|
Жестокое избиение Игоря Краснопольского, директора Театра Романа Виктюка, покушение на жизнь директора ГУП «Московское кино» Анну Пендраковскую, наконец, пожар, уничтоживший кинотеатр «Слава», «отобранный» недавно столичными властями у арендаторов. Собеседники «Профиля» в театральных и киношных кругах сильно сомневаются, что удастся найти заказчиков этих преступлений.
«Мне еще хочется жить…»
Сфера управления учреждениями культуры и закрепленными за ними объектами недвижимости давно пронизана мздоимством. Об этом говорит хотя бы такое характерное признание директора одного столичного театра: «Я превратился в какого-то бандита, который вынужден у кого-то брать, кому-то передавать, что-то опять брать». Примерно в том же духе откровенничал еще один администратор: «Прикрываясь творцами, многие из моих коллег обделывают свои делишки. Но ни один директор или главный режиссер тебе не расскажет, как это делается, кто кому и сколько заносит за строительство и ремонт, за сдачу помещений в субаренду сторонним фирмам… Я вам так скажу: лучше вообще об этом не писать». Все наши собеседники, которые прямо или косвенно были (или остаются) вовлечены в театральный бизнес, наотрез отказались подписываться под сказанным. «Почему?» — спросили мы одного «инсайдера». «Мне еще хочется жить и работать, так что избавьте меня от этого…» — ответил он.
Мэтры и метры
За последние два десятилетия чуть ли не каждый второй народный артист России получил от столичного правительства или федеральной власти театральное здание либо землю под его возведение: Армен Джигарханян, Александр Калягин, Анатолий Васильев, Владимир Спиваков, Роман Виктюк, Петр Фоменко, Олег Табаков, Валерий Фокин, недавно вот еще и Евгений Миронов...
Часто народным артистам (мы в данном случае не утверждаем, что это произошло со всеми перечисленными выше персонажами), заслуженным деятелям культуры России, директорам театров «в придачу» давались неплохие, а в отдельных случаях и просто шикарные квартиры (обычно после сдачи в эксплуатацию «основного объекта»). За все это некоторые мэтры театральных и прочих искусств если и не горячо любят власти, то, по крайней мере, сохраняют по отношению к ним полную лояльность.
Впрочем, в нашей стране всегда так было. Такое положение дел очень удобно всем — и мэтрам, и содержащей их за счет налогоплательщиков правящей элите, и всем, кто имеет прибыль с театральной собственности.
«Сегодня приходил Монахов и мне рассказывал о том воровстве, которое делается в Мариинском театре с вечеровыми расходами. Рапортички подписываются режиссером Морозовым, который вчера был болен и не мог явиться в театр. Монахову подали рапортичку о статистах, где стояло 120 человек. Монахов, пораженный этой цифрой, приказал узнать, сколько дано костюмов статистам — оказалось 62». Просьба маэстро Валерию Гергиеву не пугаться — это всего лишь цитата из книги «Дневники директора императорских театров» Владимира Теляковского, написавшего ее в начале XX века «в стол». Воровали в театральном мире и во времена Теляковского, но в наши дни тогдашние наивные приписки выглядят поистине детским лепетом на лужайке.
Распилом-то денег при царе не занимались. А сейчас — в этом сходятся почти все наши собеседники — на нем зиждется управление театральной жизнью. Довольно распространенная схема выглядит примерно следующим образом. Строят или ремонтируют театр «под мэтра» не просто так. Мэтру часто настоятельно рекомендуют не смотреть в зубы дареному коню, подружиться с теми генподрядчиком и подрядчиками, которых спускают свыше (хотя формально и по итогам тендера), да и вообще не беспокоиться о хозяйственных и финансовых делах. При этом мэтру задают вопрос: «А у вас есть хороший директор?.. Ах, нет? Тогда можем порекомендовать…» И рекомендуют «опытного хозяйственника», коих у властей — как у хорошего фокусника кроликов в рукаве. Если мэтр с предлагаемой кандидатурой не согласен, тогда учредитель театра (например, столичное правительство) его просто назначает, уравновешивая худрука «своим» директором. Например, так произошло со «Школой драматического искусства» Анатолия Васильева.
