|
Узнаваемый почерк: показательная многогранность управленческих решений видна даже в относительно мелких и проходных сделках. На прошлой неделе стало известно, что "Сибнефть" инвестирует $500 млн в месторождения британской Sibir Energy, контролируемой авторитетным московским предпринимателем Шалвой Чигиринским. Вроде бы "Сибнефть" решает простую и сугубо прагматическую задачу: у компании небольшой объем добычи (в 1999 году - 16,3 млн тонн), и ей надо быстро наращивать ресурсную базу. Президент "Сибнефти" Евгений Швидлер пообещал в ближайшие пять лет довести добычу до 40 млн. тонн (примерно столько сейчас добывает "Сургутнефтегаз"). Однако новых приватизационных конкурсов в ближайшее время не предполагается. Вот и найдено необходимое решение: месторождения будут разрабатываться новым предприятием с равными долями обеих "Сибирей".
Но это было бы слишком просто. Скорее всего, альянс "Сибнсфти" с Чигиринским сложился еще до конкурса по ОНАКО. Участие в нем "дочки" компании Чигиринского остается необъясненным: миллиарда долларов на покупку черномырдинского детища у московского девелопера явно не было. Возможно, предполагает Дмитрий Авдеев из UFG, "дочка" Sibir Energy действовала в интересах "Сибнефти".
"Сибнефть" привлекла Чигиринского обязательствами по финансированию добычи, не предлагая, как иностранные инвесторы, дожидаться, пока месторождение включат в список СРП. "По консервативному плану, - говорит Швидлер, - мы рассчитываем добывать на месторождениях Sibir Energy около 2,5 млн тонн в год. Хотя, возможно, будем добывать и больше". Это, конечно, не 7,5 млн тонн "Оренбургнефти", но ведь и $1 млрд выкладывать не пришлось. Дальше - один к одному умелая игра в тетрис: перерабатывать добываемую нефть, по предположению Швидлера, будет выгоднее всего на Омском НПЗ. Заодно решится и проблема ею загрузки.
Наконец, альянс двух "Сибирей" меняет картину борьбы за московский рынок нефтепродуктов: Sibir Energy, владеющая пакетом Московского НПЗ, в качестве оплаты своей доли в Московской нефтяной компании должна была внести как раз отданные "Сибнефти" месторождения. Собственно, московское правительство давно пытается замкнуть цепочку от скважины до бензоколонки, создавая для этого временные союзы с "ЛУКойлом", "Татнефтью"... Очевидно, теперь Sibir Energy придется вносить другие активы; вероятно, "Сибнефть" ей в этом поможет. "Если в результате партнерства с Sibir Energy у нас появится возможность эффективной работы на московском рынке нефтепродуктов, - говорит Швидлер, - мы будем действовать".
Когда-то "Сибнефть" уже владела 14,7-процентным пакетом "Моснефтепродукта", но осознав недостаточность этой доли для "эффективного" выхода на рынок, продала ее "Татнефти". Теперь возможен второй заход: если Шалва Чигиринский не утратит доверия Юрия Лужкова, то "Сибнефть" попытается конкурировать с "ЛУКойлом" и "Татнефтью". По крайней мере, в офисах этих компаний от известия о неожиданном альянсе многие должны были бы занервничать. Вот оно, искусство управления: одним махом - за семью зайцами. И при этом двух-трех действительно поймать, а остальных - как сложится. Сценарное планирование, так сказать.
Большая приватизационная игра
Куда более яркая реализация управленческих дарований Швидлера - ситуация вокруг приватизации ОНАКО и "Славнефти". Заявка ТНК по сумме, конечно, превзошла заявку "Сибнефти". Но победа ТНК, похоже, окажется пирровой. "Сибнефть" продемонстрировала что-то вроде жертвы пары пешек ради перехвата инициативы и доминирования на игровой поляне. Абрамович и Швидлер ведут долгую партию. Отступим чуть назад: в этом году на приватизационной ниве они добились феноменальных успехов.
Сначала усилиями МГИ и РФФИ был похоронен план создания "Госнефти" - явно вопреки позиции тогдашнего Минтопэнерго. Затем удалось отсрочить приватизацию "Славнефти", что поставило под сомнение инвестиции наиболее агрессивного конкурента - ТНК - в акции "дочек" госкомпании. Позиция Мингосимущества изменилась на противоположную буквально в течение недели - оно вдруг пошло навстречу правительству Белоруссии (в принципе не настроенному на приватизацию). Тогда же МВД арестовало принадлежащие ТНК акции Мозырского НПЗ. Прислушалось МГИ и к позиции президента "Славнефти" Михаила Гуцериева, убежденного сторонника нынешнего положения дел. И конкурс был отменен.
