|
СТРАСТЬ К ОБЖОРСТВУ БИЛА ПО КОШЕЛЬКУ ГИТЛЕРА
"Детство юного Адольфа не имело ничего общего с описанными в "Майн кампф" нуждой и голодом. Пока был жив отец - благополучный австрийский таможенник, денег хватало. Да и после смерти отца, в 1903 году, всевозможные пенсии и пособия вполне удовлетворяли запросы провинциального молодого человека. А в начале 1906 года и вовсе наступила "прекраснейшая пора" жизни будущего фюрера - он живет в Линце и Вене, ходит по музеям, галереям и театрам, не зная нужды ни в чем - любящая мать оплачивает его счета.
И только начиная с осени 1907 года, на которую пришелся окончательный переезд Гитлера в столицу, совпавший к тому же со смертью матери, пришла пора считать деньги. На счастье, считать было что - пенсия по случаю потери кормильца, выплаты из материнского наследства, остаток отцовского наследства в сумме приносили не менее 130 крон в месяц - больше, чем получали в то время начинающие государственные служащие или учителя. Оклад редактора социалистической газеты "L"Avenire del Lavaratore", издававшейся в тогда австрийском Триесте видным итальянским социалистом Бенито Муссолини, был равен 120 кронам. Главную брешь в бюджете Гитлера проделывали венские кондитерские, где он предавался безудержной страсти к обжорству.
Лето 1909 года выдалось тяжелым: приходилось с трудом сводить концы с концами. Правда, недолго: помог талант - Адольф довольно быстро научился прилично рисовать акварелью и с января следующего года стал продавать написанные картины, в том числе и еврейским коммерсантам. Весной 1911 года юный Адольф обнаружил в себе еще одно дарование, благодаря которому его чуть не взяли на работу тенором в хор Венского театра. И только необходимость самому покупать себе довольно дорогие костюмы спасла фюрера от музыкальной карьеры. В самом начале мая решением суда Гитлер был признан обеспеченным человеком, и сиротская пенсия Адольфа перешла к его младшей сестре.
РОКОВОЙ ПРИКАЗ
Примерно до мая 1913-го - Гитлер много и довольно успешно занимается рисованием. Антисемитизм забыт. Молодой Адольф отлично ладил с евреями, в руках которых тогда находилась вся торговля живописью. И только надвигающийся призыв в Австро-венгерскую армию (тот, кто читал ее описание в романе "Похождение бравого солдата Швейка", не осудит фюрера за это решение) вынуждает подающего надежды художника переехать в Германию. На дворе - май 1913 года.
В Мюнхене творческий бизнес по-прежнему приносит плоды: налоговая декларация художника говорит о ежемесячном доходе в 100 марок - опять-таки превышающем заработок учителей или чиновников.
Но началась Первая мировая война, - Адольф уходит в армию. Однако по окончании "первой империалистической" ефрейтора Гитлера с военной службы не уволили. Ветеран в весьма привилегированной должности кладовщика честно служит во 2-м баварском полку, носит на рукаве красную повязку - ведь и сам Гитлер, и его сослуживцы - надежная опора руководителя Баварской советской республики, коммуниста из России Евгения Левине. Нет никаких оснований считать, что наш ефрейтор не защищал "красный" Мюнхен от белогвардейцев-фрайкоровцев в последнем бою коммуны - 1-2 мая 1919 года. По крайней мере, желание его расстрелять у тех возникло.
Но Адольф решительно начал сотрудничать со следствием. Без особых колебаний выдав следствию всех коммунистов-сослуживцев, он остался на военной службе в должности осведомителя разведывательного отдела.
12 сентября 1919 года непосредственный начальник Гитлера капитан Эрнст Рем приказал своему агенту посетить собрание подозрительной партии - не то коммунистов, не то баварских сепаратистов. Выслушав несколько докладов, будущий фюрер неожиданно взял слово и буквально очаровал пролетариев-антисемитов своей краткой, но невероятно блистательной речью. Его попросили остаться.
