|
- Кто кроме убийц следил за журналистом?
- Кто организовал утечки о ходе расследования?
- Кто обеспечил киллера документами?
- Киллер был известен на следующий день?
- Кто подсылал провокаторов?
- Куда делись прослушки?
- Кто похитил свидетеля?
Руководитель следственной группы рассказал «Новой» о киллере, поиске заказчиков и окончании первого этапа расследования
— Уголовное дело уже передано в суд? Каким он будет: военным, гражданским, судом присяжных, когда начнется процесс?
— Мы несколько дней назад передали дело в Генеральную прокуратуру для утверждения обвинительного заключения. Оно было подписано, и 2 октября дело ушло в Московский окружной военный суд. По идее в течение 14 дней должно быть назначено предварительное заседание. Суд военный, потому что один из обвиняемых — подполковник Рягузов — действующий сотрудник ФСБ. Остальные обвиняемые и их адвокаты не возражали против военного правосудия. К тому же в деле много секретных документов…
— То есть? Означает ли это, что процесс будет проходить в закрытом режиме?
— Порядок рассмотрения дела определяет суд, это не моя прерогатива, поэтому комментировать не буду. А секретные документы — это ответы на наши запросы в ФСБ, в управления МВД, отвечающие, например, за наружное наблюдение, сотрудники которых засекречены. Конечно, большая часть из этих документов касается Рягузова и Хаджикурбанова — бывшего сотрудника ЦРУБОП*. И бумаги эти не следствие секретит, а они к нам уже приходят с соответствующим грифом. Снять его может только либо само ведомство, которое засекретило сведения, либо суд. Я же должен исполнять закон о государственной тайне.
— Кто окажется на скамье подсудимых, какова роль этих людей в совершенном преступлении?
— Что касается убийства Анны Политковской, мы пока на данный момент обвиняем троих: Джабраила и Ибрагима Махмудовых, а также Сергея Хаджикурбанова. В отношении остальных лиц дело выделено в отдельное производство, ведется расследование.
А роль подсудимых такова: мы считаем, что Хаджикурбанов — организатор, а братья Махмудовы — соучастники преступления: один следил за Политковской и сообщал о ее передвижении второму, который принимал информацию, стоя рядом с местом преступления, и передавал киллеру. И киллер входил в подъезд заранее — за 10 минут до прихода Политковской, ждал ее там.
— Насколько я знаю, у преступников было несколько репетиций?
— Такие сведения в деле есть. Не буду особо конкретизировать, но камеры наружного наблюдения фиксировали преступников в разные дни.
— И киллер несколько раз встречался с Анной Политковской?
— Да. Он выходил из подъезда, когда она входила в парадную. Киллер держит дверь и сталкивается с Анной лицом к лицу.
— А каковы были мотивы у всех этих персонажей: личные, корыстные?
— Отвечу так. Если говорить в целом о ее убийстве, то мотив — профессиональная деятельность журналиста. А так как Анна писала на острые темы весьма жесткие тексты, то профессиональный мотив, естественно, сопряжен и с политикой. Если же говорить об этой троице обвиняемых, то ни о каких личных мотивах или убеждениях и речи быть не может. Они — не из той категории людей. Конечно — деньги.
— Циничный вопрос задам: «дорогое» было убийство?
— Сумма следствием пока не установлена. Но очевидно, что убить журналиста такого уровня — не копейки стоит. Другое дело, как распределились эти деньги и где эта сумма, у кого.
— Обвиняемые признали себя виновными, сотрудничали со следствием?
— Разве будут братья, чеченцы по национальности, показывать друг на друга? Естественно, они не признают свою вину, отвечают только на общие формальные вопросы и, конечно же, не сотрудничают со следствием. А Хаджикурбанов — вообще отдельная личность: опытный опер, который никогда в жизни не даст никаких признательных показаний. Достаточно почитать первое уголовное дело, по которому его осудили в 2004 году.
— В деле, которое будет слушаться в суде, два эпизода. Один — убийство Анны Политковской, другой — по которому проходят тот же Хаджикурбанов и подполковник Рягузов. Что это за эпизод?
