|
Мосгорсуд на днях продлил срок ареста обвиняемой по скандальному «делу антикваров» владелице салона «Русская коллекция» Татьяне Преображенской на три месяца -- до 16 декабря. Формальным основанием для такого решения помимо прочего стала появившаяся в материалах дела особо тяжкая статья -- хищение предметов, имеющих особую ценность. Истинной причиной, побудившей следователей обратиться в суд за изменением меры пресечения, стало, как сообщили «Времени новостей» и адвокат, и источники в следствии, желание побыстрее отправить дело супругов Преображенских в суд, а для этого нужно было «придать ускорение» г-же Преображенской, заставить побыстрее знакомиться с материалами дела.
Но подобные манипуляции с изменением меры пресечения стали возможны лишь благодаря проведенной реформе следствия, сделавшей его автономным от прокуратуры и предоставившей следователям практически неограниченную свободу во всех их процессуальных действиях. До сентября этого года, когда вступили в силу внесенные в УПК поправки, прокуратура отказывала следователям и потерпевшим в применении ареста к г-же Преображенской, поскольку не видела для того достаточных оснований. В понедельник в Мосгорсуде, когда решался вопрос о продлении сроков содержания под стражей владелице «Русской коллекции», прокуратура вновь выступила против, но, поскольку теперь слово прокурора в таких ситуациях решающим не является, и суд поддержал следствие.
Скандальное «дело антикваров», обрушившее российский антикварный рынок, появилось в октябре 2005 года (последний раз «Время новостей» рассказывала об этом в номере от 5 июня). Супруги Татьяна и Игорь Преображенские были арестованы, и Следственный комитет (СК) при МВД предъявил им обвинение в продаже предпринимателю и владельцу сети автосалонов «Элекс-Полюс» Валерию Узжину четырех поддельных картин классика русской академической живописи XIX века передвижника Киселева. Как установило следствие, некий Дмитрий Кутейников (известный в антикварных кругах как Дима-Бык) на европейских аукционах покупал картины голландских художников XIX века, которые по манере письма схожи с русскими классиками, но стоили при этом в десятки раз дешевле. Полотна привозили в Москву, немного их «корректировали», а потом продавали под видом бесценных произведений. Четыре такие картины приобрел и г-н Узжин. Следствие полагает, что Преображенские не только знали об этой схеме, но и сознательно участвовали в ней. Ущерб, причиненный г-ну Узжину, оценили в 135 тыс. долл. Кутейников был объявлен в международный розыск.
Обвиняемые свою вину в мошенничестве отрицают. В частности, г-жа Преображенская утверждала, что в свое время именно г-н Узжин обманул ее, пообещав найти помещение под галерею, но уже после того, как она заплатила ему крупную сумму денег, выяснилось, что найденное им помещение принадлежит другим людям. По ее словам, уголовное дело в отношении нее предприниматель инициировал из-за того, что она сама обвинила его в мошенничестве, подав соответствующее заявление в милицию. Владелица «Русской коллекции» заявила, что никогда не продавала поддельных картин Узжину.
Согласно УПК, максимально допустимый срок содержания под стражей по обвинению в тяжких преступлениях не может превышать 12 месяцев. Поскольку спустя год после ареста следствие все еще не закончилось, Преображенские были отпущены под подписку о невыезде.
Генпрокуратура забрала «дело антикваров» из СК и передала его в Главное следственное управление (ГСУ) при ГУВД Москвы. После этого в деле появились еще две статьи. Одна из них -- уклонение от уплаты налогов с организации (ст. 199 УК). Вторая, «особо тяжкая», -- хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164-2 УК). По версии следствия, Преображенские якобы похитили у Узжина ранее проданный ему ими же эскиз картины-плафона Константина Маковского «Обнаженная с тамбурином». При этом следователи узнали о хищении только со слов потерпевшего, сами картину никогда не видели и представления не имеют о том, где она находится. Зато новая статья дала им основание для нового ареста г-жи Преображенской, поскольку по ней срок содержания под стражей увеличивается до полутора лет.
