|
Спустя 4 года и 7 месяцев после трагедии в Театральном центре на Дубровке прокуратура Москвы приостановила следствие по делу о захвате заложников «в связи с неустановлением местонахождения обвиняемого». Якобы в розыске находятся некие Дерихан Вахаев и Хасан Закаев. Практика показывает: это означает одно — забудьте, больше никто ни в чем разбираться не будет.
Октябрь-2003. Обозреватели "Новой" Анна Политковская и Роман Шлейнов вместе с сотрудниками Красного Креста после очередных переговоров с террористами покидают захваченный Театральный центр. Следствие не посчитало нужным даже поговорить с ними.
Основные подозреваемые уничтожены. Главный, по версии прокуратуры, обвиняемый — Шамиль Басаев — тоже по техническим причинам никому ничего не расскажет, а ведь именно ему посвящена львиная доля беллетристики, которая выдается за расследование. Остальная часть — экскурс в историю чеченского конфликта. Осужден, по весьма спорным основаниям, только один человек — Заурбек Талхигов, который по просьбе спецслужб и в их присутствии беседовал с террористами. За это и посадили.
Без малого пять лет шла имитация следствия. Прокуратура не только не ответила ни на один вопрос по существу, но и всячески мешала сделать это остальным: родственникам погибших и пострадавших, журналистам, среди которых была и наша Анна Политковская. Именно ее требовали боевики на переговоры, и она много раз ходила в захваченный Театральный центр. А потом — занималась журналистским расследованием.
Кто такой Ханпаш Теркибаев
26 октября 2002 года официальные лица штаба по освобождению заложников каждый час уточняли в эфире цифры погибших. С террористами официальные лица определились сразу: «Все террористы уничтожены». (Зачем — это другой вопрос, мы к нему еще вернемся.) Число убитых боевиков назвали позднее — цифрой 40. Позднее появилась информация о том, что один из группы террористов, захвативших Театральный центр на Дубровке, жив. Анна Политковская нашла этого человека. И не где-то в горах Чечни, а в самом центре Москвы, на Ленинском проспекте, в гостинице «Спутник» (на название отеля попрошу обратить внимание).
Ханпаш Теркибаев
Молодой человек лет тридцати, Ханпаш Теркибаев, признался Анне в апреле 2003 года, то есть спустя полгода после трагедии на Дубровке, в том, что действительно находился в группе террористов в «Норд-Осте». Более того, из интервью Анны с Теркибаевым, опубликованного в «Новой», следовало, что он играл в группе террористов какую-то важную роль. Как писала Анна, «засланного казачка», «провокатора». На кого работал Теркибаев, фотографировавшийся с высокопоставленными чиновниками, обладавший многочисленными документами прикрытия, которые невозможно было получить, минуя спецслужбы, как смог уйти из Театрального центра, кто его внедрил в группу террористов?
После той публикации Анна Политковская убедила официальное следствие допросить Теркибаева. Не допросили. Сказали, что искали в гостинице «Космос» (?!), но не нашли. А ведь он не скрывался: общался с высшими чиновниками президентской администрации, ездил руководителем чеченской парламентской (ичкерийской) делегации в Страсбург вместе с Рогозиным, на тот момент председателем Комитета по международным делам Госдумы РФ. Участник теракта на Дубровке, Теркибаев под своей фамилией по законным документам после трагедии в «Норд-Осте» объездил полсвета: Дубаи, Турция, Иордания, Страсбург…
И только следствию этот важный свидетель и участник захвата заложников на Дубровке был недоступен. А скорее: не нужен. Как не нужны были и другие свидетели: например, журналисты «Новой», которые неоднократно ходили в захваченный Театральный центр или разговаривали с террористами по телефону, офицеры спецслужб, проводившие «зачистку» зала уже после группы «Альфа». Судя по всему, лишние свидетели не нужны были вообще…
Еще полгода после той Аниной публикации Теркибаев куролесил по белу свету, по России и по Чечне… А в октябре 2003 года погиб в странной автокатастрофе.
