязов Абдул-Вахед Валидович». Об этом свидетельствует картотека ОВИРа – ведомства, которое тогда выдавало заграничные паспорта. И возможно, простым совпадением можно считать, что через месяц, в декабре 1996 года, Ниязов приобрел первую в своей жизни крупную собственность - квартиру в Москве. Надо признаться, что до конца выяснить цель манипуляций с именем-отчеством Ниязова так и не удалось. Очевидно, до самого дна его биографии еще предстоит добраться.
«Сын родной» чужого посла
Студентом Ниязов пробыл всего-навсего до первой сессии, после которой был с треском изгнан за прогулы и неуспеваемость. Фиаско по вузовской линии он с лихвой компенсировал на религиозной ниве. В апреле 1991 года при финансовой поддержке саудитов Вадим Валерьянович создает Исламский культурный центр Москвы (в 1993 году переименован в Исламский культурный центр России) и становится его генеральным директором. Стремительному взлету своей карьеры 20-летний служка из Московской соборной мечети был целиком обязан сотрудникам посольства Саудовской Аравии, с которыми он сумел подружиться в считанные месяцы. Юноше симпатизировал сам саудовский посол Абдул-Азиз Мохиддин Ходжа, ставший почетным президентом ИКЦ России. На заседании Меджлис-шуры (совета) ИКЦ он сказал про Вадима-Абдул-Вахеда: "Он мне как сын родной..." Ниязов – надо отдать ему должное – умел пустить пыль в глаза. Например, во время поездки в Саудовскую Аравию в октябре 1993 года, когда у «Белого дома» в Москве назревал государственный переворот, он заявил саудовским высокопоставленным чиновникам, что, мол, только что разговаривал с президентом Борисом Ельциным по телефону и «получил от него сообщение о провале путча».
Так Ниязов сосредоточился на совместных с саудитами проектах. Принимая деньги у восточных патронов, он на Коране обещал потратить их на возрождение ислама в бывшем атеистическом государстве. Так же поначалу считали и другие сотрудники ИКЦ. К примеру, в 1994 году он организовал «правительственный хадж» в Мекку с участием президента Татарстана Минтимера Шаймиева, президента Башкортостана Муртазы Рахимова, президента Кабардино-Балкарии Валерия Кокова, первого вице-премьера Москвы Эрнеста Бакирова, президента Адыгеи Аслана Джаримова, космонавта Мусы Манарова и руководителей областных и районных администраций.
Однако первые скандалы, связанные с деятельностью молодого мусульманского общественника, стали вспыхивать почти сразу после создания ИКЦ. Уже в ноябре 93-го Абдель Ходжа получил заявление, подписанное директорами восьми департаментов ИКЦ, то есть всеми заместителями Ниязова, в котором, в частности, говорилось: "...Выражаем недоверие генеральному директору А. Ниязову и управделами ИКЦР Д. Серажетдинову. Вся деятельность Ниязова и Серажетдинова, злоупотребляющих служебным положением, направлена на личное обогащение".
Директор департамента по делам благотворительности Разия Халитова собрала немало фактов, доказывающих, что Ниязов распоряжался пожертвованиями, мягко говоря, весьма произвольно (благо у зарубежных мусульман не принято брать расписок). Значительная часть денег, предназначенных на строительство учебных заведений, по ее сведениям, ушла на благоустройство личной жизни главы ИКЦ. В 1994 году Халитова обнародовала жалобу одного из сотрудников ИКЦ, обвинявшего гендиректора в сексуальных домогательствах.
Тогда же полномочный представитель Центрального духовного управления в Москве отправил на Старую площадь аналитическую записку, в которой, в частности, говорилось:
"...Бесконтрольная деятельность зарубежных исламских организаций и благотворительных фондов (в основном Саудовской Аравии, Пакистана и Турции), избегающих контактов с официальным духовенством, в деятельности которых четко просматриваются тенденции по созданию на территории России т.н. исламской оппозиции. Ее основными задачами являются:
а) подрыв авторитета и отстранение официального духовенства от духовного управления верующими через созданные ею ИКЦ и ВКЦ - базу "параллельного ислама", руководители которой полностью зависят от саудовских денег;
б) просвещение молодежи в учебных лагерях через призму нетрадиционных для России мусульманских канонов с последующим отбором и "полулегальным" вывозом... кандидатов для фундаментального обучения за рубежом...
