|
27 ноября 2008 года в 14.00 в Независимом пресс-центре состоялось представление доклада Инициативной группы по защите прав обвиняемых и адвокатов в «деле Френкеля»
Участики:
Алексеева Людмила Михайловна, Председатель Московской Хельсинкской группы, Председатель Правления Фонда "В защиту прав заключенных"
Пономарев Лев Александрович , исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека»
Черный Эрнст Исаакович, коалиция «Экология и права человека»
Ихлов Евгений Витальевич, руководитель Информационно-аналитической службы Общероссийского движения «За права человека»
адвокаты подсудимых
Доклад Инициативной группы по защите прав обвиняемых и адвокатов в «деле Френкеля»
О ЛИКВИДАЦИИ ПРАВОСУДИЯ В ОДНОМ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ ДЕЛЕ
Дело об убийстве в сентябре 2006 года первого заместителя председателя ЦБ РФ А.А. Козлова и его водителя А.В. Семенова с самого начала обещало быть резонансным. Это дело оказалось в центре внимания, поскольку жертвой стал высокопоставленный чиновник, и произошедшее соприкасалось с громким скандалом вокруг обналичивания денежных средств и увода капиталов из страны, а также с резкой полемикой вокруг политики ЦБ РФ.
Мы исходили из того, что при расследовании покушений на высокопоставленных должностных лиц именно государство в первую очередь нуждается в обеспечении объективного и справедливого правосудия.
Мы полагали, что российские правоохранительные и правоприменительные органы должны быть более всего заинтересованы в том, чтобы не возникло и тени сомнений в добросовестности следствия и обвинения.
Мы, разумеется, понимали, что реальности российского следствия и судебных разбирательств уголовных дел неизбежно влекут за собой достаточно стандартный набор нарушений прав подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, предусмотренных как внутренним законодательством, так и конвенциальным правом. Однако, когда в ходе судебного процесса началась настоящая эскалация нарушений, из состава коллегии вывели трех присяжных подряд, а главного обвиняемого – банкира Алексея Френкеля бросили в карцер и отобрали у него записи и материалы уголовного дела в жизненно важной для него стадии судебного разбирательства (в момент дачи им показаний в суде), мы поняли, что в данном уголовном деле происходят беспрецедентные нарушения прав обвиняемых.
В условиях, когда судебный процесс находится в центре общественного внимания, подобный масштаб нарушений означает готовность для власти пойти на любые репутационные издержки лишь бы обеспечить вынесение обвинительного вердикта. Поэтому в июне 2008 г. ряд правозащитных организаций принял решение учредить Инициативную группу по защите прав обвиняемых и адвокатов в «деле Френкеля».
Название было выбрано, учитывая, что именно А.Е.Френкель считался «заказчиком» преступления и очень быстро стало ясно, что именно он – главная мишень той масштабной спецоперации, в которую, по сути, превратился процесс.
Мы изучили нарушения, допущенные судом во время судебного разбирательства в отношении обвиняемых: Алексея Половинкина, Максима Прогляда, Александра Белокопытова, Богдана Погоржевского, Бориса Шафрая, Лианы Аскеровой, Алексея Френкеля; и пришли к выводу об их беспрецедентном характере.
Далее мы приводим перечень выявленных нами нарушений прав подсудимых, защитников и присяжных.
Мы уверены, что данные нарушения могли оказать самое существенное влияние на вердикт присяжных.
1. Давление на стадии дознания и следствия.
Мы считаем необходимым обратить внимание на то, что 3 октября 2006 г. - в день задержания так называемых «непосредственных исполнителей убийства» - Алексея Половинкина и Максима Прогляда, в Москве были задержаны их жены, гражданки Украины, не имеющие возможности получить немедленную квалифицированную юридическую помощь. Женщины были тут же привлечены к административной ответственности за «нарушение общественного порядка» и судом им было назначено наказание – административный арест.
При этом, как утверждают сами Половинкин и Прогляда, с целью оказания на них воздействия, факт ареста их жен был доведен до них должностными лицами, осуществляющими предварительное расследование по делу об убийстве Френкеля и Семенова. При этом, со слов Половинкина и Прогляды, должностные лица угрожали им незаконным привлечение жен к уголовной ответственности в случае отказа дачи признательных показаний в убийстве Козлова и Семенова. При попытке подсудимых и защиты обратить внимание суда на данное важное обстоятельство, председательствующий – федеральный судья Олихвер Н.И. заявила, что она «не позволит подсудимым и их адвокатам порочить доказательства». В дальнейшем этот оборот применялся неоднократно. Необходимо отметить, что профессиональный долг адвоката как раз и заключается в том, чтобы ставить под сомнения доказательства виновности.
28 сентября 2006 года в Ставрополе был задержан также за «нарушение общественного порядка» Александр Белокопытов, согласно обвинению, якобы подвозивший «киллеров». На следующий день постановлением суда ему назначено 15 суток административного ареста. После задержания Белокопытов был помещен в ИВС, при этом в камеру с лицами, содержащимися по уголовным делам. В этот же день он был уже допрошен следователями Следственного Комитета при Прокуратуре РФ - по обстоятельствам убийства А.А. Козлова и А.Д.Семенова. При этом в ходе допроса ему показывали на ноутбуке фотографии того, как они (Белокопытов, Прогляда и Половинкин) следили за Козловым. Данное обстоятельство, по нашему мнению, указывает на существование оперативной слежки за Козловым, проводимой правоохранительными структурами.
Если бы следствие и суд подошли к делу более скрупулезно, то этот факт должен был бы стать предметом отдельного изучения, в частности, чтобы получить ответы на следующие вопросы: Кто проводил слежку? Была ли она законна или нет? Если законна, например, в случае поступления сведений об угрозе, то почему не была предотвращена? Если – нет, то кто организовал ОРМ в отношении зампреда ЦБР?
Вот какие обстоятельства сопутствовали так называемым «чистосердечным признаниям» и «признательным показаниям», которые дали Алексей Половинкин, Максим Прогляда и Александр Белокопытов на первом этапе следствия, и которые, собственно, и легли в основу обвинения.
