|
Нынешнюю военную реформу можно назвать, тотальной. Не осталось ни одного структурного подразделения министерства обороны, которое она не затронула. Существенным положительным моментом проводимой реформы можно назвать демонстрацию всему мировому сообществу нашей миролюбивой позиции, так как проводить экспедиционные операции в отдаленных уголках мира, с такой армией, мы уже никогда не сможем.
Реформу можно критиковать, хвалить, поддерживать или отрицать и от этого ничего не изменится. Она такая, какая есть. Плоха она или хороша будет понятно, наверное, через десяток, а то и больше лет. Однако уже сейчас настораживает робкое признание начальника Генштаба Николая Макарова, о провале базового элемента военной реформы, контрактной службы. Что уж тогда говорить о других элементах.
Не будем затрагивать сугубо специфические, в военном смысле вещи, а присмотримся к максимально приближенным к армейской среде - военным медикам. Что же изменилось в армии, с момента отчуждения их от военных званий? Ну, во-первых – они стали членами гражданского общества и сейчас вправе решать свою судьбу, невзирая на проводимые войсками боевые действия и заставить их воевать воинский устав, уже не сможет. Тогда возникает вопрос – кто будет оказывать помощь раненым на поле боя? Существует ли вообще эффективно разработанный механизм оказания первой медицинской помощи и последующей реабилитации комбатантов, участвующих в вооруженных конфликтах, в российской армии?
Как это устроено в США
Этим вопросом я задался присутствуя на телемосту, организованным генеральным консульством США в г.Екатеринбурге между американскими военными медиками армии США, специалистами-психологами американских реабилитационных центров и российскими медиками занимающимися реабилитацией военнослужащих, побывавших в зоне вооруженных конфликтов. На первый взгляд, существенных различий в психологической реабилитации военнослужащих в специализированных американских и российских центрах, нет. Уверен, что подходы обоих сторон одинаковы, в силу глобализации мировой науки. Различия видны в другом, а именно, в механизме транспортировки раненных из зоны боевых действий до реабилитационного центра. Выстроенная американцами транзитная система транспортировки раненных, например, из Афганистана в один из специализированных центров на территории США позволяет осуществить переброску через огромное расстояние, за максимально короткое время.
Первым пунктом транзита является г.Багдад, далее медицинский центр в Германии, армейский и военно-морской национальные медицинские центры первого уровня в США (г.г.Ричмонд, Миннеаполис, Тэмпа, Пало Альто), которые предоставляют наиболее продвинутый уровень всестороннего медицинского и реабилитационного обслуживания для пациентов с наиболее сложными и многочисленными ранениями. Далее существуют 22 региональных медицинских центров второго уровня для пациентов в период восстановления после политравм (новый термин комплексной травмы, включающей минно-взрывные, огнестрельные и психологические факторы) и 82 медицинских центра третьего уровня с амбулаторным лечением и междисциплинарной командой реабилитологов.
Если есть необходимость, все пациенты политравмы находятся под наблюдением врачей в течение всей жизни. Все эти центры направлены на лечение, реабилитацию здоровья и дальнейшую интеграцию в общество своих граждан участвующих по приказу своего правительства в различных вооруженных конфликтах.
Мы не рассматриваем вопрос этичности нахождения вооруженных сил США в других регионах мира и решаемые ими задачи, но вопрос ответственности правительства перед своими гражданами, пострадавшими своим здоровьем, дает комбатантам уверенность в том, что в случае ранения, забота о них будет осуществлена на высшем уровне.
Армия без тыла
Что же у нас? А у нас, все непонятно. С выведением из статуса военнослужащих некоторых нужных армии специалистов, в частности, военных медиков, наша армия перешла в разряд домоседов. В случае необходимости воинские подразделения, снявшись с насиженных мест, останутся без тыла, так как большинство тыловых подразделений стали гражданскими. Без тыла - это значит без боеприпасов, медиков, еды.
Понятно, что на этот счет у министерства обороны есть своя версия. И, наверное, они даже знают, как будут воевать в сложившихся условиях. При всеобщей мобилизации, понятно, все и так будут военные, и вопрос отпадет сам собой. Но, нынешняя концепция реформы нацелена на создание тактических единиц для разрешения небольших конфликтов на своей территории (интересный вопрос, каких) и должен быть эффективный механизм транспортировки, лечения и реабилитации раненных.
Почему-то, не очень верится, что в случае, не дай бог, какого-нибудь нового локального конфликта, связанного с передислокациями боевых подразделений на значительные расстояния и ведением активных боевых действий, забота нашего правительства о пострадавших на поле боя будет чем-то схожа с механизмом оказания помощи американским военным.
Как говорят на Востоке: «Сколько не говори «халва», во рту слаще не будет».
Да, совсем забыли про МЧС, с ее мобильными госпиталями и штатными медиками, готовыми в любой момент выдвинуться в любую точку мира. Вот вам и готовый «симбиоз». Только договорятся ли между собой Сердюков и Шойгу?
|