ДОЛЛАРЫ В ОБМЕН НА БРОШЮРКУ НСДАП
Немецкая рабочая партия, по сути своей небольшой политический кружок, чей состав за год увеличился с 23 до 55 членов, была неудачным проектом достаточно серьезной организации - эзотерического общества "Туле". Общество это - баварский филиал общегерманской ложи "Германенорден" - насчитывало почти полторы тысячи членов и включало в первую очередь аристократов из лучших семей Баварии. Основатель самого "Туле", Рудольф Глауэр, был сыном машиниста локомотива и хотел создать рабочую партию. На то самое собрание рабочей партии 12 сентября прибыл еще один гость, представитель общества Рудольф Федер. Он позднее познакомил Гитлера с некоторыми членами "Туле". Будущий фюрер вспомнил Вену, модные антисемитские теории Листа и Либенфельса и показал себя весьма перспективным молодым человеком. С ним начали работать.
Отныне за пролетарский проект "Туле" отвечал Гитлер. Его непосредственное начальство из рейхсвера не стало возражать, тем более что в обществе состояли многие официальные лица Баварии. Так что национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) стала совместным проектом "Туле" и рейхсвера. А значит, Гитлер сохранил армейский оклад, койку в казарме и паек. Старшие товарищи из "Туле" учили его произносить речи (за которые будущий фюрер получал гонорары), влиять на публику, а может, даже и каким-то другим тайным приемам. Кроме того, безвестный ефрейтор теперь стал вхож в приличные дома Мюнхена и получил возможность просить деньги на благое дело - помощь партии, которая отвратит рабочих от коммунизма.
И деньги, как ни странно, действительно давали: наставник из "Туле" журналист Дитрих Эккарт одевал его в хороших магазинах, кормил в приличных ресторанах, а главное - познакомил с двумя немолодыми, но очаровательными дамами: с женой фабриканта роялей Карла Бехштейна Хеленой и супругой издателя Гуго Брукмана Эльзой. Благодаря фрау Хелене, Эльзе и их подаркам - ювелирным изделиям, антиквариату, произведениям искусства - Гитлер с легкостью избежал всеобщей нищеты послевоенной поры, когда большинство немцев стали жертвами инфляции, в то время как имеющие доступ к валюте или ее эквивалентам жили не хуже королей. К НСДАП и лично к Гитлеру валютные ручейки текли со всех сторон: французская разведка спонсировала их как баварских сепаратистов, швейцарцы - как защитников от католической опасности, судетские немцы - как противовес чехам. Через своего приятеля Ганфштегля (по странной случайности, соученика Франклина Делано Рузвельта по Гарварду) Гитлер получал доллары, а через Геринга, женатого на шведской баронессе, кроны. Все эти деньги шли к Гитлеру в больших количествах и "вчерную". Будущий фюрер никогда не давал и не брал расписок, а если кто-нибудь начинал клянчить бумажку, то вместо желаемого получал брошюрку с программой НСДАП.
СПОНСОРЫ "БУРЖУЯ ГИТЛЕРА"
В декабре 1920 года Гитлер совершил довольно выгодную коммерческую сделку. Он взял в кредит 120 тыс. марок (6 тыс. долл.) и купил на них печально знаменитую впоследствии "Фелькишер беобахтер". Через год выплатил кредит, на тот момент составлявший менее 700 зеленых. Кстати, владельцем газеты стал лично он, а не партия, и этот новый статус помог Гитлеру в общении со спонсорами.
Когда на следующий год ЦК НСДАП потребовал у фюрера финансового отчета, Адольф просто-напросто объявил о немедленном выходе из партии. Но если Гитлер, похоже, мог обойтись без партии, то партия существовать без Гитлера уже не могла. И НСДАП капитулировала - 29 июля Адольф был избран единоличным руководителем партии с неограниченными полномочиями (с такой формулировкой: "за невероятные знания, ораторский талант и почетные заслуги по часто недоплачиваемой внештатной деятельности"). Против проголосовал лишь один человек - основатель НСДАП, рабочий-слесарь Антон Дрекслер. В результате Гитлер получил новенький членский билет (# 36890) и звание фюрера.
