|
" Пока «Новая газета» не передала найденные огнеметы в парламентскую комиссию по расследованию теракта, прокуратура уверяла, что огнеметов не было. Затем признала — были, но заявила — школа сгорела не из-за них. Нас хотят убедить, что огнеметы уничтожают только террористов, а не заложников
Во вторник, 12 июля, на брифинге во Владикавказе замгенпрокурора по ЮФО Николай Шепель однозначно заявил: во время штурма бесланской школы военные 58-й армии и спецназ ФСБ использовали танки и огнеметы «Шмель». Некоторые СМИ посчитали это заявление сенсацией, а некоторые, в том числе самые авторитетные (газеты «Коммерсант», «Московский комсомолец», радиостанция «Маяк», телекомпания НТВ и др.), истолковали слова Шепеля с точностью до наоборот. В их версиях, заместитель генпрокурора якобы сообщил о том, что огнеметы не применялись.
Что интересно, в последующие дни в вышеуказанных СМИ не появилось никаких опровержений и уточнений столь неточного цитирования прокурора о применении нашими военными оружия неизбирательного характера (именно так классифицирует огнеметы третий протокол Конвенции о запрещении или ограничении применения отдельных видов оружия, не оставляющего шансов выжить или имеющего неизбирательное действие, от 10 октября 1980 года и соответственно запрещает государству, ратифицировавшему этот протокол, использование огнеметов против воюющих и гражданского населения).
Несмотря на косноязычие Шепеля, все-таки основной смысл заявления был предельно ясен. Вот точная цитата: «Я хочу сказать, что нами назначена и проведена экспертиза Военной академии радиационной, химической и биологической защиты, которая четко сказала, что РПО-А не является оружием зажигательного действия. И все разговоры о том, что применялось запрещенное… международными договорами и конвенциями оружие, она сама по себе отметает. Кроме того, для верности в ходе экспертного исследования был произведен выстрел по сухому зданию (деревянному), которое было полностью разрушено. Вот фотография. Но (здание. — Е.М.) не загорелось. А не загорелось, потому что эксперты говорят, что для того, чтобы получить ожоги или воспламенился тот или иной предмет, необходимо действие огня от 3 до 5 секунд. «Шмель» — и вот взрыв, и вот это, значит, огненное кольцо диаметром 6—7 метров, оно движется всего от 0,3 до 0,5 секунд. То есть в десять раз время сокращено…».
На прямой вопрос журналиста о том, применялись все-таки огнеметы или нет, Шепель отвечает:
«Безусловно. Мы и не отрицали, что огнеметы применялись. С самого начала. Более того, точнее, не огнеметы называются РПО-А, так называемые «Шмели». Здесь вот, если надо будет, я вам скажу заключение экспертов. Я еще раз говорю, что не обладает зажигательными действиями. Термобарического действия. То есть выжигается кислород, и происходит как бы вакуум, разрушается, а человек погибает. А применялся только РПО-А».
На вопрос, применялись ли танки:
«Мы об этом также говорили. Никто не отрицает, что применялись танки. И нам дают об этом показания свидетели. И в том числе командование 58-й армии. Танки применялись для того, чтобы выбить боевиков, которые забаррикадировались. Поскольку, вы знаете, погибло много спецназовцев, и нельзя их было взять. И танки применялись, когда уже заложники в школе не находились».
Заметим, что Николай Шепель в этом коротком интервью сообщил неточные, можно сказать, лукавые сведения. Расследование об использовании в Беслане тяжелого вооружения «неизбирательного характера» (то есть не точечного, а массового поражения) «Новая» ведет с сентября прошлого года. Поэтому ответственно можем заявить: если бы не усилия Североосетинской парламентской комиссии и самих жителей Беслана, обнаруживших тубы от использованных огнеметов, собравших показания свидетелей и в буквальном смысле слова заставивших следствие и комиссию, возглавляемую сенатором Торшиным, приобщить к основному уголовному делу найденные вещдоки (тубы, гильзы от танковых снарядов и т.д.), версия Генпрокуратуры по поводу огнеметов была бы сейчас такая: «В ходе осмотра места происшествия (школы. — Е.М.) изъято следующее оружие террористов: 20 автоматов и 5 пулеметов Калашникова, 2 ручных противотанковых гранатомета, 5 ручных огнеметов «Шмель»…» (автор высказывания — все тот же Николай Шепель; интервью газете «Известия», ноябрь прошлого года. — Е.М.).
