|
"Если это и была ничья, то явно в пользу Путина", - поделился с корреспондентом "Итогов" один известный американский политолог своими впечатлениями от встречи президентов России и США в Санкт-Петербурге. Так в общем-то и вышло: Буш привез в Петербург целый мешок подарков, будто саммит проходил не в разгар лета, а под Рождество. США сняли большинство возражений по вопросу о присоединении России к ВТО и пообещали открыть для российских поставщиков международный рынок ядерного топлива. Москва, конечно, тоже пошла на определенные уступки (прежде всего по иранской ядерной проблеме), однако не этот взаимный обмен любезностями стал главным итогом встречи президентов. Петербургский саммит окончательно прояснил, какой смысл в Кремле вкладывают в идею "суверенной демократии".
В обстановке напряженности
Суверенитет, то есть независимость в широком смысле слова, предполагает вопрос: независимость от кого? Ответ не нов. С нашим новым-старым геополитическим соперником и одновременно партнером Москва собирается соревноваться по всем стратегическим направлениям.
Во времена противостояния СССР и США святым для обеих сторон принципом был так называемый паритет. Это означало не только равенство по количеству боеголовок, подлодок и прочего. Сверхдержавы в своих действиях зеркально отражали друг друга. Если Штаты в той или иной нестабильной стране поддерживали власть, то Советы непременно оппозицию, и наоборот. Накануне саммита Путин - Буш в Санкт-Петербурге стало очевидно, что все внешне вернулось на круги своя, правда, на совершенно новом историческом витке. Разница в том, что идеологическое и тем более военное противостояние безвозвратно ушло в прошлое. Но в остальном сходство разительное. Две "суверенные демократии" вновь ревностно блюдут паритет.
Вашингтон, к примеру, согласился частично поддержать инициативу, выдвинутую в свое время Владимиром Путиным, предложившим создать в России центры по обогащению урана с тем, чтобы снабжать ядерным топливом всех желающих и при этом избежать рисков распространения ядерного оружия. Дело в том, что в 2013 году прекратит действие двусторонний договор, согласно которому Америка получает из России топливо для своих АЭС. Бизнес для Росатома весьма выгодный - ведомство Сергея Кириенко уже получило по этому контракту большую часть причитающейся суммы. Вопрос: что дальше?
Мировой рынок ядерного топлива практически полностью монополизирован американцами, в отношении сторонних поставщиков (прежде всего российских) введены заградительные пошлины. По истечении государственного контракта на поставки топлива для АЭС в США Росатом лишился бы львиной доли выручки. Ведь поставки для немногочисленных АЭС, построенных при помощи СССР в Восточной Европе, ничтожны и постоянно снижаются. Запад добивается их закрытия по причине якобы небезопасности. Ядерный рынок Индии и Китая весьма ограничен, не говоря уже об иранском с его политическими рисками. Либерализация уранового рынка США, Западной Европы и Японии - основное условие процветания российской атомной отрасли. Примерная сумма нового долгосрочного контракта на переработку ядерного топлива - около 30 миллиардов долларов за 20 лет.
До самого последнего времени Вашингтон не демонстрировал желания достичь с Москвой нового соглашения. Мотив для отказа был достаточно аргументирован. Белый дом выражал серьезное беспокойство сотрудничеством между Москвой и Тегераном в ядерной сфере. И вот накануне саммита "большой восьмерки" ("атомный пакт" Вашингтон предлагает заключить Москве, по существу, от имени всего Запада) администрация Буша предложила Москве сделку: мы вам либерализацию уранового рынка, а вы нам - поддержку в вопросе ядерной программы Ирана. Эффект не заставил себя ждать. Россия согласилась с тем, чтобы вновь направить "иранское досье" в Совбез ООН, который должен принять решение о введении санкций против Тегерана, если он не примет условий, выдвинутых США, ЕС и Россией.
Назвать этот компромисс стратегическим партнерством было бы натяжкой. Жесткий торг и выверенные до запятой соглашения по его итогу - это высокий стиль если не эпохи противостояния, то как минимум времен "разрядки" в отношениях СССР и США. Тем более что и в публичных выступлениях нынешние лидеры все чаще признают, что наши страны являются оппонентами в деле разрешения многих мировых проблем, что, впрочем, нисколько не препятствует партнерству там, где интересы объективно совпадают. И этот прагматизм - главное отличие сегодняшней ситуации от времен холодной войны.
