|
От кризиса пострадали все, в том числе и МПС. Объем импорта в сентябре упал в два раза. Внутренние перевозки сократились на пятнадцать процентов. На те же пятнадцать процентов упала выручка, хотя доля живых денег в расчетах в общем объеме полученных средств продолжала расти. К счастью, мы ровно за две недели до семнадцатого августа перевели наши расчетные счета в Сбербанк, и потому банковский кризис затронул нас меньше других.
Но главными оказались, разумеется, не просто материальные потери. Сильнейший удар был нанесен всем нашим планам, всей той идеологии, которой последний год МПС руководствовалось в своей деятельности.
Весь этот год мы снижали тарифы. В 1997 году с первого июля тарифы были снижены на пять процентов, с первого октября - еще на пять, с пятнадцатого июня 1998 года на двадцать пять процентов мы снизили тарифы по основным сырьевым грузам - углю, руде, мазуту, которые в совокупности занимают тридцать восемь процентов объема перевозок. Результатом наших усилий стало резкое снижение доли бартера. Если год назад деньгами с железной дорогой расплачивались тридцать процентов грузоотправителей, то к августу 1998 года эта цифра увеличилась до пятидесяти восьми. А те зачеты, которые мы берем сейчас, немедленно идут на нужды железной дороги.
После семнадцатого августа мы оказались перед выбором: или раскручивать спираль цен, или, наоборот, сделать все, чтобы спасти экономику от возможной гиперинфляции. Мы выбрали второй вариант. Существующий порядок дает нам право индексировать цены на грузовые перевозки в зависимости от инфляции (только за август она составила пятнадцать процентов). Но мы в очереди на индексацию будем последними.
Ответственными за гонку цен в 1992-1994 годах во многом можно считать естественные монополии: энергетики, газовики и железнодорожники соревновались друг с другом, кто больше запросит, так как каждый стремился сохранить тот уровень рентабельности, на котором он работал раньше. И мы сейчас всеми силами стремимся избежать повторения этого печального опыта.
Именно поэтому в сентябре МПС РФ, РАО "ЕЭС России" и "Газпром" подписали соглашение "О действиях по сдерживанию инфляционных процессов в российской экономике". Кризис не может не оказать негативного воздействия на финансово-экономическое состояние базовых отраслей экономики. Естественные монополии предлагают проводить скоординированную политику сдерживания цен на газ, электроэнергию и железнодорожные перевозки, не допустить взлета цен. Речь идет уже не о корпоративных интересах, а об устойчивости государственной системы и российской экономики. Если мы выстоим и не поднимем тарифы, это означает, что у предприятий также не будет оснований повышать цены на свою продукцию.
Уже после кризиса Магнитогорский металлургический комбинат снизил цены на поставляемую МПС сталь на пятнадцать процентов, "Северсталь" - на пять процентов. "ЛУКойл" обязался поставить нам сто пятьдесят тысяч тонн дизельного топлива по докризисной цене. "Сибнефть" и "Башнефть" опять-таки снизили расценки и согласны продавать тонну дизельного топлива по девятьсот пятьдесят рублей. До кризиса цена была на сто пятьдесят рублей выше. Это результат июньского снижения тарифов. И доказательство того, что промышленность пока еще живет по другим законам, отличным от тех, по которым живут торговцы импортным печеньем и финансовые институты.
Разумеется, отказ от повышения тарифов означает режим жесткой экономии. Сокращать персонал мы не будем, но те вакансии, которые образуются после выхода работников на пенсию, вряд ли будут заполнены. Сейчас МПС продолжает регулярно платить зарплату. До сих пор мы ее аккуратно и даже с опережением индексировали. Теперь, разумеется, от индексации придется отказаться. Раз наша выручка упала на пятнадцать процентов, значит, на столько же сократился фонд оплаты труда.
Если инфляцию удастся удержать в границах разумного, мы сможем проводить заявленную нами политику. Более того - если из-за насыщения экономики деньгами возрастет объем перевозок, наши постоянные издержки в расчете на тонно-километр снизятся, и мы не будем испытывать инфляционного давления. Если мы сумеем выдержать, рост курса доллара окажется полезен как для экспортеров, продукция которых станет более конкурентоспособной, так и для импортозамещающих производств, продукция которых подешевеет по сравнению с западными аналогами, причем произойдет это не из-за искусственных таможенных барьеров, а из-за естественной коррекции валютного курса.
Но если предел разумного будет перейден, если население утратит доверие к российским деньгам, если каждый вновь напечатанный рубль, едва появившись на свет, тут же побежит на валютный рынок, то индексация тарифов станет необходимостью.
|