В ноябре 1922 года произошло еще одно выгодное приобретение. За тысячу долларов, взятых взаймы у Ханфштегля, руководитель партии приобрел две отличные ротационные машины. "Фелькишер беобахтер" стал выходить ежедневно. Фюрер - на коне. Теперь он не дрался в пивных с коммунистами, а ходил на встречи с такими "зубрами" политики, как генерал Людендорф, кронпринц Руперт, герцог Кобургский и русский великий князь Кирилл Владимирович.
Время тесной дружбы между Гитлером и русской эмиграцией пришлось как раз на 1922-1923 годы. Бывший казачий офицер, а позднее - кайзеровский, Шойбнер-Рихтер не только собрал для НСДАП "невероятно крупную сумму" (цитата из полицейского донесения), но и принес в казну партии нефтедоллары - от бывших хозяев бакинских промыслов. Деньги, естественно, передавались лично Гитлеру.
Между прочим, в начале 1923 года НСДАП могла получить еще один, совсем уж невероятный источник денег: в Германию неожиданно пожаловали самые что ни на есть ужасные большевики - Зиновьев, Радек и некоторые другие. Радек произнес проникновенный некролог памяти Альберта Лео Шлагейтера и призвал коммунистов и националистов объединится против общего врага - версальской системы. Понятно, что слова без денег ничего не стоили, и полное взаимопонимание, возникшее между Радеком и Ревентловом (хорошим знакомым Гитлера, будущим видным нацистом) могло повлиять на дату знаменитого пивного путча. Спустя две недели после начала коммунистического восстания в Гамбурге Гитлер вывел своих единомышленников на улицы Мюнхена.
Если бы Радек в ночь с 10 на 11 ноября 1923 года не сидел в Моабите, следующими персонажами его проникновенных речей вполне могли бы стать погибшие нацисты. Мюнхенская полиция (в том числе и будущий шеф гестапо Генрих Мюллер) приняла на редкость жесткие меры против довольно мирно настроенных бунтовщиков. Толпу "коричневорубашечников" встретил шквальный огонь. Погибло 16 человек, десятки были тяжело ранены (в том числе Геринг). Только бывший главнокомандующий кайзеровской армией маршал Людендорф, шедший рядом с Гитлером в первых рядах, сумел остановить стрельбу.
В итоге чудом спасшийся Гитлер (один из убитых штурмовиков закрыл его своим телом) отправился в тюрьму, а деньги попали в руки более осторожных партайгеноссе.
УМЕНИЕ ОТДЕЛЯТЬ ЛИЧНУЮ "ШЕРСТЬ" ОТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ
На свободу он вышел с готовой к изданию рукописью первого тома книги "Четыре года борьбы против лжи, глупости и трусости", кредитом от "Дойче-Ганза банка" на 45 тыс. золотых марок (26 тыс. марок пришлось потратить на "мерин" последней модели) и новыми связями. Теперь уже - с действительно богатыми людьми. На их деньги он создал прекрасно отлаженный партийный аппарат, содержал армию штурмовиков. Теперь у Гитлера были собственный секретарь, шофер и телохранитель.
Но все это было не свое. А вот издательский бизнес - напротив: вышел из печати первый тираж "Майн кампф" (прежнее название признано непродаваемым), возобновился выпуск газеты. Заведовал этим хозяйством далекий от политических проблем фронтовой товарищ Макс Аман. Его задачей было отчислять фюреру оговоренный процент с гонораров. Партия этих денег так никогда и не увидела, хотя желающие были. Недаром любил покритиковать "буржуя Гитлера" молодой публицист Геббельс, бичуя "свиней и жулье в центральном органе партии".