Когда-нибудь, наверное, выяснится, как так получилось, что Гуцериев возглавил "Славнефть". Отношения ТНК с менеджментом "Славнефти" сразу испортились, госкомпания стала экспортировать нефть через акционера "Сибнефти" - легендарного трейдера Runicom. Естественно, Абрамовича и Швидлера такое положение вещей вполне устраивает, и тратиться на покупку "Славнефти" им сейчас совершенно ни к чему.
Швидлер с самого начала считал, что скупка акций "дочек" госкомпаний (помимо ТНК такие акции скупал, например, ЮКОС) - занятие совершенно пустое. Приходится платить за акции больше, чем они стоят на рынке. "И не факт, что эти приобретения дают какие-то преимущества на конкурсах и аукционах, - иронично предупреждает коллег Швидлер. - Уверен, что не дают. Но, возможно, другие компании видят в этом смысл. Может быть, они себя подстегивают таким образом. Накупили - теперь отступать некуда". Отступать некуда, но приходится. ЮКОСу пришлось обменять "Оренбургнефть" на ВСНК, а ТНК с вложениями в "Славнефть" просто "зависла" - кому они теперь нужны?
Миноритарий с большими запросами
Дальше все пошло как по маслу. "ЛУКойл" отказался от покупки ОНАКО (то ли просто почувствовал, что делать этого не стоит, то ли почувствовал это после того, как ФСНП возбудила против компании уголовное дело). Обменная сделка с ЮКОСом (о доплатах с чьей-либо стороны не сообщалось) тоже прошла гладко, и ТНК совершенно неожиданно для себя обнаружила в ОНАКО странного миноритарного акционера с нестандартными запросами.
Сравнивать 40-процентный экс-ЮКОСовский пакет "Оренбургнефти" и Восточно-Сибирскую НК, на которую "Сибнефть" этот пакет выменяла, - невозможно. В Оренбурге - выработанные, но доступные месторождения, а в Сибири - месторождения новые, но требующие больших инвестиций в разработку. Однако ЮКОСу ВСНК пригодится: для него китайское направление стало стратегическим.
Самое же интересное в том, что "Сибнефть" давно вышла из ВСНК, оценив ее как бесперспективную. Последний, 15-процентный пакет был продан в октябре 1999 года. То есть "Сибнефть" и здесь построила сложную непрозрачную схему. Когда-то часть акций ВСНК была продана "Роснефтегазстрою". Любопытно вот что: собирался ли тройной консорциум "Сибнефть" - ЮКОС - "Стройтрансгаз" специально под этот обмен, или он "закладывался" и на второй вариант - собственную победу в конкурсе?
Как бы то ни было, в итоге все получилось чисто - не придерешься. Правительство отчиталось о лучшем в нашей истории приватизационном конкурсе: и конкуренция налицо, и деньги немалые; и превышение начальной стоимости солидное, и никаких потоков "компромата".
На деле же довольны все, кроме покупателя. Его, как ни банально, "развели". Причем покупатель-то опытен и не робкого десятка. А "Сибнефть" сберегла деньги, заставила раскошелиться ТНК и получила отличный плацдарм для давления на конкурента. Не говоря уже о том, что теперь будет легче вести переговоры о судьбе "Славнефти".
Обычный миноритарный акционер хочет денег. Наглый стервятник, для которого это бизнес, хочет много денег. Но "Сибнефть" совсем не из таких. За 40% "Оренбургнефти" ТНК предложила ей неплохую сумму $350 - $400 млн. В принципе можно было на это пойти, чтобы "зафиксировать" убытки соперника. Но "Сибнефть" отвергла это предложение. Гораздо важнее не дать противнику полностью насладиться победой. И здесь "Сибнефть" выигрывает не только психологически.
