|
Он начинал заметно, ярко, красиво. Зрители со стажем, уверен, помнят Константина Эрнста, автора программы «Матадор». В пору, когда советское ТВ в большинстве своем игнорировало эстетическую сторону эфирных творений, отдавая предпочтение общественно значимому содержанию, тогда величаемому «идейным», его выпуски отличались изысканной, отточенной формой. Все в них было для тех времен необычным: и неожиданные эффектные сюжеты, соперничающие с тем, что делали коллеги за кордоном, и облик самого ведущего. Немногословный и загадочный, одетый во все черное, сменивший привычный телевизионный столик на позицию таинственного наблюдателя, находящегося где-то поодаль событий и в то же время внутри них, он производил впечатление на зрителей. Выпуски, посвященные Венецианскому карнавалу, фильму Копполы «Апокалипсис сегодня», дизайнерскому стилю «Бенеттон», Неделе высокой моды в Париже и некоторые другие, врезались в память надолго…
И вот этот человек, яркий автор по своей натуре, решил, что называется, убить двух зайцев. Он ушел из эфира, чтобы стать администратором. Сначала генпродюсером, а потом и гендиректором крупнейшего в стране телеканала. Все последние годы, за исключением первых постлистьевских лет, когда во главе Первого стояли случайные, далекие от профессии люди, он определяет его политику.
Кстати, о Первом. После краха августовского путча российские государственные СМИ получили преференции перед союзными и стали занимать главенствующие места в профессиональной иерархии, во всяком случае в их ранжире. Скажем, «Радио России» получило первую кнопку, оттеснив Всесоюзное радио на третью. Такая же перспектива маячила и перед телеканалом. Было немало сторонников того, чтобы перекоммутировать телесигналы и предоставить первую кнопку государственной «России». Эрнст предпринял неимоверные усилия, чтобы этого не случилось. Для него магия цифр имела особое значение. Недаром, когда настало время на канале заменить явно несуразное, не соответствующее ему имя ОРТ – «Общественное Российское телевидение», – выбор сразу же пал на горделивое «Первый». В те годы закадровый голос диктора по много раз на дню с пафосом произносил: «Это – Первый!»
И действительно, канал Эрнста стал во многих отношениях – на мой взгляд, далеко не лучших – первооткрывателем на отечественном телевидении. Он первым исподволь изменил формировавшуюся десятилетиями модель главного телеканала великой страны. Отбросив прочь фальшивые задачи «воспитания человека коммунистического завтра», канал не нашел ничего лучшего, чем идеалы поверхностно, внешне понятого западного гламура. Когда люди с Первого стали предпочитать в своей работе красивое там, где зрители привыкли прежде видеть серьезное, критика (да и аудитория тоже) поначалу встретила эти новации в штыки. Но она ошиблась, посчитав, что имеет дело лишь с просчетом вкуса. Не углядела в новациях возглавляемого Эрнстом канала далеко идущих планов, ставящих своей целью создание некоего подобия того, что прежде, в советскую пору, именовалось идеологией.
Первой яркой вехой на этом пути стали «Старые песни о главном» – несколько выходящих раз в год выпусков постановочно богатых, подчас даже непомерно пышных песенных шоу. Ирония, заключенная в названии, подчас превращалась в почти не скрываемую иронию, а иногда и глумление. Не только над музыкой ставших уже классическими песен советской поры – ее искажали выхолащиванием содержания, осовремененной, чуждой оригиналу аранжировкой и примитивным исполнением нынешних безголосых и безликих «поп-звезд», – но и, главное, над зрителями, которые эту музыку всегда любили и продолжали любить.
Уже здесь становилось очевидным: Первый претендует не только на то, чтобы удивлять, а то и подавлять великолепием и размахом своих шоу. Он хочет, кроме того, творить/менять людей, их вкусы, их идеалы, их представления о хорошем и плохом, красивом и не очень. Хотя намерения канала способствовать скорейшей интеграции в современное западное общество тех, кого еще недавно называли грубым словом «совок», выражались в итоге слишком откровенно и прямолинейно – вполне по-совковски.
Эрнст и ближайшее его окружение взялись прививать российской эстраде хороший, западный вкус, связав его проявление с ежегодным конкурсом песни на «Евровидении». Сегодня почти не верится, что на этот коммерческий смотр начинающих музыкантов Эрнст с упорством, достойным лучшего применения, выдвигал от нашей страны то Аллу Пугачеву, то Филиппа Киркорова, то еще кого-то из грандов отечественной песни.
Громкий и унизительный для России провал этих артистов в соревнованиях с европейской молодежью не отбил охоты у руководства Первого заниматься отбором и продвижением участников европейского песенного конкурса. Впечатление от очередного недавнего фиаско наспех, к случаю сколоченного ансамбля «Серебро» еще не выветрилось. По-прежнему канал, пользуясь широтой покрытия территории страны сигналом вещания, ежегодно потчует миллионы зрителей всеми подробностями подготовки исполнителей к этому музыкальному состязанию.
