|
В Германии разгорается скандал вокруг бывшего сотрудника БНД (Федеральной разведслужбы ФРГ) Норберта Юрецко. Он был ключевой фигурой драматических и странных событий, происходивших в конце 90-х годов и замятых по воле тогдашнего руководства ФРГ. Юрецко обнародовал свою историю, поскольку не видел иного способа реабилитироваться. Он выпустил сердитую и язвительную документальную книгу с «говорящим» названием – «Ограниченно годна». Именно такой – неповоротливой, бюрократической, самодовольной и продажной – он представил читателям знаменитую разведслужбу. Книга моментально стала бестселлером. Сейчас Юрецко вынужден отбиваться от потока обвинений и угроз. ЦРУ, МИ-6, БНД – все требуют сатисфакции. Недовольна и ФСБ. Почему? Прочитав книгу, я встретился с автором. Его ответы на мои вопросы во многом дополнили изложенную в книге информацию.
Операция «Жираф»
Летом 1996 года капитан Юрецко представил своему абверу (для простоты будем называть именно этим немецким словом службу собственной безопасности БНД) материалы, из которых следовало, что один из руководителей БНД – Фолькер Фёрч – работает на русских. Юрецко узнал об этом от агента Рюбецаль – одного из тех, кого он завербовал в начале 90-х годов в период вывода из ГДР Западной группы российских войск (ЗГВ).
Сам Юрецко был одним из тех агентов, которые в рамках операции «Жираф» занимались сбором информации в районе дислокации ЗГВ. Сначала Юрецко с коллегами был брошен на разборку мусора, поступавшего из военных городков. Чего только они не находили в помойных баках: от меню столовых до штабных документов с грифом «секретно». Первыми добычу получали представители ЦРУ, поскольку они, в отличие от немцев, имели переводчиков и могли хоть как-то отделять «зерна от плевел». Раз в неделю американцы делились результатами просеивания с немцами. Результаты были скудными, а потому вскоре Юрецко перевели на работу с людьми. Она оказалась значительно эффективнее – ведь тогда в ГДР у военных буквально за гроши можно было достать все, что угодно. Юрецко, например, рассказывает, как его коллеги, не таясь, подъезжали к воротам военного городка в Вюнсдорфе и устраивали там своего рода приемный пункт: выменивали на бытовую технику разные документы и материалы. Перед автобусом выстраивались очереди из солдат и офицеров в форме. Некоторые из продавцов подходили по нескольку раз.
Порой военные за бесценок продавали уникальные образцы вооружений. Так, в 1992 году Юрецко между делом приобрел у какого-то мелкого немецкого перекупщика за 40 тысяч марок новейший и очень редкий тогда российский прибор, используемый в авиации и на флоте для идентификации «своих» и «чужих» (натовцы называли его Patrol С55). Кто и где украл этот аппарат в ЗГВ, как он попал к перекупщику – все это осталось тайной. Известно только, что американцы и британцы также хотели заполучить это чудо техники и были готовы заплатить за него до двух миллионов долларов.
Однако наибольшего успеха Юрецко добился в ходе другой операции, когда он вместе с партнерами из ЦРУ должен был выяснить, какое ядерное оружие и куда вывозят из ГДР россияне. Задача была сложная, потому что составы с оружием тщательно охранялись, перевозки осуществлялись только по ночам, а нужно было провести и специальные замеры, и видеосъемку. Правда, для съемок сотрудники БНД имели технику, работающую в инфракрасном диапазоне, то есть способную снимать в полной темноте. А потому «кинооператору» было достаточно ехать какое-то время параллельно с поездом, снимая из окна машины.
Организовать замеры уровня излучения было значительно сложнее. Для этого из США были доставлены три контейнера (их называли «три медведя»). Один, самый большой, находившийся в микроавтобусе, надо было установить в непосредственной близости от рельсов, по которым шел поезд. Второй – на некотором расстоянии от первого, а третий, замаскированный под камень, должен был лежать прямо на полотне дороги. Надо было сделать так, чтобы поезд несколько минут постоял около «медведей».
