|
Около месяца назад венгерские власти передали российским правоохранительным органам известного красноярского предпринимателя Анатолия Быкова. Сегодня он находится в СИЗО города Красноярска, а краевая прокуратура ведет соответствующее уголовное дело. Этот факт для людей знакомых с правилами ведения капиталистических войн в России чрезвычайно важен. Противники Быкова в своей борьбе с ним и его бригадами не воспользовались помощью каких-либо других криминальных структур, коих, как известно, не мало, а предпочли именно правоохранительные структуры, которые, по крайней мере, в то время не обладали в Красноярском крае серьезным авторитетом и мощью, а большинство сотрудников были попросту куплены Быковым. Почему?
Сегодня ни для кого не секрет, что данной "инициативой" правоохранительных органов руководил лично губернатор Александр Лебедь. Без его четкой и жесткой позиции задержание Быкова на венгерской границе в октябре прошлого года было бы маловероятно. И всё-таки красноярский губернатор не пошёл на переговоры с теневыми властителями, как это делают некоторые его коллеги, а предпочёл легальный и законный способ борьбы. Почему?
Возможно, ответ на эти вопросы можно найти, если обратиться к недавней истории соседней Красноярскому краю Республики Хакасии. Там, в городе Саяногорске, ситуация была до боли похожая. Был свой Быков, был свой КрАЗ. Только назывались они по-другому: Татаренков и СаАЗ. Однако обо всем по порядку. Итак...
Однажды в... Саяногорске
Город Саяногорск находится примерно в 80 километрах от Абакана - столицы Республики Хакасия. В 15 километрах от города стоит красавец Саянский алюминиевый завод. А в 50 километрах вверх по Енисею расположена самая мощная в России Саяно-Шушенская гидроэлектростанция.
Саяногорск получил статус города в 1975 году. А в конце 70-х - начале 80-х годов на территории города были созданы две спецкомендатуры, под "опекой" которых находились условно освобожденные из мест лишения свободы граждане. В это же самое время начались активные работы по строительству Саянского алюминиевого завода. В этой ударной комсомольской стройке, как ее тогда называли, принимали участие не только комсомольцы, но и те самые условно освобожденные. Их количество с каждым годом неуклонно возрастало и к 1985 году, то есть к окончанию ударной стройки на территории Саяногорска числилось уже 5 спецкомендатур, в "ведении" которых находилось более 5 тысяч человек.
Естественно, что такое количество бывших заключенных в небольшом городке не могло не ухудшить и без того тяжелую криминальную обстановку в Саяногорске. А тут еще и перестройка грянула, подоспела и знаменитая горбачевская амнистия, отменившая наказание практически всем уголовникам. В общем, город стал походить на зону. Обычную зону - со своими законами, порядками, группировками, паханами и авторитетами.
Если углубиться в историю, то криминализация города Саяногорска покажется какой-то спланированной, целенаправленной акцией. Чьей? Быть может, самой "реформаторской" власти. Иначе как объяснить тот факт, что сразу же после начала перестройки банды в городе, костяком которых были в основном несовершеннолетние, стали расти как грибы после дождя. Появляются первенцы: "Шиши", "Лимоны", "Черная сотня". Причем одновременно с их появлением начинают распадаться спецкомендатуры. Они еще формально существуют, но уже способности контролировать, возможности реально управлять и воздействовать на своих "подопечных" у милиции не те, что были раньше. Милиционеры попросту были не в состоянии своими силами, используя безнадежно устаревшую технику, бороться с хорошо вооруженными, мощными преступными группировками. Но все эти подростковые банды были лишь начальным этапом в той страшной, наполненной кровью истории, которую проживал Саяногорск последующие 5-10 лет. Криминогенная обстановка в городе серьезно обострилась, когда на свободу вышел известный всему Саяногорску спекулянт Расим. Вместе со своими подручными Михаилом Газаровым и Сергеем Бондаренко (через несколько лет он станет мэром Саяногорска, а вскоре после переизбрания его посадят) они организуют торговлю пивом. Кроме того, Газаров занимается строительством. Под его руководством строятся два жилых дома и молодежно-жилищный кооператив. Впоследствии в этих домах (да и во многих других домах города) будут оборудованы печи для переплавки ворованных с СаАЗА алюминиевых чушек. Но об этом дальше.
Параллельно с Газаровым и Расимом недалеко от Саяногорска в поселке Майна торговлю пивом организуют Виктор Шерстюк и его приятель Сергей Степанов. Через какое-то время все они объединятся в одну преступную группировку, которую возглавит Расим. Основным направлением их деятельности станет Рэкет.