Впрочем, почему в странной? С ним произошло то, что должно было произойти с любым агентом спецслужб, который слишком много знал и нарушил закон «омерты». Его использовали как одноразовый шприц. «Агент не должен был заговорить — и он не заговорил», — писала Анна по этому поводу в публикации «Программа защиты от свидетелей» («Новая газета» № 96 от 22.12.2003). И еще в той своей публикации Анна отметила: «Время, когда случилась автокатастрофа, тоже знаменательно: ровно накануне того, как Теркибаев мог все-таки открыть рот, им заинтересовалось ЦРУ». (В Театральном центре среди заложников погиб гражданин США, и спецслужбы этой страны проводят свое расследование по поводу гибели своих граждан.)
Свидетельства Ахъяда Байсарова
С Ахъядом Байсаровым я был знаком с апреля 1998 года. Он выступил тогда посредником при торговле 13-летним тяжелобольным ребенком Андрюшей Латыповым, находившимся в заложниках в Чечне. Байсаров Ахъяд (не путать с Мовлади Байсаровым, агентом ФСБ, убитым кадыровцами в центре Москвы 4 ноября прошлого года) требовал за ребенка 500 тысяч долларов США. Андрюшу нам тогда удалось вытащить у бандитов без денег, а Ахъяд Байсаров вскоре получил срок за похищение предпринимателя из Армении. Срок оказался небольшим. И накануне «Норд-Оста» Байсаров проживал свободно в Москве.
К чему нам этот персонаж? К тому, что есть свидетели: накануне захвата заложников на Дубровке Ахъяд Байсаров предупредил руководство ФСБ России о готовящемся теракте. Реакции не последовало. Не потому ли, что среди террористов уже был свой человек — Теркибаев — и кто-то готовил дырки под ордена, надеясь на то, что все под контролем? Впрочем, ордена и Звезды Героев получили все равно.
А что касается Ахъяда Байсарова, бандита, получившего минимальный срок за одно из своих тяжких преступлений и не получивший его за торговлю ребенком-заложником, то он тоже исчез, как и Теркибаев. О его судьбе ничего не знают даже его бывшие хозяева — некогда высокопоставленные чеченские силовики, имеющие тесные контакты со спецслужбами России.
Апти Баталов. Звонок из Лондона
Субботний вечер 7 октября 2006 года — один из самых ужасных дней для сотрудников «Новой». Убита Политковская. В редакции работают сотрудники прокуратуры и оперативники, телефон разрывается. Поздним вечером — звонок из Лондона. Звонит Апти Баталов, бывший в 1994—1996 годах полевым командиром, затем в течение нескольких месяцев 97-го — начальник ДГБ (департамент госбезопасности) Ичкерии, а со второй половины 1997 до сентября 1999 года — глава аппарата президента Республики Ичкерия Аслана Масхадова.
«Я хочу сделать заявление, — говорит Апти, — несколько лет назад я в Лондоне встретился с Анной и передал ей материал о том, как готовился теракт в Москве в октябре 2002 года. А примерно месяц назад ей должны были передать кассету с видеоматериалами о том, кто и как готовил захват заложников в Театральном центре. Расследуя дело Политковской, вы должны обратить на это внимание».
Через некоторое время после этого звонка Баталов переслал нам текст тех материалов, которые, как он заявил, передал летом 2003 года Политковской.
Баталов свидетельствует, что его приятель и боевой товарищ еще по первой чеченской кампании Лема Дагалаев был завербован при содействии Ханпаша Теркибаева полковником ФСБ России Аркадием (Игорем?) Дранецом*. Дагалаев засвидетельствовал свои показания в марте 2002 года на видеокассету (в присутствии Баталова), где рассказал о планируемом при активном участии Теркибаева и его (Дагалаева) походе на Москву с целью захвата одного из правительственных учреждений. И продемонстрировал выданные ФСБ спецпропуска. Через несколько дней после той видеозаписи Дагалаев погибает в автокатастрофе.
Баталова допрашивали о его контактах с Дагалаевым в ФСБ Наурского района Чечни. 23 марта Апти Баталов сбежал в Англию, предварительно спрятав видеокассету с записью свидетельства Дагалаева. И именно эту кассету, как заявляет Баталов, он и хотел переслать Политковской. Насколько нам известно, кассету Анна не получила.
---
* Полковник Дранец — не выдуманная, а реальная фигура. Офицер, долго занимавшийся Чечней. Именно он упоминается в открытом письме, написанном якобы бывшими членами банды агента ФСБ Мовлади Байсарова, убитого осенью прошлого года в Москве, как человек, поддерживавший с ними контакт в Москве.
|