Искусство быть лояльным
В контексте столичной вертикали власти всем муниципальным имуществом и финансами должны распоряжаться исключительно свои (для вертикали) люди. «Народный артист», как сказал нам один «заслуженный строитель», тесно сотрудничающий с Комитетом по культуре Москвы, не должен вникать в сметы расходов на строительство или ремонтные работы (а тем более опротестовывать их!). Да, они обычно завышены в 1,5—2 раза по сравнению со среднерыночными, но пусть мэтры, как советовал, например, глава Комитета по культуре Анатолию Васильеву, «сосредоточатся на творчестве». Не надо волноваться и по поводу расценок на оборудование, мебель, которые также поставляются «придворными» фирмами. Да и к «дареному» зданию театра часто приписывается приличный кусок территории, который до поры до времени не используется. Затем он может быть отдан «дружественной» компании под строительство элитарного жилья или офисов.
Короче, мэтр должен жить и работать в полном согласии с существующей системой, получать то, что ему положено. Будешь лояльным — получишь больше, если же нет — можешь лишиться всего.
— На одной из встреч деятелей театра с мэром (Юрием Лужковым. — «Профиль»), — рассказывает член комиссии по культуре Мосгордумы Евгений Бунимович, — выступал один очень известный, очень народный артист, возглавляющий вполне коммерческую театральную антрепризу, и он сказал: «Как бы было замечательно, если бы вы нашей антрепризе подарили здание театра!» Вот в этом и есть наш главный парадокс, трагедия и фарс. Мы хотим зарабатывать, как при капитализме, делаем антрепризу, но при этом еще хотим, как бюджетные театры, бесплатно пользоваться зданием. То бишь, мечтая соединить все достоинства капитализма и социализма, мы реально получаем все недостатки одного и другого.
А вот что сказал «Профилю» худрук театра «Практика» и театральный продюсер Эдуард Бояков:
— Это, конечно, борьба за недвижимость, которая продолжается... Театры получают бюджетные дотации, которые покрывают коммунальные и прочие расходы. Но они все равно живут в некоем коммерческом поле. В частности, сдают свои помещения под разные корпоративные приемы и вечеринки (см. материал на с. 39). Не раз получал приглашения на такие мероприятия. А вот мне, когда я был президентом фестиваля «Золотая маска», в аренде для проведения каких-то мероприятий не раз отказывали. То есть получается, что для своих, для театральных деятелей — нельзя, а для автофирм — пожалуйста. Там, конечно, крутятся большие теневые деньги. А что говорить об огромном количестве пошлейших ресторанов, которые гнездятся в зданиях театров! Ну и это, конечно, оборачивается неприятными разборками между арендодателями и арендаторами. По поводу конкретных людей рассуждать не хочу, это не мое дело.
Подрядно-строительный альянс
Построить театр лояльному народному артисту в Москве достаточно просто. Надо только понимать, что львиную долю (бывает, до 70—90%) нового здания будет занимать вовсе не театр, а офисы, магазины, гостиницы. В общем, то, на чем инвестор будет делать бизнес.
Родоначальником подрядно-строительного альянса искусства и бизнеса считается первый директор-распорядитель Театрально-культурного центра им. Мейерхольда Олег Лернер. Его убили в центре Москвы в июне 2003 года. Следствие до сих пор продолжается, но, как уверены театральные деятели столицы, вряд ли закончится выявлением истинных заказчиков. Напомним: Лернер и его команда не только построили Центр им. Мейерхольда (стройку курировал лично мэр столицы), но и вели строительство Культурного центра Союза театральных деятелей на Страстном бульваре (там тоже коммерческим структурам принадлежит большая часть здания), здания Центра оперного пения Галины Вишневской на Остоженке. В очередь на услуги Лернера, как писали тогда СМИ, выстроились многие видные театральные деятели…
По убеждению покойного, именно альянс бизнеса и искусства способен избавить больших художников от необходимости постоянно ходить с протянутой рукой к столичному или федеральному правительству. Но такой альянс, судя по всему, требовал очень деликатной «настройки» различных имущественных и финансовых взаимоотношений и, конечно, процесс этой «настройки» был и остается не слишком прозрачным да и попросту опасным.