Пополнялись также валютные запасы. Автомобильный король, антисемит Генри Форд, тесно связанный с заводами "Опель", постоянно подкидывал нацистам доллары. Не отставали и европейцы, особенно пострадавшие от большевистской национализации. В первую очередь это Генри Детердинг и его компания "Ройал Датч Шелл". Коллегу поддерживала бесплатным пиаром влиятельная британская прессе, в частности "Дейли Мейл" лорда Ротемира, а также многие другие издания.
Когда вдруг налоговые инспектора Веймарской Республики попытались сунуть нос в бухгалтерские книги герра Гитлера, им сообщили про долги, накладные расходы и вообще тяжелую жизнь. Ее атрибуты - упомянутый "Мерседес", роскошная квартира в центре Мюнхена, два загородных дома (все это куплено в кредит, непонятно на чье имя). Из года в год расходы, которые фюрер не сумел скрыть, в разы превышали задекларированные доходы.
В 1929 году наступил жесточайший экономический кризис. А у Гитлера и его партии дела, напротив, шли в гору. Слегка позабытая "красная" опасность стала реальностью, и олигархи зашевелились, наперегонки финансируя разные антикоммунистические силы. НСДАП симпатизировал Фриц Тиссен, богатый наследник металлургических заводов. Он мало занимался бизнесом - для этого есть наемные менеджеры - и много размышлял о социальном партнерстве между рабочим и капиталистом. Вторым меценатом стал восьмидесятилетний Август Феглер.
Росли и официальные доходы Гитлера - кроме газеты в издательском доме Макса Амана теперь выходил иллюстрированный журнал. Он хорошо продавался, и издатель мог себе позволить платить автору еженедельной передовицы необычайно высокий гонорар - 300 марок за каждую. Фамилию талантливого журналиста, наверное, называть излишне.
ГЛАВНОЕ - НЕ ГОВОРИТЬ "ДЕНЕГ НЕТ"
Замки, дома, машины, рестораны - все это, конечно, хорошо. Но на выборах в рейхстаг НСДАП никак не удавалось набрать необходимое количество голосов. Более того, в декабре 1932 года ставленник армии канцлер Шлейхер выступил против участия Гитлера в правительстве. А рейхспрезидент, престарелый фельдмаршал Гинденбург пообещал никогда не назначать Гитлера канцлером.
НСДАП оказалась в жесточайшем кризисе, штурмовики ходили по улицам с железными кружками и собирали пожертвования. Геббельс в своем дневнике предчувствовал катастрофу - ведь партия должна была 90 млн. марок, и прежние спонсоры открыто переходили к конкурентам, обычным националистам. Простые члены партии как назло бастовали вместе с коммунистами, проводили общие митинги и наносили один за другим удары по и без того подпорченному имиджу НСДАП. А поскольку за финансы отвечал лично фюрер, то в случае неудачи спросили бы именно с него. И тогда - прощай дома, квартиры, "Мерседесы"…
Историки любят объяснять внезапные успехи фюрера происками темных сил. Конечно, без них не обошлось, только ничего мистического они не представляли. Просто рейхстаг при поддержке генерала Шлейхера назначил расследование одной крупной аферы. Прусские помещики разворовали многомиллионную помощь восточным землям, причем самым активным участником в этом деле оказался сын Гинденбурга Отто, да и самому президенту "откатили" именьице. И лишь две партии - НСДАП и Немецкая народная (как раз и выражающая интересы помещиков) были готовы замять скандал. Гинденбургу пришлось уступить. С этой минуты финансовым проблемам как НСДАП, так и лично Гитлера был положен конец.
Получив должность рейхсканцлера и быстренько превратив ее в практически пожизненную, фюрер наконец-то объявил о своем реальном доходе, который в 1933 году составил более чем кругленькую сумму - 12 млн. 323 тыс. 35 марок. Естественно, отчаянные бюрократы из налоговой службы попытались взыскать с него процент, а заодно и недоимку за прошлые годы. Но фюрер героически волынил с платежами, пока наконец 12 марта 1935 года не был вычеркнут из списков налогоплательщиков Третьего рейха.