Этого удалось добиться, устроив аварию с автомобилем «трабант» на железнодорожном переезде, где в засаде стоял самый большой «медведь». Когда поезд остановился, охрана с оружием в руках с криками подбежала к машине. Какой-то ефрейтор размахивал пистолетом. Юрецко уже подумал было, что ничем хорошим это не кончится, но солдатам было приказано только убрать автомобиль с путей. Вскоре был дан зеленый свет, но времени вполне хватило для замеров и съемок. В ЦРУ были так довольны их качеством, что прислали сотрудникам БНД благодарность от имени президента США. Оказывается, американцам прежде никогда не удавалось так близко подобраться к интересовавшей их советской ядерной технике.
Сколько стоит генерал?
Российские спецслужбы, даже несмотря на царивший в начале 90-х хаос, заметили «Жирафа» и начали контроперацию под символическим названием «Паутина». В ответ капитан Юрецко и его коллеги переключаются со сбора информации на вербовку ее носителей. Они думают прежде всего о перспективе и ищут людей, которые могли бы работать на БНД и после возвращения на родину.
Поскольку сам Юрецко русского языка не знал, его интересовали только офицеры, говорящие по-немецки. Юрецко решил искать их в российских службах, которые отвечали за возврат в немецкие руки недвижимости, находившейся тогда в пользовании ЗГВ. Эти люди должны были постоянно встречаться с представителями власти, прежде всего с работниками Немецкого ведомства по управлению госимуществом. Филиалы этого ведомства в ГДР получили от БНД соответствующие инструкции и при появлении потенциальных кандидатов в шпионы информировали об этом Юрецко. Затем его партнер Фредди под каким-то нейтральным предлогом вступал с кандидатами в прямой контакт. И если становилось ясно, что овчинка стоит выделки, начинались конкретные переговоры о сотрудничестве, которое должно было строиться только на добровольной и взаимовыгодной основе. Ни шантаж, ни угрозы при такой вербовке применяться, естественно, не могли. Не было даже элементарной проверки вербуемого на надежность – что можно было в тех условиях проверить?
Юрецко уверяет: он сразу предупреждал, что не будет возражать против прекращения «контактов» с завербованными людьми, если это станет для них ненужным или опасным. Он мог это действительно гарантировать, поскольку никто, кроме него, не знал настоящих имен его агентов. Даже для внутреннего досье БНД Юрецко никогда не указывал их фамилий, опасаясь как российского «крота», так и партнеров из ЦРУ, которые любыми способами пытались умыкнуть у БНД как информацию, так и информаторов.
В нашем разговоре Юрецко постоянно возвращался к этому, принципиально важному для него моменту – ответственности за жизнь агентов и обеспечению их безопасности. Это действительно один из основных принципов БНД – не подвергать опасности своих людей, прежде всего штатных сотрудников. Но если речь заходила о завербованных агентах, то тут нередко принципы менялись. Многие коллеги, в отличие от Юрецко, рассматривали вербуемых как дичь. «Вы любите предательство, но не любите предателей», – сказал однажды Юрецко своему шефу в ответ на предложение поменьше переживать за них, поскольку это все, дескать, отребье.
Эта дискуссия произошла из-за нежелания Юрецко указывать настоящие имена его агентов. Любопытно, что распоряжение указывать в досье имена завербованных граждан, появившееся в БНД в 1991 году, было подписано тем самым Фолькером Фёрчем, которого Юрецко позже обвинит в работе на КГБ и СВР.
А в 1992 году те же самые люди не уставали хвалить капитана за удачные вербовки и обеспечение притока ценной информации. К наиболее ценным его агентам относится некий полковник, который попал к Юрецко через управление госимуществом и получил кличку Мюнхгаузен. Он не скрывал, что пошел на сотрудничество из материальных соображений. Еще будучи в ГДР, он предоставил БНД массу документов, фотографий и звукозаписей. Он достал, например, полный и всесторонний отчет о состоянии ВВС России. Именно Мюнхгаузен был первым, кто предупредил Юрецко о существовании «крота» в БНД.
В начале 1993 года посредники вывели Юрецко на российского генерала (во всяком случае, он сам себя так называл). Ему дали кличку Уленшпигель. Юрецко сразу положил на стол удостоверение сотрудника БНД. Поняв, что происходит вербовка, Уленшпигель в первый момент испугался, поскольку, как он позже сам объяснил, все было примитивно, как в фильмах про шпионов. Будучи в армии не первый день, он знал, что надо делать: бежать в контрразведку и каяться. Однако Юрецко ему сразу сказал, что уйти он всегда успеет, а сначала почему бы не поговорить... Позже Уленшпигель, который еще долго работал на БНД, признавался тому же Юрецко, что столь прямой и откровенный стиль вербовки его полностью «обезоружил».
