|
В России потребление любых напитков — просто беда. Даже безалкогольных. Стоило министру иностранных дел Лаврову публично распить апельсиновый сок с Соловьевым в эфире НТВ, как захмелела вся страна. Причина — застольный пассаж о приверженности России совместному заявлению 1956 года, в 9-й статье которого говорится о возможности передачи японцам двух Курильских островов в случае подписания с этой страной мирного договора.
Особую пикантность словам министра, энергично поддержанного на следующий день президентом, придал тот факт, что через неделю предстояла встреча обоих с японскими коллегами в ходе Азиатско-Тихоокеанского форума в столице Чили.
В связи с возможной потерей российской «пяди земли» оживились и полусонные думцы, и профессиональные патриоты, и сахалинские законодатели, и представители дальневосточных общественных организаций: некоторые из них даже обвинили Лаврова и Путина в государственной измене.
Очередной тур борьбы за целостность Курил продолжался целую неделю и был приглушен лишь драматическими выборами в соседней Украине.
Так что же будет с островами? «Новая» обратилась за разъяснениями к известному специалисту по российско-японским отношениям, ведущему научному сотруднику ИМЭМО РАН, а в период с 1991 по 1994 гг. — заместителю министра иностранных дел РФ Георгию КУНАДЗЕ.
Курильская дипломатическая хроника
1951 – Сан-Францисский мирный договор: Япония отказывается от Курильских островов.
1956 – Московское совместное заявление СССР и Японии о восстановлении дипломатических отношений. В главе 9 говорится о готовности СССР передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, но лишь после подписания мирного договора.
1960 – СССР отказывается от этих обязательств после заключения между Японией и США договора, по которому в Японии были размещены американские военные базы.
1993 – Токийская декларация, подписанная Ельциным и премьером Японии, в которой говорится о необходимости заключения мирного договора путем решения вопроса о принадлежности четырех южнокурильских островов.
2001 – Встреча Путина и премьера Мори в Иркутске. Подписание заявления, в котором говорится, что декларация 1956 г. – основной правовой документ в отношениях двух стран.
— Как прошло обсуждение вопроса о Курильских островах между президентом Путиным и японским премьером Коидзуми в ходе прошедшего саммита стран АТЭС в Чили?
— Насколько можно понять, вопрос был затронут в дежурной форме, и не более того. Видите ли, когда хотят серьезно договариваться, поступают так, как поступили с Китаем: сначала договариваются и лишь после этого дают дозированную информацию в прессу. Если же позиция открыто «выкатывается» до встреч Путина с японским премьером в Чили и до предстоящего в январе 2005 г. визита Путина в Японию, это означает одно: возвращаться к ней в ходе формальных переговоров не собираются. Все сделано достаточно грамотно именно с точки зрения «замораживания» вопроса, а не его решения.
— Японцы, как известно, не желают подписывать мирный договор, пока не получат даже не два южнокурильских острова, фигурирующих в Декларации 1956 г., а все четыре, которые они требуют. Если посмотреть на проблему сугубо практически, то зачем России мирный договор с Японией вообще? Зачем он нам ценой потери как минимум гряды Хабомаи и острова Шикотан?
— Мы давно живем без мирного договора, привыкли, что можно жить и без него. С другой стороны, Россия имеет на сегодня неурегулированную де-юре линию границы только с одной соседней страной — Японией. В принципе, в нормальной ситуации это ни на что не влияет. Но при обострении каких-то гипотетических противоречий между Россией и Японией либо в целом обстановки в Северо-Восточной Азии отсутствие мирного договора может стать дополнительным дестабилизирующим фактором. В целом неурегулированность отношений с Японией — крупной и влиятельной страной — не добавляет России козырей. Но не более того. Можно, конечно, говорить о том, каких японских капиталовложений Россия лишилась, не имея с Японией мирного договора, но я думаю, что когда в России будут соответствующие условия, то эти капиталы придут и без всякого мирного договора. Пока что Россия может пребывать в нынешнем «бездоговорном» положении очень долго.
— А если вообразить, что мы вдруг в какой-то момент придем с японцами к одинаковому пониманию Декларации 1956 года, — что мы потеряем, отдав Хабомаи и Шикотан?
— Да ничего мы особо не потеряем. Разговоры о богатствах островов меня не убеждают: богатства эти скорее виртуальные. Чтобы превратить их в реальные, нужны огромные капиталовложения, которые не скоро принесут отдачу.
