|
В рыбе, вылавливаемой в Балтийском море, – той же салаке или кильке – могут накапливаться яды, вымываемые из подводных хранилищ химоружия
Для начала немного поучительной истории. Весной 1915 года на Западном фронте долго не было перемен. Англо-французские войска отражали все атаки немцев, успешно сдерживая их натиск. Время требовало принятия самых решительных мер. И они были приняты. Вечером 22 апреля над германскими позициями у реки Ипр появилось плотное зеленоватое облако и, повинуясь ветру, бесшумно поплыло по направлению к Западу. Зловещая пелена газа стелилась по земле и заползала в окопы и укрытия обороняющихся.
Немецкие войска выпустили в тот день 180 тонн хлора. От этой газовой атаки погибли 5 тысяч человек, стали инвалидами 10 тысяч. Через неделю немцы повторили смертельный «успех»: они применили смесь фосгена с хлором против русских западнее Варшавы. Погибли 1200 человек, несколько тысяч стали инвалидами.
Всего за годы Первой мировой войны противоборствующие стороны произвели 180 тысяч тонн химических боеприпасов, из которых было использовано 125 тысяч. Боевую проверку прошло свыше 40 типов отравляющих веществ. Пострадали 1 миллион 300 тысяч человек.
Напуганные столь ошеломляющими цифрами, 17 июня 1925 года ведущие страны мира подписали в Женеве «Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств» – документ, который ратифицировали затем свыше 100 государств. Однако некоторые страны не только не отказались от производства химического оружия, но и продолжали применять его на поле боя. В 1935 году Италия совершила несколько массированных авианалетов на Эфиопию, в результате которых от химического оружия погибли 250 тысяч человек. Япония в 1937-1943 годах использовала отравляющие вещества против китайцев – как военнослужащих, так и мирных граждан.
Новый виток накопления средств химической войны был сделан во время Второй мировой. Предприятия воюющих сторон произвели на свет свыше 600 тысяч тонн химических бомб, снарядов и мин, снаряженных отравляющими веществами. К счастью, в те годы они широко не применялись. Однако отдельные случаи были: в мае 1942-го в Крыму при помощи химического оружия вермахт уничтожил около 10 тысяч человек.
Весной 1942 года в Москву поступило разведывательное донесение. Оно гласило, что ближайшим летом Германия собирается применить на фронте свое «секретное оружие» – новейшие отравляющие вещества. Угроза выглядела серьезной. В арсеналах третьего рейха были накоплены боеприпасы, снаряженные ипритом, люизитом, адамотитом, фосгеном, дифосгеном. Немецкая промышленность освоила производство табуна и зарина (производство зомана было налажено только к концу войны). «Химические» авиабомбы, снаряды, мины, фугасы, ручные гранаты, шашки ядовитого дыма, машины для заражения местности – все это имелось на вооружении германской армии. Ее генеральный штаб определил свою стратегию еще в 1937 году: «Мы не должны применять новые отравляющие вещества разрозненно и в небольших количествах. Такие отравляющие вещества должны быть применены молниеносно, неожиданно в решающем месте и на широком фронте».
Советский Союз довел важные разведданные до союзников и предупредил Германию, что если она решится на масштабную химическую атаку, предпримет в ответ адекватные меры. Президент США Франклин Рузвельт заявил 5 июня, что так же поступят и союзники. США и Англия в начале 1942 года были готовы к производству высокотоксичных фосфорорганических веществ.
Гитлер не рискнул начать широкомасштабную химическую войну. Это спасло от мучительной смерти десятки миллионов человек. И все же, как ни удивительно, давняя химическая угроза не миновала. Ядовитое наследие Второй мировой грозит отравить жизнь нынешнему поколению европейцев.
Признание адмирала Трибуца
В 1970 году в одном из военных госпиталей судьба свела меня с ныне покойным адмиралом В.Ф.Трибуцем, который с 1939 по 1947 год командовал Балтийским флотом. Нас сблизило совместное участие в обороне Ленинграда, и Трибуц рассказал мне об операциях по затоплению принадлежавшего вермахту химического оружия. Информация об этом тогда тщательно скрывалась. Дело обстояло следующим образом.