Между 1991 и 1995 годами Юрецко с партнером Фредди провели более 850 «бесед» и завербовали полдюжины офицеров. Те стали поставлять материал в таком количестве и такого качества, какого БНД раньше не знала.
Однако, как рассказывает Юрецко, его все больше беспокоили сообщения, в том числе и от новых агентов, что внутри БНД работают несколько людей, завербованных российскими спецслужбами. «Мы с Фредди опасались, что таким образом в Москве станут известны и имена завербованных нами информаторов. Поэтому мы скрывали даже от своих коллег и начальников, где, когда и с кем мы встречались».
Офицеры и солдаты Западной группы войск при случае были не прочь «толкнуть» потенциальному противнику кое-какие документы и военную технику. Имущество ЗГВ, оставшееся нераспроданным, было выведено из ГДР в начале 90-х
ИТАР-ТАСС
Юрецко не раз мог убедиться в справедливости своих опасений. Несколько агентов из числа завербованных БНД в ЗГВ позже были арестованы, осуждены или просто исчезли. Однако среди них не было ни одного из завербованных Юрецко. Напрашивается лишь одно объяснение – ФСБ их не трогала, потому что не имела о них информации... от БНД.
Такая ситуация не могла не беспокоить службу собственной безопасности БНД. Ее сотрудники в августе 1996 года вместе с Юрецко затеяли операцию с целью обнаружить «крота» в БНД. Операция получила название «Казак-2». К самому Юрецко в абвере относились с доверием, поскольку ранее он помог разоблачению фактов коррупции в БНД. Кроме того, наиболее важная информация о «кротах» поступала от агента Рюбецаль, завербованного Юрецко в ЗГВ.
На конспиративной встрече в отеле «Шератон» во Франкфурте-на-Майне Рюбецаль сообщил новые данные о «кроте». Это позволило начать расследование в отношении одного из штатных сотрудников БНД. Дома у него обнаружили компьютерные дискетки со служебной информацией. Выяснилось также, что у него роман с одной из сотрудниц аппарата президента БНД. Однако следователи абвера пришли к выводу, что этот человек все-таки был кем-то предупрежден о нависшей над ним опасности. Значит, в БНД есть еще «кроты». Абвер начал операцию «Казак-3».
Абвер тухнет с головы
В ее результате под подозрением оказался Фолькер Фёрч, начальник абвера, один из руководителей БНД, пришедший туда еще в 1956 году и побывавший на многих важных постах в разведке, контрразведке и системе безопасности. Его считали едва ли не самым могущественным человеком в БНД. Абвер начал тайное наблюдение за своим собственным начальником. В кабинете Фёрча были установлены «жучки» и телекамеры. Следили за каждым его шагом, каждым телефонным разговором, а результаты следствия направляли непосредственно президенту БНД.
Осенью 1997 года в Варшаве Рюбецаль передал Юрецко копию датированного апрелем документа на русском языке и на бланке ФСБ. Это был рапорт, в котором некий полковник Добрецов предлагал руководству как можно скорее прекратить сотрудничество с очень ценным источником, который 16 лет сотрудничал с Москвой через госбезопасность ГДР, а с 1993 года работал непосредственно на ФСБ.
Юрецко вспоминает: «Отношения с источником предлагалось прекратить как из соображений его безопасности, так и для сохранения инфраструктуры, созданной для работы с ним. Предлагалось также выплатить ему премию в размере 100 тысяч долларов и в случае необходимости побеспокоиться о содержании его семьи. Анализируя текст, следователи абвера пришли к выводу, что речь может идти только о Фёрче. Во-первых, в рапорте было написано, что источник последнее время находится в постоянном психическом напряжении, возможны срывы, поскольку против него ведется секретное внутреннее расследование, а во-вторых, приводились подробности семейной жизни источника, которые однозначно указывали на Фёрча (жена тяжело больна, сын умер)».
В марте 1998 года шеф БНД счел доказательства, полученные следствием, весомыми и поставил в известность ведомство федерального канцлера, которое только и может дать разрешение на следствие по обвинению в государственной измене столь высокого чиновника, как Фёрч.
