|
Многое из того, что излагалось в отношении Южной Европы, равно применимо и к Северной. Здесь наблюдается большое разнообразие форм управления — унитарные государства (Швеция), федеративные (Германия, Нидерланды), федеративные с унитарным прошлым (Бельгия, Великобритания) и даже конфедерация (Швейцария). Соответственно, в каждом государстве свои проблемы, более или менее серьёзные, с национальными меньшинствами, которые помнят о былых притеснениях и борются за большую самостоятельность. Кроме того, государственные границы подвергались изменениям в 1870-1918 гг. и это породило несколько случаев, когда представители того или иного народа оказались за пределами своих титульных государств (немцы района Эйпен-Мальмеди в Бельгии, датчане Голштинии).
В Швейцарии сепаратистских конфликтов нет. Несмотря на трения между франкоязычными и немецкоязычными, ни разу не встал вопрос о чём-либо, кроме культурной автономии Романдии (франкоязычной Швейцарии).
Зато несколько десятилетий длился конфликт на социальной, религиозной и языковой основе в протестантском кантоне Берн. В 1979 г. северо-западная часть кантона отделилась и возник новый католический кантон Юра. Однако борьба продолжается, потому что католиков граница между кантонами не устроила. Несмотря на то, что все участники конфликта были лояльны по отношению к Швейцарской Конфедерации, налицо факт пересмотра границ.
В Австрии единственное меньшинство, заявляющее о себе — словенцы, живущие на юго-востоке Каринтии. Их партия, «Энотна Листа», принимает участие в Свободном Европейском альянсе. Однако процент словенского населения в Каринтии слишком незначителен, чтобы они играли какую-либо заметную роль.
Германия, несмотря на своё трудное прошлое, достаточно монолитная страна. Единственный регион, в котором есть заметное сепаратистское движение — Бавария, самая богатая земля Германии. Однако Баварская партия не избиралась в парламент с 1962 г.
Алеманнский сепаратизм был заметным движением после Второй мировой войны. Речь шла об отделении от Германии алеманнов — части населения Бадена, Вюртемберга и соседних земель, и, возможно, объединении их с братьями по языку — немецкоязычной Швейцарией и австрийской областью Форарльберг. Однако в настоящее время от алеманнского движения осталась лишь культурная составляющая.
Дания претендует на город Фленсбург, находящийся на территории Германии, но населённый датчанами. Это остаток тех земель Шлезвига, которые были завоёваны Бисмарком и частично возвращены Дании после Первой мировой войны. После вступления обоих государств в Евросоюз и Шенгенское пространство конфликт поутих, но остаётся актуальным.
Единственное региональное движение в Нидерландах — на территории провинции Фрисландия. Однако речь идёт лишь о культурной автономии. Недавно фризы были признаны национальным меньшинством и в Германии — в области Дитмарш, где, как и в Фрисландии, до сих пор многие владеют фризским языком.
На сегодняшний момент ни в одной стране Европы нет такой тяжёлой ситуации в плане сепаратизма, как в Бельгии. Большинство бельгийцев считает весьма вероятным распад страны на Фландрию и франкоязычную Валлонию.
Это обусловлено в первую очередь сложной историей Бельгии.
Когда в 1830 г. Бельгия получила независимость от Нидерландов, всё нидерландское было подвергнуто репрессиям. При этом руководители государства не приняли во внимание тот факт, что половина населения, а именно фламандцы, говорила на варианте нидерландского языка. На сотню лет французский язык стал единственным государственным языком Бельгии. Франкоязычное население заняло господствующие позиции как в политике, так и в экономике — Южная Бельгия с её залежами железной руды стала самым индустриально развитым районом в Европе. В результате к концу XIX в. этническое противостояние дополнилось социально-политическим: если в рабочей Валлонии на выборах побеждали социалисты, то патриархальная Фландрия всегда проявляла свой консерватизм. Самое интересное, что такое разделение сохранилось и по сей день.
Накопленные взаимные обиды, усугубившиеся массовым коллаборационизмом фламандцев во Вторую мировую войну — всё это привело к тому, что вопрос о целостности Бельгии был поднят уже в 40-е годы.
Тогда именно консерватизм фламандцев позволил Бельгии сохранить короля — главного гаранта бельгийского единства. Нидерландский язык был уравнен в статусе с французским.