в) осуществление стремления (через пропаганду единства исламского мира и высвобождения от всего чуждого мусульманам) построения исламского государства на Юге России".
Последней каплей в чаше терпения московских мусульман стала беспрецедентная по наглости попытка Ниязова совершить переворот в Московской соборной мечети. В феврале 1994 года, когда имам-хатыб (настоятель мечети) Равиль Гайнутдин находился в Хельсинки, Ниязов, собрав общину, объявил, что отныне он будет главой московского муфтията. Не мешкая, Гайнутдин вынужден был выступить со своим заявлением по этому поводу, в котором, в частности, говорилось: "...за неоднократные нарушения Устава, а также за превышение своих полномочий и действий, приведших к расколу мусульманской общины не только Москвы, но и России, А.Ниязов был отстранен от занимаемого поста. Начиная с того времени, его деятельность на этом посту прекратилась и не признавалась ни мной, ни Советом ИКЦ, который был образован Московской Соборной мечетью. Считаем, что нарушение им высоких требований мусульманской морали, приведшее к столь губительным последствиям, не дает право господину А.Ниязову впредь выступать от имени мусульман и мусульманских организаций столицы и более того - России". Так Ниязов был в первый раз был "изгнан" из мечети.
Партийное строительство под «золотой ключ»
Из мечети Ниязов отправился в большую политику. В 1995 году был инициатором создания Союза мусульман России (СМР). В декабре 95- го баллотировался в Государственную Думу по общефедеральному списку СМР, но Союз мусульман не преодолел 5-процентный избирательный барьер. Накануне выборов Ниязов был принят самим премьером Виктором Черномырдиным. Глава карликовой организации великодушно пообещал премьеру передать голоса всех российских мусульман проправительственному движению "Наш дом - Россия" (НДР). С того момента свои частые вояжи по стране председатель ИКЦ совершал на авиалайнере, принадлежащем одной из дочерних фирм "Газпрома". С 1996 года он - советник лидера думской фракции НДР Сергея Беляева.
Надо особо отметить, что Ниязов обладает фантастической способностью просачиваться в самые неожиданные места, о чем свидетельствует и его круг знакомств. Добившись, например, аудиенции у Папы Римского, он получил от него письмо к лидеру чеченских сепаратистов Джохару Дудаеву(?!) Весной 95-го Ниязов побывал у принца Агахана IV, главы влиятельнейшего ордена исмалиитов. Этого Ниязов мог достичь, заручившись рекомендациями официальных лиц в Кремле, которым "исламский культурист" организовывал поездки в Мекку за счет короля Саудовской Аравии.
Летом 95-го Ниязов многажды совершал вояжи в Ингушетию, Дагестан, Кабардино-Балкарию, Ставропольский край, Чечню. Встречался с Дудаевым и его ближайшим окружением. По данным правоохранительных органов, Ниязов являлся одной из ключевых фигур в решении финансовых проблем Дудаева, играя роль посредника между заинтересованными кругами Саудовской Аравии и представителями так называемого чеченского сопротивления. Чеченский информационный центр, открытый дудаевцами в Кракове, создавался не без его участия.
В конце марта 1996 года Ниязов обратился к Ельцину - не напрямую, конечно, а письменно через президентскую администрацию. Выразив озабоченность тем, что "фаворитами нынешней кампании являются коммунисты", он предложил амбициозный проект, гарантирующий президенту 20 миллионов голосов. Суть его заключалась в просьбе дать деньги на "организацию паломничества 1600 мусульман к святым местам ислама в Мекку, строительство и ремонт мечетей, создание религиозной передачи на РТР и выпуск мусульманской газеты тиражом 200 тысяч экземпляров". Он предложил "обязательно искать и добиваться поддержки всех слоев и групп населения, в том числе этноконфессиональных сообществ".
Молодой исламский деятель был приглашен тогдашним руководителем администрации Сергеем Филатовым на Старую площадь, но бюджетные деньги не потекли рекой в кассу СМР, как рассчитывал Ниязов. Зато руководитель фракции НДР в Госдуме Сергей Беляев предоставил Ниязову помещение для штаба СМР. Пользуясь государственной, так сказать, крышей, он получил возможность брать крупные кредиты у коммерческих организаций, которые, как оказалось, контролировались чеченскими и ингушскими ОПГ.