По решению Потсдамской конференции все трофейное химическое оружие подлежало уничтожению. Однако ни победители, ни поверженная Германия не располагали технологиями его безопасного уничтожения.
Его ликвидация осуществлялась в каждой зоне оккупационными властями. Советские ученые рекомендовали своему правительству затопить обнаруженное в Восточной Германии оружие в Атлантическом океане, в 200 милях от Фарерских островов. Исполнить этот замысел не удалось: у СССР не было специальных средств, позволяющих перевозить отравляющие вещества в случае шторма. Тогда военные предложили провести захоронение в Балтийском море. В 1946 году в порт Вольгаст близ Пенемюнде на 42 железнодорожных эшелонах с соблюдением всех мер безопасности было доставлено 35 тысяч тонн химических боеприпасов третьего рейха.
Командование советских войск зафрахтовало в английской зоне торговые суда, способные перевозить за рейс по 200-300 тонн. Экспедицию возглавил опытный морской офицер, капитан третьего ранга К.П.Тереков. В результате операции со 2 июня по 28 декабря 1947 года в Балтийском море было затоплено 35 тысяч тонн химического оружия. Еще 5 тысяч тонн захоронили в 65-70 милях к юго-западу от порта Лиепая. Еще 30 тысяч – южнее острова Кристиансе, к северу от датского острова Борнхольм.
Химическое оружие, обнаруженное в Западной Германии американскими и английскими оккупационными войсками (всего около 240 тысяч тонн), в конце 1945 года и в начале 1946 года перевезли во временные хранилища недалеко от немецких портов Киль и Эмден. Туда же доставили устаревшие немецкие и английские корабли, крупные пассажирские лайнеры, а также собранные со всей Европы суда, серьезно пострадавшие от бомбардировок. Таких транспортных средств, по одним источникам, было собрано 42 единицы, по другим – около 50. Десятки кораблей, загруженных химическими бомбами, снарядами и минами, а также емкостями с отравляющими веществами, своим ходом или на буксире были доставлены к местам затопления. Всего в шести районах акваторий Европы на морском дне осталось лежать 302875 тонн отравляющих веществ. Кроме этого, 120 тысяч тонн английского химического оружия покоится в неустановленных местах Атлантического океана и в западной части пролива Ла-Манш.
Победители Германии были людьми своего времени. Они не принимали в расчет экологические последствия своих действий. Между тем иприт, например, сохраняет высокую токсичность многие десятилетия. В 1941 году на Эджвудском арсенале в США захоронили без дегазации партию иприта. При вскрытии хранилища через 30 лет его свойства почти не изменились – через полвека после попадания иприта в почву люди пострадали от его остатков. Иприт опасен и при взаимодействии с морской водой. По свидетельству канадских ученых, смесь, образующаяся в результате гидролиза иприта, сохраняет свои токсические свойства в течение нескольких десятилетий. Иприт, затопленный в прибрежных водах Японии после Второй мировой, вызвал тяжелые поражения людей в 1970 году.
Свойства люизита аналогичны иприту, однако это к тому же мышьякорганическое вещество, так что практически все продукты его трансформации экологически опасны. (Кстати, российские ученые еще в 1995 году предложили ввести биологический контроль за содержанием мышьяка в рыбе, вылавливаемой в акваториях Европы.) В мае 1990 года на берегу Белого моря были обнаружены десятки тысяч погибших крабов и мидий, свыше 6 миллионов морских звезд. Пробы показали, что почти все морские обитатели погибли от иприта. Дело в том, что в 1950 году в Белом и Баренцевом морях было затоплено несколько тысяч трофейных химических боеприпасов немецкой, румынской и японской армий.
Смертоносные свалки
Но вернемся на Балтику. В российских военных архивах сохранились секретные документы, относящиеся к затоплению химического оружия в двух его районах. Когда в Министерстве обороны с них сняли гриф секретности, их вручили мне для проведения исследований.