Однако вскоре политическая и экономическая ситуация сильно изменилась. Важность тяжёлой промышленности упала, и бельгийская экономика в большой степени переориентировалась на транзит, что привело к отставанию Южной Бельгии и процветанию портов, находящихся на территории Фландрии. В настоящее время Фландрия значительно богаче, чем Валлония, и одним из главных аргументов сепаратистов (наряду с памятью о притеснениях со стороны франкоязычных) служит нежелание кормить «валлонских дармоедов». В то время как в Валлонии всего 12% высказывается за разделение Бельгии, во Фландрии сторонников независимости около 40%. Существует целый ряд партий, выступающих за независимость Фландрии.
Все эти партии — правого или крайне правого толка. Одна из самых влиятельных партий — «Флаамсе Беланг», крайне правая партия, призывающая к независимости Фландрии и создании федерации с Нидерландами и Французской Фландрией. Другие цели, которые она перед собой ставит — полная и безусловная амнистия всем, кого обвиняли в сотрудничестве с Гитлером, ограничение иммиграции, лишение французского языка особого статуса и целый пакет законопроектов, либеральных в экономике и консервативных в социальной жизни (например, запрет на аборты).
В Валлонии, в свою очередь, существует партия, выступающая за отделение от Бельгии и присоединение к Франции. Но число её сторонников невелико.
Наверное, основные факторы, которые сдерживают Бельгию от распада — это король и Брюссель. Короля называют «единственным бельгийцем в стране валлонов и фламандцев», а франкоязычный Брюссель находится на фламандской территории. Совершенно непонятно, что делать с Брюсселем в случае распада Бельгии — скорее всего, столица Европы в этом случае превратится в валлонский анклав или станет «вольным городом».
На фоне валлонско-фламандских противоречий обычно забывают про наличие в Бельгии ещё одной национальной группы, а именно немецкоязычных бельгийцев.
В 1918 г. по итогам Первой мировой войны к Бельгии был присоединён район Эйпен-Мальмеди, в котором большинство населения — немцы. Сейчас их не более 5% от населения Бельгии, но они хотят, чтобы их признали равноправным четвёртым регионом Бельгии. У них напряжённые отношения как с фламандцами, так и с валлонами.
В последнее десятилетие неожиданно обострились проблемы сепаратизма в Великобритании.
В течение многих веков англосаксы доминировали на Британских островах, всячески подчиняя и подавляя кельтов. В настоящее время идёт мощное возрождение кельтской культуры — одной из самых популярных среди современной молодёжи. За единство кельтского мира борется Кельтская лига, объединяющая «шесть наций» — Ирландию, Шотландию, Уэльс, Бретань, Корнуолл и остров Мэн. Её цель — развитие кельтских языков, налаживание сотрудничества кельтских народов и борьба за их политическое, культурное, социальное и экономическое освобождение.
В число приоритетов Кельтской лиги входят объединение Ирландии, возвращение Бретани департамента Луар-Атлантик и независимость Шотландии. Задействованы также кельтские диаспоры в Канаде, Патагонии и Австралии.
Кельтский мир выглядит столь привлекательно, что, как я уже замечал, Галисия и Падания также стремятся найти связь с кельтами.
Великобритания оказалась в тяжёлом положении, потому что все сепаратистские движения на её территории — кельтские.
Самое давнее и самое известное из них — ольстерское. В 1921 г., когда Ирландия получила независимость, шесть из девяти графств Ольстера остались под властью англичан. Постепенно Ольстер разбился на два непримиримых лагеря — националистов-католиков и унионистов («оранжистов») — протестантов, которые в конечном итоге превратились в две замкнутые и враждебные друг другу общины. В 60-е — 90-е гг. Временная Ирландская Республиканская армия вела террористические действия с целью добиться независимости. В результате погибло около 4 тыс. человек. Соглашение о прекращении огня было достигнуто в 1997 г. По достигнутому тогда же компромиссу, ольстерцы могут выбрать британское или ирландское гражданство. В 1998 г. Северная Ирландия получила своё Законодательное собрание. Тем не менее, регион далёк от спокойствия и многие продолжают выступать за отделение от Великобритании и присоединение к Ирландии. Впрочем, в последние два десятилетия появился ряд движений, выступающих за полную независимость Ольстера, «третий путь» для него.
Однако на сегодняшний день гораздо более серьёзной выглядит ситуация в Шотландии.
Сепаратистская Шотландская национальная партия набрала на выборах в шотландский парламент 37% голосов, что показывает, насколько популярна в обществе идеи независимости. Движение «Independence First» требует проведения референдума и создания независимого шотландского государства. Свою роль играет и наличие нефтяного шельфа в Северном море рядом с берегами Шотландии.