Вопрос о Курильских островах волнует общественное мнение как минимум последние 12 лет, и за все это время никто, в том числе и многочисленные «патриоты», палец о палец не ударили для того, чтобы эти богатства стали «достоянием народа». Если не ошибаюсь, до сих пор нет даже регулярного сообщения островов с материком, с Сахалином, нет ни одной асфальтированной улицы и т.п., то есть условия жизни там почти первобытные.
Впрочем, я принципиально против того, чтобы рассуждать о землях, которые мы считаем своими, в категориях «потери — приобретения». Иначе мы придем к логике, по которой то, что нам полезно, мы не отдадим, а вот что похуже — можем и отдать. Это порочная логика.
— А какова правильная логика?
— Она проста. Позиция, которую занимала Россия (СССР) с момента отказа в 1960 г. от положений Декларации 1956 г. фактически вплоть до 2001 г., была абсолютно неправовой — это был отказ от взятых на себя договорных обязательств. В этом смысле позиция нашей страны была крайне уязвимой. Президент Путин весной 2001 г. в Иркутске во время встречи с премьером Мори в письменном виде подтвердил, что Декларация 1956 г. является основным правовым документом российско-японских отношений. И сейчас наконец было сочтено целесообразным заявить прямо: да, Россия готова выполнить свои обязательства. В этом смысле Россия заняла безупречную правовую позицию: подтвердила готовность выполнить свои обязательства. Думаю, что ни один беспристрастный эксперт в области международного права не сможет этого оспорить.
— А что касается правовой позиции Японии? Ведь она тоже подписала Декларацию 1956 года?
— А вот международно-правовая позиция Японии на сегодня очень слаба. Японцы начали с того, что в 1955 г. потребовали возвращения всех Курильских островов и Южного Сахалина. Затем они постепенно довели свои требования до четырех островов и на этом остановились. На самом деле никаких оснований требовать возврата Курильских островов или какой-то их части у японцев не было. (Здесь уместно напомнить, что Хабомаи и Шикотан, строго говоря, к Курилам не относятся.) В 1951 г. Япония отказалась от Курильских островов по Сан-Францисскому мирному договору. Японцы ссылаются на то, что СССР этот договор не подписал, поэтому, дескать, их отказ от островов еще не значит, что они перешли к СССР. В любом случае, однако, вопрос о принадлежности Курильских островов уже совершенно не касается Японии. Дело в том, что международное право построено на прецедентах…
— И каков прецедент в данном случае?
— В Сан-Францисском договоре Япония отказалась не только от Курильских островов, но и от острова Тайвань. В 1972 г. Япония установила дипломатические отношения с КНР и встал вопрос: признает ли Япония Тайвань частью Китая? Японцы заявили тогда, что, отказавшись от Тайваня, они утратили и право высказываться о государственной принадлежности этого острова.
По логике этого прецедента получается, что, отказавшись от Курильских островов, Япония лишилась права высказываться о том, кому они принадлежат. Думаю, что против этого аргумента японцам возразить практически нечего. Есть и другие прецедентные моменты, работающие не в пользу Японии. Наверное, если бы сегодня при тех позициях, которые занимают Россия и Япония, «курильский вопрос» передали в Международный суд, у России было бы гораздо больше шансов получить решение в свою пользу, чем у Японии.
— А есть хотя бы гипотетический шанс, что Япония откажется от своей позиции — возврат Россией четырех островов, а потом подписание мирного договора — и перейдет на позиции Декларации 1956 года?
— Чудеса случаются, но думаю, что сегодня Япония от своих требований не откажется. Сделать это очень нелегко. У нас вопрос о четырех злополучных островах существует в массовом сознании примерно с конца 1991 г. В японском массовом сознании он существует гораздо дольше. Мало кто из японцев нынешнего поколения надеется, что вопрос об островах будет решен на японских условиях. Наверняка еще меньше японцев переживают или комплексуют по этому поводу. Но если какое-либо японское правительство вдруг пойдет на попятную, то те же самые люди, конечно, будут громко протестовать. А в такой консервативной и политически сбалансированной культуре, как японская, подобные протесты никому из японских политиков не нужны. Это значит, что охотники похоронить навсегда свою политическую карьеру вряд ли найдутся.
— Получается, что вопрос о мирном договоре с Японией и об островах неразрешим?
— С точки зрения дипломатической технологии он решаем. Но чтобы его решить, нужно ответить на вопрос: а необходимо ли это решение? Пока что Россия явно не рассматривает его как жизненно необходимое. Во всяком случае, углубление стратегического партнерства с Китаем представляется сегодня российскому руководству гораздо более важной задачей — потому, кстати, оно и сочло возможным решить вопрос с островами на Амуре и Аргуни. Но это уже совсем другая тема, требующая отдельного обстоятельного разговора.
|