— Он касается преступных действий, совершенных в отношении предпринимателя Эдуарда Поникарова. Это 2003 год. Хаджикурбанов и Рягузов приехали к нему в офис, использовав заявление некого Гусейнова, и стали вымогать деньги. Там они, превышая свои должностные полномочия, надели на него наручники, Хаджикурбанов стал его бить, требовал 10 тысяч долларов. Потом повезли к нему домой, по дороге Хаджикурбанов опять бил Поникарова, Рягузов — пугал. Устроили погром в его квартире, так же насильно вывели жертву из дома, несмотря на крики жены, били об стену, о перила, запихали в машину. Только когда жена потерпевшего позвонила в милицию и сотрудники ДПС остановили их на выезде из Красногорска, Поникарова пришлось отпустить.
Тогда — в 2003 году — и военная прокуратура, и одна из районных прокуратур Москвы отказали в возбуждении уголовного дела. Мы проверили обоснованность этого отказа, и зам. генерального прокурора Виктор Яковлевич Гринь отменил постановление как незаконное — дело возбудили. Вот Рягузов как раз по данному эпизоду и проходит: превышение должностных полномочий и вымогательство. Я не мог эпизод Рягузова выделить в отдельное производство и направить в суд самостоятельно, потому что он совершал все это вместе с Хаджикурбановым, который обвиняется еще и в убийстве Политковской.
— Но во многих СМИ, даже со ссылкой на официальную информацию, говорилось о том, что Рягузова все-таки подозревали в причастности к убийству Анны Политковской?
— И следствие, и оперативная группа работали в этом направлении. Да, Рягузов подозревался в причастности к убийству Политковской. Однако следствие не добыло прямых тому доказательств. В отношении него уголовное дело по убийству Политковской было прекращено.
— Добавлю от себя, а не от следствия… Учитывая, что расследование еще продолжается, не стоит зарекаться от того, что какие-то обстоятельства могут открыться вновь…
— Это вы сказали.
— С Рягузова обвинение сняли, а что получилось с теми, кто также задерживался по делу, но потом был отпущен: младший Махмудов, Делемханов, Грачев, Исаев, Бураев…
— Вот смотрите. Начало расследования: у следователей и оперработников появляется информация о возможной причастности к убийству таких-то лиц. Из допросов, из неофициальных источников, из анализа биллингов** телефонных переговоров… Все лица, кого я задерживал в ходе предварительного следствия, а в дальнейшем и арестовывал, все они непосредственно были связаны с той группой, которая будет теперь сидеть на скамье подсудимых. Они имели общие дела, все друг с другом созванивались: и до убийства, и в день убийства, и после, и так далее…
Когда мы установили причастность тех же Махмудовых и Хаджикурбанова к преступлению — кто пользовался автомобилем в день убийства, кто предлагал следить за Политковской, — мы приняли решение об аресте. Естественно, мы не могли позволить кому бы то ни было скрыться. Ну задержали бы мы троих-четверых человек, а где потом остальных искать? Тем более у нас были веские основания предполагать, что все эти лица могут быть причастны к преступлению.
Я вынужден был их задержать, продлевать сроки содержания под стражей и выяснять степень их причастности или непричастности к делу. Перед теми, кого отпускал, — перед каждым потом извинился. И спасибо моему руководству и руководству прокуратуры, что все эти мои действия нашли понимание и поддержку. Да, я долго проверял, но проверил же в итоге: те, чьей вины не было, в суд не пошли.
— Но в этом списке есть и сотрудник 5-го управления ГУВД Москвы Лебедев, которого трудно назвать невиновным.
— В ходе расследования мы установили, что подполковник Лебедев, превышая свои служебные полномочия, по заказу осуществлял негласное наблюдение за гражданами. И мы предъявили ему обвинение в этом, а дело передали в Следственное управление при прокуратуре Москвы. Мы его задерживали, поскольку у нас были данные: он организовывал слежку за Политковской. Оперативным путем было установлено, что он «работал» на Лесной улице в те самые дни. Потом выяснили: да, действительно, на улице с таким названием он осуществлял мероприятия по негласному наблюдению, но в другом городе, в Подмосковье.
— Фамилия Исаев тоже стала достаточно известной. Человек с такой фамилией был недавно осужден в Риге за попытку совершить заказное убийство…
— Исаева мы арестовали, потому что, например, автомобиль преступников, на котором они подъезжали к месту убийства, принадлежал ему, он с ними созванивался постоянно, был хорошо знаком. А вы говорите о его брате — Мовсаре, который тоже был близким другом Махмудовых. Сейчас он отбывает свой срок в Латвии действительно за попытку убийства. Мы выезжали в Ригу, допрашивали его там. Конечно, он ничего не стал рассказывать, хотя можно предположить, что Мовсар по крайней мере был в курсе готовящегося убийства Политковской. Он тогда был в Москве.