В Германии спецслужбы подчиняются координатору, работающему в ведомстве канцлера. Тогда в аппарате канцлера Коля координатором спецслужб был Берндт Шмидбауэр. Он вызвал всех – и шефа БНД, и руководителя следствия, и Юрецко – в Бонн. Там выяснилось, что главная проблема для Шмидбауэра – политическая. Фёрч слишком много знал, он собрал досье на виднейших политиков. Позже стало известно, что он встречался, например, с человеком, который незаконно субсидировал канцлера Коля (обвинения в получении миллионов «незаконных пожертвований» на партийное дело до сих пор отягчают репутацию Коля).
Речь на двухчасовом совещании шла не о реальном ущербе, нанесенном Германии, а только об ущербе для имиджа политиков; о том, кому и как может навредить Фёрч. После дискуссии Шмидбауэр высказал пожелание, чтобы обвинение не выросло до масштабов измены родине, но при этом доказательств вины Фёрча было бы достаточно для его увольнения.
Через несколько дней генеральная прокуратура сообщила, что провела обыск в служебном кабинете Фёрча. Однако следователи, постоянно наблюдавшие за этим кабинетом, пришли к выводу, что это была лишь инсценировка обыска. Фёрча своевременно предупредили, причем сделал это Шмидбауэр, что доказала запись телефонных разговоров. После этого звонка Фёрч стал спешно уничтожать какие-то материалы. Следователи на своих мониторах видели, что фактически и обыска-то не было: прокурор приоткрыл один ящик, потом другой – и все.
Через несколько недель генпрокуратура прекратила расследование. Она пришла к выводу, что Фёрч невиновен, а все сообщения, его компрометирующие, сфабрикованы Норбертом Юрецко. В том числе и рапорт ФСБ. Прокуратура сослалась на мнение бывшего сотрудника ФСБ, бежавшего на Запад и засвидетельствовавшего, что в рапорте полковника Добрецова были ошибки в форме. Юрецко и его эксперты доказывали, что ошибки действительно есть, но тому существуют объяснения.
Юрецко предлагает несколько версий происхождения рапорта. Это могла быть целенаправленная акция ФСБ на дискредитацию Фёрча. Могла быть, наоборот, попытка предотвратить разоблачение Фёрча-агента. Для этого надо было только передозировать компромат, чтобы он казался слишком увесистым. Такое КГБ проделывал не раз. Не исключено, что Лубянка мстила Фёрчу, но также возможно и другое: кто-то в ФСБ воспользовался официальными контактами Фёрча с ФСБ (они начались в годы перестройки) и оформил его как «источник» – такое нередко бывало в практике «Штази». В общем, насколько истинным был рапорт, знают только те, кто его составил.
Как бы то ни было, Фёрча официально реабилитировали, но при этом его отдел был распущен, а он сам отстранен от дел и ушел на пенсию. Иначе говоря, сделано то, к чему с самого начала вел Шмидбауэр: Фёрча убрать, но без скандала.
Норберту Юрецко не простили его несговорчивости, обвинив в фальсификации документов и источников информации. Через четыре года дело было передано в суд, который на закрытом заседании признал Юрецко виновным в обмане и приговорил к 11 месяцам тюрьмы условно. Обман, по мнению суда, заключался в том, что он не открыл настоящего имени своего источника Рюбецаль и поверил якобы добытому агентом, а на самом деле фальшивому рапорту из ФСБ. Известно, что прокурор, начиная дело, побывал в Бонне у Шмидбауэра.
Суд однозначно записал в приговоре, что Юрецко не руководствовался корыстными побуждениями, хотя и повредил своему нанимателю, купив фальшивые документы у российского агента. Тем не менее БНД требует от Юрецко полмиллиона евро за якобы незаконно выплаченные гонорары завербованным им агентам.
Систему, в которой он работал, Юрецко назвал в нашем разговоре «перевернутым миром». Как бы в подтверждение этих слов на днях в одной из крупнейших газет Германии была опубликована огромная хвалебная статья о нынешнем шефе БНД. Он, в частности, говорит в интервью: «То, что написано в книге Юрецко о ленивых сотрудниках, двойных агентах и бесполезных начальниках, – это все в прошлом. Такое больше невозможно».
Так значит, все описанное – правда?
Бонн
|