Как стало известно «Времени новостей», попытки вновь упрятать владелицу «Русской коллекции» за решетку предпринимались и раньше. Так, потерпевший Узжин и два свидетеля обвинения написали заявления о том, что Преображенская оказывает на них давление, угрожает, добиваясь прекращения уголовного дела. В июле следствие представило их в прокуратуру города, пытаясь получить согласие на арест, но получило отказ, поскольку конкретных фактов угроз приведено не было, а вот факт неприязненных отношений между потерпевшим и обвиняемым был налицо.
С 7 сентября, когда вступили в силу поправки в УПК, следователи получили возможность самостоятельно обращаться в суд с ходатайствами об арестах, чем в ГСУ не преминули воспользоваться и обратились в Тверской суд столицы. В ходатайстве помимо уже упомянутого давления на потерпевших и свидетелей следователи указали, что г-жа Преображенская кроме мошенничества обвиняется еще и в уклонении от уплаты налогов и в хищении особо ценных предметов и «посмела» лечь в больницу без разрешения следователя, да еще и за пределами МКАД (то есть нарушила запрет на выезд из Москвы). Следователи выразили недовольство и тем, что г-жа Преображенская не являлась в ГСУ для ознакомления с материалами дела, тем самым задерживая его передачу в суд.
Стремление побыстрее отдать дело в суд, судя по всему, и стало главной причиной ареста, хотя формально затягивание сроков ознакомления с делом не может быть основанием для избрания этой меры пресечения. Об этом «Времени новостей» сказал источник в правоохранительных органах. К такому же выводу пришел и адвокат г-жи Преображенской Аркадий Юрздицкий. «По закону если человек находится на свободе, то его нельзя ограничить в сроках ознакомления с делом, -- сказал адвокат. -- Но если он под стражей, то закон дает право по суду сократить время чтения».
Прокуратура, которая теперь при рассмотрении в судах вопросов избрания меры пресечения играет лишь номинальную функцию, дала свое заключение, посчитав вынесение ареста необоснованным. В частности, прокуратура отметила: «Преображенская находилась на лечении, в связи с чем не могла явиться на ознакомление с материалами дела. По обращениям потерпевшего и свидетелей должна быть проведена проверка на предмет причастности Преображенской к указанным фактам».
Но арест все же состоялся. Причем сначала сроком лишь на одну неделю, поскольку г-жа Преображенская, как указал суд, «не досидела» ровно семь дней до определенного УПК максимального содержания под стражей. А когда эта неделя миновала, следствие вышло с новым ходатайством, теперь уже в Мосгорсуд, потребовав продлить срок содержания под стражей на три месяца. Как пояснил адвокат Юрздицкий, только суд субъекта федерации уполномочен рассматривать вопросы продления ареста «в исключительных случаях, по обвинениям в совершении особо тяжких преступлений». Требуемая санкция была дана.
Причем случилось это еще до того, как защита успела обжаловать решение Тверского суда. В своей жалобе г-н Юрздицкий еще раз указал на безосновательность обвинений его подзащитной в оказании давления на потерпевшего и свидетелей. «Никаких фактов, подтверждающих это, нет, -- заявил адвокат. -- Кроме того, сложно себе представить, каким образом хрупкая женщина может угрожать взрослым, ранее судимым мужикам». Адвокат считает, что его подзащитная не могла никоим образом оказывать давление на следствие еще и потому, что следствие это уже давно завершено. Он также поставил под сомнение обвинение в хищении особо ценного произведения искусства: «Следователи посчитали картину особо ценной, просто взяв справку из «Росохранкультуры». Тогда как подобные факты подтверждаются только специально проведенной экспертизой».
Впрочем, наши источники в ГСУ не отрицали, что «это очень непростой вопрос». «У нас нет четких правил для расследования антикварных уголовных дел. Даже на основании справки, а не экспертизы из «Росохранкультуры» мы можем говорить, что следствием установлено, что такая или иная картина считается особой исторической и культурной ценностью России», -- считают в ГСУ.
Как стало известно «Времени новостей», Игорь Преображенский, к которому следствие почему-то не стало применять столь жесткие меры, как к его супруге, на днях подписал протокол об окончании ознакомления с материалами дела.
|