Сладкая жизнь гендиректора ИКЦ продолжалась недолго. Уже в конце 96-го кредиторы потребовали: или деньги, или "секир башка". Тогда Ниязов фактически продал СМР мало известному в те годы дагестанскому авторитетному человеку Надиру Хачилаеву. Потом Хачилаев стал депутатом Госдумы, сопровождал генерала Лебедя в поездках по Чечне, руководил вооруженным налетом на здание Госсовета Дагестана, с ваххабитами "оборонял" горное селение Карамахи и вскоре погиб от рук киллера.
Все это будет потом, а перед этим, осенью 96-го, Ниязов и Хачилаев учинили скандал в Исторической мечети Москвы. Заявившись в мечеть с группой ваххабитов, они попытались выставить на улицу законного имама Махмуда Велидова. Ниязов таким образом «продвигал» в качестве нового имама своего тестя Фарида Сейфуллина. Прямо в святилище завязался кулачный бой - случай у мусульман беспрецедентный.
В 1997 году Ниязов совместно с радикальным муфтием Нафигуллой Ашировым организовал Межрегиональное духовное управление мусульман Сибири и Дальнего Востока. (В милицейских досье Аширов фигурирует как уголовник-рецидивист: в 1971 году он был осужден в Тюмени за грабеж, вышел из тюрьмы и тут же вновь угодил за решетку - на этот раз за хулиганство.) Потом Аширов вошел в Совет духовных наставников "Рефаха", а сейчас называет себя муфтием Духовного управления мусульман Азиатской части РФ.
Пожертвовав СМР, Ниязов решил на время уйти из большой политики и отнюдь не с миссионерской целью отправился на завоевание регионов, богатых природными ресурсами. В августе 1997 года он вместе с Ашировым организовал и провел в Тобольске так называемую конференцию мусульманских организаций Сибири и Дальнего Востока, на которую собралось около 400 человек. Итогом помпезной конференции явилось учреждение Межрегионального духовного управления мусульман Сибири и Дальнего Востока, главой которого был избран Аширов, а его заместителем Ниязов. Финансировать, говорили учредители, «нас будут зарубежные исламские организации. Кроме того, руководство администраций нефтегазодобывающих округов якобы пообещало им безвозмездно какое-то количество нефти и газоконденсата».
Однако дармовой газоконденсат был лишь приманкой для провинциалов и ближневосточных предпринимателей, не осведомленных о прошлом этих исламских деятелей. На деле же Ниязов использовал спонсорские деньги на свои разъезды по восточным странам. Кстати, наиболее тесные связи он установил с такими фундаменталистскими организациями, как партия "Рефах" (Турция), Исламское движение (Йемен), Исламская партия Возрождения (Алжир), "Джамаат Полами" (Пакистан).
В 1999 году глава ИКЦ создал исламское движение «Рефах». Руководитель МЧС Сергей Шойгу, возглавлявший тогда избирательный список будущей партии власти, имел неосторожность публично заявить, что «Рефах» является ни много ни мало «блокообразующей организацией «Единства». Сейчас Шойгу очень раздражается, когда в его присутствии произносят имя этого предприимчивого исламского деятеля, а сам «Рефах» давно канул в небытие. Так что Ниязов изрядно поднаторел в деле создания разного рода исламских структур еще до своего депутатства.
Муэдзин на Спасской башне
Говорят, летом 1999-го Ниязов пребывал в совершенном унынии: на носу выборы, а финансовые потоки плывут мимо. Он уже подумывал о том, чтобы "завязать" с большой политикой, продать свои исламские организации и сосредоточиться на бизнесе. Однако ему удалось найти кого-то вблизи Кремля, чтобы выгодно продать "голоса мусульман".И в декабре 1999 года Ниязов прошел в Госдуму третьего созыва по избирательным спискам «Единой России». Он вошел в политсовет партии "Единство", работал в качестве заместителя председателя Комитета ГД по регламенту и организации работы.