Органической частью процесса приобщения молодых зрителей к прелестям масскульта стала в последние годы программа «Фабрика звезд». При том что над этим названием не иронизировал разве только ленивый, на самом деле оно на редкость точно обозначает замысел Эрнста и его единомышленников. Они предложили молодым зрителям заманчивую идею: достаточно некоторых способностей и большого желания, чтобы из любого заурядного юноши или девушки опытные мастера произвели ладный фабричный продукт, мало чем уступающий тому, что сияет на звездном небосклоне шоу-бизнеса.
Первый канал – и это стало, несомненно, своего рода ноу-хау Эрнста – сделал ставку на молодежную аудиторию. Не на интеллектуальную ее часть (которая уже не первое десятилетие смотрит «Что? Где? Когда?») и не на студенчество (им по-прежнему нравится «КВН»). Эрнст обратился к юному зрительскому большинству, не охваченным прежде тинейджерам, для которых новые, капиталистические времена олицетворялись в шальном успехе, приносящем кучу денег. Первый становился в определенной мере не только поводырем в мир грез, но и гарантом того, что мир этот не столь уж недоступен, как казалось им прежде.
И в других тележанрах чувствовались пристрастия нового руководителя Первого канала. Всего несколько выпусков выдержала еженедельная публицистическая программа «18.59», не успевшая даже обрести более внятного названия. Поставив себе целью конкурировать с киселевскими «Итогами» на НТВ и с «Зеркалом» Н.Сванидзе на «России», опередив их на минуту с выходом в эфир, она попыталась соединить политическую информацию с… эстрадным концертом. Ведущих было несколько, они не сидели за столом, а бродили по непомерно большой, пышно декорированной студии, каждый говорил о своем, стараясь не столько убедить, сколько развлечь. Фрагменты из фильмов, песенные номера, ролевое, подобное пионерской мелодекламации исполнение на разные голоса текстов ведущими – все это запомнилось гораздо больше, нежели информация о фактах и комментарии к ним. Отодвигая смысловые, содержательные моменты выпусков на задний план, привлекая внимание зрителей к развлекательному «гарниру», авторы подобных итоговых публицистических программ исходили, очевидно, из предположения о неспособности зрителей самостоятельно воспринимать и осмысливать показанное на телеэкране. О желании последних только развлекаться. Неудача новой модели аналитической программы не остановила Эрнста и его коллег. Они и в других жанрах попытались исподволь заменить сформировавшиеся прежде принципы и решения на другие – и по смыслу, и по эстетике. Запомнился претенциозный «Русский проект» – два десятка коротких, по четыре-пять минут, сюжетов, которые по жанру своему более всего походили на социальную рекламу. Вышедшие в преддверие выборов 1996 года, они как могли отвлекали публику от острых социальных противоречий той поры, внушали людям, шокированным бесчеловечными реформами, проходящими в стране, чувство уверенности и стабильности.
Авторы «РП» совершали ловкую подмену: людям, которые тогда ждали ответа на жгучие вопросы своего существования (чуть было не написал – выживания), предлагались почти буколические сценки, разыгранные на евангельские темы. И действительно, в большинстве из 20 сюжетов «РП» провозглашались бесспорные, но очень уж далекие от злобы дня нравственные постулаты. Они при этом для непонятливых развивались в нехитром, слащавом сюжете, в форме назидания и завершались умиротворяющим титром-уроком.
В сюжетах этих было немало социальной демагогии, а то и откровенной лжи. Переиначив старый советский миф о наркомпроде времен Гражданской войны А.Цюрупе, который будто бы падал в голодные обмороки, не смея притронуться к еде, находящейся под его государственным присмотром, нам рассказали историю Пашки, бригадира фабрики, на которой печатают деньги: у честного бедолаги нет даже мелочи на кружку пива. Историю эту авторы завершают демагогическим титром-похвалой: «Будь здоров, Пашка!»
Роль Пашки в сюжете исполняет Л.Куравлев, всенародно любимый за созданный еще в середине 60-х годов образ Пашки Колокольникова в шукшинской ленте «Живет такой парень». Тут, как дают понять авторы, мы встречаемся с тем же человеком 30 лет спустя. Их не смущает то обстоятельство, что они тем самым, не желая того, пропагандируют высокие нравственные качества классово чуждого им представителя советского общества. Как не смущает и откровенная липа при показе в другом сюжете «РП» троллейбуса, который ведет О.Ефремов по залитой светом, сверкающей чистотой ночной красавице Москве. Это при том что в середине 90-х, как все помнят, российская столица была грязной, темной, криминальной.