Изобретенная Лернером технология применяется в Москве повсеместно. Таким образом будет строиться театр Олега Табакова. Константин Райкин, получив в аренду прилегающие к «Сатирикону» 3 гектара в Марьиной Роще, вступил в альянс с одним из крупнейших столичных девелоперов — ОАО «Открытые инвестиции». На паях с ним артист собирается построить многофункциональный Центр культуры, искусства и досуга имени Аркадия Райкина, большую часть которого займут 10-зальный кинотеатр, офисы и подземные гаражи.
В экономическом отношении альянс бизнеса и искусства мало чем отличается от альянса искусства и власти. И в том, и в другом случае артист (пусть и народный) должен идти на поклон к сильным мира сего, просить денег, пытаться при этом «войти в долю», юридически или как-то еще оградить свои и своего детища интересы.
Радость творцов
И та, и другая форма сосуществования лишний раз доказывает правоту крылатой фразы классика: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Сохранить высокие моральные и художественные принципы да при этом еще стабильно получать (чтоб не «кинули») вроде бы причитающуюся театру долю арендных и прочих платежей — добиться этого в нашем обществе необычайно сложно, а скорее, и вовсе невозможно.
Директор одного столичного муниципального театра показал нам переписку с субподрядчиками построенного недавно здания. От «дареного коня» он не один год пытается добиться комплектности поставок оборудования, а уж про выставленные цены на него и на мебель директор и говорить не стал: они вдвое выше, чем все это можно купить на свободном рынке…
Впрочем, и альянс искусства с бизнесом реализуется в весьма жестких формах. Например, Лернер и худрук Центра им. Мейерхольда Валерий Фокин рассчитывали (а правительство Москвы даже обещало записать это в соглашении), что инвестор (ОАО «Открытые инвестиции») закрепит за Центром пару десятков номеров в примыкающей к нему гостинице Novotel, чтобы там могли жить приезжающие артисты. Однако номера у Центра потом почему-то отобрали.
— Но мы, — говорит Фокин, — рады и тому, чем теперь располагаем.
Все остается людям…
Этому же обстоятельству рад и глава СТД Александр Калягин, подведомственное учреждение которого на Страстном бульваре занимает лишь малую часть площадей Театрального центра. «Домыслы» некоторых циничных наблюдателей, что новое, помпезное здание театра Et cetera Калягин строит для себя, глава СТД изящно парировал фразой: «Все остается людям». Только вот в жизни недвижимость, как и доходы от ее строительства, ремонта и сдачи в аренду, остается все же вполне конкретным людям, и именно эти люди ведут за нее смертельную борьбу.
В столице 93 театра, 71 из которых находится в муниципальной собственности и официально финансируется Комитетом по культуре Москвы. На 2007 год запланировано провести тендеры на строительство или капремонт более 10 «муниципальных» театров. Основные средства поглощают самые престижные объекты — театры, находящиеся в ведении именитых мэтров.
В Европе, конечно, тоже строят и ремонтируют театры. Однако там активность в разы ниже (да и самих театральных зданий у них много меньше, чем в Москве). За редкими «историческими» исключениями («Гранд-опера», «Ла Скала», «Комеди франсез»), театральные коллективы в Европе вообще не имеют «своих» зданий. Есть прокатные театральные площадки, на которых сегодня ставит спектакль одна труппа, завтра другая и т.д. У кого есть «длинная касса», тот и показывает больше спектаклей. Кстати, по такому принципу в Москве до недавних пор работал и Театр наций (плохо или хорошо — это другой вопрос), ныне руководимый Евгением Мироновым.
