|
Адреса смерти
Подсудимые обвиняются по нескольким статьям УК -- в терроризме, участии в незаконном вооруженном формировании (НВФ), бандитизме, организации преступного сообщества, убийстве двух и более лиц, совершенном с особой жестокостью общеопасным способом, незаконном приобретении, хранении и изготовлении оружия и взрывных устройств, а также в подделке документов. По версии следствия, Панарьин и Хубиев, о задержании которых в мае прошлого года объявил лично глава ФСБ Николай Патрушев, участвовали в подготовке взрывов, совершенных террористами-смертниками утром 6 февраля 2004 года в московском метро между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая» (тогда погибли 42 человека и 250 были ранены) и у станции метро «Рижская» вечером 31 августа того же года. Кроме того, они обвиняются в организации целой серии терактов на остановках общественного транспорта в Краснодаре и Воронеже. В Краснодаре утром 25 августа 2003 года практически одновременно прогремели взрывы на трех автобусных остановках -- бомбы были заложены на крышах остановочных конструкций и оснащены таймерами. Тогда погибли 4 человека, еще 17 получили ранения. В Воронеже в 2004 году было совершено еще четыре аналогичных взрыва -- 19 февраля, 19 июля и 26 июля 2004 года и 26 января 2005 года. Там погиб один человек и трое было ранено.
По имеющимся сведениям, еще в ходе следствия Панарьин и Хубиев полностью признали свою вину, во всем сознались и, собственно, на их показаниях в основном и строится обвинение. Мурат Шаваев же, насколько известно, вину и вообще какую-либо причастность к терактам категорически отрицает.
На след этой «боевой ячейки» оперативники смогли выйти в ходе расследования теракта на «Рижской». Среди тел погибших тогда осталось невостребованным лишь одно, и им-то и заинтересовались следователи. Каково же было их удивление, когда, проверив отпечатки его пальцев, они узнали, что убитый -- Николай Кипкеев, который много лет находился в федеральном розыске как активный участник НВФ. С тех пор следствие стало успешно продвигаться, и в мае прошлого года было объявлено о поимке Максима Панарьина и Тамбия Хубиева. Обоих задержали в Воронеже, и они сразу стали давать показания. И вот какая история сложилась у следователей.
Семейное дело
Максим Панарьин, которому 15 ноября исполнится 30 лет, родился в Будапеште, в семье военнослужащего. Впоследствии его мать второй раз вышла замуж - за карачаевца, приняла ислам, и вся семья переехала жить в Карачаево-Черкесию. Максим, старший из сыновей, также принял ислам, а младший отказался. Сам Панарьин описывал потом следователям своего отчима как чрезвычайно жестокого человека. Уже тогда, в начале 90-х, отчим Панарьина, по его признаниям, был ярым сторонником создания независимого исламского государства на территории Северного Кавказа, пропагандировал ваххабизм и ненависть к русским. Имя этого человека - Идрис Глоов позже стало хорошо известно сотрудникам спецслужб. В марте 2004 года он был уничтожен при попытке проведения очередного теракта в Ставропольском крае. Максим Панарьин заявил следователям, что именно отчим в середине 1990-х годов склонил его к участию в НВФ, и они отправились в Чечню, в Урус-Мартан, в лагерь, где боевиков учили диверсионной работе.
Обвинительное заключение по делу Панарьина, Хубиева и Шаваева начинается со стандартной формулировки, которая уже давно используется во всех уголовных делах о терроризме: «В 1991--1994 годах на территории Чеченской Республики сформировались НВФ, с помощью которых в результате вооруженного мятежа была создана так называемая Чеченская республика Ичкерия. С целью оказания вооруженного сопротивления федеральным войскам, нападения на граждан, военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, учреждения и организации были созданы преступные сообщества, разработана их структура, система подчинения и управления, назначены руководители и исполнители». Руководителями всех страшных преступлений и терактов, как указано в материалах следствия, были Аслан Масхадов, Шамиль Басаев, Доку Умаров, Хаттаб, Абу Дзейт, Абу Хавс, Абу Аль Валид, Абу Кутейб (кроме Умарова и Абу Хавса, все остальные в разное время были уничтожены российскими спецслужбами). Именно они разрабатывали планы диверсий, а их организацию поручали так называемым командирам среднего звена (каким был, например, Глоов). Те в свою очередь отдавали приказы к действию рядовым исполнителям, среди которых были и Панарьин с Хубиевым.
