|
Личность советского политического деятеля и экономиста Николая Бухарина, с 1934 по 1937 год бывшего главным редактором "Известий", продолжает привлекать внимание исследователей. В этом году исполняется 120 лет со дня рождения Бухарина, 70 лет - со дня его смерти и 20 лет - с тех пор, как он был реабилитирован.
Вот что сказал американский историк, профессор Нью-Йоркского университета Стивен Коэн в своем вступительном слове на открытии Фонда семьи Бухариных.
Семьдесят лет историческое реноме Бухарина - и в вашей стране, и даже в моей - ограничивалось в основном его ролью политика. Во время "холодной войны" советские историки-сталинисты и многие американские советологи-антисталинисты, хотя и по разным мотивам, писали советскую историю без реальных альтернатив. В такой истории герои и результаты событий всегда представляются как неизбежные. Бухарин поэтому был либо "враг", либо фигура незначительная. Но в истории всегда есть альтернативы - другие, не пройденные пути. И история, написанная без учета этих других путей, не является реальной историей.
В Советском Союзе подход к истории изменился при Горбачеве. Тогда, в период перестройки, "идея альтернативности" стала популярной. Но, как показали в своей книге Геннадий Бордюгов и Владимир Козлов, новая репутация Бухарина по-прежнему определялась политикой. Просто минусы эпохи сталинизма сменились на перестроечные плюсы.
Даже в наши дни историческая репутация Бухарина остается в плену политики. В моей стране, с тех пор как не стало СССР, все первые советские лидеры рассматриваются как протосталинисты или как незначительные персонажи. Новый американский триумфализм в описании событий XX века - это тоже история без альтернатив.
В России сегодня Бухарин чаще всего - хотя и не всегда - считается фигурой, не заслуживающей внимания или уважения. Казалось, русские националисты могли бы уважать его за попытку защитить крестьянство - "народ" - от грядущего уничтожения. Но вместо этого многие националисты поносят его имя - либо за то, что он однажды выступил с критикой поэзии Есенина, либо за оппозицию сталинскому "великому перелому". А сегодняшние российские коммунисты могли бы чтить Бухарина как своего предшественника с более социал-демократическими убеждениями. Но нет, они тоже обходят его вниманием или уважением.
Но придет время, и русские историки будут изучать советскую историю не ради конъюнктуры, а ради объективности. Невозможно писать историю без плюсов и минусов, но можно - и нужно - пытаться находить баланс между ними. Для этого есть только один способ: мы должны стараться понять исторических деятелей не в контексте нашего времени, ценностей и ретроспективных знаний, а в контексте того времени, когда жили они сами.
Вот важный пример из истории моей страны. Когда я учился в школе, наши учителя не говорили нам, что большинство "отцов-основателей американской демократии" были рабовладельцами. Нам не говорили, что первые пятьдесят лет после создания Соединенных Штатов все наши президенты либо владели рабами, либо поддерживали институт рабства. Сегодня мы говорим об этом своим детям. И американские историки пытаются объективно писать о наших отцах-основателях, учитывая все их плюсы и минусы, стараясь понять Вашингтона, Джефферсона и других как людей своего времени.
Время оказало глубокое влияние на Бухарина - особенно насилие и бесчеловечность Первой мировой войны, революции и Гражданской войны. Сначала он признавал насилие как историческую неизбежность, но скоро отказался от этого принципа. С 1921 года и до самой смерти он старался - словом и делом - показывать, что есть ненасильственные пути решения проблем.
Поиск этих ненасильственных путей четыре раза приводил Бухарина на развилки советской истории. Я не хочу сказать, что он был главным альтернативным лидером советского государства. Верховная власть была не для него. Я хочу сказать, что четыре раза, в решающие моменты истории, Бухарин в силу своего политического статуса оказывался представителем альтернативного советского курса. Эти развилки, я уверен, еще долгие годы будут изучать историки. Вы их знаете, поэтому я только коротко напомню.
Первая случилась после смерти Ленина, когда Бухарин стал главным идеологом НЭПа. Николай Иванович не был демократом в сегодняшнем смысле слова. Но он надеялся, что НЭП будет развиваться в этом направлении. Вот почему, к примеру, он писал Дзержинскому в 1924 году: "Я считаю, что мы должны скорее переходить к более "либеральной" форме советской власти". Бухарин имел в виду то, что Горбачев позднее назвал "политическим НЭПом". Но был ли у НЭПа "более либеральный" потенциал? Вопрос этот требует нового осмысления, а вместе с ним - и идеи Бухарина.
Вторая, более известная бухаринская альтернатива возникла, конечно, в 1928-1929 годах, когда он выступил против сталинской насильственной коллективизации крестьян во имя ускоренной индустриализации. Все знают экономические аргументы Бухарина против "великого перелома", но его политические доводы были не менее важны. Он понимал, что сталинский курс приведет к массовому насилию и "полицейскому государству", и он предупреждал об этом. Поэтому бухаринская альтернатива конца 20-х годов должна рассматриваться не только как другой вариант экономического развития. Это была еще и политическая альтернатива.
А в 1934 году некоторые члены сталинского окружения захотели ослабить слишком жесткий политический и экономический курс, взятый в 1929-м. Бухарин политической власти уже не имел. Но благодаря своим прежним заслугам и особенно своей новой позиции - главный редактор газеты "Известия" - он стал символическим представителем того течения, которое двадцать лет спустя будет названо "оттепель". Если историки внимательно изучат газету "Известия" за те два c половиной года, когда ею руководил Бухарин, то, возможно, они найдут еще одну упущенную альтернативу.
Наконец, в середине тридцатых Бухарин стал также самым заметным советским антифашистом. Он был убежден, что компромисс с Гитлером, так называемая политика умиротворения, будет ошибкой, так как насилие лежит в самой природе нацистской идеологии. Предложенная Бухариным новая идея "социалистического гуманизма" была, таким образом, одновременно попыткой либерализации сталинской системы и предупреждением об опасности любого союза с Гитлером. И это тоже был указатель поворота, за пропуск которого пришлось заплатить ужасной ценой.
Поскольку Бухарин задал эти важнейшие альтернативы, российские историки не смогут полностью пересмотреть свое советское прошлое без пересмотра роли Бухарина в нем. На каждой из тех исторических развилок он выбирал тот путь, который может быть назван некатастрофической альтернативой. Возможно, это окажется актуальным и сегодня - или завтра. И это тоже позволяет надеяться, что следующая реабилитация Николая Ивановича будет менее политической и более прочной.
СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ"
Фонд семьи Бухариных был создан в Центральном московском архиве - музее личных собраний, который является подразделением Главного архивного управления города Москвы. Материал для фонда предоставили родственники Николая Ивановича Бухарина и его вдовы Анны Михайловны Лариной, родственники его брата - Владимира Бухарина, а также дочери Бухарина - Светланы Гурвич. Ценный материал передал и Валерий Писигин, основавший в 1987 году первое в СССР бухаринское движение.
|
