|
В Уфе продолжает рассматриваться дело очередного ученого-«шпиона» — физика Оскара Кайбышева. Судебные заседания проходят в закрытом режиме. Напомним, что его обвиняют в незаконной передаче двойных технологий, а также в присвоении, растрате имущества и злоупотреблении должностными полномочиями. Несмотря на то что несколько уважаемых комиссий из Москвы с участием академиков РАН однозначно свидетельствовали об отсутствии нарушений правил экспортного контроля и экономической деятельности Оскара Кайбышева, следователи и прокуроры неизменно придерживались заранее разработанной ими обвинительной линии. Было сделано все возможное и невозможное, чтобы засекретить обвинительное заключение, что, по версии защитников ученого, необоснованно (ведь самим же следователям пришлось признать, что в деле нет доказательств того, что ученый разгласил госсекреты).
Последние полгода выдались для профессора и его близких нелегкими: тяжелая болезнь, давление на родственников и контроль представителей УФСБ над институтом ИПСМ, в котором работает Кайбышев. Все это время вместе с адвокатами пытается добиться справедливости и супруга Оскара КАЙБЫШЕВА Галина Александровна, которая обратилась в «Новую» с открытым письмом на имя директора ФСБ Николая Патрушева.
Открытое письмо директору Федеральной службы безопасности России от к.т.н. Галины Кайбышевой
Уважаемый Николай Платонович!
Решила обратиться к Вам в связи с тем правовым беспределом, который вот уже третий год имеет место в так называемом «шпионском» деле Оскара Кайбышева, ученого с мировым именем, бывшего директора, отстраненного от должности УФСБ РФ по РБ, Института проблем сверхпластичности металлов (ИПСМ).
Дело Кайбышева широко освещается как в российской, так и в зарубежной прессе, благодаря чему стали известны такие факты, одни из которых прямо свидетельствуют о заказном характере этого дела и невиновности Оскара Кайбышева, а другие — о многочисленных нарушениях закона на всех этапах дела. Нарушения закона, впрочем, также находятся в прямой связи с заказным характером дела.
Приведу примеры. Само дело было возбуждено на основании заключения эксперта, которого привлекла ФСБ в нарушение УПК РФ умышленно, заведомо зная, что «эксперт» находился в судебной тяжбе с Кайбышевым и что он давал заключение по английскому тексту на 500 страницах, не владея английским языком. Если бы сотрудники ФСБ не нарушили УПК РФ и привлекли нормального эксперта, они не смогли бы получить заключения, необходимого для возбуждения заказного дела.
Еще до создания дела Кайбышева, в 2002 году, по заявлению директора состоялся арбитражный суд — ИПСМ против предпринимателя Д. Глухова, рекомендованного на работу в институте ФСБ и присвоившего более 2 млн рублей. Ответчик обязался выплатить долг и исчез, по утверждению УФСБ РФ по РБ, бесследно. В то же время некоторые журналисты убедились, что он без проблем живет в Москве.
Как только псевдоэксперт подписал ложные показания, сотрудники ФСБ начали следственные действия... с кражи принадлежащих государственному институту ценных бумаг на сумму более 1,5 млн рублей, которые майор ФСБ Арефьев обналичил, подделав подписи и печати. Подполковник Р. предупредил Кайбышева, что его «закопают» в случае обращения в прокуратуру, но директор не внял угрозам. Майору ФСБ дали 5 лет условно, а директору предъявили обвинения сначала по двум статьям: ст. 189 (экспорт двойных технологий) и ст. 283 (разглашение сведений, составляющих государственную тайну). Я смею полагать, что все три вышеописанных эпизода свидетельствуют о существующей практике «откатов». Кайбышев нарушил правила, и его проучили.
Впоследствии обвинение в разглашении гостайны сняли, как неоднократно подчеркивал главный прокурор РБ Коновалов, по причине «нет никаких оснований». Мне же кажется, что есть основания задаться вопросом: а почему обвинение в разглашении гостайны было предъявлено? Сотрудники ФСБ заведомо знали, что Кайбышев отношения к гостайне не имел. Чтобы сфабриковать это обвинение, они завербовали сотрудника ИПСМ. Этот сотрудник дал показания, что в отчеты, предназначенные для компании ASA Южной Кореи, в написании которых он участвовал, им были внесены данные из его засекреченной диссертации. Так неужели этот эпизод — только результат юридической неграмотности сотрудников УФСБ РФ по РБ?
Когда комиссии экспортного контроля Российской академии наук и Министерства экономического развития и торговли дали заключение, что в контрактах с фирмой ASA нет двойных технологий, для экспорта которых требовались бы специальные разрешения, стало ясно, что уголовное дело надо закрывать. В это самое время глава УФСБ РФ по РБ генерал Черноков делает беспрецедентный шаг. Он по существу объявляеет Южную Корею державой, которая разрабатывает средства доставки оружия массового поражения. Поскольку экспорт в ядерные страны осуществляется по другим, более жестким правилам, такая дезинформация обеспечивает возможность довести до конца сфабрикованное дело и отомстить за разоблачение кражи сотрудником ФСБ. Не противоречит ли такое представление о Республике Корея «Соглашению между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Корея о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях», подписанному 21 сентября 2004 г.?