В 20 притчах снялись лучшие отечественные артисты: Н.Михалков и О.Табаков, Н.Мордюкова и А.Вертинская, В.Машков и Л.Дуров, многие другие. Цинизм создателей «РП» состоял в том, что они, пользуясь актерской безработицей 90-х и бедственным положением театрально-кинематографического люда, привлекали выдающихся мастеров к работе над опусами весьма сомнительного содержания. Характерно признание, которое сделала по этому поводу одна из выдающихся актрис в диалоге с Е.Киселевым в «Герое дня» (НТВ, 01.07.96): «Мне нравится сниматься у ОРТ, там даже долларами платят…»
Нетрудно обнаружить, что не только актеры, но и журналисты на Первом за последние годы стали послушными проводниками той «идеологии», которую сформировали Эрнст со товарищи. Представая в программах, сплошь «импортных», что стоят в лучшем, прайм-таймовом эфире, они демонстрируют удивительное единство этики и эстетики, направленное на достижение максимально высоких рейтинговых показателей.
О рейтинге можно говорить много и подробно. Эрнст, пожалуй, первым на нашем ТВ осознал в полной мере его роль и стал активно использовать в программной политике. К сожалению, он отказался от практики разумного применения рейтинговых рычагов, принятого на крупнейших мировых телеканалах. Говоря иными словами, уважающие себя телевизионщики стремятся превзойти конкурентов в успехе у зрителей, однако не любой ценой. Все-таки моральные ценности и представления, господствующие в обществе, служат четким ограничителем допустимого на телеэкране. Не говоря уж о жестких и тщательно выписанных законах о телевидении, которые есть в большинстве крупнейших стран. За исключением, увы, нашей, где, несмотря на несколько подступов к проблеме, она так и не была решена. Все проекты закона рано или поздно оказывались под сукном – не без усилий лоббистов, тесно связанных с крупнейшими телеканалами.
Отсутствие ограничений в телевизионном вещании умело используется Первым каналом. В условиях, когда все разрешено, на смену закону приходят понятия. Не стану вспоминать черные времена канала, связанные с именем «киллера»-Доренко. Скажу о не менее знаковой фигуре, которая продолжает украшать останкинский эфир. Говорю о любимце Эрнста А.Малахове.
Начав свою карьеру неприметным репортером в редакции информации, он, видимо, обратил на себя внимание руководства канала готовностью выполнять самые рискованные проекты. Первым испытанием для него стала «Большая стирка», где из выпуска в выпуск полоскалось грязное белье людей знаменитых и не очень. Несмотря на единодушие критики в оценке этого опуса, руководство всячески поддерживало его, предоставляя лучшее время в эфире, выдвигая на высшие профессиональные награды.
На смену «Стирке» пришла нынешняя программа того же автора «Пусть говорят». В названии недвусмысленно выражено отношение журналиста ко всем, кто без особого восторга оценивает его экранное творчество. А само оно ни в чем не изменилось за эти годы. Скорее даже пошло еще дальше по пути скандалов. Справедливости ради надо отметить, что А.Малахов превратился в лучшего журналиста живого эфира шоу-бизнеса. Существенная перемена статуса: Малахов недавно избран членом телевизионной академии. Той, которую возглавляет постоянный автор Первого канала В.Познер.
Последний любит при случае подчеркнуть свою независимость. И, конечно же, будучи профессионалом высокого класса и человеком отменного воспитания, не позволяет в своих программах того, что делают некоторые его коллеги под руководством Эрнста. Хотя и тут наш матадор, кажется, преуспел в перевоспитании кадров своего канала. В уходящем сезоне Познер, не очень сильный в вопросах спорта, впервые на моей памяти откровенно опростоволосился, согласившись комментировать бессмысленную передачу «Король ринга». Артисты театра, кино, телесериалов других видов искусства – те, кого в последнее время принято называть медийными лицами, колошматили друг друга по этим самым лицам, а г-н президент телеакадемии с умным видом, подчас, правда, невпопад, судил о впечатляющем зрелище.
Впрочем, у Познера, который в последние недели замечен еще и в произнесении закадрового текста нового рекламного ролика, есть простор для дальнейшего роста. Он может, подобно Эрнсту, занять почетное место в кресле члена жюри на состязаниях команд «КВН» и оценивать студенческие шутки – благо они в основном посвящены телевидению…
Феномен «Матадора», который в предлагаемых кратких заметках представлен в ироническом ключе, на самом деле гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Ведь совершенно очевидно, что наступит время, когда эпоха оболванивания с экрана Первого федерального канала будет осуждена обществом как эпоха «нового Средневековья». И Эрнсту необходимо запасаться аргументами типа «я просто выполнял приказ». Хотя, зная креативно-бизнесовый характер матадора, в это поверят немногие.
Первый канал не только крупнейший в стране, но и, к сожалению, самый влиятельный. Он изо дня в день формирует вкусы миллионов людей и находит последователей в профессиональной среде. В подражание ему в стране уже появились каналы, которые с гордостью называют себя «Первым музыкальным» и «Первым развлекательным». И есть уже небольшие, «малотиражные» канальчики, которые по своей скандальности превосходят останкинского монстра.
Тут есть о чем призадуматься Эрнсту.
Последние новости о скандалах в шоу бизнесе России читайте в наших группах: : Facebook, ВКонтакте, Одноклассники, Twitter и в Livejournal
|