Переходя к ситуации во время самого процесса, прежде всего, необходимо отметить, что согласно требованиям ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса РФ, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Таким образом, судья при отправлении правосудия должен быть беспристрастным и независимым арбитром.
Анализ ставших известными нам обстоятельств указывает, что с первых дней судебного заседания председательствующий федеральный судья Олихвер Н.И. не скрывает, что полностью поддерживает обвинение, в связи, с чем целенаправленно и незаконно ограничивает защитников и подсудимых в их правах.
2. Необоснованность закрытия процесса.
Практически с самого начала судебного процесса постоянно звучали посулы председательствующего – федерального судьи Олихвер Н.И. о закрытии процесса, в том случае, если пресса будет подробно пересказывать ход судебного разбирательства.
24 марта 2008 г. по настоянию представителя гособвинения Ибрагимовой Г.Б. на основании п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ (закрытое судебное разбирательство допускается, если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц) судебное разбирательство было объявлено судьей Н.И. Олихвер закрытым.
Формально принятое решение обосновывалось таинственными звонками с угрозами в адрес вдовы убитого Козлова А.А.
После принятия решения об объявлении судебного разбирательства по делу закрытым стороной защиты в распоряжение суда был представлен ответ на адвокатский запрос из ОВД «Фили» Москвы, согласно которому, должностными лицами правоохранительных органов была проведена проверка в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ по заявлению гражданки Козловой Е.В. о том, что ей поступали угрозы, однако «в ходе проведенной проверки обстоятельства, изложенные в заявлении, не нашли своего подтверждения». В возбуждении дела Козловой было отказано за отсутствием события преступления.
В связи с тем, что основание, послужившее принятию со стороны суда решения о закрытии судебного разбирательства объективно не подтвердилось, сторона защиты просила суд открыть процесс для общественности.
Однако, вопреки требованиям положений ст. 123 Конституции РФ, а также ч. 2 ст. 241 УПК РФ, которая содержит исчерпывающий перечень оснований для закрытия судебного разбирательства и расширительному толкованию не подлежит, судьей Олихвер Н.И. было принято решение о продолжении судебного слушания по делу в закрытом режиме. Несмотря на то, что стороной защиты суду были представлены доказательства, опровергающие обстоятельства, которые послужили «основанием» для первоначального закрытия судебного разбирательства, суд принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства об открытии судебного разбирательства и в своем постановлении указал: «... так как не отпали основания, которые принимались судом во внимание при принятии решения о закрытии процесса».
Одной из причин закрытия процесса мы полагаем, послужило оглашение прессой показаний заместителя председателя Центробанка Виктора Мельникова, данных им на предварительном следствии и затрагивающих конфликты внутри ЦБР, а также стремления А.А. Козлова накануне гибели остановить широкомасштабные незаконные операции по обналичиванию и вывозу из России капиталов банком «Дисконт». Про возможную связь убийства с действиями банка «Дисконт» говорил на предварительном следствии также председатель ЦБР Сергей Игнатьев.
Таким образом, ничем иным, кроме стремления суда лишить общественность возможности воочию убедиться в обстоятельствах, идущих в разрез с версией следствия, узнать о незаконных ограничениях защитников и подсудимых в их правах, о непрерывном унижении адвокатов, это решение объяснить нельзя.
3. Игры с законом и процессуальные нарушения.
Судья Олихвер Н.И. не предоставляла защитникам возможность полноценно знакомиться с материалами уголовного дела, в первую очередь, видеозаписи проверки показаний подсудимых на месте, а также с вещественными доказательствами. Каждый из вновь вступивших в дело адвокатов - Коблев, Чернов, Ельмашев, Яворский неоднократно заявляли ходатайства о предоставлении возможности ознакомления с материалами уголовного дела и вещественными доказательствами.
Судья Олихвер отказывала в объявлении перерыва судебного заседания и указывала на то, что защитники смогут ознакомиться с материалами уголовного дела в процессе судебного слушания.
Однако судебное заседание проводилось ежедневно с 10-11 утра до 17.45-18.00. Таким образом, фактически у защитников не имелось времени для ознакомления с материалами уголовного дела, т.к. канцелярия суда также работает до 18.00, а материалы уголовного дела во время судебного заседания находятся в зале судебного заседания. Только по просьбе своих подзащитных защитники принимали участие в процессе, а знакомиться с делом вынуждены были во время перерывов по фотокопиям.
Ознакомление с материалами уголовного дела является безусловным правом стороны защиты, которому корреспондирует прямая обязанность должностного лица предоставить материалы уголовного дела для ознакомления.
Ситуация, когда защита была вынуждена знакомиться с многотомными материалами дела по фотокопиям, нарушала права подсудимых на защиту, поскольку адвокаты не могли своевременно и в полном объеме судить обо всех перипетиях дела.
Судья отказалась допрашивать свидетелей защиты при присяжных под предлогом того, что фактические данные, сообщенные свидетелями защиты, не соответствуют требованиям ст. 252 УПК РФ (пределы доказывания).
Таким образом, большинство показаний свидетелей защиты осталось для присяжных неизвестными, поскольку в процессе широко практиковался допрос свидетелей защиты в отсутствии присяжных. Для этого широко использовался такой, не существующий в уголовно-процессуальном законе, прием, как «предварительный допрос свидетелей».
Более того, как следует из стенограммы процесса, сделанной защитой, федеральный судья Олихвер Н.И. систематически вмешивалась в допрос свидетелей, прерывала их, тем самым фактически препятствовала допросу свидетелей. Кроме того, она практически не скрывая своего одностороннего и предвзятого отношения к сообщаемым свидетелями сведениям, задавала наводящие вопросы с целью корректировки показаний свидетелей обвинения, а также прямо диктовала секретарю судебного заседания собственную редакцию записей в протоколе, тем самым она искажала действительный ход судебного разбирательства. Судья игнорировала возражения защиты на все подобные действия.