До передачи дела в суд генерал Черноков, желая получить «царицу доказательств» чистосердечное признание, пригласил к себе Кайбышева и объявил ему, что он вот посоветовался с главным прокурором и они настаивают на максимальном сроке, — то есть 10 лет. Таким образом, приговор Кайбышеву уже фактически вынесен. И даже не тройкой, а одним человеком. Роль суда в такой ситуации становится совершенно непонятной.
Может быть, поэтому судебное разбирательство похоже на театр абсурда.
Сотрудники УФСБ РФ по РБ, причастные к необоснованному привлечению Кайбышева к уголовной ответственности, неоднократно приходят в Верховный суд РБ, где встречаются с судьей.
Практически все ходатайства адвокатов и подсудимого судья оставляет без внимания. Пример: о частичном прекращении уголовного дела по ч. 4 ст. 160, по ч. 1 ст. 285, по ч. 3 ст. 327 ввиду незаконности квалификации действий Кайбышева; о возвращении уголовного дела прокурору ввиду обнаруженных существенных нарушений УПК и признаков фальсификации материалов уголовного дела.
Несмотря на то, что обвинение в разглашении государственной тайны с Кайбышева снято и тайн в деле не осталось, обвинительное заключение и судебный процесс по неясной причине сделали секретными. Ввиду секретности обвинения Кайбышеву было велено изучать его в здании ФСБ, причем в комнатушке, набитой наркотиками. По словам заместителя следователя, здесь находилось 400 кг марихуаны. Этот факт по меньшей мере вызывает удивление.
Уже после первого дня пребывания в таких условиях у Кайбышева начались приступы удушья, чего прежде никогда не случалось. Впоследствии ему был поставлен диагноз: бронхиальная астма, сочетанная форма, среднетяжелое течение, и он, чтобы дышать, каждые 12 часов вынужден вдыхать специальный препарат.
И, что совсем уже странно, почти пять месяцев УФСБ РФ по РБ, а затем и суд занимаются тем, что стараются обвинить ученого в симуляции болезни или хотя бы изменить установленный диагноз на «хронический бронхит», очевидно, чтобы никто не усомнился в безвредности наркотиков. Гособвинитель в наказание за пребывание тяжелобольного 67-летнего ученого на «больничном» требует от суда изменить ему меру пресечения на содержание под стражей. Истребуются и изучаются медицинские карты, лечащего врача стационара вызывают в суд на допрос, с другими — проводят «беседы» по месту работы.
Трудно понять, какое отношение к правосудию и безопасности РФ имеет все то, что происходит последние три года по делу Кайбышева.
И УФСБ РФ по РБ, и Прокуратура РБ, и Верховный суд РБ игнорировали многочисленные призывы российской и мировой общественности обеспечить непредвзятое расследование и провести справедливый и открытый судебный процесс.
Главную причину творящегося беззакония я вижу в отсутствии гласности. Вся беда в секретности дела, для которой «нет никаких оснований».
Я решила обратиться к Вам отнюдь не как жена, по моему мнению, репрессированного ученого, а как специалист. Вообще-то я кандидат технических наук. Стаж работы в области технологии конструкционных материалов — 34 года.
К сожалению, сейчас по сравнению со сталинскими временами доказательная база ничуть не изменилась в лучшую сторону. Тем не менее дела стали очень объемными: десятки томов, которые не читают даже те, в чьи служебные обязанности это входит, что отчетливо видно из их интервью прессе. Поэтому, уважаемый Николай Платонович, прошу Вас: пожалуйста, посмотрите хотя бы только тот самый «знаменитый» «Заключительный отчет» о шаробаллонах, который стал краеугольным камнем «шпионского дела Кайбышева».
Там нет ни одного признака, по которому он мог бы по законам РФ считаться подпадающим под списки, запрещающие экспорт. В нем не содержится не только двойной, но и вообще нет никакой технологии. Не приводится ни одной (!) из цифр, которыми характеризуют технологические процессы, а именно: по подготовке поверхности, давлению, температуре, скорости деформации. Графическая часть представлена не чертежами, а исключительно схемами, которые публиковались Кайбышевым в монографиях, статьях, патентах. Связывать этот отчет с изготовлением не только деталей ракет, но и вообще каких-либо деталей — абсолютное невежество, если не преступное намерение. Вопреки версии следствия, отчет о шаробаллонах — это обычный отчет о научно-исследовательской работе.
Чтобы понять это, не надо быть экспертом. Достаточно только одного — как мальчик из известной сказки Андерсена, не находиться во власти предрассудка, согласно которому король не может быть глупым и голым.
Аналогичные ситуации наблюдаются и по другим пунктам обвинения: так, следствие с упорством, достойным лучшего применения, утверждает, что стакан — это труба, чтобы подвести этот предмет исследования под список, запрещающий экспорт, и так далее... в 37 томах. Нелепая ситуация в сказке Андерсена в конце концов благополучно разрешилась — благодаря тому, что, говоря современным языком, общество могло увидеть «оголенную» глупость своими глазами. У нас ситуация совершенно иная. Поэтому, пожалуйста, поднимите завесу секретности."
От редакции:
Фамилии упоминающихся в документе сотрудников ФСБ, в отношении которых пока не принято процессуальных решений, в редакци имеются.
16.03.2006
|