Предположение о том, что огнеметы применяли боевики, а вовсе не наш спецназ ФСБ, выдвинул в марте этого года и руководитель федеральной парламентской комиссии Александр Торшин в интервью «Новой». Уже после того, как тубы от огнеметов нашли жители Беслана и попросили Торшина публично передать их прокуратуре. И только на следственном действии выемки вещдоков, которая состоялась в апреле этого года в присутствии журналистов и инициативной группы жителей Беслана, следователи Генпрокуратуры наконец однозначно сказали, что огнеметы были на вооружении спецназа ЦСН ФСБ, который и использовал это оружие во время так называемого штурма бесланской школы.
И в апреле, и сейчас прокуроры утверждают, что стрельба из огнеметов по гражданскому населению не запрещена международными конвенциями. Видимо, они не читали Женевских конвенций от 12 августа 1949 года о защите жертв войны и все четыре протокола к Конвенции 1980 года, которые Россия ратифицировала (четвертый протокол, кстати, Госдума ратифицировала, а Путин подписал совсем недавно).
Между прочим, в Женевских конвенциях дано четкое определение гражданских лиц и гражданского населения (ст. 50), а в ст. 51 (Защита гражданского населения) в части 5, пункте b написано: «Запрещается нападение неизбирательного характера, которое, как можно ожидать, попутно повлечет за собой потери жизни среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и ущерб гражданским объектам (к таковым относятся и школы; ст. 52, часть 3 Женевской конвенции. — Е.М.) или то и другое вместе, которые были бы ЧРЕЗМЕРНЫ по отношению к конкретному и непосредственному военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить».
Кстати, о военных экспертизах, ссылаясь на которыe Шепель выгораживает тех, кто дал приказ стрелять по школе из танков и огнеметов. Военные экспертизы — это особая статья. (Вспомним хотя бы дело «Курска», когда главный штурман ВМФ РФ Сергей Козлов указал в своей экспертизе, что стуки SOS были, но стучали не подводники из затонувшей подлодки, а неустановленные лица с неустановленного надводного корабля). А по делу бесланского теракта экспертизы, которые должны установить причинно-следственную связь между применением танков 58-й армией и гибелью заложников, проводят военные эксперты 58-й армии. Соответственно по огнеметам экспертизу курируют специалисты НИИ ФСБ, то есть подчиненные определяют степень вины своих же непосредственных начальников.
Самый важный протокол Конвенции 1980 года — третий — цитируем специально для Генпрокуратуры, которая по идее должна знать законы лучше нас. В своем заявлении Николай Шепель несколько раз подчеркнул, что по школе, где было 1200 заложников и только 32 террориста (подчеркиваем, что это официальная цифра и пока недоказанная), стреляли «всего лишь» из огнеметов РПО-А. Которые не зажигательные.
Во-первых, в РПО «Шмель» используется три вида снарядов: зажигательный — напалм (литера З), дымовой (литера Д) и термобарический (литера А). В протоколе выемки вещдоков (то есть тубы от огнемета, который нашли и передали следствию жители Беслана) записано РПО (А, З, Д). То есть мог быть заряд термобарический, а мог быть и зажигательный. После использования зажигательного снаряда, в котором основное действующее вещество — напалм, на месте преступления должны остаться следы фосфора. Станислав Кесаев, председатель Североосетинской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в Беслане, сказал в интервью «Новой», что на телах погибших, извлеченных из спортзала, были обнаружены следы фосфора. Сами жители Беслана не раз свидетельствовали о том, что после штурма стены школы в ночное время фосфоресцировали. Специалисты подтвердили нам тот факт, что при использовании напалма долгое время остаются фосфорные следы. А так как в Беслане еще остаются огнеметы, не сданные следствию, потерпевшие будут через суд пытаться провести независимую экспертизу, чтобы окончательно выяснить, какие еще виды снарядов РПО «Шмель», кроме термобарического, были использованы при так называемом штурме школы.