— Складывается ощущение, что все эти люди, знакомые между собой, совершившие не одно преступление, — не так уж просты и, скорее всего, принадлежат к какой-то серьезной преступной группировке.
— Я бы не сказал, что все. Если речь идет о Рустаме Махмудове (старшем брате) — киллере, как мы уверены, — то он действительно с 1998 года находится в розыске за похищение человека (остальные члены группы осуждены). Говорить же, что все — члены ОПГ, не стоит. Это не так. Потому что это — наспех собранная команда, собранная по родственному признаку. Да и оружие — самодельное, изготовленное из газового пистолета… А вот кто дал задание собрать эту группу — вопрос.
— И эти люди, которые дали задание, скорее всего, решили попросту сэкономить, раз наняли подобную публику?
— Пока трудно говорить, мы не располагаем на этот счет подтвержденными данными. Но то, что совершали преступление по принципу «быстрей-быстрей», — в этом я уверен.
— Но и журналисты, и некоторые сотрудники правоохранительных органов впрямую упоминали в связи с убийством Анны Политковской лазанскую преступную группировку и ее лидера Нухаева?
— Я воздержусь от комментариев, потому что расследование продолжается и выводы делать рано. Скажу лишь, что мы действительно проверяли причастность отдельных лиц, проходивших в разном качестве по делу об убийстве Пола Хлебникова, на причастность и к убийству Политковской. Отсюда пошли в СМИ и подобные предположения. На данный момент я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту связь.
— Можно ли сказать, что убийство Анны Политковской раскрыто, если на скамье подсудимых нет ни киллера, ни заказчика?
— В функциональном смысле слова — да, раскрыто, потому что мы выставляем карточки о раскрытом преступлении. Другое дело, что мы сейчас работаем над всей цепочкой. И еще будут привлечены к ответственности лица, если мы установим и докажем их виновность. Все это будет происходить в рамках отдельного, выделенного в отдельное производство, дела в отношении киллера, заказчика и иных причастных к преступлению. Что же касается Хаджикурбанова и Махмудовых, то мы не можем затягивать следствие по их поводу, пока не найдем всех остальных: закон четко диктует сроки содержания под стражей до суда. Они совершили преступление, их вина доказана — пусть садятся на скамью подсудимых.
— Каковы перспективы у этого выделенного дела, о котором вы говорите? Сколько расследование может занять времени?
— Мы сейчас активно работаем по нему, используем те наметки, которые уже есть, которые содержатся в деле, направленном в суд. Что-то и новое появляется… Но как только откроется судебный процесс по первому делу, мы начнем все заново — с места происшествия, с нуля. Об этом знают и следственная группа, и оперативные работники. Почему? Что-то могли упустить в спешке, где-то глаз замылился, чему-то на первоначальной стадии не придали значения, где-то, например, в ответе телефонной компании содержалась какая-то неточность… Все начнем восстанавливать в памяти, все, что мы делали в первом деле, все будем делать вновь: биллинги, допросы свидетелей, запросы, но уже с учетом всего нам известного. Будем возвращаться к тем же фигурантам, еще и еще раз проверять: кто к чему причастен и не приведут ли они нас к другим персонам.
— То есть тем, кто подгоняет постоянно, можно успокоиться: это будет долгая и кропотливая работа?
— Я вам так скажу. Например, расследование дела Хлебникова ни на один день не приостанавливалось. С 2004 года мы по нему постоянно работаем: и много чего (и кого) нового установили.
— Что касается предполагаемого киллера — Рустама Махмудова, — его фотографию можно увидеть на сайте Интерпола, значит ли это, что он скрывается за границей?
— Сказать, что он скрывается конкретно за границей или конкретно на территории России, я не могу: даже если бы знал, не сказал — это следственная тайна. Но как бы то ни было, ищут его везде. Он объявлен и в федеральный, и в международный розыск по двум уголовным делам. Есть санкция на арест, который должен быть произведен, где бы его ни нашли.
— А заказчик или заказчики? Удалось ли за два года сузить круг подозреваемых?