После консультаций с учеными Академии наук и разработчиками стратегических систем оружия я написал небольшую монографию, где пытался обосновать реальность экологической угрозы, исходящей от затопленных отравляющих веществ, и предложил пути решения этой проблемы. Мои исследования заинтересовали крупнейшего британского историка разведки Филиппа Найтли. В 1992 году на основании моих изысканий в лондонском журнале «Санди таймс мэгезин» был опубликован репортаж «Смертоносные свалки», где впервые показаны места затопления оружия советской стороной. Данные о масштабах захоронений, выполненных войсками США и Англии, в наших военных архивах отсутствуют. Благодаря Филиппу Найтли и журналу «Санди таймс мэгезин» в эту тему была внесена ясность.
В 1993 году 180 государств, в том числе Россия и США, подписали Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия. Эта договоренность вступит в силу, когда ее ратифицируют 65 государств. Участники конвенции обязались через три года после ратификации приступить к уничтожению национальных запасов химоружия, а через 10 лет полностью их ликвидировать. Однако при этом боевыми средствами считаются только химические снаряды, захороненные в наземных могильниках после 1 января 1977 года или затопленные после 1 января 1985 года. Для химического оружия, снятого с вооружения раньше, декларирование необязательно. Можно понять политические мотивы этого опасного решения: НАТО и Советский Союз не только осуществляли захоронение химического оружия на национальных территориях, но и топили его в нейтральных водах.
Итак, к настоящему времени суда с отравляющими веществами и химические бомбы пролежали на морском дне около 50 лет. Корпуса их проржавели на 70-80 процентов. Вскоре следует ожидать выбросов. Насколько опасных? Еще в 1992 году российские специалисты провели анализ оружия, затопленного в Балтийском море Советским Союзом. Как утверждают авторы, первый значительный выброс иприта ожидается через 60 лет, второй – через 125 лет после затопления. В течение второго периода общее количество отравляющих веществ в морской воде может составить возле Лиепаи около 550 тонн (90 процентов затопленного в этом районе), возле острова Борнхольм около 6 тысяч тонн (85 процентов). Наибольшую опасность представляет иприт, большая часть которого окажется на морском дне в виде кусков ядовитого студня.
Напомним, однако, что исследование касалось только «советской» части химического оружия, а ее объем составляет всего 12 процентов от общего количества трофейных боеприпасов. Остальные бомбы, снаряды и мины покоятся вместе с кораблями в проливах Скагеррак и Каттегат. И главная угроза прибрежным акваториям Европы исходит именно от них. Норвежские исследователи обнаружили в проливе Скагеррак, на глубине 600-700 метров, 15 судов с химическими боеприпасами. Шведские ученые нашли еще 9 транспортов с химическим оружием, затопленных на глубине 200 метров.
Осторожно: шпроты!
По имеющимся данным, немецкие химические бомбы имели толщину стенки 6 мм, артиллерийские снаряды – толщину корпусов от 8,9 до 13,1 мм. Скорость их разрушения в морской воде составляет 0,11-0,13 мм в год. Корпуса химических авиабомб вот-вот окончательно разрушатся под давлением водяного столба. Отравляющие вещества начнут проникать в Балтийское море. Опасные для здоровья ядохимикаты станут накапливаться в растениях, планктоне и рыбах.
Глубоководное течение в проливе Скагеррак направлено на восток, поверхностное – в Северное море. Пролив Каттегат также обладает глубинным течением на восток и поверхностным на запад. Попавшие в море опасные вещества и продукты их гидролиза некоторое время будут циркулировать в акватории Балтики, а затем верхним течением отправятся в Северное море. Сейчас в Балтийском и Северном морях ежегодно добывается около 2,5 млн. тонн рыбы, значительная часть которой может содержать яды.