Заявления и ходатайства подсудимых и их защитников не заносились в протокол судебного заседания. Делалось это все демонстративно, в присутствии коллегии присяжных. В присутствии присяжных судья обсуждала процессуальные вопросы, которые в силу закона не входят в их компетенцию, в т.ч. отводы председательствующему и присяжным заседателям, вопросы о допросе специалиста, свидетелей, а также оглашения экспертиз.
8 сентября 2008 года защитником Ельмашевым Ю.В. в соответствии с ч. 4 ст. 271 УПК РФ было заявлено ходатайство о допросе Зосимова С.М. в качестве специалиста, явившегося в суд.
Зосимов С.М. является экспертом 111-го Главного государственного Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ, Заслуженным врачом РФ, кандидатом медицинских наук, служащим Российской Армии. Он имеет высшее медицинское образование, специальную подготовку по криминалистическим методам исследования вещественных доказательств, в том числе по судебной баллистике (свидетельство на право самостоятельного производства баллистических экспертиз №000119, выданное Центральной экспертно-квалификационной комиссией МВД РФ), высшую квалификационную категорию и стаж работы по специальности с 1965 года. Несмотря на требование закона (ч. 4 ст. 271 УПК РФ), прямо обязывающее суд удовлетворить заявленное стороной ходатайство о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в суд по инициативе стороны, председательствующий отказал в удовлетворении заявленного защитником Ельмашевым Ю.В. ходатайства.
Вопреки требованиям ст. ст. 53,58,74,80,86, 271 УПК РФ, которые определяют, что специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в установленном УПК РФ порядке, в том числе, и для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию; что показания специалиста – сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснение своего мнения в соответствии с требованиями ст. ст. 53, 271 УПК РФ; что показания специалиста являются доказательствами по уголовному делу; председательствующий незаконно, по надуманным основаниям постановил не только допросить эксперта Зосимова С.М. в отсутствии коллегии присяжных заседателей, но и допросить специалиста в качестве свидетеля.
Уже в ходе допроса специалиста стало понятно, что это лишило подсудимых и их защитников возможности представлять доказательства необоснованности выводов официальной баллистической экспертизы, так как судья Олихвер незаконно отказалась допрашивать Зосимова (в качестве специалиста, а провела его допрос как свидетеля). Единственным вопросом, заданным судьей Зосимову был: «Известны ли Вам какие-либо обстоятельства убийства?». На этом допрос Зосимова был завершен.
Если бы суд стремился добросовестно изучить противоречия между мнением специалистов по баллистике, он обязательно уделил бы огромное внимание отмеченным экспертом (см. Приложение 1) фактам, ставящим под самое серьезное сомнение выводы официальной экспертизы о том, что именно из приобщенных к делу систем оружия были убиты Козлов и Семенов. Разумеется, составляющие свое мнение о виновности, присяжные обязательно должны были быть в курсе разительных противоречий в анализе оружия, представленного следствием в качестве использованного для покушения.
Аналогичное внимание должно было быть уделено следствием и судом:
- противоречиям между выводами экспертизы о том, что выстрелы в Козлова были сделаны с расстояния порядка 30 см и в первоначально данных на следствием показаниям якобы стрелявшего в Козлова Половинкина, согласно которым в момент выстрела он (Половинкин) находился на расстоянии примерно 3-х метров от Козлова!
- тем странным обстоятельствам, что якобы нанятые Погоржевским «доморощенные киллеры» (службу в вооруженных силах и силовых структурах не проходившие и опыта владения такого рода огнестрельными системами не имевшие) даже не пытались проверить переданное им оружие на предмет исправности и надежности, а «наниматель» не интересовался, смогут ли они ими воспользоваться, не предлагал потренироваться - хотя бы на консервных банках.
Те доказательства со стороны защиты, которые суд позволил доносить до присяжных, суд постановил огласить частично, только в той части, которая была удобна для обвинения, поскольку были вырваны из контекста. Например, арбитражные решения по искам «ВИП-банка» только в той части, где решения ЦБ признаны законными.
При качественной работе следствия и суда обязательно возникли бы вопросы:
Почему у ЦБР не возникло никаких претензий к руководимому Френкелем банку в плане нарушения им правил обналичивания денежных средств?
Почему прокуратура не обвинила Френкеля в финансовых и экономических преступлениях?
Почему вопрос «защиты от придирок» со стороны Козлова был якобы решен Френкелем через «заказ» на резонансное убийство, а не через приобретение подставного банка, что дешевле, проще и значительно менее рискованно?
Почему якобы «заказавший» Козлова Френкель буквально бомбардировал прессу письмами-доносами на Козлова и ЦБР, делая себя в глазах общества их главным врагом?
Поскольку ни суду, ни обвинению не было известно, какие показания могут дать подсудимые в суде, а закон ст. 271 УПК РФ позволяет давать показания подсудимым в любой момент судебного заседания по их выбору, с целью как можно раньше узнать показания подсудимых судья Олихвер Н.И. и гособвинитель Ибрагимова применяли следующую тактику.
Так как, согласно требованиям закона первыми в судебном заседании представляются доказательства стороной обвинения гособвинитель Г.Б. Ибрагимова сделала заявление, что сторона обвинения закончила представлять доказательства, хотя в действительности основные доказательства даже не были представлены и исследованы.
После этого, судья Олихвер и гособвинитель Ибрагимова стали принуждать подсудимых дать показания. Судья Олихвер отказывалась рассматривать ходатайства и заявления, как защитников, так и подсудимых об исследовании доказательств, поставив рассмотрение заявленных ходатайств в зависимость от дачи показаний подсудимыми. Подсудимые были вынуждены подчиниться судье и дать показания в удобное для обвинения время, т.к. к этому моменту судья отказалась предоставлять свидания подсудимым с их защитниками, отказалась вообще принимать заявления, ходатайства и возражения.
В сложившейся ситуации защитники были вынуждены дублировать заявленные в судебном заседании заявления, ходатайства и возражения через канцелярию суда, но они были незаконно возвращены. Так, первоначально были возвращены все заявления, ходатайства и возражения защитнику Коблеву Р.П., в дальнейшем то же самое произошло и в отношении адвокатов Ельмашева Ю.В. и Яворского И.В.