Делать «своим», дарованным тому или иному режиссеру театр — это все равно что, скажем, создавать сеть «кинотеатров Никиты Михалкова» и показывать там круглый год фильмы только его и его друзей…
— Лучше было бы не «давать» каждому народному артисту по театру, — сказал «Профилю» один из собеседников. — Ведь он, этот народный артист, может стать творческим импотентом, а здание вроде бы за ним останется. Намного эффективнее предоставлять действительно талантливым режиссерам целевые гранты. Раз уж есть такая идея — поддерживать «высокое искусство», дотировать театр, чтобы цена на театральные билеты не была выше 500 рублей, то и делать это нужно «напрямую», без увязки с недвижимостью.
Если же, продолжил эту мысль другой собеседник, в Москве есть пустующее здание, которое обязательно хотят приспособить под театр (как это произошло с Домом культуры им. Русакова, отданным Роману Виктюку), то на него можно было бы объявить целевой тендер: мол, здание предназначено под театрально-концертный центр, изменение профиля не допускается, начальная цена такая-то… А там уж пусть «народные артисты» сражаются между собой, предъявляют поручительства крупных компаний-спонсоров.
Пределы гениальности
Гениальность, в том числе в театральной сфере, имеет свои временные рамки. Борис Покровский, недавно отметивший на рабочем посту 95-летие, 101-летний Игорь Моисеев, остающийся руководителем Ансамбля народного танца, — редкие исключения из этого правила. Мэтры рано или поздно уйдут. И что тогда с недвижимостью? Она «остается людям»? Впрочем, если будет принят новый закон «О театре» (в версии, допускающей приватизацию театральных зданий), эти люди могут вполне оказаться не абстрактным народом или государством, а вполне конкретными индивидуумами. Так или иначе, весьма ожесточенные переделы театральной собственности в ближайшем будущем неизбежны. Мэтры-то постепенно уходят.
«Распределение» театральной недвижимости и все, с ним связанное, имеет свою, почти шекспировскую драматургию. У этого действа очень большая коррупционная составляющая. Прозрачности никакой, а значит, и рисков схлопотать пулю или в лучшем случае быть избитым до полусмерти предостаточно. Посему театральные деятели боятся и чиновников, и коммерческих структур, стремящихся под тем или иным предлогом «подружиться» с театральными коллективами. Кстати, не так давно одна коммерческая фирма предлагала «взять на буфетное обслуживание» вообще все столичные театры. Совет директоров театров при Комитете по культуре Москвы сразу же отверг это предложение, ибо все поняли: как только такая фирма внедрится в театры, начнется новая дележка собственности.
В заключение приведем, видимо, выстраданную мысль, услышанную нами из уст Игоря Краснопольского, директора Театра Романа Виктюка:
— Государство должно строить не театры под кого-то, а прокатные площадки, на которых театральные труппы могут играть свои спектакли ровно столько времени, сколько они существуют. Все цивилизованные европейские страны давно к этому пришли. В Европе на бюджете только национальные театры содержатся — такие, как «Гранд-опера». Три-четыре, не больше! А остальные труппы существуют, получая гранты от правительства, муниципальных властей или частных фондов. Получают коллективы, а не здания! За творцов ходатайствуют общественные советы, в которые входят критики, известные деятели искусств. И если тот или иной спектакль получает «неуд» от публики и критики, то гранта он в следующий раз не получит. А у нас как? Один раз в жизни человек поставит хороший спектакль и затем может 100 лет на этом капитале жить припеваючи. Менять в корне надо существующую систему, которая дает возможность жуликам пользоваться ситуацией, тянуть деньги себе. Ведь культуру уже начинают на корню «покупать», она воспринимается крупными деловыми структурами как «товар». Но если культуру отдать в руки этих дельцов, то культура будет еще больше исковеркана.
С Краснопольским согласен и театральный продюсер Эдуард Бояков:
— В целом ситуация нездоровая, вопрос этот очень глубокий, театральная сфера ждет институциональных реформ. Но правительство их явно откладывает на период после президентских выборов.
