|
Сотрудники зарубежных гуманитарных фондов, работающих на территории Чечни и Ингушетии, нередко оказываются террористами.
ХОЛОДНЫЕ щитовые домики, где ютятся по несколько семей. Нехитрый скарб, поломанная мебель, ветхая, грязная, заношенная одежда. На завтрак, обед и ужин — мука и крупы. Несмолкающий детский плач. В местах компактного проживания вынужденных переселенцев в маленькой Ингушетии до сих пор живут десятки тысяч человек. Это люди, бежавшие от войны в Чечне и конфликта в Северной Осетии еще 10 лет назад. Сегодня они существуют за счет местных властей, которые оказывают помощь из скромного бюджета, и на деньги, перечисляемые иностранными гуманитарными организациями. Вот только с последними на Северном Кавказе все чаще случаются криминальные истории.
Зачем фугасы, гранатометы и мины гуманитарной организации?
ПО ДАННЫМ властей Чечни и Ингушетии, сегодня на территории этих республик работают минимум 42 международные гуманитарные организации. В большинстве случаев их головные офисы расположены в Ингушетии, откуда эти фонды отправляют в Чечню деньги и грузы. За годы деятельности через их бухгалтерию прошли сотни миллионов долларов. По оценкам экспертов, этих денег хватило бы на полное восстановление всего жилищного фонда, разрушенного за время войны. Пока же обездоленные беженцы получают от иностранцев в основном крупу и другие продукты. А в это время все организации, работающие в Чечне и Ингушетии под патронажем ООН, запросили еще около 60 миллионов долларов на текущий, 2005 г. Куда же эти деньги деваются? Чтобы выяснить это, наш корреспондент отправился в Магас и Назрань.
«По нашим данным, 70–80% этих средств идут не по назначению, — считает зампред правительства республики Магомед Мархиев. — Мы не раз обращались в разные гуманитарные миссии с просьбой о помощи беженцам, которым нужны были медикаменты или хирургические операции. Но нам часто отвечали отказами: мол, денег на это нет. Хотя тот же чешский фонд «Человек в беде» работает в России с 2000 г. Через него в Чечню прошли сотни тысяч долларов. На самом же деле у наших правоохранительных органов есть данные, что сотрудники этого фонда игнорируют российское законодательство и сотрудничают с боевиками».
Фонд «Человек в беде» действительно хорошо известен правоохранительным органам. Как рассказал «АиФ» офицер одной из российских спецслужб Юрий С., «22 декабря 2004 года в одном из офисов этой организации в Грозном был уничтожен боевик Иса Сакаев. Оказалось, что под крышей женского центра, открытого на деньги «Человека в беде», работала типография, где для бандитов изготавливались поддельные удостоверения ФСБ, МВД и прочих силовых ведомств. В подвале центра был найден целый арсенал оружия: автоматы, 2 гранатомета, гранаты, противопехотные мины и фугасы, 15 кг пластита и т. д. Родная сестра уничтоженного боевика числилась координатором этого центра. А в августе 2004 г. был задержан работавший в фонде Юнус Макаев. Этот человек участвовал в подрыве автомашин с российскими солдатами и в нападении на милиционеров в пригороде Грозного».
В подобной ситуации с бесконтрольностью гуманитарных организаций, что называется, сами виноваты. Оказывается, согласно договору, подписанному в начале 90-х годов между правительством России и Организацией Объединенных Наций, любые гуманитарные миссии, имеющие статус исполнительных партнеров ООН, получают дипломатическую неприкосновенность. «Мы не имеем возможности контролировать финансовые потоки, проходящие через эти организации, — рассказывает заместитель руководителя Управления налоговой службы Ингушетии Ахмед Осканов. — Как правило, такие фонды, появляясь в России, даже не встают на налоговый учет. В большинстве случаев они не открывают счетов в российских банках, а деньги провозят черным налом. Поэтому никакой информации о работе того же фонда «Человек в беде» у нас нет».
Под видом гуманитарных конвоев в Чечню поставляются наркотики
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ офис миссии «Человек в беде» на Северном Кавказе находится в Назрани. Это комплекс зданий за высоким кирпичным забором. Вход охраняет вооруженный человек в милицейской форме. Возглавляет миссию чех Марек Возка. После нескольких дней переговоров нам удается получить его согласие на интервью. «Занимаемся мы крышеванием, — говорит он. — Ремонтируем крыши в чеченских школах. За время работы восстановили 8 школ и 3 детсадика. Также оплачиваем работу врачей-психологов и других мирных специалистов». На просьбу показать хотя бы один отремонтированный объект или поговорить с «мирными специалистами» Марек задумывается. «Сейчас мы не можем показать вам плоды нашей работы, так как у нас нет документов для проезда в Чечню», — наконец выдает он. Объяснить, что в офисе фонда делал вооруженный террорист, зачем там склад оружия и подпольная типография, Марек не может.
«Частенько в лагерях террористов и у убитых боевиков мы находим товары, маркированные знаками гуманитарных миссий, — рассказывает наш знакомый офицер Юрий. — Не раз целые фуры благотворительных грузов распродавались на рынках в Чечне и Ингушетии. По оперативной информации, деньги потом уходили на закупку оружия и наркотиков, которые провозились в республику под видом той же гуманитарной помощи».
Кто наведет порядок с подобной «гуманитаркой», непонятно. Депутаты Госдумы, когда обсуждали новые антитеррористические законы, все больше беспокоились по поводу того, как бы закрыть рот журналистам, работающим на этом «поле». Если они о ситуации ничего не знают, пусть реагируют на наш материал. А если знают, почему допускают этот беспредел?
|