На основании полученных нами сведений, мы убеждаемся, что гособвинитель Г.Б.Ибрагимова неуважительно обращалась к защитникам и подсудимым, дискредитировала их в присутствии коллегии присяжных, систематически в присутствии присяжных подавала реплики, указывающие на то, что она абсолютно убеждена в виновности подсудимых.
4. Манипуляции коллегией присяжных.
На основе имеющихся данных мы можем утверждать, что состав коллегии составлен с грубыми нарушениями закона (ч.1 ст. 326 УПК) – трое из присяжных (№№ 1, 5, 9) отсутствовали, как, в общем, так и в запасном списках кандидатов в присяжные Мосгорсуда. Выборка не была случайной – присяжная №2 «перешла» из одного процесса в другой – благодаря тому, что она была в списке кандидатов в присяжные заседатели по другому судебному разбирательству.
Факт явки Зиновьевой Лидии Ивановны (присяжного заседателя № 2) в Московский городской суд для осуществления обязанностей присяжного заседателя по уголовному делу в январе и феврале 2008г. подтверждает неслучайный характер выборки. Беспроигрышность данной ситуации для стороны обвинения очевидна – если будет вынесен обвинительный вердикт, то это может быть признано законным, если же, как это было в других резонансных делах, вдруг будет вынесен оправдательный вердикт, то тогда состав суда можно будет признать незаконным.
В соответствии со ст. 12 ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ», присяжный заседатель в период осуществления им правосудия является судьей и на него распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей, установленные Конституцией Российской Федерации, Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", пунктом 1 (за исключением абзацев третьего, четвертого и шестого) и абзацем первым пункта 2 статьи 9, статьей 10, пунктами 1, 2, 5, 6, 7 и 8 статьи 16 Закона Российской Федерации от 26 июля 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации", Федеральным законом от 20 апреля 1995 года N 45-ФЗ "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" и настоящим Федеральным законом.
Однако, вопреки положениям ФЗ «О статусе судей в РФ», а именно ст. 2, согласно которой все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом, а также требований Кодекса судейской этики, обвязывающие судей в любой ситуации сохранять личное достоинство, дорожить своей честью, избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, судья Олихвер в присутствии участников процесса допрашивает присяжных заседателей.
Так, при решении вопроса об отводе присяжных заседателей, вопреки требованиям ст. 64 УПК РФ, предписывающей, что судья, которому заявлен отвод, вправе высказать свое мнение, Левин, Гершуни и Попов были в прямом смысле допрошены судьей Олихвер Н.И. в присутствии участников процесса со стороны обвинения, защиты и коллегии присяжных заседателей.
Отстранение в июле 2008 г. присяжных, т.е. лиц, находящихся в статусе судей, Гершуни и Попова стало следствием оперативно-розыскных мероприятий, которые незаконно проводились в отношении них. За ними явно следили, когда они шли из суда, а после их задержания (якобы за распитие пива на детской площадке) опрашивающие их милиционеры показали, что знали о том, что они являются присяжными заседателями в процессе Френкеля. Более того, как следует из официального заявления руководителя пресс-службы Следственного Комитета при Прокуратуре РФ Виталия Маркина, 16 июля 2008г. у ряда присяжных заседателей проводились обыски и «у них были изъяты доказательства получения ими крупных денежных сумм». Это заявление последовало через день после удаления из коллегии присяжных Гершуни и Попова.
Однако никакого юридического развития история с якобы произошедшим подкупом присяжных крупными суммами не последовало и уголовного дела по данному факту возбуждено не было.
Обращает внимание синхронность проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, проведенных 15 июля 2008г. в отношении присяжных.
В результате удаления в июле трех присяжных, из запасного состава в основной перешла присяжная №7.
28 августа 2008 г. после внезапно объявленного часового перерыва, адвокаты ушли из зала. Адвокат А.Чернов не выключил оставленный на столе диктофон. В результате на диктофоне оказалась запись беседы судьи с присяжной №7. Из текста следует, что вошедшая в связи со скандальным отстранением присяжных Попова, Гершуни и Левина в основной состав коллегии присяжных присяжная № 7 сообщали судье о том, что стала активно навязывать свое мнение коллегии присяжных, организовала обсуждение публикаций о процессе в прессе, что в принципе недопустимо. При этом в ходе беседы с присяжным заседателем федеральный судья Олихвер Н.И. обвиняет в затягивании процесса сторону защиты, высказывает жалобы по поводу необъективного освещения процесса в средствах массовой информации: «... Вы представляете, как мне неприятно, когда про меня такое пишут...».
Более того, в ходе беседы присяжный заседатель №7 доводит до сведения федерального судьи Олихвер Н.И. информацию о том, что она (присяжная), в связи с чтением коллегией присяжных «Новой газеты», предупреждает их (присяжных) о «Новой газете» и разъясняет им, чтобы они относились к «Новой газете» особенно осторожно, т.к. эта газета про-Ходорковская. Упоминается и еврейское сообщество. Выяснилось, что судья обсуждает с присяжным №7 поведение и настроения присяжных, а также публикации по поводу процесса в прессе и отношение к ним коллегии присяжных заседателей.
Смысловое содержание беседы также указывала на то, что председательствующий федеральный судья Олихвер Н.И. в ходе беседы не пресек высказывания присяжной № 7 о неприязни к евреям по признаку их национальной принадлежности.
3 сентября адвокат Чернов заявил отвод судье Н.И.Олихвер - на основании содержания ее беседы с присяжной №7. Несмотря на то, что в судебном заседании ни судья, ни сама присяжная №7 факта общения между собой не отрицали, отвод был отклонен.
Однако, поскольку присутствие присяжной №7 в составе коллегии делало обвинительный вердикт очень уязвимым, то в день ухода коллегии на вердикт, гособвинитель Ибрагимова заявила об отводе присяжной №7 – на основании её беседы на улице с некими лицами.