Тогда же Ниязов озаботился тем, что до сих пор не имеет диплома о высшем образовании. За ним-то он обратился в ВУЗ, из которого был отчислен почти десять лет назад и который был переименован в Российский государственный гуманитарный университет. Депутатское удостоверение оказало, видимо, магическое воздействие на декана факультета документоведения Т. Г. Архипова, который двумя своими докладными записками (от 10 января и 15 февраля 2000 г.) последовательно «перевел» студента Ниязова со второго курса на пятый! Таким образом, исламский деятель всего за четыре месяца смог пройти четыре курса и уже летом 2000 г. получить желанное высшее образование. Интересно, что в приложении к его диплому честно указано, что его обладатель курсовые работы не выполнял, практику не проходил, итоговые экзамены не сдавал. Совершенно не понятно, на каком тогда основании ему была присвоена квалификация «документовода»?
В Госдуме Ниязов близко сошелся с наиболее заметной частью молодежи «Единства» - Андреем Вольфом, Александром Баранниковым, Владимиром Семеновым и Владимиром Коптевым-Дворниковым. Они щеголяли по коридорам Госдумы в супердорогих костюмах, с завитыми кудрями, называя себя «поколением свободы». Пожилые депутаты с возмущением пересказывали друг другу, как один из этих «мушкетеров» даже в Кремль к Путину заявился в розовой сорочке с рюшечками: «А в помощники, слышал, они взяли себе мальчишек-стриптизеров. - Какое-то там «Поколение свободы». Срам!» По слухам, Ниязов до сих пор поддерживает с ними неформальные отношения.
В 2003 году депутатские полномочия истекли. К этому времени в Кремле разобрались, какую мину замедленного действия представляют собой эти ребята. Ниязова вычеркнули из всех официальных партийных списков и тогда, возвращаясь к прежней деятельности, он зарегистрировал так называемую "Евразийскую партию". Программная ее цель - создание «тюрко-славянской мусульманско-православной» России, которая в союзе с Китаем, Индией и арабами должна противостоять Западной Европе и Америке.
Себе в соратники он пригласил другого исламского "идеолога" - Хож-Ахмета Нухаева, находящегося в федеральном розыске. Находясь в бегах, Нухаев дал интервью одной немецкой газете, в которой, не смущаясь, открыто признал то, что в конце 80-х годов создал и контролировал в Москве самую жестокую преступную группировку, состоявшую из чеченских "отморозков". На его совести десятки, если не сотни убийств. "Против их численности и мускулов мы готовы были применить холодное оружие, - говорил он о славянских "крышах". - Когда они взялись за ножи, мы их встретили огнем. Когда они взялись за огнестрельное оружие, мы уже имели капитал".
И «Евразийская партия», как легко можно было предвидеть, просуществовала недолго. Нухаеву ко всем его прежним грехам прибавили подозрение в убийстве журналистки Анны Политковской. Высокопоставленные покровители как-то охладели к своему мусульманскому любимцу. В Кремле перестали нуждаться или разуверились в умении Ниязова «мобилизовывать» голоса мусульманского электората.
Мусульманская прохиндиада: 20 лет спустя
Похоже, Ниязов «нащупал» новый ход в применении своих способностей пару лет назад, когда ситуация на Северном Кавказе вновь стала осложняться, участились теракты в Ингушетии и Дагестане, стали совершаться покушения на высших чиновников региона. Он задумал самый глобальный и фантастический из своих планов - проект объединения всех мусульман России под единым руководством. Во имя этой цели Ниязов даже вернулся в Московскую соборную мечеть, откуда десять лет назад был с позором изгнан как раскольник и бузотер. Какие уж слова раскаяния он нашел для шейха Гайнутдина - неизвестно, но примирение между ними состоялось. Гайнутдин дал свое согласие участвовать в «глобальном проекте» бывшего своего служки, поднявшегося за двадцать лет до высот федеральной политики.
Стараниями Ниязова в декабре 2009 года в Уфе состоялась встреча глав трех крупнейших организаций – Совета муфтиев России (СМР), Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) и Координационного центра мусульман Северного Кавказа (КЦМ СК). Организатор встречи предложил собравшимся объединиться под эгидой единой исламской структуры, под руководством одного духовного лидера. На встрече было решено создать в рамках новой организации два центра - общественно-политический и духовный. На роль духовного наставника был предложен шейх Равиль Гайнутдин.
