|
За закрытыми дверями
Игорю Вялкову сейчас не позавидуешь. Причем его положение нельзя сравнить даже с судьбой аналитика Игоря Сутягина или физика Данилова, которые получили огромные сроки за шпионаж.
Ведь у любого гражданского человека, попавшего под обвинения в передаче сведений иностранным разведкам, остается шанс. По крайней мере, он может предать гласности свою позицию, сказать что-то в свое оправдание. Хоть «шпионские» процессы и засекречиваются, информация все равно просочится сквозь Лефортовские стены. Правозащитники будут писать открытые письма, адвокаты устраивать пресс-конференции, а журналисты публиковать статьи с неизвестными подробностями дела.
Совсем другая ситуация, если за шпионаж арестован человек системы – офицер спецслужб. Его судьба будет решаться тихо и кулуарно, а публика узнает только то, что на Лубянке посчитают нужным обнародовать.
О вине Игоря Вялкова известно немного. По данным следствия, в период с 2001 по 2002 год Вялков несколько раз проводил встречи с представителями эстонской разведки, которым передавал данные «о некоторых аспектах осуществления разведдеятельности Пограничной службы ФСБ». В Эстонию подполковник попадал, незаконно пересекая границу.
Естественно, мы не можем однозначно говорить о степени виновности подполковника Вялкова – его дело засекречно . Но есть основания думать, что эта секретность уже привела к появлению преднамеренной дезинформации, отнюдь не облегчающей участь подполковника.
Например, многие издания, видимо с подачи ФСБ, сообщили, что Вялкова взяли с поличным при фотографировании секретных объектов. Однако адвокат подполковника Омар Ахмедов заявил МН, что это не так. На самом деле Вялкова арестовали в Пскове осенью 2002 года, когда он выходил из здания управления погранслужбы .
Правда, козырять информацией о задержании с поличным – фирменный прием наших контрразведчиков. Логика тут простая: взят с поличным -- значит виновен. Например, долгое время утверждалось, что с поличным задержали дипломата Валентина Моисеева – при передаче секретных документов южнокорейскому разведчику, но затем эту информацию опровергла жена Моисеева. В случае с Игорем Вялковым этого сделано не было. Кроме того, следствие утверждало, что Вялков не просто передавал документы эстонским спецслужбам, а для последующей передачи неким «западноевропейским разведкам».
Дело в том, что эстонские спецслужбы действительно сильно «засветились» на сотрудничестве с западными разведками. Причем самые тесные связи у эстонцев образовались с английской секретной службой MI6. Например, 15 марта 2000 года сотрудники ФСБ арестовали в столице на Ленинградском вокзале бывшего офицера КГБ Валерия Оямяэ. Он был завербован в Таллинне резидентом британской разведки MI6 Пабло Миллером. Причем, по данным ФСБ, вербовка Оямяэ и проведение операций по связи с ним осуществлялись при непосредственном участии Департамента охранной полиции МВД Эстонии, более известного как « Кайтсеполицай» или КАПО.
Кроме того, сотрудник МИДа Платон Обухов, самый известный агент британской разведки в 90-е годы (кодовое имя MASTERWORK), по сведениям бывшего сотрудника MI6 Ричарда Томлинсона встречался со своим куратором тоже на территории Эстонии – в Таллинне.
В результате в СМИ появляется версия, что Вялков работал при посредничестве КАПО именно на английскую разведку. Между тем, как признался «МН» адвокат Омар Ахмедов, в деле нет никаких указаний на английский след, и это всего лишь предположение следователей.
Однако портрет уже сложился: английскую разведку интересуют возможности пограничников в Псковской области, и через эстонцев они вербуют Игоря Вялкова.
Бунт против адвокатов
С сентября 2003 года Вялков сидит в Лефортовском СИЗО , с июля 2004 его дело слушается в Московском окружном военном суде. Причем слушания проходят не просто в закрытом режиме, а на выездной сессии – то есть в самом Лефортово.
Прямо на первом заседании суда Вялков взбунтовался и заявил отвод двум своим адвокатам – Омару Ахмедову и Елене Лебедевой-Романовой. Демарш подсудимого не увенчался успехом, так как судья Евгений Зубов отказался удовлетворить его протест. Вместо этого судья назначил Вялкову третьего адвоката – Светлану Уткину, которая работает в одной коллегии с Лебедевой-Романовой.
Сам Омар Ахмедов не первый день работает со Следственным управлением ФСБ. В 2002 году Московский окружной военный суд слушал дело полковника СВР Александра Сыпачева, обвиняемого в шпионаже на ЦРУ. Прокурор потребовал для полковника 15 лет, но получил он 8, поскольку раскаялся в ходе суда. Защитником Сыпачева был Омар Ахмедов.
