|
"- В последнее время ряд высокопоставленных кремлевских чиновников выступил с алармистскими заявлениями. Ваши три кризиса, в особенности последний в 2015-2017 годах (история повторяется), вызывает вопрос: неужели все так действительно плохо?
- Ответ не формулируется в терминах «хорошо» или «плохо». Для российской экономики характерны специфические риски. Но они распределены по времени, так что у нас есть 6-7 лет для исправления ситуации. К тому же российская экономика сейчас достаточно сильна. Это выражается не только в цифрах экономического роста, но и в позитивных умонастроениях бизнесменов. То есть драмы «приближения к катастрофе» нет.
Но тревожат две вещи. Хорошо видно, что в экономике сохраняются негативные тренды, особенно в социальной сфере, например в ЖКХ. Усиливается дифференциация населения по доходам, по некоторым показателям ухудшается его здоровье. Эти проблемы активно обсуждаются, по ним есть или готовятся решения. Но есть и скрытая сторона: созданная экономическая модель не способна дать тот рост ВВП, который помог бы гарантированно пройти точки рисков ближайшего десятилетия.
Правительство до последнего времени занималось в основном созданием экономических институтов. Но сегодня очевидно, что они работают недостаточно эффективно. Есть явные тому причины - например, проблемы с правоприменением. Но другая, более глубокая причина в том, что слой конкурентоспособных производств сконцентрирован в очень узком секторе, преимущественно экспортно-сырьевом. Получилось, что на лошадь, везущую всю экономику, положили слишком тяжелый груз.
Это не может не привести к снижению темпов роста в ближайшем будущем. Средние темпы прироста ВВП в 2000-2004 годах составляли около 7%. Половину этой цифры обеспечивал прирост физических объемов сырьевого экспорта. Еще 1,5% давали мировые нефтецены. Итого, 5% ежегодного роста ВВП обеспечивались сырьевым фактором. И только 2% - внутренним спросом. Но высока вероятность того, что с будущего года цены на нефть перестанут повышаться, темпы роста экспорта упадут. В результате за счет сырьевого экспорта расширение ВВП будет обеспечиваться максимум на 1,5%, а его общие темпы, если ничего не изменится к лучшему, не превысят 3-4%, а в долгосрочной перспективе - 2%. Если это произойдет, то вероятность кризисов будет максимальна.
- Удвоение ВВП к 2010 году нам уже не грозит?
- Пожалуй, нет. Но с 2001 по 2010 год ВВП увеличится примерно в 1,8 раза. А если взять десятилетие с 2006 по 2015 годы, то здесь точно не будет удвоения ВВП, если темпы роста упадут до 3-4% годовых.
- Почему со своими прогнозами вы выступили публично, а не ограничились советами премьеру?
- В правительстве поиском ответов на стратегические вызовы занялись еще в апреле 2004 года. Была создана группа, которая занялась анализом узких мест и препятствий для экономического развития. Эта группа пришла к выводу, что существует целый ряд специфических структурных ограничений (часть из которых я уже назвал выше), без устранения которых темпы роста будут неуклонно падать.
Прошлым летом премьер выступил с докладом об основных направлениях развития экономики. Затем появились стратегии развития отдельных сфер экономики. Частично результаты этой работы были отражены в трехлетнем финансовом плане. Кроме того, с учетом стратегических вызовов в МЭРТе был разработан долгосрочный прогноз.
Нужен был промежуточный итог всей этой деятельности. Наш доклад и есть попытка такого обобщения. Но такого рода задачи не решаются исключительно силами правительства. Во всем мире привлекается экспертное сообщество. Поэтому я и выступил с докладом перед российским экспертным сообществом.
- Первый – социальный – кризис вы прогнозируете в 2007-2008 году. Национальные проекты, инициированные президентом, не смогут спасти положение? Ваш доклад готовился до или после обнародования этих проектов?