Так что пока битва за театральную собственность и за те доходы, которые можно из нее извлекать, продолжается. Мы еще ох какие «спектакли» увидим!
В подготовке материала принимали участие Константин Гетманский, Анна Горбашова и Дмитрий Руднев
«Был бы простой торговый центр»
1 марта в Москве, на пересечении улиц Гиляровского и Садовой-Кудринской, прошла церемония закладки нового здания культурно-делового комплекса, в котором разместится и театр под руководством Олега Табакова «Табакерка». Генеральный директор ООО «СтройБюро», инвестора—заказчика строительства, Анатолий Белявский ответил на вопросы «Профиля», касающиеся финансовой стороны проекта.
— Не могли бы вы назвать соотношение театральных и офисных помещений в строящемся комплексе?
— Постановлением правительства Москвы соотношение в первой очереди строительства определено как 30% к 70%. 30% — это театр, но его помещения не могут быть меньше 5 тыс. кв. м. Что касается гаражных стоянок, то 20% из них — городская часть или театр, а 80% — парковки офисные. Во второй очереди соотношение тоже 30% к 70%, но эти 30% должны покрыть оборудование театра. Мы их продаем и на эти средства поставляем оборудование труппе. Сдача этих площадей в аренду не обеспечит стоимости оборудования. Обе очереди к концу следующего года мы сдаем под ключ.
— Кто финансирует строительство?
— Инвестор, это заемные средства.
— А город?
— У города здесь 30% площадей (эта площадь передается городу, а потом город размещает на ней театр, так что театр и город в данном случае одно и то же. — «Профиль»), но город ни копейки не дает. Единственное, что нам предоставил город, — это некоторые льготы по наружным сетям, но они весьма незначительны.
— А были ли какие-нибудь льготы по той причине, что это все-таки строительство культурного объекта?
— Нет, никаких. Это нормальный инвестиционный проект, который осуществляется на общих основаниях.
— Какая форма собственности будет у театра?
— Мы передаем городу его часть, а город передает ее в управление театра Олега Павловича Табакова напрямую. Городскую часть мы передаем городу, как это обычно происходит при инвестиционном контракте, а потом город передает ее в управление культуры.
— Возможно ли было это строительство, если бы не театр Олега Павловича?
— История вопроса довольно долгая. Этот участок принадлежал совершенно другому инвестору и предназначался для других инвестиционных целей. Здесь должен был быть торговый центр, шести- или восьмиэтажный. А театр Олега Павловича должен был быть на Триумфальной площади, напротив «Пекина», там, где автостоянка. Но этим планам не суждено было сбыться. Однако руководство города все время держало в подкорке, что планы с театром Табакова не реализованы. И с подачи бывшего префекта Центрального округа, Дегтева, власти отдали эту площадку Олег Павловичу. Чтобы не тратить деньги из бюджета города, был разработан этот инвестиционный контракт, по которому 30% площадей, но не менее 5 тыс. кв. м, отходит под театр. Олега Павловича этот объем удовлетворяет, он считает, что зал не должен быть очень большим, 380 мест для него достаточно.
— В столице культурные заведения повсеместно соседствуют с бизнесом. Это рождает неизбежные конфликты.
— Ну, у нас в этом плане все будет нормально. У нас с Табаковым отличнейшие отношения. Наша фирма остается хозяином здания. Предположим, я не буду генеральным директором, придет на мое место другой человек, но фирма-хозяин будет та же. Так что все нормально. Мы отдали им 5 тыс. кв. м, и они ни на что больше не претендуют.
— И все-таки, состоялось бы без театра это строительство?
— Конечно, состоялось бы. По генеральному плану тут должно было быть восьмиэтажное здание, и оно стояло бы. Несколько изменили его функцию, добавили культурную значимость объекту, а так был бы простой торговый центр.