Предварительный анализ показывает, что широкомасштабное отравление прибрежных вод Европы начнется в середине первого десятилетия нашего века и займет многие десятилетия. Опасные для здоровья ядохимикаты в небольших количествах станут накапливаться в растениях, зоопланктоне и в рыбах. Однако их массовой гибели, видимо, не произойдет, так как рыбы способны приспосабливаться к тяжелым условиям среды обитания. Иллюстрацией подобной адаптации может служить рыба, получившая название Tribolodon hakonesis. Она живет и воспроизводится в кислотном озере, образовавшемся в кратере японского вулкана.
Российский генетик профессор В.А. Тарасов пришел к удручающим выводам. Он установил, что отравляющие вещества, попавшие по пищевой цепочке в человеческий организм, обладают не только токсичным, но и мутагенным действием. Как и радиация, мутагены вызывают у людей изменения в соматических и половых клетках. Соматические изменения стимулируют развитие злокачественных опухолей, а мутации в половых клетках способствуют рождению детей с наследственными пороками. Генетические изменения, обусловленные отравлением, необратимы, то есть возникшие мутации уже не исчезнут из генофонда. Наследственные дефекты у будущих поколений могут быть столь значительны, что их не удастся устранить даже самыми передовыми лекарствами. Сейчас от негативного экологического воздействия на планете ежегодно умирает 1,6 млн. человек. Через некоторое время эту печальную статистику могут возглавить европейцы.
Но проблема решаема, если только международное сообщество не упустит время. Инициативу, по логике, должны были бы проявить прежде всего страны, которым принадлежало затопленное химическое оружие, и те, кто его затопил. Кое-что уже делается. Обнинский филиал научно-исследовательского физико-химического института имени Карпова готов заняться проблемой изоляции затопленных боеприпасов. Специалисты из калининградской корпорации «КОНТЕХ» обосновали использование жидкого азота для безопасного подъема образцов на специальное судно и проверки уровня токсичности на биологических объектах. Известный российский ученый адмирал Т.Н.Борисов с группой экспертов также проводит широкомасштабные исследования в области защиты акваторий Европы от хранящихся на морском дне боевых отравляющих веществ.
Чтобы надежно изолировать отравляющие вещества в проливах Скагеррак и Каттегат, необходимо знать точные координаты затопленных судов и кораблей, а также места свалок химических боеприпасов, затопленных россыпью. Военно-морские силы НАТО и России располагают различными типами авиационных и корабельных магнетометров, применяемых для обнаружения подводных лодок. При хорошо продуманной программе магнитометрического поиска все затопленные в проливах Скагеррак и Каттегат суда и корабли с химическим оружием могут быть обнаружены.
Сложнее обнаружить места двух подводных свалок химических бомб, снарядов и мин вблизи Лиепаи и острова Борнхольм. На дне Балтийского моря за годы мореплавания скопилось огромное количество металлического лома – он может искажать показания приборов. Однако в России имеется немагнитная шхуна «Заря», пригодная для поиска химических боеприпасов.
К сожалению, ни одно из государств ОБСЕ пока не проявило интереса к проблеме. Страны Балтии заявили, что строительство газопровода из России в Европу через Балтийское море нежелательно: есть риск потревожить лежащее на его дне химическое оружие.
Обнаружено в химических арсеналах Восточной Германии и затоплено в Балтийском море:
71469 250-килограммовых авиабомб, снаряженных ипритом;
14258 250-килограммовых и 500-килограммовых авиабомб, снаряженных хлорацетофеном, дифинилхлорарсином и арсиновым маслом;
8027 50-килограммовых авиабомб, снаряженных адамситом;
408565 артиллерийских снарядов калибра 75 мм, 105 мм и 150 мм, снаряженных ипритом;
34592 химических фугаса на 20 кг и 50 кг;
10420 дымовых химических мин калибра 100 мм;
1004 технологические емкости, содержащие 1506 тонн иприта;
8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн адамсита и дифинилхлорарсина;
169 тонн технологических емкостей с отравляющими веществами, в которых находились цианистая соль, хлорарсин, цианарсин и аксельарсин;
7860 банок газа циклон, который гитлеровцы применяли в лагерях смерти для уничтожения пленных.
|
