|
Российский крупный бизнес не любит привлекать к себе внимание как властей, так и общественности, не стремится сделать компанию публичной, не задумывается о передаче бизнеса по наследству и готов его продать, как только предложат хорошую цену. Он сталкивается с коррупцией и опасается набегов со стороны властей, поэтому деньги предпочитает хранить за границей и там же учить детей, но старается, чтобы отпрыски не утратили национальной идентичности.
Треть опрошенных надеются, что дети продолжат их дело, но не настаивают на этом. Подрастающее поколение первых бизнес-наследников приобщено к западным ценностям и лучше родителей разбирается в финансах, оно может направить семейные капиталы в Европу, подальше от российской бюрократии, в зарубежную тихую гавань. Все это выяснили компании UBS и Campden Research, расспросив 25 российских предпринимателей, как они управляют бизнесом и что планируют делать с ним в ближайшие пять лет (об участниках опроса — см. врез и инфографику на стр. 03).
«Не хочу передавать своим детям тяжесть и неуверенность, которые сопровождают управление большим бизнесом в России», — признался один из участников опроса. «В этой стране не надо быть предпринимателем, чтобы стать богатым, надо просто вращаться в правильных кругах: деньги делают бюрократы», — считает другой.
«Россияне часто действуют как серийные бизнесмены, строя одну компанию за другой: очень похоже на США, в Европе преобладает семейный бизнес, из поколения в поколение», — говорит соавтор исследования, управляющий директор мультисемейного офиса Марко Науманн. Состоятельные россияне часто не хотят передавать бизнес детям, потому что не уверены, что те смогут управлять им так же успешно в нестабильные времена, считает он.
Основатели крупных состояний жалуются на коррупцию и бюрократию, которая особенно сильна в регионах, а в силу исторической непредсказуемости экономики не планируют далее чем на два года вперед, сказано в исследовании. Единственное, что они учитывают в долгосрочных бизнес-стратегиях, — это недружелюбный бизнес-климат. «Я хочу вывести свой бизнес из-под радаров, я чувствую себя в безопасности, когда не очень заметен. Я не боюсь рейдерских атак — просто не хочу иметь известный бренд, привлекающий к себе много внимания», — говорит, например, крупный девелопер.
Тем не менее опрошенные продолжают активно развивать свой бизнес, предпочитая делать это внутри страны: 72% не рассматривают возможности зарубежной экспансии в ближайшем будущем. Но все, кроме двух, сказали, что готовы продать бизнес за хорошую цену, а чуть менее половины готовы это сделать в ближайшие 2-4 года.
У 84% деньги хранятся за границей, самые популярные страны — Кипр, Швейцария, Виргинские острова.
Офшоры используются не для налоговой оптимизации, а для защиты капитала.
Собственники жестко контролируют свой бизнес, заслужить их доверие непросто, отмечают исследователи. У большинства семьи не участвуют в бизнесе, у 72% члены семьи не просто не имеют доли, но даже и перспектив ее получить, треть опрошенных не разделяют бизнес-активы и личный капитал. Две трети предоставляют детям свободу самоопределения, и лишь треть надеется, что бизнес будет унаследован.
Предприниматели скромны и в личной жизни — чтобы не привлекать повышенного внимания к себе и своим деньгам. Лишь у двух есть яхта, столько же коллекционеров часов, вин и предметов искусства. Половина заявила, что не имеет предметов роскоши. «Мои дети сейчас в школе в Великобритании, там они смогут впитать истинные ценности, — рассказывает участник опроса. — Здесь, на Рублевке, у всех полно денег, можно услышать, как дети рассуждают о “Бентли” и “Феррари”. Вот почему я осознал, что должен что-то предпринять».
Широкие возможности для образования и реализации способностей не оставляют оснований для бизнес-династий — это так и в России, и за рубежом, говорит председатель экспертного совета «Деловой России» Антон Данилов-Данильян, а стремление не выпячивать свои доходы естественно во враждебной среде: «Некоторые даже специально ограничивают планку — $100 млн и дальше не наращивать, чтобы не оказаться под лупой. 25 опрошенных крупных бизнесменов — это, конечно, не социологически значимая величина, но примерно так же ответило бы большинство людей из несырьевого бизнеса».
|