Но даже те факты, которые подтвердил замгенпрокурора Н. Шепель, говорят о том, что государственные лица России нарушили ряд статей Конвенции 1980 года, так как в третьем протоколе этой конвенции — «О запрещении или ограничении применения зажигательного оружия» (статья 1, часть 1) — говорится: «Зажигательное оружие» означает любое оружие или боеприпасы, которые в первую очередь предназначены для поджога объектов или причинения людям ожогов посредством действия пламени, тепла или того и другого вместе, возникающих в результате химической реакции вещества, доставленного к цели. Пункт «а»: «Зажигательное оружие может иметь вид, например, огнеметов, фугасов, ракет, гранат, мин, бомб и других емкостей с зажигательными веществами…».
Елена МИЛАШИНА
ЛИЧНЫЙ ОПЫТ
"РПО-А «Шмель» действует по принципу объемного взрыва. Граната залетает в помещение, раскалывается и выпрыскивает облако мелкодисперсионного взрывчатого вещества (попросту говоря — гремучую взвесь), которое мгновенно заполняет все помещение и с замедлением в доли секунды воспламеняется. На внешней стороне облака давление повышается в разы, а в середине его, за счет выгорания смеси, давление, наоборот, катастрофически падает. В результате к объемному взрыву приплюсовывается еще и эффект вакуумного взрыва. Помещение складывается, как картонная коробка. Несколькими выстрелами можно полностью разрушить пятиэтажный дом. Что и произошло во время следственного эксперимента.
Но возгорания это действительно не вызвало. Спрашивается, почему? Ответ простой. Да потому, что там нечему было гореть! Разрушенное здание, в котором нет ничего, кроме стен и потолка, и «живая» школа с деревянными перекрытиями, спортивными матами, дверями, пластиком и мебелью — совсем не одно и то же. Кроме того, во время следственного эксперимента был произведен один выстрел, а около школы было найдено
9 использованных тубусов. Мощность взрыва «Шмеля» эксперты приравнивают к взрыву 152-мм снаряда. Разрушения можно представить.
Собственно говоря, последствия от взрыва «Шмеля» точно такие же, как и от взрыва бытового газа, — принцип один и тот же. А что бывает, когда в квартирах взрываются газовые плиты, мы все прекрасно знаем. Вообще же заявление прокуратуры о том, что огнемет, который при взрыве дает температуру 800 градусов, не мог вызвать пожар, звучит по меньшей мере странновато. В Чечне мне доводилось и стрелять из «Шмеля», и видеть последствия этой стрельбы — дома горели как свечки и выгорали полностью. Это очень мощное оружие.
Почему-то считается, что «Шмель» — это спецоружие и на него нужен спецприказ. Чушь. Во-первых, огнемет — не спецсредство, что заключено в самом его названии: РПО — реактивный пехотный огнемет. И выдается он обычной пехтуре, махре, а не только спецвойскам. Во-вторых, в бою каждый солдат использует выданное ему оружие по своему усмотрению. Наверняка «Шмели» были розданы перед штурмом. И бойцы, естественно, ими воспользовались.
Что касается правомерности применения такого оружия во время операции по освобождению заложников…
По свидетельствам заложников, штурмовики, прежде чем войти в помещение, кидали туда гранату. Дети рассказывали, что за окнами они слышали предупреждение: «Ложитесь, мы кидаем гранату», потом взрыв, и только затем появлялся спецназ.
Конечно, так поступали во время штурма не все. «Альфа» и «Вымпел» понесли беспрецедентные потери, потому что прикрывали собой детей, создавали «живой коридор» из собственных тел для заложников."
Аркадий БАБЧЕНКО
18.07.2005
|