Он же представлял интересы одного из катарских борцов, которых ФСБ посадило в Лефортово в ответ на арест наших офицеров в Дохе. Когда борцов в результате поднявшейся шумихи освободили, адвокат Ахмедов утверждал, что у катарцев никаких претензий к следствию не возникло. «В следственную бригаду входило шесть следователей ФСБ, допросы шли три раза в неделю, – говорил тогда Ахмедов. – Никаких процессуальных нарушений я в деле не обнаружил, все было предельно корректно и выверено».
Мы спросили Омара Ахмедова о его взаимоотношениях с подзащитным:
Омар, как вы оказались в деле Игоря Вялкова ?
Я вступил в дело по официальному запросу Следственного управления ФСБ, который поступил в нашу коллегию. Я замещал дежурного адвоката.
Почему Вялков дал вам отвод?
У нас с подзащитным разошлось понимание стратегии и тактики защиты.
А какова линия защиты?
Ну, в деле недостаточно доказательств. Мы, например, считаем, что еще надо доказать, были ли встречи в Эстонии, и были ли это сотрудники разведки. Мы считаем, что там слишком много предположений.
А как в деле появилась Елена Лебедева-Романова?
Вам лучше спросить у нее.
Елена Лебедева-Романова была достаточно откровенна:
Я вступила в дело на несколько месяцев позже Омара. Но поскольку там большой объем следственных действий, было принято решение подключить второго адвоката.
Кем принято решение?
Ну, следствием, и подзащитный согласился. Ему был предложен выбор, ну а мы с Омаром коллеги, и поскольку Вялков Омару доверял, мы встретились, и он сказал, что доверяет и мне тоже.
Хорошо, а я правильно понимаю, что третий адвокат – Светлана Уткина – работает вместе с Вами?
Да, Светлана Викторовна работает в моей консультации.
Елена, вы будете настаивать на полной невиновности вашего подзащитного?
Ну, наверное, да. Но вы знаете, линия защиты многоварианта , и сейчас, наверное, рано об этом говорить.
Как судят шпионов в Штатах
Суд прямо в тюрьме, адвокаты, от которых невозможно отказаться, даже если обвиняемый не согласен с ними в самых важных вопросах, - все это мало напоминает цивилизованный процесс. Больше похоже на разборку между своими без права выноса сора из избы.
Причем случай Вялкова – не исключение, а скорее правило. Точно также судили полковника СВР Сыпачева , полковника СВР Александра Запорожского, который за работу на ЦРУ в июне 2003 года получил 18 лет, сотрудников ГРУ Владимира Ткаченко и Геннадия Спорышева, получивших срока за шпионаж в пользу Израиля в 1998-м. Во всех этих случаях завеса секретности так и не приоткрылась.
Конечно, секретность при рассмотрении дел предателей из спецслужб присуща не только России, но у нас она вышла на запредельный уровень. В США, например, очень строго наказывают за предательство, и к сохранению государственных секретов там относятся более чем серьезно. Но практика проведения таких процессов там совсем иная.
В ноябре 1996 года по обвинению в шпионаже в пользу России был арестован один из крупнейших «кротов» нашей разведки - начальник тренировочного центра ЦРУ Гарольд Николсон. Его обвинили передаче секретных документов ЦРУ агентам СВР. На его банковском счете были обнаружены 120 тысяч долларов, происхождение которых он не смог объяснить.
Николсон был арестован 16 ноября, а уже 18 ноября были опубликованы два пресс-релиза. Первый был совместным документом ЦРУ и ФБР, где был подробно описан процесс ареста Николсона, а также были даны комментарии директоров обеих спецслужб. Второй пресс-релиз – совместное творчество Департамента юстиции и ЦРУ. Он содержит подробный отчет о том, что же совершил Гарольд Николсон. В том числе показания под присягой Майкла Лонергана, специального агента ФБР, расследовавшего дело Николсона. В них приводятся хронология его встреч с агентами СВР, номера банковских счетов и суммы переводов, результаты проверки Николсона на детекторе лжи, перечень секретных документов с ноутбука предателя, которые тот пытался уничтожить (например, о новых назначениях в резидентуре ЦРУ в Москве) и т.п. Николсон был осужден и получил 23 года тюрьмы. Именно по этому сюжету был в прошлом году снят фильм «Рекрут» с Аль Пачино в главной роли.
Враг изобличен, и наказан. Но общественность получила возможность понять, в чем он обвинялся, а обвиняемый – право на полноценную защиту. И в деле не появилось никаких столь излюбленных на Лубянке фантазий.
Интересно, много ли секретов потеряли в результате соблюдения этих элементарных норм гражданского общества спецслужбы США?
|