- Наш доклад – часть более широкой работы. Примерно одна треть. Две другие части – это еще не завершенный анализ мировой экономики и предложения по развитию ключевых секторов. Возможно, мы пока недооцениваем масштабы перемен в мировой экономике. Происходят существенные изменения стратегий мировых центров силы. Соответственно нужно сконструировать адекватную российскую стратегию. Это первая линия.
Вторая непосредственно связана с президентскими национальными проектами, и ее можно назвать проектной. Президентские инициативы в четырех областях (жилье, здравоохранение, образование и сельское хозяйство) родились не на пустом месте. Они - продолжение стратегий в различных областях экономики, которые были разработаны правительством. Кстати, президентские проекты трехлетние, рассчитаны до 2008 года и подверстаны под нынешний бюджетный цикл. Мы же в первую очередь смотрели на то, как пройти долговременные риски и мобилизовать дополнительные источники роста.
В докладе зафиксировано, что риски 2007-2008 годов в минимальной степени продиктованы экономикой; они в основном лежат в социальной и социально-политической сферах. Если президентские проекты будут реализованы с запланированным эффектом, то эти риски будут сведены к минимуму. Может быть, общество даже и не заметит их прохождения, как это было в 2003 году. Тогда предрекали и техногенный кризис, и долговой. Но ни того, ни другого не случилось – денег хватило и на выплату долгов иностранным кредиторам, и на увеличение инвестиций.
- Когда я читал ваш доклад, то был напуган. Разговаривая с вами, я почти успокоился. Кризисов можно избежать? Диверсификация российской экономики возможна?
- Я говорю не о кризисах, а о рисках. Что касается диверсификации, то это длительный процесс. В этом и состоит одна из проблем. Необходимо сделать ряд вещей. Нужно капитализировать на мировом рынке четыре наших преимущества: углеводороды, транзитные возможности, научно-исследовательский потенциал и, как ни странно, аграрный потенциал. В каждой из этих сфер есть свои проблемы. Скажем, углеводородная инфраструктура развернута на Европу, а потребление нефти увеличивается сейчас прежде всего в Юго-Восточной Азии. Значит, именно туда и нужно разворачивать инфраструктуру. С транзитным потенциалом тоже все более или менее понятно – Россия расположена между двумя мировыми центрами силы, ЕС и Китаем, и анализ показывает, что этот потенциал используется от силы на 30-50%. С научно-исследовательским потенциалом сложнее. По расходам на НИОКР мы находимся на 10-11-м месте в мире, если считать по паритетным ценам. По числу исследователей входим в первую тройку. Но в мировой торговле высокотехнологичными товарами на Россию приходится 0,3-0,5% рынка, или всего 5 млрд. долларов. Если бы товарный выход был соразмерен затратам хотя бы на среднемировом уровне, то эта доля бы по крайней мере удвоилась, а к 2020 году ее можно было довести до 30-40 млрд. долларов.
Капитализация всех преимуществ в долгосрочной перспективе может дать дополнительно 2-3 процентных пункта ВВП в год. То есть мы сможем иметь в следующем десятилетии не 2% роста ВВП в год, а уже 4-5%. Но этих темпов, конечно, недостаточно. Нужно выйти на 6-7% в год. Для этого и нужна полномасштабная диверсификация экономики. Чтобы ее добиться, необходимо доходы от капитализации сравнительных преимуществ направлять на развитие производств «второго эшелона» – отраслей, работающих на массовые рынки. В определенной мере это будет происходить за счет действий не только федеральных, но и, что важно, региональных властей. Они ближе к земле - им и карты в руки.
А чтобы избежать кризисов, нужно, во-первых, формировать долгосрочное видение. Это задача правительства, экспертного сообщества и элит. Во-вторых, через механизмы проектного финансирования, включая государственное (здесь не нужно бояться инфляции), реализовать вышеперечисленные преимущества России."07.11.2005 / GZT.ru
Материал опубликован в "Газете" №211 от 08.11.2005г.
|