Записал Дмитрий Руднев
Театральные войны
Центральный академический театр Российской армии. С 1988 года его главным режиссером был народный артист России Леонид Хейфец. В начале 90-х ему много раз угрожали люди, которым не давали арендовать площади в здании на Суворовской площади. В 1994 году на Хейфеца было совершено нападение, и он ушел из театра.
Московский театр «Эрмитаж». Находящийся в знаменитом московском парке, театр, похоже, сильно мешает чьим-то интересам. В 2003 году труппа театра объявляла голодовку из-за угроз. В начале 2005-го несколько подозрительных молодых людей стали появляться во дворе дома, где живет худрук театра Михаил Левитин. Они поджидали его у подъезда, заходили с ним в подъезд и провожали чуть ли не до квартиры, не говоря ни слова. 31 января 2005 года они попыталась ворваться в квартиру Михаила Левитина. Им это не удалось. Далее по телефону Левитину посоветовали немедленно уйти из театра под угрозой физической расправы. Звонки продолжались несколько дней, но Левитин остался.
Московский академический музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. В 2003 году произошел пожар в пристройке этого театра. В мае 2005-го пожар почти полностью уничтожил зрительный зал. Речь идет о поджоге, возможно связанном с шедшей тогда вокруг здания стройкой.
Театр «Школа драматического искусства». Конфликт театра с мэрией Москвы имел финансовую подоплеку. В 2006 году его основатель Анатолий Васильев фактически ушел из театра.
«Самый жестокий рабовладелец — бывший раб»
Монолог начальника Н-ского областного управления культуры:
«Конфликты, возникающие то и дело в Москве, связаны с распилом денег. Директора театров — это особая категория, никакого отношения к искусству не имеющая. Это маленькие князьки, занимающиеся своей хозяйственной деятельностью, которая иногда входит в противоречие с интересами театра. Эти люди последние 15—20 лет почувствовали вкус к деньгам. А делаются они в основном на строительстве, ремонте и уже во вторую очередь — на аренде, ресторанах, буфетах. Завышение расценок на ремонт и т.д. — самая доходная статья. Директора (часто в связке с худруками) крутят под себя. Отдает он строительной организации подряд на ремонт, откат себе — 10%.
Закупка оборудования — тоже неплохая статья дохода. Скажем, на бюджетные деньги закупают звуковое оборудование. По смете проходит миллион, в то время как на свободном рынке оно стоит 600 тыс. рублей.
Директор театра драмы у нас, например, чем занимается? Сдачей театральных площадей под разные мероприятия. Почти все кладет себе в карман… В театре оперы и балета у нас проводят 80—100 гастрольных спектаклей. С гастролеров за аренду сцены на один спектакль брал раньше по документам 10 тыс. рублей — в то время как само содержание театра за один вечер втрое выше! За годы работы на посту начальника управления культуры я там поднял официальную аренду за вечер до 50 тыс. рублей.
Еще один источник дохода: балетная труппа едет куда-нибудь, так вот с гонорара каждого артиста директор за спектакль забирал себе по сто долларов.
Театр кукол… Его директор выжимает это здание, как лимон, сдает в аренду площадку перед театром, официально на бумаге сдает 100 кв. м (под летние павильоны), а на самом деле там все 800 кв. м. А разницу — пилят. К тому же электричество и воду запитывали для павильона от здания театра…
Можно было бы эти деньги расходовать на премии артистам, но этого не делается. Или еще как бывает: готовится постановка, деньги вбухиваются, «осваиваются», а потом ничего не выходит.
Сдвинуть этих людей с насиженного места очень трудно. Чиновникам постоянно дарят контрамарки, коньяк, их приглашают в кабинет... Приезжает известная певица, билет на ее концерт — 1,5 тыс., директор театра дает начальникам контрамарки — на семью получается 5—6 тыс. рублей культурного дохода. Разве кто-нибудь от этого откажется?
Театральный менеджмент? Это смешно… В нашем городе пять театров, и везде одно и то же. Иногда директор берет взятку даже в 500 рублей — и такой мелочью не гнушаются… При этом у всех шикарные квартиры и при этом все кричат: мало платят деятелям искусства. У них многочисленные связи.
