|
Террористы в прошедшем году изменили тактику, пытаясь убедить население, что их действия направлены против представителей власти и ментов. Здание ГУВД в Назрани после взрыва начиненного взрывчаткой грузовика 17 августа 2009 года.
Исторически исламское сообщество России не имело единого центра и было совокупностью десятков народов, принявших ислам в разные эпохи и в разных формах. Когда-то в исламской умме России условно выделялось семь полюсов – Внутренний (Поволжский), Таврический, Северокавказский, Закавказский суннитский, Закавказский шиитский, Среднеазиатский и Степной (Казахский), однако после распада СССР их осталось только два – Поволжский и Северокавказский. Об особенностях последнего полюса и пойдет речь в этой статье.
Самый исламизированный регион
Мусульмане Северокавказского полюса исключительно многонациональны и исповедуют разные направления ислама, в то время как мусульмане Поволжского полюса в большинстве своем относятся к одному народу и исповедуют одно направление ислама – ханафитский мазхаб суннизма. Сейчас на Северном Кавказе сосредоточено более 40% всех российских мусульман и более 30% всех их общин. При этом выходцы с Кавказа заметно потеснили мусульман внутренней России и в целом ряде других регионов – в городах Центрального, Северо-Западного, Сибирского и Дальневосточного округов они уже составляют самую крупную и активную группу прихожан мечетей.
Также в разделе:
Призрак имама Зейда
Шииты Йемена намерены взять исторический реванш
Огненная дорога к независимому Белуджистану
Радикальные исламисты используют в своих целях разделенный народ Центральной Азии
Успевать за временем
Православные СМИ должны отражать полную картину жизни общества
Мусульмане Северного Кавказа в основном принадлежат к двум школам суннитского ислама – ханафитской (распространенной повсеместно) и шафиитской (ее исповедуют в основном чеченцы, ингуши и большая часть дагестанцев). В Дагестане проживают немало исповедующих шиитский ислам азербайджанцев. Главной же особенностью исламской жизни на Северном Кавказе стало тяготение многих его мусульман к суфийским братствам, в царской России распространявших свое влияние и среди мусульманских народов Поволжья и Урала. Особенно сильны позиции суфиев в Дагестане, где к двум крупнейшим суфийским братствам-тарикатам накшбандийи и кадирийи принадлежит большая часть населения.
Северный Кавказ – самый исламизированный регион России. На его территории находятся все пять субъектов РФ, где мусульмане составляют большинство населения, – Чечня, Ингушетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. Паломники из Дагестана составляют подавляющее большинство выезжающих в хадж россиян, а в его мусульманских учебных заведениях учатся гораздо больше студентов, чем суммарно во всех остальных регионах. В Чечне, Ингушетии и Дагестане местные власти открыто поддерживают процессы исламизации и стараются повысить комфортность проживания своим гражданам-мусульманам, фактически легализовав многоженство, введя в школах преподавание ислама и запретив противоречащие своей религии увеселения. С каждым годом позиции кавказских мусульман в российской умме усиливаются и уже в ближайшее время Казань и Уфа уступят позиции главных мусульманских столиц Грозному и Махачкале.
Первый на Северном Кавказе муфтият – Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) – был создан весной 1944 года, объединив мусульманские общины всех национальных образований региона. К этому времени большая часть мечетей региона оказалась сосредоточена в Дагестане, который и стал центром религиозной жизни мусульман Северокавказского полюса. Именно в этой республике в годы перестройки началось бурное возрождение исламских традиций, сопровождавшееся к несчастью для местных мусульман резким усилением ревнителей самых радикальных взглядов на эту религию.
Салафиты наносят удар
Сейчас уже сложно сказать, когда на Северном Кавказе впервые появились сторонники ваххабизма. Однако произошло это не вчера – о существовании ваххабитских ячеек в Дагестане было достоверно известно еще в 50-х годах XX века, а к началу перестройки они составляли серьезную силу, которая громко заявила о себе в 1989 году. Тогда ваххабиты Средней Азии и Дагестана смогли организовать перевороты в духовных управлениях этих регионов и сместить их муфтиев. На Северном Кавказе эта акция быстро привела к распаду ДУМСК и расколу дагестанских мусульман по национальному признаку.
Прогрессирующий раскол традиционных северокавказских мусульман оказался очень выгоден для их идеологических оппонентов. Помог ваххабитам, предпочитавшим именоваться салафитами, и поразивший страну экономический кризис – получая немалые средства от своих зарубежных единоверцев, они легко вербовали себе новых сторонников. Решающую же роль в усилении нетрадиционного ислама сыграла практика отправки молодых людей на обучение в арабские и турецкие медресе, из которых большинство возвращалось уже носителями «чистого» ислама. Именно с возвращением первых групп выехавших на обучение студентов и был связан взрывной рост численности ваххабитов в середине 90-х годов. С другой стороны, мощным стимулом для их развития стала первая чеченская война, в которой приняли участие сотни наемников-ваххабитов во главе с печально известным Хаттабом, в конце концов обративших в свою веру самых влиятельных полевых командиров – в первую очередь братьев Басаевых и Бараевых.