Чистая прибыль ОНАКО в прошлом году составила $310 млн, а в нынешнем ожидается $350 млн. По расчетам, затраты ТНК на приобретение компании возвращаются за 4 - 6 лет - в зависимости от цен на нефть. Но этот расчет основан на прибыли, которую сочли нужным "показать" предыдущие менеджеры. В реальной же ситуации срок возврата инвестиций снизился бы в 1,5 - 2 раза. Но для этого необходимо единоличное владение компанией, коего "Сибнефть" пока, похоже, ТНК предоставлять не намерена. Как миноритарный акционер, она будет требовать от ТНК прозрачности и дивидендов - и помешает играть с бухгалтерией.
А как приятно, представьте, заявлять, что при переходе на единую акцию 40% "Оренбургнефти" должны быть равны 40% ОНАКО ("Оренбургнефть" в объеме продаж холдинга дает 65%), и при этом знать, сколько затрачено тем и другим приобретателем на эти разные 40%. А еще выясняется, что "ЛУКойл" не совсем вне игры. Похоже, пакет интересовавшего "ЛУКойл" "Орскнефтеоргсинтеза" - у его дочерней компании. В общем, немногочисленные известные подробности свидетельствуют о том, что сложно-организованная инсценировка удалась на славу.
Но никто не знает, что на уме у Абрамовича и Швидлера. Вспомните не менее сложную, но весьма стремительно разрешившуюся историю создания "Русского алюминия". Стремительное вхождение в круг "алюминщиков", оперативное выведение из игры бывших хозяев КрАЗа и БрАЗа, офф-шорные сделки, провал плана Дерипаски по объединению энергетиков и металлургов на основе дешевого электричества для себя и дорогого - для конкурентов (эту стратегию Владимир Путин признал неправильной, как и стратегию "толлингеров"). Еще за пару недель до создания "Русского алюминия" стороны выглядели непримиримыми соперниками. Поэтому никто не поручится (сколь нелепым и безрассудным ни выглядит предположение), что "Сибнефть" не ведет длительную игру с расчетом на объединение конкурентов под вывеской "Русская нефть".
В ногу со временем
"Сибнефть" не всегда разыгрывала такие красивые партии. Вначале все было гораздо грубее. "Сибнефти" ведь вообще могло не быть. По указам Ельцина 1992 и 1995 годов предприятия, вошедшие позже в "Сибнефть", должны были остаться в "Роснефти". Однако за лето 1995 года президент передумал, и 24 августа "Сибнефть" была учреждена ("Ноябрьскнефтегаз", "Омский НПЗ", "Омскнефтепродукт" и "Ноябрьскнефтегазгеофизика"). По странному совпадению, через неделю был подписан указ о передаче в залог акций, находящихся в госсобственности. Ранее, зимой того же года, 51% акций существовавшей еще только на бумаге "Сибнефти" был выставлен на залоговый аукцион "в целях обеспечения гарантированного поступления в федеральный бюджет в 1995 году средств от использования госимущества".
При двенадцати заявках и стартовой цене в $100 млн победил СБС (еще не "Агро") и фирма НФК, выложившие $100,3 млн. Экономичная победа: нелегкая борьба, и такой мизерный перевес.
Затем НФК делает широкий жест - отказывается от управления "Сибнефтью" и даже от использования права голоса на собраниях акционеров. Она полностью согласна с политикой "Сибнефти" и ее "дочек". Как раз тогда команда "Сибнефти" начала отрабатывать схемы "дистанционного управления": мы вроде бы далеко, вроде бы не вмешиваемся, но все идет в соответствии с нашим планом. Эта техника очень пригодились позднее.
В процессе невмешательства "Сибнефть" наращивала задолженность бюджету. Чтобы ее погасить, были проведены два инвестиционных конкурса (в одном из них фирма "Сине" победила фирму "Стэнс", превысив стартовые условия на $1,5 млн). Про "Сине" информагентства без иронии сообщали, что она "специализируется на разработках технико-экономических обоснований по нефтяным проектам". Похоже, так оно и было. Примерно как легендарное: "Инкомбанк - это банк проектного финансирования". Так в 1996 году был продан блокирующий пакет "Сибнефти". 15% акций продали на специализированном денежном аукционе; как раз тогда 12% приобрела ставшая позднее известной Runicom Ltd.