— Подозреваемые есть: скажем так, пока не с точки зрения УПК (там роль четко прописана), а — предположения, что заказчиками могут быть такие-то лица. А это в таком трудном деле — уже хорошо. Сужать этот круг я пока не могу: всех проверяю. Да их и немного, чтобы список сокращать, — два-три-четыре человека… Сейчас мы очень плотно занимаемся как раз предполагаемыми заказчиками. Всех надо проверить, обложить доказательствами виновности или невиновности, а потом уж сказать: пожалуйте в следственный изолятор и получите свой срок.
— Насколько известно, дело будет рассматриваться судом присяжных. Опыт того же дела Хлебникова, о котором мы говорили, опыт других громких процессов свидетельствует: этот институт еще не окончательно устоялся в России. Количество скандалов с присяжными зашкаливает: то туда внедряют представителей спецслужб, то подсовывают присяжным взятки, то оказывают на них давление… Есть ли какие-то гарантии, что процесс по делу Анны Политковской избежит подобных проблем?
— Гарантий никаких. И это моя головная боль. К сожалению, помимо тех вещей, о которых вы говорили, существуют и иные проблемы: присяжные зачастую то ли вживаются в роль «обиженных и несчастных» подсудимых, испытывая неприязнь к правоохранительным органам, то ли мыслят какими-то стереотипами и сравнивают, как выглядит обвинитель и адвокаты, кто как себя ведет, не особо вслушиваясь в суть и больше руководствуясь эмоциями. И если это интервью будут читать будущие присяжные, то хочу им сказать: внимательно слушайте обе стороны (не как они говорят, а что), сопоставьте факты, не сочувствуйте никому и отработайте честно, раз согласились.
Убит человек, известный журналист, убита женщина! Не дайте втянуть себя в интригу. И я надеюсь, что мы получим в итоге объективный вердикт присяжных — я не говорю обвинительный, — я прошу вынести объективный вердикт.
*Центральное региональное (т.е. Московское) управление по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел России.
**Биллинг — установление номеров мобильных телефонов и места, откуда и куда выходили на связь звонившие.
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/74/00.html
Беседовал Сергей Соколов
ОПЕРАТИВНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ УБИЙСТВА
Несколько вопросов, на которые должно ответить предстоящее расследование
«Четверку», на которой к месту преступления приезжал киллер, не могла не заметить «наружка» ФСБ
Как уже было неоднократно заявлено, большая часть уголовного дела по убийству обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской выделена в отдельное производство. Эта часть касается киллера, заказчика (заказчиков), финансистов, посредников и иных лиц, причастных к преступлению.
Редакция все это время проводила собственное журналистское расследование, по итогам которого у нас накопилось достаточное количество вопросов к правоохранительным органам и спецслужбам. Без ответа на них картина убийства Анны Политковской не может быть полной. Вот некоторые из них.
Кто кроме убийц следил за журналистом?
Из своих источников в ФСБ РФ (тому есть еще ряд подтверждений) нам стало известно, что начиная с лета 2006 года в отношении Анны Политковской проводился полный комплекс оперативно-разыскных мероприятий (ОРМ). Полный комплекс, помимо сбора установочных данных, предполагает и наружное наблюдение так называемым квадратом сроком до 180 дней. ОРМ проводили сотрудники ФСБ. На основании чего сотрудники ФСБ устанавливали адрес проживания журналиста, прослушивали ее телефон и осуществляли наружное наблюдение? С какого по какой период времени за Политковской наблюдали? Правда ли, что официальной «наружкой» были зафиксированы преступники, следившие за Анной, после чего «топтунам» ФСБ поступил приказ снять наблюдение? Правда ли, что официальное наружное наблюдение осуществлялось вплоть до второй половины 7 октября 2006 года?
Кто организовал утечки о ходе расследования?
Начиная с августа 2007 года, как только прошли аресты подозреваемых, утечки о ходе следствия стали постоянными. Первым ее допустил начальник Управления собственной безопасности ФСБ генерал Купряжкин, сорвав тем самым ряд следственных действий. А в ответе на запрос «Новой» ФСБ РФ официально и цинично сообщила, что Купряжкин не нарушил закона, поскольку не давал подписку о неразглашении тайны следствия. Затем через СМИ сообщались факты, которые серьезно затруднили расследование: о подозреваемых — до их ареста; о разыскиваемой машине — до того, как ее нашли; и наконец — о предположительном месте нахождения киллера. Кто дал указание Купряжкину, ранее никогда не выступавшему перед прессой, разгласить данные следствия? Кто дал указание пресс-секретарю московского городского суда огласить весь список задержанных по делу? Кто сообщил тележурналисту Караулову об арестах за несколько дней до того, как они были произведены?
