|
"– Господин посол, что сегодня является главным в анголо-российских отношениях?
– В политическом плане, как и в былые времена, мы согласовываем позиции по всем основным вопросам международной жизни, не говоря уже о двусторонних отношениях.
– После распада СССР, на бывшей «советской поляне» в Африке, в частности в Анголе, основным конкурентом России выступает Украина, не так ли?
– Ангольский рынок открыт для всех, почему должны быть преференции для той или иной страны? Если украинцы в какой-либо сфере могут предложить лучшие условия, технику, оборудование, инвестиции, то почему они не могут занять передовые позиции? Тем более что Украина уже открыла собственное посольство в Луанде. Оно занимается установлением контактов в разных областях, в том числе по линии участия украинских специалистов в послевоенном разминировании в нашей стране, в проектах по строительству. Что касается разработки природных ресурсов, то это сфера столь широкая и малоосвоенная, что здесь даже трудно говорить о конкуренции.
– Во время гражданской войны на стороне повстанцев из УНИТА («Национального союза за полное освобождение Анголы») сражались иностранные наемники, в том числе, как сообщали в 1990-е годы мировые СМИ, украинские военные. Какова судьба этих людей?
– У унитовцев было немало военного оборудования и техники советского производства. Причем Украина в 1990-е годы действительно продавала им вооружения. Повстанцы хотели научиться обращению с советским оружием, этим и объясняется появление украинских военспецов на территориях, контролировавшихся УНИТА (сразу оговорюсь, что среди ветеранов ангольской войны, до распада СССР помогавших законному правительству, украинцев было гораздо больше). Кстати, покупатели оружия приезжали на Украину не как эмиссары антиправительственных формирований, а как представители поддерживавших их Того или Буркина-Фасо. Конечно, украинская сторона всегда может сказать, что в Киеве с посланцами покойного лидера УНИТА Жонаса Савимби дела не имели, а заключали соглашения с теми же Того и Буркина-Фасо. Здесь можно возразить, что у этих стран никогда не было мощных армий, нуждающихся в большом количестве современного полевого вооружения… Однако украинцы не принимали непосредственного участия в боевых операциях. В конечном итоге все они вернулись домой.
– Но их можно рассматривать как наемников?
– Безусловно. Это все раны гражданской войны, которые ангольцам далеко не всегда приятно ворошить.
– А что вы можете сказать о сыне покойного Франсуа Миттерана Жане-Кристофе, которого в Париже обвиняют в нелегальных поставках оружия ангольскому правительству?
– Это та же самая проблема, связанная с лоббированием интересов УНИТА, но уже во Франции. Что на самом деле произошло? В 1991 году ООН приняла «нулевой вариант», согласно которому ни правительство, ни УНИТА не имели право нигде приобретать военную технику, т.е. полное эмбарго. Но это решение выполнялось только правительством Анголы, потому что оно приобретало вооружения открытым путем. Что касается УНИТА, они всегда действовали подпольно. В 1992 году эта организация возобновила военные действия. Тогда был отменен прежний «нулевой вариант», наложено эмбарго на любые поставки УНИТА. Но в связи с эскалацией вооруженного конфликта мы нуждались в вооружениях и открыто обратились к правительству Ельцина по поводу закупок оружия, но эти двери оказались для нас заперты. Тогда появились персоналии из разных стран, имевшие возможность приобретать вооружения – в Словакии, в частности, или в странах СНГ. Затем мы уже на межгосударственном уровне наладили импорт оружия из Белоруссии. Все это объясняется тем, что группы, лоббировавшие интересы УНИТА в Париже, представили дело так, что якобы агенты нашего правительства нелегально приобретали оружие в Европе, в той же Франции и так далее. Ничего подобного. Оружие было российского происхождения и покупалось через посредников – в момент обострения боевых действий нас мало волновало, через кого проводились эти операции. Что касается нынешних проблем с сыном Миттерана – это внутреннее дело Франции, может быть, связанное с уклонением от уплаты налогов. Во всяком случае, никакого оружия подпольно через Францию к нам не поступало."
|