В духе разрядки
Ядерный реверанс Буша скорее всего вызовет дебаты в американском Конгрессе. Там, как повелось, преобладают далеко не пророссийские настроения. Достаточно вспомнить, что именно из стен американского парламента активно звучал призыв исключить Россию из "восьмерки".
Впрочем, последняя задача сторонникам жесткой линии уже не по плечу. Хотя бы в силу того, что американский бизнес заинтересован в сотрудничестве с экономически окрепшей Россией. А в нынешние времена этот аргумент - превалирующий. Потому и предпринятый в последний момент демарш ряда американских политиков, призвавших Буша воспрепятствовать приему России в ВТО, не был услышан. Пока сенаторы скандалили в Вашингтоне, в Москве министр финансов Алексей Кудрин говорил о том, что на американо-российских торговых переговорах разрешен самый острый вопрос. Паритет полностью соблюден: США сняли свое требование об открытии в России филиалов иностранных банков, взамен Москва согласилась на открытие филиалов страховых компаний.
Удивительно, но факт: с тем же ВТО процесс сдвинулся с мертвой точки в тот момент, когда, по признанию обеих сторон, отношения России и США хуже, чем когда бы то ни было за последние лет пятнадцать. Прежнее "асимметричное партнерство" двух стран по сути напоминало ситуацию, когда одна сторона располагала и определяла, а другой приходилось предполагать и исполнять. Теперь же в Вашингтоне были вынуждены признать, что по ряду острых мировых вопросов Америка нуждается в России больше, чем Россия в США.
Ныне Белый дом заявляет, что намерен прибегнуть исключительно к искусству дипломатии, чтобы убедить Иран и Северную Корею отказаться от ядерных программ. Но без поддержки России и Китая в ООН Вашингтону будет сложно этого добиться. Кроме того, Москва традиционно имеет рычаги влияния на Тегеран и Пхеньян. К примеру, британская печать недавно сообщила, что в ходе проходившей в столице КНДР выставки информационных технологий российские представители активно предлагали северокорейцам закупить технологию, способную помочь стране защитить свои ядерные арсеналы и уберечь их от международных проверок. Позже посольство РФ в Пхеньяне назвало это сообщение дезинформацией. Но, судя по всему, этот ответ не убедил наших партнеров по "восьмерке". В любом случае Владимир Путин не раз давал понять, что Россия готова предложить поддержку американским дипломатическим инициативам, но при выполнении некоторых условий.
В теплой дружественной обстановке
Главное из этих условий - признание за Россией права на обладание пресловутой "суверенной демократией". Накануне российско-американского саммита и заседания "восьмерки" Владимир Путин в серии интервью западным телекомпаниям весьма подробно объяснил, какой смысл Кремль вкладывает в этот термин. Во-первых, государство, обладающее подобным "брендом", не позволяет прочим "суверенным" вмешиваться в свою внутреннюю политику и насаждать стандарты собственных демократий. Во-вторых, требует учета своих интересов со стороны прочих носителей суверенитета. Понятно, что при таком подходе конфликтов не избежать, но в Кремле, похоже, решили, что тактическая конфронтация - невысокая плата за стратегический суверенитет.
Российский президент полагает, что нынешнее похолодание в отношениях с Западом, и прежде всего с Америкой, - процесс объективный. Как отметил Владимир Путин в интервью немецкому телеканалу ZDF, в 90-е годы ввиду экономической слабости России "возникла целая система каналов влияния на российскую внутреннюю и внешнюю политику. И в последние три-четыре-пять лет по мере изменения ситуации в экономике России в социальной сфере эти рычаги влияния стали исчезать. А кому-то из наших партнеров очень хотелось сохранить хоть что-нибудь для того, чтобы продолжать это влияние".
Владимир Путин был предельно конкретен. Комментируя высказывания вице-президента США Дика Чейни по поводу "энергетического шантажа", который Россия якобы применяет по отношению к своим соседям, Путин заявил, что "вся истерия, которая была связана с поставками газа на Украину либо со строительством Северо-Европейского газопровода, была направлена на обеспечение американских экономических и политических интересов в Европе. И молодцы они, что так настойчиво и эффективно умеют отстаивать свои интересы". Мы, дескать, теперь тоже учимся отстаивать свои.
Однако жесткость риторики отнюдь не означает, что Россия и США перестали быть партнерами. Ситуация в мире вынуждает их искать точки соприкосновения и договариваться даже по самым конфликтным сюжетам. Например, о разделе сфер влияния на политических фронтах Украины.