Противники же отделения подчёркивают роль, которую сыграли шотландцы в становлении Британской империи и Содружества и влияние, которое шотландцы могут сейчас иметь на мировые дела, участвуя в управлении великой державой.
В Уэльсе идея независимости пока привлекает не более 12% электората, но эта доля постепенно растёт.
В 50-е — 60-е гг. в Уэльсе существовало даже несколько террористических организаций, взрывавших водопроводы и линии электропередач. Сейчас уэльское движение остаётся в конституционных рамках.
Наверное, самое удивительное в нынешней Великобритании сепаратистское движение — это движение за независимость Англии от Соединённого королевства. Оно получило толчок после 1998 г., когда Шотландия, Северная Ирландия и Уэльс получили свои Законодательные собрания. Англичане чувствуют себя несправедливо обойдёнными — и это подпитывает желание избавиться от соседей, которые свои внутренние решения принимают сами, а на решения общебританского парламента могут повлиять.
Последние годы большой размах приобретает автономистское движение в Корнуолле, где кельтское население, так до конца и не ассимилированное, начинает возрождение своей культуры и языка. В 2001 г. 7% населения Корнуолла определили себя не британцами, а корнуоллцами. О независимости Корнуолла речи не идёт, но местное население требует признания себя пятым коренным народом Британских островов и собственного Законодательного собрания. Существуют отдельные террористические группы, которые угрожают всему «английскому», но пока ещё не привели свои угрозы в действие.
Сепаратистское движение существует и на острове Мэн, который не состоит в Евросоюзе и добился того, что для въезда на остров нужна отдельная виза. Есть сепаратисты и на острове Уайт, оспаривающие конституционность продажи острова английскому королю в 1293 г. Впрочем, их популярность минимальна.
На территории Скандинавских стран два заметных сепаратистских региона. Это Фарерские и Аландские острова.
В отличие от Исландии, Фарерские острова не сумели добиться независимости от Дании. Хотя на референдуме 1946 г. большинство фарерцев высказалось за независимость, датский король наложил своё вето, сославшись на то, что в референдуме участвовало лишь 2/3 населения островов. Тем не менее, фарерцам удалось добиться признания своего языка и своего флага.
Фарерские острова отказались вступать в Европейский Союз, избежав, таким образом, квот на рыбную ловлю. В настоящее время доля сторонников независимости среди фарерцев — около половины населения. Остальные тоже не являются датскими патриотами, просто фарерская экономика, всецело зависящая от рыбной ловли, менее надёжна, чем датская. Любые моряки, приплывающие на Фарерские острова, знают, что надо избегать датских флагов и лучше говорить на английском языке, чем на датском.
Аландские острова — территория Финляндии, населённая преимущественно шведами. У них широкая автономия, собственные почтовые марки и полиция. Популярность сепаратистской партии «Будущее Аландских островов» понемногу растёт — на последних выборах они получили 8% голосов.
Вопрос о независимости не стоит для Гренландии, которую вполне устраивает предоставленная ей широкая автономия (она также не состоит в Европейском союзе).
Закончу я свой рассказ упоминанием о двух региональных движениях, которые носят скорее культурно-просветительский характер.
Одно из них — это Скания, включающая в себя Халланд, Блекинге и Сконе, три провинции Южной Швеции, вплоть до XVII в. остававшиеся под датской властью, а также датский остров Борнхольм. Борьба идёт за восстановление региональной культурной идентичности.
Другое движение — этническое. Речь идёт о саамах, населяющих северные области Норвегии, Швеции, Финляндии и России. В 80-е гг. были созданы национальный флаг и гимн народа саамов, а в 1989 г. в Норвегии появился первый саамский парламент.
Вместе с тем на настоящий момент возможности саамов сильно ограничены просто в силу крайней их малочисленности.
* * *
Как мы видим, на Севере Европы лишь два государства подвергаются угрозе скорого распада: Великобритания и Бельгия. В большинстве государств Севера региональные движения носят откровенно этнографический характер.
Однако в Нидерландах, Германии и Швейцарии это, возможно, связано в первую очередь с тем, что в рамках существующей политической системы регионы уже обладают достаточно широкими правами и не видят необходимости в борьбе за дальнейшее расширение автономии. Что не мешает согласиться на более значительную автономию, если в рамках «Европы регионов» им её предложат.
Сепаратистская» карта Европы. Часть 3
Сепаратистская» карта Европы. Часть 4
Сепаратистская» карта Европы. Часть 1
|