Очень важно обратить внимание на следующие заявления бывшего присяжного заседателя по этому делу Сергея Левина, который сейчас обвинен прокуратурой по ст. 294 УК РФ («Воспрепятствование осуществлению правосудия с использованием своего служебного положения») – за то, что, по собственному признанию, пытался спровоцировать роспуск коллегии присяжных, потому, что был возмущен действиями судьи, в частности, лишивших присяжных возможности задавать вопросы обвиняемым. В своем интервью журналу «Русский репортер» (№43 от 13.11.2008) Левин сообщил, что присяжные, которым он по собственной инициативе предложил 25 тыс. рублей за выход из коллегии (Левин блефовал), пытались торговаться – требовали 100 тыс. и только после его отказа согласиться с запрошенной суммой, пожаловались на него судье.
Следует особо подчеркнуть, в некоторых публикациях, направленных в поддержку версии обвинения, цитировались конкретные материалы уголовного дела и действия защиты в закрытом процессе. В публикациях приводились письменные материалы уголовного дела, которые присяжным не представлялись. В частности, содержание телефонных переговоров, которые имеются в материалах уголовного дела. Остается вопрос, каким образом данные из уголовного дела попали в СМИ?
5. Репрессии и прессинг в отношении обвиняемых.
10 сентября 2008 г. произошло событие беспрецедентное даже для современного российского правосудия – обвиняемые Алексей Половинкин, Максим Прогляд и Александр Белокопытов были избиты конвоем сперва в конвойном помещение Мосгорсуда (в знак протеста незаконного удаления Френкеля они отказались подниматься в зал судебного заседания), а затем и в зале судебного заседания, куда они были насильственно доставлены – за то, что звали адвокатов. При этом вызванная бригада «скорой помощи» зафиксировала телесные повреждения.
Алексей Френкель жалуется на то, что его 19 июля 2008 г. избили в следственном изоляторе, содержат в условиях пытки. У него изъяли оргтехнику (портативный ноутбук) с материалами дела, который ложно назвали мобильником. Френкель вынужден был 20 июля 2008 г. в знак протеста объявить голодовку, которую держал 11 суток.
Несмотря на протесты Френкеля, суд ему назначил адвоката Орликова, который вошел в дело, а при посещении Френкеля в зале суда, адвокат не взял у него заявления об отказе от его услуг и покинул зал суда.
В отношении жен обвиняемых Максима Прогляда и Алексея Половинкина поступали в июле-сентябре 2008 г. анонимные угрозы в Украину с целью - не допустить их приезда в Россию для дачи показаний и убедить склонить подсудимых к даче признательных показаний в суде.
6. Преследования защитников и свидетелей
.
У защитника Френкеля адвоката Дмитрия Хорста сотрудниками ИЗ 99/1 («Матросская тишина») были изъяты ходатайства подсудимого.
Во время судебного разбирательства по делу в отношении защитников подсудимых - адвокатов Сергея Гребенщикова и Александра Чернова, по инициативе представителя гособвинения Г.Б. Ибрагимовой проводилась проверка по обвинению в совершении преступления (ч.1 ст. 294 УК РФ - воспрепятствование правосудию). В связи с неявкой к следователю инициатора проверки Ибрагимовой для дачи объяснений в возбуждении уголовных дел было отказано.
Вместе с приговором судья Олихвер вынесла частные постановления в отношении адвокатов Ю.В. Ельмашева, Н.В. Кирсановой, Р.П. Коблева, А.В.Чернова и И.В. Яворского.
Выводы:
Совокупность вышеуказанных нарушений указывает на целенаправленное стремление лишить обвиняемых шансов на справедливое правосудие.
Уровень задействованных властных ресурсов, используемых для оказания давления на обвиняемых и защиту (включая манипуляции с коллегией присяжных, проведение оперативно-розыскных мероприятий, в том числе, отношении присяжных, действия администрации следственных изоляторов), позволяет говорить о том, что существует централизованная координация подобных действий на достаточно высоком уровне.
Мы полагаем, что все это преследовало цель добиться нужного вердикта и приговора и скрыть истинные причины убийства А.А.Козлова и истинные причины преследований А.Е.Френкеля.
Л.М.Алексеева, Председатель Московской Хельсинкской группы
Л.А. Пономарев, Общероссийское движение «За права человека»
Э.И. Черный, Коалиция «Экология и права человека»
25.11.2008 г. Москва
Приложение 1. О выводах эксперта-криминалиста Зосимова С.М
Мы считаем необходимым кратко изложить выводы эксперта-криминалиста Зосимова С.М., поскольку полагаем, что они действительно важны для установления реальной картины произошедшего трагическим вечером 13 сентября 2006 г.: в пистолете марки «Байкал», невыброшенная из затвора гильза препятствует подаче в патронник очередного патрона. А поскольку в патроннике обнаружен невыстреленный патрон, единственное объяснение описанному положению пистолета это - введение гильзы в кожух затвора принудительно, уже после стрельбы.
При этом исследованные патроны (от пистолета Макарова 9-мм) не могут находиться в обнаруженных следствием пистолетах, т.к. длина патронника пистолета с маркировкой "Байкал" составляет 14,3 мм, длина патронника второго пистолета – 14,5мм, а длина гильзы штатного боеприпаса ПМ 18 мм, кроме того, на стволе одного из пистолетов (переделанного из пневматического) диаметром 12,6 мм, не могла быть навинчена втулка диаметром 11,9 мм.
Прикладываем также полный текст экспертизы.
Приложение 2. Об опровержении некоторых сведениях, получивших распространение в СМИ.
Позиция защиты
Считаем необходимым отметить, что, несмотря на получившие распространения в СМИ утверждения:
о якобы сделанных «киллерами» звонках с места преступления, помогших их уличить;
о нахождении Френкеля и Аскеровой в момент покушения на Козлова в одном месте – ресторане «Триш»;
о якобы переданных Аскеровым Шафраю, а Шафраем – Погоржевскому конвертах с адресами и фотографией Козлова;
о мотивах Френкеля (месть за отзыв лицензии у ВИП-банка),
из материалов дела следует прямо противоположное.
Так, согласно материалам уголовного дела, в страшный вечер 13 сентября 2006 г. звонки на мобильные телефоны Алексея Половинкина, Александра Белокопытова делались извне – заказчиком слежки за Козловым Касмыниным, который требовал от них оставаться на улице Олений Вал, у спорткомплекса «Спартак».