Как следует из материалов дела, несколько лет эти двое провели в военном лагере боевиков «Кавказ» в джамаате «Карачая» в Урус-Мартане. Этому периоду в своих рассказах оперативникам Максим Панарьин уделил особое внимание. Жизнь там, по его словам, была суровой. Жесткий режим и система подчинения сопровождались активной антироссийской пропагандой, любая провинность боевика неминуемо каралась, а условия существования в лагере Панарьин сравнил с рабскими. Он утверждал, что ни тогда, ни после у него не было выбора -- оставаться среди боевиков или сдаться властям. И с той и с другой стороны он ждал одного -- смерти. В 1999 году Панарьина отправили в госпиталь в Баку, поскольку ему была необходима операция по удалению камней из почек. В больнице он провел полгода, но, как утверждал потом обвиняемый, убежать оттуда он не мог, даже если бы захотел. По его словам, за всеми его действиями неотступно следила женщина, специально приставленная к нему его командирами. В итоге после лечения Панарьин был отправлен обратно в Чечню, а чуть позже «курсанты» диверсионной школы, в которой он проходил подготовку, «боевыми группами» по два-три человека были направлены в различные города страны для подготовки терактов.
В частности, Глоову было поручено руководство группировкой с условным названием «Мутафатджирад», кураторство над которой осуществлял некий араб Мерван, подчинявшийся в свою очередь Доку Умарову. Кроме Глоова, Панарьина и Хубиева в нее вошли также некто Аслан Темирбулатов, Юрий Меновщиков и еще около 20 человек, впоследствии уничтоженных российскими спецслужбами. Вскоре Панарьин получил свое первое задание.
Завеса для Басаева
В 2003 году он по поддельному паспорту на имя Щербакова Василия Дмитриевича приехал в Воронеж и снял квартиру. Панарьину было строго запрещено как бы то ни было «светиться» и даже, например, устраиваться на работу. Ему было приказано ждать приезда сообщника, который и прибыл через несколько месяцев. Им оказался житель Волгодонска Ростовской области Виктор Сенченко 1978 г.р. До 2001 года Сенченко работал участковым милиционером в УВД Волгодонска. После увольнения он переехал в Ростов-на-Дону к своему родственнику, где, по данным спецслужб, и принял ислам. 19 февраля прошлого года Сенченко вместе с пособниками (Меновщиковым и Темирбулатовым) был уничтожен во время спецоперации в Нальчике.
Панарьин и Сенченко первым делом принялись подыскивать подходящее для проведения теракта место, и поначалу им «приглянулся» один из воронежских НИИ. Однако Глоов, который приехал в Воронеж, чтобы проконтролировать работу подчиненных, этот план забраковал и велел готовить взрывы на остановках общественного транспорта. Долгое время Панарьин и Сенченко изучали схему маршрутов автобусов и их расписание. Наконец они выбрали несколько точек, а взрывы решили провести рано утром, в час пик. Взрывчатку они приготовили из смеси алюминиевой пудры и селитры, которую поместили в картонные коробки, добавив «начинку» из болтов, гаек и гвоздей и залив все это воском. Эти бомбы Панарьин и Сенченко расставляли на остановках. Каждая из них была оснащена таймерами, изготовленными из часов Casio, и приводилась в действие с помощью мобильных телефонов. Неудача постигла боевиков только однажды - бомба по непонятным причинам не взорвалась. Как рассказал «Времени новостей» источник, близкий к следствию, Панарьин, который должен был следить за тем, как происходит взрыв, тогда не стал предпринимать никаких действий, а просто развернулся и ушел, чтобы не обращать на себя внимания.
Хубиев же совместно с Глоовым и Сенченко, по данным спецслужб, аналогичную серию взрывов организовал на автобусных остановках в Краснодаре 25 августа 2003 года. Уже после ареста террористов представитель УФСБ по Краснодарскому краю сообщил, что таким образом сепаратисты пытались отвлечь внимание спецслужб от событий в городе Баксан (Кабардино-Балкария), где сутками раньше, в ночь на 24 августа, местные милиционеры, сами еще не зная, чуть не захватили самого Басаева. Там в частном доме была блокирована группа боевиков, и в ходе ожесточенного боя части из них удалось вырваться из окружения. Позже же выяснилось, что в том доме как раз и отдыхал Басаев.
Атака на метро
Вскоре после этого, как выяснили следователи, Хубиеву было поручено заниматься проведением терактов в Москве, куда он и прибыл в конце 2003 года. Так же, как и Панарьин в Воронеже, он снял в столице квартиру себе и своим сообщникам (на улице Яблочкова, 22). По версии спецслужб, тогда же Хубиев получил в подчинение уроженца города Учкекен 21-летнего Анзора Ижаева, который только закончил учебу в одном из диверсионных лагерей, располагавшемся на границе Чечни и Ингушетии. Как установили эксперты, именно Ижаев подорвал себя бомбой утром 6 февраля 2004 года в переполненном вагоне столичного метро.
Спустя несколько месяцев, в июне 2004 года, к Хубиеву, по данным следствия, приехал Панарьин, а в конце августа к ним присоединился Николай Кипкеев, тогда уже хорошо известный спецслужбам как один из руководителей диверсионного подполья. Еще в 1997 году он вступил в располагавшееся в КЧР «мусульманское общество №3», которое основал Ачемез Гочияев, позже организовавший взрывы в жилых домах в Москве (1999 год) и серию терактов в Ставропольском крае (2001 год).