Почти каждая встреча Путина и Буша (и последняя не исключение) проходила как под копирку. Накануне политики и СМИ обеих стран не скупились на критику оппонентов, одновременно требуя от своего лидера "проявить волю" и "сильную позицию". А потом Путин и Буш встречались, и "солнце дружбы рассеивало облака недоверия". Корреспондент "Итогов" поинтересовался у высокопоставленного представителя кремлевской администрации о причинах подобной метаморфозы. "Как правило, встрече предшествуют жесткие слова, чтобы затем, во время саммита, можно было бы проявить радушие. Эффект от такой приятной неожиданности гораздо больший, чем от всеми ожидаемого конфликта", - последовал ответ.
Но окажется ли такой эффект продолжительным? Сами по себе дары Буша - и предложение по новому ядерному соглашению, и снятие барьеров для вступления России в ВТО - не могут не приветствоваться. Но достаточно ли для России такой незначительной платы за стратегическую поддержку американской политики в мире?
За мир во всем мире
Надо иметь в виду, что у Москвы имеются гораздо более глобальные амбиции, чем доступ на ядерный рынок и вступление в ВТО. Здесь приоритет принадлежит укреплению традиционной роли России на постсоветском пространстве и упрочению позиций страны на мировом энергетическом рынке.
Какие инициативы в этом направлении демонстрирует Вашингтон? Со стороны США явно просматривается не только желание, но и подчас успешные действия по вытеснению России с постсоветского пространства. То же самое происходит и в энергетической сфере. Не секрет, что целая команда чиновников из Госдепа США разъезжает сейчас по евразийскому региону - от Турции до республик Средней Азии - и убеждает местные власти в необходимости постройки газопроводов в обход России. Понятно, что Москва, которая продает в Европу большую часть своего газа, явно обеспокоена подобной активностью американских партнеров. Те же на все упреки Москвы отвечают вопросом-аргументом: "Что означает энергетическая безопасность, если зависишь от одной страны?" Поляки, к примеру, опасаются, что российско-германский трубопровод по дну Балтийского моря даст России возможность оказывать давление на Польшу, которая уже не будет служить главным транзитным путем для газа, идущего в Германию. В конце апреля польский министр обороны Радек Сикорский назвал договор о строительстве Северо-Европейского трубопровода "продолжением пакта Молотова - Риббентропа", имея в виду договор, который привел к разделу Польши перед Второй мировой войной.
Правда, не все на Западе и в странах бывшего Варшавского договора разделяют подобный подход. Имеются и такие, особенно среди предпринимателей, которые отвечают: очень легко чертить линии на карте. Строительство трубопроводов, идущих в обход России, стоит по меньшей мере несколько миллиардов долларов. Как быстро они заработают на полную мощь - еще вопрос. А поставки газа из России - это проверенный путь. Тем не менее "политика "трубы" лишь обнажает взаимное недоверие между Россией и США. А при таком раскладе лишь с большой натяжкой можно говорить о долгосрочном партнерстве Москвы и Вашингтона, интересы которых сильно разнятся.
Вместе с тем вряд ли правы те, кто говорит, что времена холодной войны возвращаются в буквальном смысле. Факт состоит в том, что Россия и Америка вновь меряются суверенитетами и конкурируют друг с другом по многим вопросам международной политики. Однако к той войне на уничтожение идеологически непримиримых противников происходящее отношения не имеет. В условиях глобализации повторение пройденного попросту невозможно.
Своеобразной иллюстрацией взаимозависимости партнеров по "восьмерке", часто противостоящих друг другу, является меню традиционного обеда, который хозяин саммита дает в честь гостей. В нем всегда превалируют блюда национальной кухни страны-председателя, но обязательно присутствует и что-нибудь заграничное. Вот и 15 июля в Петродворце наряду с космополитическим зефиром из лангустинов подавали суверенные оладьи с икрой и чичугу ("золотую" стерлядь) по-петергофски...
Так что сегодня речь скорее идет о конкурентной борьбе сродни той, что ведут обычные коммерческие компании. Копья ломаются вокруг того, поглотит одна из них конкурента или они создадут консорциум на паритетных началах. А может, стороны обменяются активами: мы готовы поделиться энергетическими, но в ответ рассчитываем на доступ к западным технологиям и рынкам. А в таком деле главное - не продешевить.
|