Из материалов дела (детализация разговоров и показаний охранника Френкеля Синица) следует, что 13 сентября 2006 г. Френкель вообще не был в ресторане «Триш». Сменных водителей Френкеля - Подгола и Гезина суд отказался допросить.
Показания Погоржевского о том, что он получил от Шафрая тоненький почтовый конверт А5 с фотографией Козлова и его адресами материалами дела не подтверждаются. Они опровергаются показаниям Аскеровой и Шафрая о том, что ими передавался для Погоржевского совсем другой конверт – толстый, не менее 15 мм, формата А4 с документами (по показаниям Аскеровой – подтверждающих владение офисным зданием).
Согласно позиции обвинения, злополучный конверт с фотографиями «заказанного» Козлова Погоржевский получил от Шафрая в период с 16 по 26 июня 2006г. Но слежка за Козловым со стороны Половинкина, по показаниям самого Половинкина, велась с конца марта 2006г. А по версии обвинения, Френкель попросил Аскерову «заказать» Козлова в период с конца апреля – начала мая 2006 г. Далее, по версии обвинения, Аскерова передала «заказ» Шафраю в середине мая.
Но данные детализации телефонных соединений Половинкина, Погоржеского и Касмынина, рядом с местом жительства Козлова (дома и дачи) позволяют утверждать, что слежка за Козловым данными лицами велась уже в мае месяце.
При этом 28 апреля 2006г. в Московском Арбитражном суде было признано, что действия ЦБ РФ в отношении ВИП-банка были незаконны.
Среди претензий со стороны ЦБ против ВИП-банка обвинение в незаконном обналичивании денежных средств не фигурировало. Среди выдвинутых против А.Е. Френкеля обвинений, нарушения финансовой дисциплины отсутствовали.
Данные по прослушке телефонных переговоров, содержащие упоминание о Френкеле к контексте отказа банкира «платить деньги [покровителям в госструктурах] и жить спокойно» (телефонные переговоры между разыскиваемым по обвинениям в обналичивании и незаконном выводе капитала за рубеж дельцом Эльбакидзе и неустановленным лицом), попали в материалы уголовного дела Френкеля из другого уголовного дела по запросу следователя. По этому уголовному делу ни Френкель, ни остальные обвиняемые в убийстве не являются фигурантами.
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
111 ГЛАВНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЦЕНТР
СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИХ И КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ ОТДЕЛ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
105229, г. Москва, ' тел. 263-06-66
Госпитальная пл., д.З факс 263-02-65
ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА
№177/08
23 мая 2008 года ,,. Москва
В период 15-23 мая 2008 г., на основании письменного запроса адвоката адвокатской палаты Тульской области Ельмашева Ю.В. (реестровый номер 71/642) от 07 мая 2008 года за исх. № 14, руководствуясь ст.ст. 58,74,80,86 УПК РФ и ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», специалист в области криминалистики, судебно-медицинский эксперт отдела криминалистических экспертиз 111-го Главного государственного Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ, Заслуженный врач РФ, кандидат медицинских паук, служащий РА ЗОСИМОВ Сергей Михайлович, имеющий высшее медицинское образование, специальную подготовку по криминалистическим методам исследования вещественных доказательств, в том числе по судебной баллистике (свидетельство на право самостоятельного производства баллистических экспертиз № 000119, выданное Центральной экспертно-квалификационной комиссией МВД России), высшую квалификационную категорию и стаж работы по специальности с 1965 года, изучил представленные электронные цифровые фотокопии отдельных материалов уголовного дела для ответа на поставленные вопросы.
Вопросы, поставленные перед специалистом:
1. Обоснованы ли заключения экспертов?
2. Имеются ли противоречия в представленных заключениях?
3. Соответствует ли исследовательская часть заключений выводам, к которым
пришли эксперты?
4. На все ли поставленные вопросы ответили эксперты?
5. Соответствуют ли проведенные исследования установленным методикам про
изводства судебных экспертиз?
6. Какие вопросы необходимо поставить эксперту при назначении повторных су
дебных экспертиз?
Обстоятельства дела
Из письменного запроса адвоката Ельмашева Ю.В. известно, что в установленном законом порядке он является защитником гражданина Белокопытова А,В, по уголовному делу № 2-34-15-08, находящемуся в производстве Московского городского суда.
Запрос адвоката представлен в цепях защиты прав и интересов подзащитного и оказания ему квалифицированной юридической помощи при установлении обстоятельств, имеющих существенное значение для уголовного дела.
Специалистом получены и изучены следующие документы:
- электронная цифровая фотокопия заключения: эксперта –№ 129028 от 15 сентября 2006 года, и распечатанном на бумаге виде, всeгo на 3 листах;
- электронная цифровая фотокопия № 12/8968,9059, в распечатанном на бумаге виде, всего на 18 листах.
- электронная цифровая фотокопия заключения эксперта № 9104 от 23 октября 2006 годи, в в распечатанном на бумаге виде, всего на 5 листах.
Исследование
Подлежащие исследованию документы доставлены в 111 ГГЦСМиКЭ МО РФ лично адвокатом Ельмашевым Ю.В . подписавшим запрос, в упакованном виде и поступили в распоряжение специалиста из канцелярии несекретного департамента Центра.
Предоставленные ксерокопии материалов уголовного дела были детально исследованы специалистом с учетом данных специальной литературы по криминалистическим методам исследования вещественных доказательств, в частности - по судебной 6аллистике.
При формулировке своего суждения по поставленным вопросам специалист использовал результаты специальных исследований и общепринятые научные положения, отраженные в следующей основной специальной и методической литературе по баллистике.
Автоматические пистолеты и следы их на пулях и гильзах (судебно-баллистический справочник), МВД СССР М. 1972, 1973.
- Материальная часть стрелкового оружия, (под pед. А.А. Благонравова), книга 1,
Оборонгиз, М-, 1945. гл. 5 «Револьверы и пистолеты, С 218-373.