Почти сразу после его приезда в Москву началась подготовка нового теракта. Кипкеев встретил на вокзале террористку-смертницу, которую также поселили на улице Яблочкова. При этом, как показали потом Хубиев и Панарьин, всем, кроме Кипкеева, было запрещено даже смотреть на эту женщину, поэтому ее личность так и осталась загадкой для оперативников. В роковой вечер 31 августа 2004 года Кипкеев отвез смертницу к станции метро «Рижская» и стал наблюдать за ее действиями. Согласно плану, она должна была спуститься в метро и там подорвать бомбу. Однако женщину напугал милиционер, стоявший у входа, она развернулась, вошла в толпу и там взорвала себя. При этом погиб и находившийся поблизости Кипкеев.
Хотя и с небольшими отклонениями, террористам удалось воплотить задуманное, и Хубиев с Панарьиным вернулись в Воронеж и вновь поселились в своей конспиративной квартире. В декабре 2004 года в Москве по подозрению к причастности к теракту на «Рижской» был задержан Мурат Шаваев (в 2001 году он приехал в Москву из Нальчика, где работал в службе судебных приставов). Сотрудники МУРа заподозрили его в связях с погибшим организатором взрыва Николаем Кипкеевым. Сыщики выяснили, что Кипкеев несколько раз по мобильному телефону связывался с Шаваевым. Однако вскоре подозреваемого отпустили -- прямых доказательств его вины следователи Мосгорпрокуратуры тогда так и не нашли.
8 мая прошлого года Панарьин был задержан в одном из воронежских интернет-кафе. Он почти сразу стал активно сотрудничать со следствием и показал тайник в окрестностях Воронежа. В нем помимо боеприпасов и комплектующих для изготовления мин (радиодеталей, микросхем и т.д.) были найдены три паспорта на разные фамилии, в том числе один заграничный, а также шесть часов Casio, доработанных для подрыва мин. После выполнения очередного задания Панарьин, по его показаниям, намеревался уехать в Саудовскую Аравию.
Одновременно с Панарьиным был схвачен и Хубиев. Как рассказал источник газеты, практически все доказательства обвинения строятся именно на его показаниях. Именно Хубиев указал оперативникам на Шаваева, который вскоре был снова арестован. Сотруднику Минюста в обвинительном заключении отводится роль куратора террористов. По данным следствия, в его задачу входило обеспечение их безопасности и принятие необходимых мер в случае, если на след диверсантов выйдут спецслужбы. Как рассказал наш источник, именно благодаря Шаваеву, по версии следствия, боевикам удалось провезти в Москву взрывчатку. Все компоненты для самодельных мин ввозились в столицу замаскированными в корпусах телевизоров. По словам источника, во время очередной разгрузки где-то на юго-западе Москвы этот груз вызвал подозрение у одного из инспекторов ГИБДД, но как только Шаваев продемонстрировал свое служебное удостоверение, машине террористов разрешили следовать дальше.
На волю присяжных
Завтра в Мосгорсуде начнутся предварительные слушания по этому делу. Панарьину при этом инкриминируется соучастие в организации взрывов в Воронеже и у станции метро «Рижская» в Москве. Хубиева кроме «Рижской» обвиняют в подготовке теракта в московском метро в феврале 2004 года, а также во взрывах в Краснодаре. Оба полностью признают свою вину, правда, Панарьин с некоторой оговоркой. «Он признает, что действительно совершал все эти преступления, но при этом утверждает, что делал это не по своей воле -- его заставили, -- сказала «Времени новостей» адвокат обвиняемого Наталья Алешина. -- Панарьин утверждает, что у него не было другого выхода. Он боялся, что в случае сдачи властям его сурово покарают. Об амнистии он не знал и одновременно страшился кары со стороны боевиков, которые в случае предательства угрожали расправой с его близкими -- братом и матерью».
По данным «Времени новостей», Хубиев и Панарьин хотят, чтобы их дело слушалось коллегией из трех профессиональных судей. И это понятно, поскольку от коллегии присяжных-москвичей им вряд ли стоит ожидать снисхождения. А вот Шаваев, который отрицает свою причастность к терактам, по данным газеты, настаивает именно на суде присяжных. Согласно УПК, если хотя бы один из подсудимых заявляет ходатайство о рассмотрении его дела присяжными, то и всех остальных обвиняемых также будет судить коллегия из 12 представителей народа. Этот вопрос будет окончательно решен во вторник на предварительных слушаниях, так же как и то, будет ли процесс проходить в открытом или закрытом режиме.
Возможно, тогда же будет заявлен и гражданский иск потерпевших о возмещении им морального и материального вреда. Потерпевшими по делу Панарьина, Хубиева и Шаваева проходит свыше 500 человек, среди которых, по нашим данным, есть федеральный судья - женщина, которой чудом удалось выжить в тот день, когда в поезде московского метро прогремел взрыв.
|