Узнав об этой приятной неожиданности, Гитлер немедленно восстановил получение оклада рейхсканцлера (вступая в должность, он демонстративно отказался получать эти деньги, попросив перечислять их вдовам погибших штурмовиков). Теперь его гарантированный доход состоял из двух окладов: рейхсканцлеровского и рейхспрезидентского, отчислений от книги "Майн кампф", поступившей к тому времени в принудительную продажу (от полутора до двух миллионов марок в год), и доходов от фотографий.
Впрочем, фюрер не ограничивал себя в источниках доходов. Он находил время исполнять обязанности председателя наблюдательного совета крупнейшего издательского концерна "Эер-Ферлаг" с ежегодной чистой прибылью более 100 млн. марок (фактическим руководителем был Макс Аман, получивший уважительное прозвище "немецкого Херста"). Смешно, но по специальному распоряжению фюрера другие нацистские бонзы - в первую очередь Геббельс - лишились права финансово участвовать в какой-либо издательской деятельности. Более того, члены нацистского профсоюза не допускались к работе в личном издательстве Гитлера. Бизнес есть бизнес…
Все вышеперечисленное можно отнести к "белым" доходам фюрера. Естественно, их было совершенно недостаточно, и на помощь пришла благодарная германская промышленность. Уже 29 мая 1933 года Густав Крупп сообщил министру финансов рейха Шахту, что он и другие "короли Рура" создали специальный "фонд немецкой промышленности имени Адольфа Гитлера", предназначенный для "развития культуры" и "уменьшения нужды заслуженных партийцев". После "ночи длинных ножей" (30 июня 1934 года) многие "заслуженные партийцы" приказали долго жить, и "фонд имени Адольфа Гитлера" превратился в еще один источник личных доходов Гитлера.
Конечно, серьезно уменьшить нужду самого заслуженного партийца такие суммы не могли, но тратить их фюреру все равно было некогда. Сначала фондом распоряжался Рудольф Гесс, но, будучи слишком честным и к тому же слишком занятым, перепоручил сию щекотливую проблему своему заместителю Мартину Борману. Тот уже имел опыт ведения нацистской кассы взаимопомощи в начале 30-х годов и даже ухитрялся получать для партии прибыль.
Борман взялся за дело с огоньком. В первую очередь он запретил пайщикам "фонда Адольфа Гитлера (ФАГ)" платить миллионы другим нацистским организациям, затем перевел в ФАГ суммы, завещаемые фюреру частными лицами, и, наконец, перехватил отчисления за почтовые марки с лицом фюрера. А дальше все было делом техники: как только фюрер говорил "хочу", Борман сразу же покупал, строил, отбирал и т.д. Главное, не произносил слов "денег нет". Однажды партийный казначей Шварц попытался провести ревизию фонда, но потерпел полное поражение.
Хотя финансовый вопрос окончательно решился, фюрер нуждался еще кое в чем. Его художественная натура требовала произведений искусства, роскошных апартаментов, короче говоря, прекрасного. А хозяева этого "прекрасного" время от времени не хотели с таким добром расставаться, - в таком случае подключался Гиммлер. Строптивый собственник отправлялся в концлагерь, а его имущество - сначала в казну, а потом лично Гитлеру.
К началу 1945 года в собственности "диктатора-бессребреника" было почти 10 тыс. картин стоимостью никак не менее миллиарда марок, множество гобеленов, старинного оружия, мебели… Ему принадлежали загородные дома, квартиры, земельные участки. Но союзники разбомбили объекты недвижимости, а деньги конфисковали по приговору Нюрнбергского трибунала.
Забавно, но часть денег Адольфа Гитлера досталась его родственникам, о которых он при жизни, а тем более в завещании совершенно не упоминал. В 1961 году Штутгартский институт современной истории издал его "Вторую книгу" - продолжение "Майн кампф", - написанную в 1928 году. А наследникам покойного (внучатым двоюродным племянникам) было перечислено целых 3 тыс. марок."
|