В 1998 году проблема ваххабизма на Северном Кавказе стала критической. К этому времени ваххабиты фактически захватили власть в Чечне и прочно закрепились в соседних с ней Ингушетии и Дагестане, создав на территории последнего даже свое мини-государство – Кадарскую зону вокруг сел Карамахи, Чабанмахи и Кадар. Крупные ваххабитские общины появились в Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Ставропольском крае. Столкновения ваххабитов с традиционными мусульманами все чаще оканчивались кровью, а демонстративное убийство дагестанского муфтия Абубакарова наглядно показало, что договориться с экстремистами уже не получится.
Антиваххабитскую кампанию на Северном Кавказе возглавили муфтий Ингушетии Магомед Албогачиев и муфтий Чечни Ахмад Кадыров, сумевшие в кратчайшие сроки объединить традиционных мусульман своего региона и даже восстановить ДУМСК, объединив семь республиканских муфтиятов в Координационный центр мусульман Северного Кавказа. В регионах Северного Кавказа стали появляться антиваххабитские законы, а после успешного отражения басаевской атаки на Дагестан в 1999 году борьба с «чистым» исламом развернулась по всем фронтам.
Со своей стороны салафиты не торопились сдаваться без боя. Главным их успехом стало последовательное блокирование всех инициатив по законодательному запрету «чистого» ислама, вследствие чего превентивная борьба с ними оказалась сильно затруднена. В этом им помогли десятки завербованных духовных лидеров, ученых, журналистов и чиновников, которые не уставали повторять пропагандистский лозунг о сугубо мирном характере ваххабизма. Особую помощь ваххабитам оказали и лидеры Совета муфтиев России, неизменно протестовавшие против их притеснений. Так, муфтий Равиль Гайнутдин неоднократно подчеркивал позитивный характер салафизма и выступал против его запрета. В итоге, как справедливо отмечает заместитель муфтия Татарстана Валиулла Якупов, в России оказались запрещены пока не убившие никого хизбут-тахрировцы, таблигиты и нурсисты, а вот доктрина ваххабизма, счет жертв которых идет уже на десятки тысяч, по-прежнему считается вполне мирной и законопослушной.
Поражение в открытом противостоянии вынудило ваххабитов сменить тактику. Постепенно они отказались от нацеленных на устрашение громких терактов и атак на города, предпочитая наносить точечные удары по своим главным противникам. Терроризм на Северном Кавказе перешел в новую стадию, став повседневным явлением. При этом нападения на милиционеров и иных правоохранителей, подрывы газопроводов и железнодорожных путей вызывали гораздо менее негативный резонанс в обществе, чем захват больниц и школ. Террористы активно занялись ребрендингом, пытаясь убедить население в том, что они опасны только продажным чиновникам, ментам и отступившим от ислама муллам, а простые люди могут даже рассчитывать на их бескорыстную помощь и защиту. И здесь им на руку играет высокая коррупция в среде «государевых людей» Дагестана, Ингушетии и ряда других республик.
Выстроенные по принципу сетевой структуры террористические организации имеют минимум уязвимых мест и оперативно восполняют свои потери. Боевики уже перешли на самообеспечение и не сильно зависят от арабских денег, предпочитая пополнять свой бюджет рэкетом предпринимателей. Поменялись вектора и в их пропаганде – теперь они все чаще мимикрируют под традиционных мусульман, исподволь разрушая их мировоззрение и подменяя его своим. Эффективности такой пропаганды весьма способствует тот факт, что большая часть русскоязычных исламских СМИ в той или иной мере привержена идеям салафизма и зачастую открыто пиарит лидеров террористического подполья – например, печально известного Саида Бурятского.
На переднем крае борьбы с экстремистами оказались духовные лидеры традиционного ислама. Заместитель муфтия Карачаево-Черкесии Исмаил Бостанов был застрелен вместе со своим сыном боевиками 20 сентября 2009 года.
Фото www.islam-kchr.ru
Летом 2006 года так называемый военный амир Кабардино-Балкарии Анзор Астемиров (амир Сейфуллах) в своем обращении к мусульманам республики, опубликованном на сайте чеченских террористов «Кавказ-центр», сообщил, что составляются списки «предателей из числа имамов, они будут предупреждены, им будет дано время исправиться. В случае если они не воспримут предупреждение, они будут уничтожены».