В то же самое время в поселке Черепушки тренер по боксу Виктор Шорин сколачивает вокруг себя еще одну преступную группировку. В ее составе - ученики Шорина, молодые ребята-спортсмены. Вражда между группировками Шорина и Расима достигла апогея, когда в Саяногорске впервые появился тогда еще никому не известный мелкий вор Владимир Иванович Татаренков*. Его только освободившегося из мест заключения, босого, одетого в рваные тренировочные штаны привез в город Виктор Шерстюк.
Однако все это было уже позже, а пока Татарин не имел ни жилья, ни денег - ничего. Он сумел быстро влиться в преступный мир саяногорских братков, став подручным Расима. В 1992 году при загадочных обстоятельствах Расима убивают, и Татарин лично возглавляет преступную группировку. В то время они занимались только рэкетом и вино-водочным бизнесом. Тогда Татарин еще и не думал о том, чтобы воровать алюминий. Вернее, он его воровал, но не в тех размерах, в каких это делал позднее. Кражи с особым размахом, то есть КАМАЗами и железнодорожными вагонами, начались на СаАЗЕ после знакомства Татаренкова с Анатолием Быковым. Быков приехал в Саяногорск, чтобы встретиться с лидерами местных преступных группировок, то есть с Шориным и Татаренковым, и договориться о совместных действиях и о разделе сфер влияния. Быков встречается с каждым отдельно, но общий язык находит только с Татарином. Эти двое становятся очень близкими друзьями.
Здесь следует прерваться и объяснить вот какую вещь. Дело в том, что Быков и Татаренков никогда не были авторитетами преступного мира. Быков вообще никогда в тюрьме не сидел и поэтому в принципе не мог быт, по криминальным понятиям, авторитетом. Татарин, хоть и сидел, но за совершение преступлений, за которые в авторитеты не "возводят". Таких людей, как Быков и Татаренков, в преступном мире называют "отмороженными". Что это значит? Это значит, что ни Быков, ни Татаренков никогда не жили по "понятиям", то есть по законам преступного мира, а потому этот самый преступный мир их не очень-то жаловал. Среди членов группировок Быкова и Татаренкова не было ни одного "синего", то есть сидевшего. В них состояли молодые, крепкие ребята-спортсмены. И для них не составлял, например, никакого труда "замочить" какого-нибудь вора в законе или авторитета. А убивать таких "больших" людей в криминальной среде запрещено. Поэтому члены бригад Быкова и Татаренкова столь незавидное прозвище. В "традиционной" уголовной среде за такие "дела" исполнителей и заказчиков нещадно отстреливали. Так что единственным способом защиты для "отмороженных" были активные действия по уничтожению авторитетов и "синих". Впервые вкус крови "авторитета" татаринские и быковские братки почувствовали, убив Шушенского авторитета Ляпу и его ставленника Шорина. Причиной стало то, что Быков и Шорин не договорились в тот памятный приезд Быкова в Саяногорск о разделе сфер влияния.
По устному договору Быкова и Татаренкова, Саянский алюминиевый1 завод был отдан под контроль Татарину. Тот быстро нашел на заводе своих "людей", среди которых были заместитель директора по общим вопросам Волков, начальник бюро металлов Золотых и многие другие.
И вот тут-то все и началось...
Милиционеры, которые непосредственно занимались Татарином и его бандой, рассказывают, что это был человек фантастической жестокости, хитрый и обладающий тонким аналитическим умом. Рассказывают также, что этот изощренный бандит был безумно жадный. Когда Татарин впервые продал вагон украденного им и его подельщиками алюминия и получил за это, в буквальном смысле кучу денег, он почти три дня не выходил из своего дома, лежал на диване и не мог оторвать глаз от зеленых бумажек, наваленных прямо на полу его комнаты.
Однако Татарин меньше всего напоминал Обломова. Долго лежать на диване было не в его правилах. Вскоре над просторами Красноярского края раздались характерные звуки пистолетных выстрелов и автоматных очередей. Работы местным судмедэкспертам прибавилось - только в июне 1994 года жертвами татаренковских бандитов стали 10 представителей "конкурирующих фирм". Так началась "Великая Отечественная алюминиевая война".