- С.Д. Кустанович, Cyдебная баллистика. Госюриздат. М. 1956, гл. 1 «Экспертиза ручного огнестрельноro стрелкового оружия, гл. 2 «Экспертиза боеприпасов», С.7-122
- Наставление по стрелковому делу. 9-мм пистолет Макарова (ПМ) Воениздат, М , 1971, 103 С.
- В. Л. Попов, В.Б. Шигсев, Л.Е-Кузнецов. Судебно-медицинская баллистика. СПб, «Гиппократ», 2002, гл. 1 «Оружие и боеприпасы». С- 19-45.
- Определение расстояния выстрела (методическое пособие для зкепертов), вып. 2. РФЦСЭ МЮ РФ, М. 1995, гл. 1 «Экспертные исследования при определении расстояния выстрела, С. 3-86
Выводы
На основании проведенного исследования в соответствии с поставленным на разрешение вопросом прихожу к следующим выводам:
1. В протоколе осмотра места происшествия от 14 сентября 2006 г. указано: «На расстоянии 3 метров по прямой от указанного пистолета в направлении Русаковской набережной обнаружен второй пистолет на расстоянии примерно 1 м от того жe бетонного забора. На втором пистолете имеются маркировочные обозначения: на правой стороне кожуха затвора «Байкал» (латинскими буквами). Из окна выбрасывателя торчит стреляная гильза, упирающаяся в патрон, который находится в патроннике…»
Изъятые при осмотре места происшествия самодельный пистолет с глушителем, пистолет с маркировкой «Байкал», глушитель, стреляные гильзы, пуля были исследованы в процессе производства дактилоскопической экспертизы (заключения эксперта № 129028 от 15 сентября 2006 года, эксперт ЭКЦ ГУВД г. Москвы Савочкин Р.Н.)
Исследовательская часть заключения эксперта № 12/9028 (поиск на представленных объектах следов рук) сомнения не вызывает. В то же время следует отметить следующее:
1.1. В разделе «Обстоятельства дела» заключения эксперта № 12/9028 от 15 сен
тября 2006 года (дактилоскопическая экспертиза) указано, что «,, .обнаружен два пистоле
та... второй «Байкал» с магазином, в котором находится один патрон, с одним патроном в
патроннике и гильзой в окне кожуха-затвора». В разделе «Исследовательская часть» того
же заключения значится: «...один патрон находится в патроннике, одна гильза зажата в
окне затвора. Магазин находится в основании рукоятки, при его извлечении установлено,
что он снаряжен шестью патронами...»
Противоречивые данные о указанных в различных частях заключения количестве патронов в магазине пистолета, никаким образом не объяснены.
1.2. Приведенные в заключении эксперта № 12/8968,9059 от 19 сентября 2006 года
данные о конструктивных особенностях представленных на исследование самодельных
пистолетов свидетельствуют, что эти пистолеты изготовлены по принципу самозарядного
оружия, использующего для автоматической перезарядки энергию отдачи, имеющего не
подвижный, жестко закрепленный в рамке ствол и свободный кожух-затвор, подпираемый
возвратной пружиной. При этом в конструкции самодельного пистолета, изготовленного с
применением узлов и деталей пневматического пистолета МР-654К использован ударно-
спусковой механизм этого пистолета, однотипный с УСМ пистолета ПМ: а об ударно-
спусковом механизме второго пистолета указано, что «...предохранение от преждевре
менных выстрелов осуществляется разобщителем...».
Закономерности работы автоматики самозарядного оружия, сконструированного и изготовленного по указанному выше принципу однотипны вне зависимости от марки, модели или способа изготовления оружия, а именно:
- при наличии в рукоятке пистолета снаряженного патронами магазина и отведении
кожуха-затвора назад первый патрон в магазине подается пружиной магазина вверх и
верхний край донышка гильзы этого патрона располагается выше нижней поверхности
затвора;
- при движении затвора вперед затвор взаимодействует с гильзой первого патрона,
выдвигая ее вперед, в патронник пистолета, при этом, если в пистолете использовался ма
газин газового пистолета ИЖ-79, как это установлено при исследовании, на протяжении
примерно 15 мм первый патрон продолжает удерживаться загибами магазина и освобож
дается от них только когда патрон почти полностью войдет в патронник пистолета;
- при исследовании самодельного пистолета, изготовленного с применением узлов
и деталей пневматического пистолета МР-654К (заключение эксперта № 12/8968,9059 от
19 сентября 2006 года) установлено, что в его конструкции отсутствует выбрасыватель.
Однако указанная конструктивная особенность не препятствует автоматической переза
рядке оружия при стрельбе, что подтверждается, в частности, существованием довольно
большой группы самозарядных пистолетов промышленного производства, в конструкции
которых ударник вообще не предусмотрен (например, Штейер модели 1909 кал, 6,35 мм и
7,65 мм; Манн кал. 7,65 мм и 9 мм, Франсэ кал. 6,35 мм и 9 мм; Беретта мод 950Б кал. 6,35
мм). Отсутствие в конструкции указанных пистолетов выбрасывателя исключает возмож
ность неавтоматической перезарядки пистолета путем передергивания кожуха-затвора; в
указанных выше марках и моделях пистолетов такая перезарядка осуществляется иными
путями.
- выбрасывание из окна кожуха-затвора стреляной гильзы после выстрела в само
зарядном оружии, не имеющем выбрасывателя, осуществляется за счет удара края до
нышка гильзы о выступ отражателя, в результате чего гильза разворачивается вправо, в
сторону окна затвора и выбрасывается из оружия. При этом в случае недостаточно энер
гичного отхода затвора под действием отдачи в крайнее заднее положение стреляная
гильза может заклиниться в окне затвора между задним торцом ствола и передней по
верхностью затвора (т.н. досылатслем). Однако в этом случае заклиненная в окне кожуха-
затвора стреляная гильза препятствует движению затвора в крайнее переднее положение
и, следовательно, препятствует извлечению нового патрона из магазина и его досылке в патронник. Поэтому зафиксированное положение узлов и деталей пистолета (заклиненная в окне кожуха-затвора стреляная гильза при одновременном наличии патрона в патроннике) не может возникнуть в процессе производства выстрелов и, по мнению специалиста, было воспроизведено искусственно.