Создание общественно-политического крыла Ниязов брал на себя, представляя его в виде некоей «социал-федералистской партии» (СФП). Идеология новой партии повторяла все то, что Ниязов в свое время предлагал Черномырдину, а затем Шойгу: «добиваться поддержки всех слоев и групп населения, в том числе этноконфессиональных сообществ» во имя борьбы с «тлетворным влиянием западного либерализма». Эта партия, по смелому замыслу Ниязова, должна в недалеком будущем образовать вместе с «Единой Россией» двухпартийную политическую систему наподобие североамериканской. Сама по себе СФП будет представлять собой аналог турецкой Партии справедливости и развития Таипа Эрдогана. Главной опорой новой партии, естественно, станет мусульманское население России. Предполагается, что лидер партии займет пост вице-президента страны, который необходимо установить, внеся поправки в Конституцию РФ.
СФП будет создаваться, как планирует Ниязов, на платформе «общемусульманской культуры», так как «ничто больше Северный Кавказ и Урало-Поволжье не связывает». Смещение акцента с религии на «культуру» означает среди прочего стремление ввести в исламские структуры, помимо духовенства, мусульманских представителей крупного и среднего бизнеса. Известный исламовед Роман Силантьев заметил, что «дополнительным, но важным бонусом для светских мусульманских лидеров стал бы иммунитет против отставок (для государственных чиновников), раскулачивания (для олигархов) и судебных преследований за хищение средств и связь с экстремистами (для общественных деятелей)».
Сразу вокруг этого объединения стали вспыхивать и разгораться скандалы, преимущественно полукриминального характера. Появились слухи о том, что главе ЦДУМ Талгату Таджуддину был предложен миллион евро отступных. (Поначалу Таджуддин упорно настаивал на том, что объединение должно проходить вокруг его «центрального духовного управления».)
Еще более невероятными казались слухи о том, что произошел «конфликт с рукоприкладством» между шейхом Гайнутдином и его советником по экономическим и юридическим вопросам Фаритом Фарисовым. Сор из мечети выносить не стали, тем более шейх предпочел не осложнять свои отношения с незаменимым заместителем. О Фарисове известно немного, в частности, то, что он мастер спорта по боксу, ранее числился сотрудником охранного агентства «Спектр». Его как-то связывали с Казанской ОПГ, возможно, на том основании, что в 1995-м, по запросу 1-го отдела РУОП Казани, г-н Фарисов был внесен в картотеку разыскиваемых Петербургским ОВД. Однако с 2000 г. он, если верить официальной биографии, уже трудился советником президента Чечни.
То, что г-ну Ниязову удалось сделать невозможное - усадить за стол переговоров постоянно конфликтующих мусульманских лидеров, - является скорее заслугой его жены. Она обладает редкими возможностями, будучи одновременно племянницей Таджуддина и сестрой жены Гайнутдина. Остальные "успехи" по объединению полностью принадлежат ему самому.
Многочисленные дарования и достоинства Ниязова по-восточному витиевато описывались на праздновании его 40-летия, которое проходило 23 апреля 2009 года в шикарном «Метрополе». Приглашенных на день рождения у входа в ресторан встречал необыкновенно искусно украшенный верблюд. Этот настоящий корабль пустыни, с султаном на голове, в ослепительных сбруях, покрытый роскошной попоной, должен был создавать уют привычной обстановки для гостей из Востока – посла Саудовской Аравии и представителей Организации Исламская конференция.
В числе почетных гостей были также народный певец Иосиф Кобзон, союзный староста Павел Бородин, неподкупный оппозиционер Сергей Глазьев, северокавказский политик Рамазан Абдулатипов, муфтий-рецидивист Нафигулла Аширов и азербайджанский соловей Полад Бюль-Бюль оглы.
Поздравить юбиляра, а заодно отметить 20-летие его плодотворных трудов на ниве исламского возрождения не пришли только лидеры мусульманских организаций России. У большинства мусульман сложилась «особая» оценка трудов «талантливого организатора». Например, полпред КЦМ СК в Москве Шафиг Пшихачев убежден, что от инициатив главы Исламского культурного центра "страдает вся российская умма".
Петербургский муфтий Пончаев еще более суров в своих оценках: «суета» Ниязова «на мусульманском политическом поле сродни провокации, способствует росту антиисламских настроений в обществе». Обычно совершенно невозмутимый муфтий теряет выдержку, когда речь заходит о Ниязове: «Этот человек уже давно поссорился не только с религиозной, но и с самой простой человеческой моралью. Уже не первый раз наблюдаем мы его неадекватные попытки сколотить политический капитал на чужой крови».
|