Банда Татарина насчитывала около 60 активных членов, в основном молодых "беспредельщиков". Члены банды располагали большим количеством оружия, включая автоматическое, средствами связи и автотранспорта. Руками боевиков Татарина были ликвидированы, в частности, К. Войтенко и А. Наумов, а также московский авторитет В. Мустафин (Мустафа), пытавшиеся внедриться на КрАЗ и СаАЗ. В целом, за 1991-1996 гг. были убиты такие уголовные авторитеты, как "Чистяк", "Синий", "Ляпа", "Толмач", "Петруха", "Борода", "Дипломат", Богдашкин, Самалаидзе, "Косяк" и другие. Ни одно из этих заказных убийств не было раскрыто. Органы милиции Красноярского края не все "разборки", чинимые в интересах Быкова, смотрели сквозь пальцы, хотя очень часто они получали информацию о подготовке очередного заказного убийства задолго до его совершения. В итоге, к концу 1994 года города Саяногорск и Красноярск оказались под полным контролем Татаренкова и Быкова. Оставшиеся в живых авторитеты предпочли покинуть город либо отойти от дел. Постепенно под контроль Быкова переходили гостиницы, рестораны, казино, станции автосервиса и другие доходные точки. В то же время, будучи человеком дальновидным, Быков не ограничивался обложением данью ресторанов и казино: его интересовала промышленность края, тем более что именно в то время местные предприятия начали акционироваться. Прежде всего он убедил руководителей Красноярского машиностроительного и Ачинского нефтеперерабатывающего заводов в том, что сотрудничество с ним будет им чрезвычайно выгодно. Затем Быков стал искать подходы к Красноярскому алюминиевому (КрАЗ) и Красноярскому металлургическому (КраМЗ) заводам. К Быкову обратился за помощью российский топ-менеджмент КрАЗа во главе с генеральным директором Ю. Колпаковым, который задался целью ослабить позиции на заводе британского холдинга TWG. Не рассчитывая на защиту государства, Колпаков заключил соглашение с Быковым - единственным человеком в Красноярске, обладавшим реальным весом в криминальном мире. В обмен на гарантии полной поддержки в борьбе с TWG Быков был введен в состав акционеров производственно-коммерческих фирм "СТМ" и "Металлэкс", владеющих 17,4% акций КрАЗа. В дальнейшем это позволило ему легализоваться в качестве члена Совета директоров завода и получить в личное пользование 10-процентный пакет акций КрАЗа. Кроме того Быков почти официально заручился поддержкой со стороны руководителей правоохранительных органов Красноярского края. По их утверждению, "выдавливание" было установкой Центра, поэтому оправдано было использование любых средств для ее выполнения. Немаловажно, что некоторые из этих руководителей уже находились в зависимости от Быкова. Так дочь местного милицейского генерала являлась любовницей Быкова и на его деньги практически постоянно жила в США.
Однако если Быков пытался действовать и действовал более "цивилизованными" способами (настолько, насколько это словосочетание можно применить к преступнику), то Татарин, почувствовав полную власть и безнаказанность, творил беспредел в открытую. Например, если кого-то надо было убрать, то Татарин и его банда, не прячась, подъезжали к дому своей жертвы и положив автоматы на колени, садились на скамейку и спокойно ждали свою "мишень". Сделав "дело", они так же спокойно, неспешно и абсолютно не прячась, уезжали отмечать очередную "мокруху" в кабак. Любимым способом воровства алюминия с СаАЗа у Татарина и его банды была так называемая переадресация вагонов, отправленных по определенным адресам с завода. На следующей станции состав тормозили люди Татарина, показывали фальшивые удостоверения ответственных работников завода и говорили, что при отправке ошиблись адресом, перегружали алюминий в КаМАЗы и увозили в неизвестном направлении. А направление было одно - те самые печи для переплавки, которые к тому времени стояли в каждом доме Саяногорска. В них переплавляли саазовское клеймо на какое-нибудь "левое". Таким образом легализовывался украденный с завода металл. Подобный способ "отмывания" алюминия (его назвали "Саяногорским ноу-хау") превзошел все ожидания: банда Татаренкова легально торговала украденным металлом на внешних рынках. Ничего не подозревающие иностранцы с удовольствием покупали дешевый и качественный русский алюминий. На переплавке в частных печах стали зарабатывать все жители города. На них стало работать выгодней, нежели на СаАЗе.
Но к осени 1994 года на завод пришел в ту пору никому не известный молодой генеральный директор Олег Дерипаска. Беспредел, творившийся на заводе и в городе (вспомним самое начало статьи, в которой мы задались вопросом о том, почему красноярский губернатор Лебедь в своей борьбе с Быковым не воспользовался услугами криминального братства, а обратился за помощью к правоохранительным органам), его шокировал. Ясно было, что так дальше продолжаться не могло. Но как бороться? Органы правопорядка бездействовали. Да и что они могли, если на всю саяногорскую милицию был лишь один разбитый УАЗик.
