|
Милиционер с автоматом через плечо дотошно проверял документы каждого водителя. Вереница машин двигалась с черепашьей скоростью.
— Не-е, сегодня там точно никто не стреляет, — высунулась женщина из соседней машины. — Если бы кто-нибудь охотился, мы бы часов пять простояли в пробке…
В государственный комплекс “Завидово” Тверской области просто так не попасть: национальный парк и загородная резиденция Президента РФ “Русь” — это вам не шутки. Запретительные знаки, шлагбаумы, люди в камуфляже... А еще в этой заповедной зоне — 86 населенных пунктов и 49 тысяч жителей, которые горбатятся в колхозах, сажают-копают картошку, а когда им разрешают — бегают в лес по грибы да ягоды. Жизнь “больших” людей здесь похожа на сплошное удовольствие, жизнь “маленьких” — скована сплошными запретами.
Корреспондент “МК” окунулся в заповедную жизнь простых смертных.
90 километров — не крюк
15 км после поворота с Ленинградского шоссе до завидовского поста ГАИ пролетают как одно мгновение: дорога — любо-дорого посмотреть, ни заплат, ни выбоин. На посту — шлагбаум, знаки “стоп” и “проезд запрещен”.
— Свои едут! — пытается шутить знакомый, когда подходит наш черед показывать документы.
— Свои дома сидят! — отрезает милиционер недовольным голосом. — Зачем едете?
— Навестить родственников, дом им помочь построить, оградку на кладбище покрасить, — скороговоркой выпаливает мой водитель.
Въезд в “Завидово” посторонним заказан c 1992 года. Тогда Борис Ельцин распорядился создать на базе государственного научно-опытного заповедника МО СССР государственный комплекс “Завидово”. Сейчас резиденция “Русь” — это комфортабельный отель, крытый теннисный корт, спортивный комплекс с тренажерами, конноспортивная база. Но прежде всего здесь излюбленные места охоты и рыбалки первых лиц государства. Первым пристрастил наших вождей к охоте Ленин, который не раз бывал в “Завидово”. За ним потянулся Хрущев. Брежнев проводил в Тверской области едва ли не больше времени, чем в Москве. У Владимира Путина здесь гостили Кучма, Тони Блэр, Лукашенко, испанский король Хуан Карлос, Сильвио Берлускони.
С пропускной системой в “Завидово” — большой “геморрой”. Поначалу для простых смертных она доходила до абсурда: военные учитывали каждую единицу техники. Например, чтобы вывезти картошку с “завидовского” участка в Тверь, нужно было раздобыть кучу справок. Взять в сельсовете бумажку, что ты сажал картошку, оформить пропуск на машину и заплатить, чтобы пропустили с урожаем.
Сейчас автомобилисту разрешается проехать в охраняемую зону, только если он родился в одной из деревень, входящих в территорию государственного комплекса, или на основании документов о владении собственностью.
Мой водитель родился в Селине — одной из “заповедных” деревень. Ежегодно он ездит туда к родственникам, предъявляя соответствующую запись в паспорте. Если водителю автомашины проезд разрешен, то его пассажирам пропуск не нужен. Я еду “за красивые глазки”.
После звонка милиционера на военный пост в Козлово получаем “добро”. Тщательный досмотр машины, и нас пропускают до следующего шлагбаума. На втором посту дежурят сотрудники Федеральной службы охраны РФ.
— Слава богу, на этот раз пронесло, — облегченно выдыхает знакомый, оставляя за поворотом милицейский пост. — В прошлом году милиция заартачилась. Пришлось ехать в Тверь за двоюродной сестрой, у которой дача в Селине. В итоге накатали лишние 90 км.
Бывает и еще веселее. Скажем, если жена прописана в “Завидово”, а муж в Твери, то с кипой бумаг он обязан оформить на год так называемый гостевой пропуск. То же самое касается и других ближайших родственников. Например, детей, которые летом едут отдыхать к родителям. Пропускное бюро работает с 9.00 до 17.00, и, если ты застрял в дороге и не поспел вовремя, пропуск никто не оформит. В субботу и воскресенье в бюро трудятся неполный день, в понедельник — выходной. Поэтому если вы добрались до поста в воскресенье вечером, то до вторника вы абсолютно свободны: в “Завидово” не попасть ни под каким предлогом...
Сбор грибов — до 15.00
— За рекой журавли собираются в стаи, там нехоженые тропы, — Наталья Михайлова, жительница Селина, ведет меня к берегу Шоши. Перед глазами оживают левитановские пейзажи. В округе — тишь и гладь: за версту ни одной души.
— На конце деревни болото, там бобры, — продолжает моя собеседница. — Нам повезло, мы у реки живем. А соседи — около леса. Этим летом зайцы их одолели: весь урожай умяли.
“Завидово” — национальный парк, аналогов которому нет в мире. В местных лесах водятся кабаны, олени, маралы, волки, рыси и даже медведи. Уток, белых куропаток, тетеревов, рябчиков — в избытке. Здесь можно увидеть редкое природное явление — глухариный ток. И найти северную лесную орхидею — венерин башмачок.
Однако все эти прелести простому люду недоступны. Охота, рыбная ловля, сбор грибов и ягод — удел только сильных мира сего. Остальные крепко связаны по рукам многочисленными запретами.
Первый запрет касается леса: охота категорически запрещена. Штраф за нарушение режима до 20 МРОТ. Любителям “тихой охоты” — грибникам и ягодникам — тоже не разгуляться. В пропуске красным по белому прописано: “сбор грибов, ягод разрешен — суббота, воскресенье, понедельник с утра до 15 часов дня в районе 1—2 км от населенного пункта”.