После этого заявления «кадия Шариатского суда Имарата Кавказ» нападения на традиционных имамов на Северном Кавказе резко участились. 5 августа 2006 года в Соборной мечети Карачаевска ваххабиты убили ее имама Абдул-Керима Байрамукова, а неделей позже – его помощника, имама Исмаила Батчаева. Главным подозреваемым в убийстве стал приверженец ваххабизма Ахмат Салпагаров, ранее заявленный в федеральный розыск за многочисленные убийства сотрудников правоохранительных органов. 25 августа того же года в подъезде своего дома был застрелен имам-хатыб Кисловодска Абубекир Курджиев, член президиума ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья. В ходе расследования этих преступлений убийцы карачаевских имамов были уничтожены, а расстрелявший Абубекира Курджиева ваххабит Роман Каюшев сел в тюрьму на 20 лет. К настоящему времени от рук боевиков погибли уже более 60 духовных лидеров и членов их семей, а десятки получили ранения.
Снова война с терроризмом?
2009 год стал для традиционных мусульман по-настоящему трагическим. Если в 2007 году было зафиксировано пять нападений на имамов, то в 2009 году это число удвоилось. Пятеро имамов погибли, столько же получили ранения. Еще один имам погиб уже в начале нынешнего года. В 2009 году террористы из «Вооруженных сил вилайята Ингушетия» взяли на себя ответственность за убийство священника Даниила Сысоева, который стал уже пятым православным священником, убитым ваххабитами.
Самыми резонансными преступлениями против мусульман в 2009 году стали демонстративные убийства двух высокопоставленных мусульманских лидеров, отличавшихся особой непримиримостью по отношению к ваххабизму, – заместителя муфтия Дагестана Ахмада Тагаева, убитого двумя выстрелами в голову 25 мая 2009 года, и первого заместителя муфтия Карачаево-Черкесии, ректора исламского института в Черкесске Исмаила Бостанова, расстрелянного вместе со своим сыном в машине в день праздника Ураза-байрам 20 сентября 2009 года. Мусульмане Северного Кавказа лишились сразу двух авторитетных богословов, реально противостоявших экспансии экстремистов. И их место пока никто не занял – желающих гибнуть под пулями террористов становится все меньше.
15 января 2010 года заместитель министра внутренних дел РФ Аркадий Еделев заявил, что в адрес мусульманского духовенства на Северном Кавказе все чаще звучат предупреждения о расправе. «Все больше угроз получают те исламские священнослужители, которые призывают к борьбе с религиозным экстремизмом», – подчеркнул он. Действительно, многие имамы региона встали сейчас перед выбором – сохранить верность своей вере и тем самым подвергнуть смертельной опасности свою жизнь либо заняться пропагандой ваххабизма, максимально рискуя лишь получить небольшой срок за разжигание религиозной розни, как это произошло в свое время с пятигорским имамом Абдуллой-Антоном Степаненко.
Оказавшись на переднем крае войны с террористами, имамы постоянно просят о помощи, однако выделить каждому из них вооруженную охрану нереально, тем более, как показывают нападения на подразделения МВД, даже ее наличие не гарантирует безопасности. Все предпринимаемые меры вряд ли могут остановить непрекращающийся террор против духовных лиц.
Нужно признать, что война с прикрывающимися исламом экстремистами на Северном Кавказе пока проигрывается. Борьба с носителями радикальных идей ведется не столь решительно, и инициативу в ней прочно удерживают боевики, наносящие свои удары по правоохранителям, чиновникам и мусульманскому духовенству практически ежедневно. Даже энергичные меры отца и сына Кадыровых, перебивших не одну тысячу ваххабитов, не смогли нанести им серьезный урон – выдавленные из Чечни боевики закрепились в соседних регионах и уже набрались сил для контратак на чеченской территории. Очевидно, что антиваххабитская кампания должна носить всероссийский характер и отличаться максимальной решительностью. Властям необходимо проявить твердую волю и запретить ваххабитскую идеологию как террористическую, тем более что дать ей четкие определения вполне реально.
Не следует думать, что обострение ситуации на Северном Кавказе чревато в худшем случае только потерей этого региона для России. Это очень оптимистичный сценарий. Ваххабиты не зря позиционируют себя последователями всемирной религии – им действительно нужен весь мир, а не только Кавказ. Поэтому они активно наращивают свое присутствие по всей России и вполне реально предположить, что скоро имамов будут убивать уже в Москве, Казани и Уфе.
Да, бороться с религиозным экстремизмом крайне сложно, однако вариантов здесь нет – либо ваххабиты будут полностью истреблены, либо они сами рано или поздно уничтожат своих оппонентов. В этой связи стоит обратиться к опыту мусульманских стран, которые четко понимают опасность исламистского подполья и прилагают все усилия к тому, чтобы максимально затруднить их деятельность. И мнение Госдепа США в этом вопросе интересует их в самую последнюю очередь.
|