Милиции заниматься такими делами неинтересно. Во-первых, сверху отмазывают, во-вторых, им интереснее мелочовка, она дает процент раскрываемости. Я не раз набирал достаточно материала, передавал в следственные органы, но затем — затык… Сама система позволяет быть им удельными князьками. И, к сожалению, они часто соприкасаются с криминалом. Отсюда еще один источник разборок.
Будрайтис ко мне как-то приезжал. Он рассказал: ему никакого помещения не нужно, все спектакли наперед расписаны, репетируют в арендованном помещении, декорации хранят в гараже…
У нас не единожды говорили о том, чтобы отпустить театры в свободное плавание. Но никто этого не хочет. Бюджет театра — 30 млн. рублей. Зарплату платят, «коммуналку» оплачивают, ремонт тоже. А ты сдавай помещения в аренду, бери откаты. Предложи ему: возьми здание хоть бесплатно, но сам и содержи его, сам плати артистам зарплату… Но они не хотят никакого свободного плавания!
Им больше нравится другое: вы нам постройте, отремонтируйте театр, оплачивайте все расходы, а я буду проводить там вип-приемы, новогодние елки. «Самый жестокий рабовладелец — бывший раб». Так вот они все из бывших рабов. Впрочем, как и мы».
Записал Василий Смоленский
Доходное автономное плавание
Некоторые российские театры государство финансирует в большем объеме и при этом позволяет еще зарабатывать самостоятельно. Прежде всего речь идет о театрах, которые зарегистрированы как автономные учреждения. Вокруг закона «Об автономных учреждениях», подписанного президентом в ноябре 2006 года, было много шума. Шумели и театры: закон имел к ним самое прямое отношение. Ведь по этому закону автономным учреждением признается некоммерческая организация, созданная государством для реализации своих обязательств в сфере науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта.
Для театров председатель СТД Александр Калягин в упорной борьбе сумел добиться от законодателей лучшей жизни. Вот что получилось. Для театра, выбравшего форму автономного учреждения, сохраняется государственное финансирование в объеме не меньшем, чем было. По закону объем определяется с учетом расходов на уплату налогов на имущество и земельные участки. То есть бремя содержания имущества остается за учредителем — федеральным или региональным правительством, мэрией. Объем финансирования учреждения не зависит от его типа. Это означает, что при переходе из полностью бюджетного учреждения в автономное нельзя будет сократить бюджетное финансирование. Важный момент — переход в автономное учреждение не рассматривается как реорганизация, поэтому ни ликвидации, ни изъятия имущества быть не может. Вопрос об участии коллектива в принятии решения о своем преобразовании тоже решен. Предложение о создании автономного учреждения готовится исключительно по инициативе или с согласия существующего бюджетного учреждения.
В законе сохранены все права автономного учреждения самостоятельно распоряжаться заработанными средствами, открывать счета в коммерческих банках. Одновременно с принятием этого закона приняты и изменения в Основы законодательства о культуре о наблюдательном совете автономного учреждения в качестве органа управления. В Основы законодательства о культуре внесена специальная статья, где записано: «По предложению организации культуры, созданной в форме автономного учреждения, учредитель может упразднить наблюдательный совет и сам исполнять его функции».
Таким образом, удалось принять закон, предлагающий театральному коллективу выбор, в какой организационной форме ему жить, и государство при этом не освобождается от финансовых обязательств по отношению к данному театру. «Этот закон, — сказал Александр Калягин на съезде Союза театральных деятелей минувшей осенью, — мне кажется, даст свободу экономической инициативе, уберет множество преград, которые мешали нормальной практике театральной работы».
На практике это означает, что рестораны при театрах останутся и сдача театральных зданий для рок-концертов и корпоративных вечеринок будет иметь место, а весь полученный от них доход не нужно будет сдавать в государственную казну.
Татьяна Сошникова
|