Кто обеспечил киллера документами?
Известно, что киллер — предположительно Рустам Махмудов — объявлен в международный розыск. Известно, что Махмудов находится и в федеральном розыске с 1998 года за похищение человека в составе преступной группы.
Кто мог выдать находившемуся в розыске Рустаму Махмудову заграничный паспорт на другое имя? Почему подполковник Рягузов, агентом которого, по информации «Новой», были брат Рустама и его дядя — Лом-Али Гайтукаев, — не предпринял никаких мер по поиску преступника?
Киллер был известен на следующий день?
На следующий день после убийства, согласно информации «Новой», на «горячую линию» ФСБ РФ поступило сообщение от жителя Москвы, который уверял, что узнал предполагаемого киллера по записи с видеокамеры наружного наблюдения. Правда ли это? И если правда, то верно ли, что эта информация не была тут же доведена до следственных органов, а о ней стало известно лишь спустя несколько месяцев?
Кто подсылал провокаторов?
За все время расследования и следствие, и журналистов «Новой» неоднократно пытались вывести на ложный след. Количество профессиональных провокаторов, не заинтересованных в объявленном денежном вознаграждении, насчитывает добрый десяток. Например, каким образом через четыре дня после убийства в Москве появляется с риском быть арестованным и выданным Украине некий Литвиненко (однофамилец), рассказывающий со ссылкой на разговоры с офицером СБУ Мельниченко о «следе Березовского» в деле? Зачем в дело пытаются влезть со своими «показаниями» (о чем сами говорили в СМИ) сотрудники спецслужб Луговой и Жарко — «свидетели» по делу об отравлении офицера ФСБ Литвиненко?
Куда делись прослушки?
Известно (со слов генерала Купряжкина), что подполковник Рягузов находился в оперативной разработке УСБ ФСБ РФ. Из источников в СБ Украины «Новой» известно, что агент Рягузова — Лом-Али Гайтукаев (один из лидеров лазанской группировки, дядя Махмудовых и близкий знакомый Хаджикурбанова) — также находился на «прослушке» у ФСБ РФ: до своего ареста в августе 2006 года и после, в том числе и в октябре 2006 года. Куда делись «прослушки» Рягузова и Гайтукаева, осужденного за организацию покушения на украинского предпринимателя Корбана, переданы ли они следствию? Зафиксированы ли контакты Рягузова с обвиняемыми по делу Политковской, в том числе в ресторане гостиницы «Сверчков, 8» (находится в 100 метрах от здания УФСБ, в котором работал Рягузов)? Переданы ли следствию дела оперативного учета и личные дела агентов Рягузова, которыми, по данным «Новой», являлись Гайтукаев (о своей причастности к российским спецслужбам он сам заявил на суде) и один из обвиняемых братьев Махмудовых? Чем закончилось внутреннее расследование ФСБ, которая не могла не зафиксировать устойчивую преступную группу, в которую входили: Рягузов, Хаджикурбанов, Гайтукаев, офицер 5-го управления ГУВД Москвы (наружное наблюдение) Лебедев и др.? Проверялись ли, например, данные о возможной подготовке убийства предпринимателя Волкова; о крышевании членами этой группы московских бизнесменов — выходцев с Кавказа; о несанкционированных выездах (по данным источников из ФПС России) подполковника Рягузова за границу вместе со своими агентами?
Кто похитил свидетеля?
В январе этого года в центре Москвы был похищен бывший организатор лазанской преступной группировки, агент спецслужб России, знакомый высокопоставленных сотрудников ФСБ Мовлади Атлангиреев. Он был близко знаком с теми же Гайтукаевым и с Хож-Ахмед Нухаевым, которого ныне арестованный начальник Главного следственного управлении Следственного комитета при Генеральной прокуратуре РФ Довгий назвал возможным заказчиком убийства Анной Политковской? Почему уголовное дело по факту похищения ценного агента спецслужб, выполнявшего деликатные поручения, в том числе и за пределами России, ведет всего-навсего Мещанская прокуратура Москвы? Из ценного агента он превратился в опасного свидетеля? Или специальным службам известно, кто его похитил и какова его дальнейшая судьба?
|