— Раньше солдаты лес прочесывали, — рассказывает Наталья Михайлова. — Если ловили, высыпали ягоду из корзины и безжалостно давили. Никакие уговоры не помогали!
Как-то в Селине оштрафовали бабульку, которая, не спросившись, притащила из леса вязанку хвороста. Скидок на возраст ей никто не сделал.
Второй запрет касается реки. Берега Шоши и Ламы утыканы покосившимися табличками: “В прибрежной полосе водоохранной зоны запрещена распашка земель, выпас скота, строительство объектов, стоянка и обслуживание автотранспорта”. Рыбу нельзя ловить ни спиннингом на лодке, ни сетями. Можно только с берега удочкой. Летом люди в камуфляже высматривают нарушителей на лодках и на вертолетах, зимой бороздят берега на снегоходах. Правда, в этом году рыбные “зачистки” крайне редки. По заверениям местных удильщиков, рыба почти исчезла.
— Заповедником называют, а реку загубили, — жалуются рыбаки. — По весне из Шоши спустили воду, опасаясь наводнения в Московском море. Вода ушла, лед сел на дно, сильная рыба ушла, а мальки погибли. Если еще такое повторить — реке совсем конец.
Говорят, рыбы нет и потому, что ее заперли в акватории президентской резиденции, попросту перегородив реку металлической сетью.
— А что мы сделаем? — разводят местные жители руками. — Мы люди маленькие...
Один километр от деревни уже считается закрытой зоной. Фокус “оставил машину у дороги, пошел за грибами” здесь не пройдет. Себе же дороже выйдет.
— За это редко штрафуют. Чаще всего прокалывают колеса шилом или золотник откручивают, — объясняют местные жители.
Чужие здесь не ездят
По трассе к “Руси” за окошком мелькают чистые, ухоженные березовые рощи. Вдоль опушки ни соринки, ни пылинки: не то что поваленное дерево, даже фантик не валяется. В стороны убегают асфальтированные дороги, перегороженные шлагбаумом и запрещающим знаком въезда. И вдруг один въезд открыт: полосатые ворота с подвесным замком разведены в стороны. Недолго думая, сворачиваем туда: что впереди?
Петляющая дорога уходит вниз на 4 км. Асфальт — новенький, гладкий как зеркало. Лес сменяется полянами с аккуратно скошенной травой. Вдоль дороги — лосиные домики с сеном и солью. И вдруг выезжаем на огромную поляну. С одной стороны — деревянные кормушки для зверей, с другой — вышка и камышовая перегородка. Может, именно здесь и разворачивалось главное действо — охота с вышек? Особенно любил палить с них Леонид Брежнев: за одну охоту заваливал до шести кабанов. А вот кубинский лидер Фидель Кастро однажды отказался стрелять в прикормленных животных, заявив, что это не охота, а самое настоящее убийство.
Нынешний президент России к охоте равнодушен. В “Завидово” он бывает часто, но больше с рабочими встречами. Хотя завидовские красоты знакомы ему с самого детства. Родители Владимира Путина — родом из этих мест…
— Вы журналист? Помогите нам с дорогой! — бросается ко мне женщина в резиновых сапогах, как только я достаю блокнот. — А то все пишут про родовое гнездо президента, а дорога в его деревне — ни пройти, ни проехать!
Деревушки Поминово и Заречье в Тверской области называют президентскими. В одной родился отец Путина, в другой — мать.
Путинский дом в Поминове не сохранился. Зато в доме 5 в деревне Заречье летом проживает двоюродная сестра Путина Любовь Ивановна Шеломова. Правда, когда я оказалась в Заречье, Любовь Ивановна уже уехала в Петербург.
Дом предков Путина, утопающий в сирени и шиповнике, — одно загляденье: выкрашен зеленой краской, окна — в кружевных наличниках.
— Любовь Ивановна живет здесь с мая по сентябрь, — рассказывает соседка Шеломовых Антонина Васильевна. — Молоко, яйца покупает у деревенских. Грядочку капусты сажает, кабачок. Раньше и картошку выращивала, а сейчас нет. Все-таки возраст не позволяет: ей 76 лет. Женщина она скромная, умная, грамотная. По-моему, преподавала философию в Петербурге.
Семья Шеломовых была уважаемой на селе. Родственники жили дружно, дома и земельные участки никогда между собой не делили.
— Знаю, что с двоюродным братом Любовь Ивановна общается, отношения хорошие, — уверяет соседка.
— И все же разговоры о президенте — тема закрытая, — рассказывает житель Заречья Николай Сергеевич. — Мы долго не догадывались, что Любовь Ивановна — родственница Путина. Все общение с ней: здрасьте — до свидания. На тему о президенте ни она, ни ее сын не общаются.
Зато самого президента Николай Сергеевич помнит еще мальчишкой:
— Мы с Путиным — ровесники. Владимир редко бывал в Заречье. Помню, приезжал в 1964 году, тогда он был простым парнишкой. С удочками, правда, я его не видел. Чаще всего он приносил шезлонг на берег Шоши и читал книгу, а я подплывал к нему на лодке. Книга была толстая, солидная. Из разговоров было видно, что парень начитан не по годам.
За время своего президентства Путин еще ни разу не заезжал на чашечку чая к родственнице в Заречье. Хотя его земляки на это очень рассчитывают. Тогда уж точно, надеются они, будет решен вопрос с разбитой и ухабистой дорогой...
|