Установление или исключение указанного выше явления (заклинивания стреляной гильзы в окне кожуха-затвора при одновременной досылке очередного патрона в патронник может явиться предметом дополнительной баллистической экспертизы.
Изложенное выше исключает возможность воспроизведения при стрельбе взаимного положения узлов и деталей оружия, при котором в окне кожуха-затвора зажата стреляная гильза, а в патронник дослан боевой патрон.
2. Изъятые при осмотре места происшествия самодельный пистолет с глушителем, пистолет с маркировкой «Байкал», глушитель, стреляные гильзы, пуля были исследованы в процессе производства баллистической экспертизы (заключение эксперта № 12/8968^9059 от 19 сентября 2006 года, эксперт ЭКЦ ГУВД г. Москвы Строгалев О.В.).
Анализ исследовательской части заключения дает основание для вывода о том, что конструктивные особенности самодельных пистолетов описаны кратко и лаконично, что не позволяет в полной мере представить работу их узлов и деталей при выстреле.
2.1. При описании самодельного пистолета, изготовленного с применением узлов и деталей пневматического пистолета МР-654К экспертом используются произвольные термины (смонтированная в кожухе-затворе «личинка затвора»). Что эксперт подразумевал под «личинкой затвора», непонятно, так как подобный термин применительно к самозарядным пистолетам в литературе о материальной части стрелкового оружия не используется, а соответствующие иллюстрации в заключении отсутствуют.
Эксперт указал, что наружный диаметр ствола этого пистолета равен 12,6 мм и на дульном конце ствола нарезана наружная резьба, на которую навинчена металлическая втулка. Однако совершенно непонятно, каким образом на наружную резьбу диаметром 12,6 мм была навинчена втулка, имеющая наружный диаметр 11,9 мм (внутренний диаметр втулки не указан).
Не указано, каким образом ударник пистолета фиксируется в канале детали, названной экспертом «личинкой затвора».
Какая-либо аргументация вывода о том, что магазин пистолета переделан из магазина газового пистолета ИЖ-79, в заключении отсутствует.
Подробное описание исследование взаимодействия узлов и деталей пистолета при его заряжении, досылке патрона в патронник, производстве выстрела и перезаряжании (ручном и автоматическом) в исследовательской части заключения отсутствует, указано лишь, что «... при проверке работы частей и механизмов пистолета в собранном состоянии было отмечено, что они взаимодействуют правильно...». Приведенное суждение к самодельному оружию неприменимо.
Эксперт установил, что для стрельбы из самодельного пистолета, изготовленного с применением узлов и деталей пневматического пистолета МР-654К используются отечественные 9-мм пистолетные патроны, что было подтверждено и экспериментальной
стрельбой.
Однако приведенные экспертом данные о размерных данных патронника (14,3 мм), исключают такую возможность, так как отечественные 9-мм пистолетные патроны имеют беззакраинную конструкцию и удерживаются в патроннике от перемещения вперед за счет взаимодействия края дульца гильзы с передним краем патронника. В связи с этим длина патронника должна соответствовать длине гильзы используемого в оружии патрона. В патроннике, имеющем указанную экспертом длину, не может поместиться гильза 9-мм отечественного пистолетного патрона, имеющая длину 18 мм. Какое-либо объяснение указанного факта или описание технического решения этой проблемы в исследовательской части заключения отсутствует. В то же время необходимо отметить, что вхождение патрона в патронник не на полную длину гильзы влечет за собой недозакрытие затвора, при котором ударно-спусковой механизм не допускает возможности производства выстрела.
Эксперт отмечает, что фрагмент металлической резьбовой втулки, навинченной на дульный конец ствола и фрагмент подобной втулки, имеющейся в задней торцевой заглушке глушителя ранее (до излома) представляли собой единую деталь, однако этому выводу противоречит указанный в исследовательской части различный диаметр фрагментов втулки (11,9мм и 12,3 мм). Вывод эксперта о том, что разрушение втулки произошло в процессе производства выстрелов не аргументирован и является голословным.
2.2. При описании самодельного пистолета без маркировочных обозначений экс
пертом не описаны подробно конструктивные особенности ударно-спускового механизма,
конструкция выбрасывателя, не исследовано взаимодействие узлов и деталей пистолета
при заряжании, выстреле и перезаряжании пистолета, не описано действие флажкового
предохранителя.
Указанные выше применительно к самодельному пистолету, изготовленному с применением узлов и деталей пистолета МР-654К противоречия длины патронника и длины гильзы отечественного 9-мм пистолетного патрона в полной мере относятся и к описанию самодельного пистолета без маркировочных обозначений.
2.3. Выводы эксперта о том, что:
- изъятые с места происшествия 2 гильзы и одна гильза, извлеченная из окна кожу
ха-затвора самодельного пистолета, изготовленного с применением узлов и деталей
пневматического пистолета МР-654К стреляны в этом самодельном пистолете;
- одна пуля, изъятая с места происшествия выстреляна из самодельного пистолета,
изготовленного с применением узлов и деталей пневматического пистолета МР-654К:
- одна гильза, изъятая с места происшествия, стреляна в самодельном пистолете без
маркировочных обозначений, проиллюстрированные фотоснимками хорошего качества,
не вызывают сомнения,
2.4. Изложенное выше дает основание для суждения о том, что несмотря на факт,
что эксперт ответил на все поставленные перед ним в постановлении о назначении экс
пертизы вопросы, проведенное им в процессе производства баллистической экспертизы
исследование (заключение эксперта № 12/8968,9059 от 19 сентября 2006 года) является
неполным, а отдельные его положения (см. выше) противоречат друг другу и являются
необоснованными и голословными.
Описанные выше противоречия и упущения могут быть восполнены в процессе производства дополнительной, либо повторной судебно-баллистической экспертизы.
Специалист C. Зосимов
Справка:
- запрос составлен 15.05.20
- запрос получен 15.05.200
- исследование начато 15.05.2008 г.
- исследование окончено 23.05.2008 г.
- заключение выдано 25.06.2008 г.
http://www.zaprava.ru/content/view/1649/1/
|