Контрольный пакет, заложенный под кредит, оставался государственным до мая 1997 года. Государство кредит не гасит, и управлявшая пакетом НФК выставляет акции на конкурс. Конкурс сопровождался массой условий: финансировать покупку 40% акций дочерней "Ноябрьскнефтегазгеологии", погасить бюджетные долги, профинансировать семилетнюю аренду офиса в Москве. Главной задачей было "вписаться" в цену и отпугнуть конкурентов необходимостью платить не только государству, но и - косвенно - структурам Березовского. А особо нахальных не допустить к конкурсу вовсе. Заявку от ОНЭКСИМа не приняли. Депозитарием конкурса был "СБС-Агро", который обнаружил у ОНЭКСИМа нарушение: платежные поручения прошли через ОПЕРУ-2, а не через ОПЕРУ-1. Правилами инвестиционных конкурсов эти тонкости не конкретизировались. Отсечен был и Альфа-банк. В конкурсе победил организатор - НФК, заплатившая $110 млн.
Между Востоком и Западом
Трудно поверить, что пришедшая в компанию таким феерическим путем команда друзей, когда-то производившая игрушки в организованном Романом Абрамовичем студенческом кооперативе "Уют", спустя три года начнет двигаться в сторону открытости и прозрачности. Но это случилось потом.
Сначала же был спад добычи. Зато снизили издержки. Опыт накапливался постепенно, а тогда были увлекательные проекты эпохи раннего накопления: поставка ГСМ селу по заказу "СБС-Агро", планы покупки месторождения золота в Хабаровском крае, "Омский бекон", попытки завладеть "Омскэнерго" и аэропортом "Толмачево". А также предприватизационное заселение "Роснефти" (по опробованной схеме) своими людьми. Однако с этим не вышло. Не поддается "Роснефть" и сейчас.
Бесконечные судебные разборки с Кеннетом Дартом, переход на единую акцию. Процесс пошел не с допэмиссии, как у других, а с обмена акций "дочек" на акции из пакета Runicom с последующим возмещением Runicom ее доли.
Затем - пышная премьера ЮКСИ (ЮКОС плюс "Сибнефть"). Претензия на мировой масштаб. На Западе ЮКСИ презентовалась Как первая в мире по запасам сырья, третья по добыче, крупнейшая в России. Разошлись партнеры из-за "разного понимании организации бизнеса" и после знакомства с реальным финансово-производственным состоянием друг друга. Интересно, что Михаил Ходорковский потом характеризовал себя как кризисного управляющего, а команду из "Сибнефти" назвал "управляющими западного типа для нормальной ситуации".
С каждым годом это ощущается все сильнее. Конечно, Абрамович и Швидлер по-прежнему используют "административный ресурс". Кстати, это широко известное словосочетание понимается журналистами и общественностью совершенно неправильно. Швидлера спрашивают, возможна ли в России справедливая приватизация, при которой участники имеют равные возможности. Менеджер отвечает: "На сегодняшний день каждая крупная нефтяная компания обладает некими знакомствами, административными ресурсами, которые были приобретены ею за долгие годы работы на российском рынке. При приватизации происходит конкурс между этими ресурсами. И я думаю, что это и есть справедливая форма конкуренции для данной местности и данного времени".
Эта мысль только на первый взгляд цинична - на самом деле она абсолютно трезва: в российском бизнесе любого уровня именно такая конкуренция и развита лучше всего. Совсем уж глупо использовать эту мысль для дискредитации автора. На самом деле куда циничнее попытки представить себя "чистенькими": мы, дескать, с административным ресурсом не работаем, а питаемся только от ADR второго уровня. Швидлер понимает особенности данного места и данного времени именно таким образом. Кто может - предъявите другое понимание.
Но времена меняются. И менеджеры "Сибнефти" чувствуют, что их тактических дарований становится мало. А потому начинают искать другие способы работы. Первыми в "нефтянке" перешли на отчетность в GAAP. Планируют вернуться на мировые рынки займов, обогащенные опытом дефолта. Осенью 1999-го пообещали через год полностью раскрыть структуру акционерного капитала. Правда, теперь Швидлер говорит: "Я не берусь предсказать, когда в России люди начнут держать акции под своим именем". Первыми (наряду с "Ростелекомом" и "Вымпелкомом") протестировали новый продукт российского Standard & Poor's - рейтинг качества корпоративного управления. Причем в отличие от прочих - для себя: публиковать пока опасаются. Хотя S&P в основном отмечает вещи более или менее стандартные: структура собственности и отношения с аффилированными структурами непрозрачны, раскрытие информации недостаточно, данные об объеме вознаграждений руководителям не публикуются и т.д. Менеджмент "Сибнефти" примеривает западный костюм. Хотя в костюм еще рано. Но все равно придется.
|