Рассказывает полковник милиции В., который в то время возглавлял отдел по борьбе с организованной преступностью: "Знаешь, от чего я просто обалдел? Как сейчас помню, сижу с утра в своем обшарпанном кабинете, и вдруг без стука заходит молодой такой парень. "Здравствуйте!" - говорит. Я ему, не отрываясь от бумаг, показываю на стул, садись, мол. Тот садится так скромненько на уголок стула, протягивает мне руку и представляется: "Олег Дерипаска. Новый генеральный директор СаАЗа". Честно скажу - я просто обалдел. Ты когда-нибудь видел, чтобы крутые сами в ментовский кабинет заглядывали, без повестки? Как потом выяснилось, помощи просить парень пришел. Он мне говорит, мол, давай начальник, с этим ворьем бороться пора! Я его еще тогда спросил, а чего, мол, ты сюда-то пришел? У нас нищета полная, ни хрена нет, как бороться-то будем? Да и потом, такие как вы, всегда общий язык сами находили, быстро все без нашего участия решали. А он говорит, что, мол, не хочу сам. Мол, вы - менты, вы и занимайтесь своим ментовским делом, а мы, то есть, завод вам поможем. Я чуть со стула не навернулся. Представляешь, какой бред: это скопище жулья - СаАЗ - вдруг собрался ментам помогать! А как же, говорю, Татарин на это дело посмотрит? Он же нас тут всех замочит, говорю. И тебя в первую очередь. У тебя, чего, парень, страха нет? А он мне, прикинь, чего ответил: "А чего, - говорит, - менты теперь тоже с Татарином снюхались? Или вы его боитесь?" А я этого гада Татарина всеми фибрами ненавидел. Удушил бы гниду раньше, да не мог. И так мне, знаешь, обидно стало за себя, за всю нашу ментовку. Поднял я всех мужиков своих. И понеслась... Первым делом завод нам с бензином помогал, потом премиальный фонд организовали. У мужиков, знаешь, какой стимул появился. Так что мы их быстро задушили!"
Действительно, энтузиазм и неподкупность (это не красивые слова, это правда) многих сотрудников милиции, желавших давно покончить с бандой Татаренкова, спасли ситуацию. Благодаря неимоверным усилиям и совместным решительным действиям правоохранительных органов и нового руководства завода банда Татарина была разгромлена. Только оружия и боеприпасов на ее складе было изъято около двух тонн. Большая часть "отморозков", устраивавших бойню среди бела дня в людных местах, была задержана. Правда, Татарину и его "правой руке" Владимиру Чучкову тогда удалось скрыться. Оставаясь на нелегальном положении, Татаренков продолжал активно напоминать о себе. Весной 1995 года было совершено покушение на коммерческого директора Саянского алюминиевого завода Валерия Токарева, которого вместе с его водителем буквально изрешетили из автомата в подъезде жилого дома. В августе 1997 года в Саяногорске был расстрелян из автомата А. Пегесов, хорошо известный в криминальных кругах и считавшийся главным свидетелем по делу банды Татаренкова. Один из последних актов насилия был приписан гангстеру из Саяногорска его подельником В. Чучковым, который похвастался на сходке в одной из "малин" мастерством выполнения политических заказов. Следствию еще предстоит выяснить, на самом ли деле Татаренков и Чучков стреляли из гранатомета по посольству США в Москве 13 сентября 1995 года после натовских бомбардировок сербских позиций под Сараево. Интересно, что по тому же сценарию предпринималась попытка нанести "ответный удар" по американскому посольству и 28 марта 1999 года. Только гранатомет не сработал. Может быть, определится и заказчик этого политического теракта. По одной из версий, это была структура, близкая к ЛДПР, так как на последних выборах в Госдуму Анатолий Быков стоял в первой тройке партийного списка.
Сегодня, слава богу, все это в прошлом. Быков и Татарин ожидают своей участи и уже вряд ли смогут помешать становлению нормальной, свободной от криминала жизни и развитию освободившейся от "отмороженного" криминала российской алюминиевой отрасли. Следствие в Красноярске продолжается.
Наша справка
Татаренко Владимир Иванович родился 4 декабря 1953 года в городе Курске. Образование среднее. Кличка - Татарин. Связная кличка МВД - Китаец. Лидер организованной преступной группировки (ОПГ) города Саяногорска. В августе 1999 года он задержан правоохранительными органами Греции по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений. В настоящее время находится в одном из греческих следственных изоляторов. Сейчас решается вопрос о его выдаче российским правоохранительным органам.
|
