|
Матрос срочной службы 20-летний Дмитрий Коваль погиб при исполнении воинского долга. К цинковым гробам городу на Енисее не привыкать, это был уже 14-й «груз-200» за нынешний год.
Но когда мать Димы спросила: как это случилось? — на том конце телефонного провода буднично ответили: «При аварии».
Дмитрий Коваль был подводником. Местная телекомпания, куда позвонили родственники матроса, была первым СМИ в стране, сообщившим о взрыве на российском флоте. По городу тут же распространились слухи о том, что на Камчатке повторилась трагедия «Курска». Ни официальные масс-медиа, ни государственные чиновники не выступили с объяснениями случившегося.
Тело Дмитрия привезли через четыре дня после аварии, которая произошла 14 ноября. Сопровождал цинковый груз капитан второго ранга Андрей Березин. На траурной церемонии он сказал только, что Дмитрий Коваль спас весь экипаж и его родные получат материальную помощь за его героический поступок. «Все комментарии — в пресс-службе Камчатской флотилии», — подытожил кавторанг и отвернулся от телекамер…
Год назад Дмитрий Коваль был призван военкоматом Ленинского района Красноярска на флот. Он проходил службу в Дальневосточном округе на подводной лодке, войсковая часть 69122. 14 ноября во время технического обслуживания подводной лодки, по словам родственников Дмитрия Коваля, произошел взрыв. Известно, что лодка стояла у пирса. Матрос получил ранения и был доставлен в госпиталь, где вскоре скончался. Немного позже чрезвычайное происшествие прокомментировал заместитель начальника Красноярского гарнизона по воспитательной работе Евгений Ремизов: «Подводная лодка пришла с боевого дежурства и стояла на рейде. Из-за какой-то неисправности разорвался бак орошения торпед. Там были еще три человека, но наш попал под пресс. Он скончался в госпитале».
В последний путь матроса пришли проводить более ста жителей слободки Верхняя Базаиха, где он вырос. Во дворе на улице Верхней собрались родственники, друзья, знакомые, соседи. Люди стояли с гвоздиками у подъезда и вспоминали о том, как Дмитрий играл на гитаре, был душой компании. В Красноярске у Дмитрия Коваля остались мать, отец и два брата. Одному исполнилось 17, другому — 22 года.
Матрос был похоронен на кладбище «Бадалык». Над его могилой красноярские солдаты дали прощальный залп из автоматов.
Не успел город опомниться от горя, как стало известно о гибели еще одного красноярского солдата-срочника. Военнослужащий Иван Павлов проходил службу в 201-й российской мотострелковой дивизии, которая находится в Таджикистане.
Павлова нашли на полигоне с огнестрельным ранением головы. Информагентства сообщили, что военная прокуратура ведет расследование причин гибели военнослужащего. Выдвигаются две версии — самоубийство и неосторожное обращение с оружием. На месте, где обнаружен труп солдата, находившегося в наряде, был автомат Калашникова, принадлежавший Павлову. Пока известно только, что Ивана Павлова призвали на службу в октябре прошлого года.
Он был пятнадцатым солдатом в этом году, нашедшим смерть на действительной службе. По неофициальным данным, Красноярский край установил страшный рекорд — нигде больше в российских регионах не погибало столько призванных в армию.
Константин НАЗВАНОВ, Красноярск
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Александр ПОКРОВСКИЙ, подводник, капитан второго ранга запаса, автор «72 метров»:
Любая лодка, в том числе и «Подольск» проекта 667БДР, «проходящая техническое обслуживание у пирса», не имеет на борту торпед с ЯБП (ядерный боеприпас), а также торпед с обычным боезарядом. Ракеты с нее тоже выгружены.
«Взрыв» не может быть связан и с взрывчатыми веществами, что подтверждается количеством жертв: если бы взорвался боезапас, не было бы ни первого, ни второго, ни даже третьего отсека лодки. А уж людей бы погибло в десятки раз больше. Так что, скорее всего, все связано с редуктором. Он должен был понизить давление с 45 килограммов до 30 в баке орошения торпедного боезапаса.
Что-то было сделано не так. Все-таки 45 или 30 килограммов воздушно-газовой смеси получить — это люди будут по воздуху летать.
Погиб матрос. Когда гибнут 18-летние дети, это трудно пережить. Мамы-папы водили за ручку до 18 лет, учили правильно переходить улицу, в школе выучили, потом отдали в армию, а там по элементарному недомыслию, а такие штуки случаются только по недомыслию, его убивают. Ну и что, господа мои хорошие из Министерства обороны, теперь будем родителям деньги предлагать вместо сына?
Сколько можно о профессиональной армии говорить, сколько про нее можно талдычить на всех углах? Мало вам жертв? Лодка сложнее, чем космический корабль, зачастую — гораздо сложнее. Но не суют же человека на космический корабль сразу после школы? Не суют. А на лодку, почему-то считается, такого пацана вполне можно сунуть.
Когда я служил — а это была середина 70-х годов, — так вы нам уже тогда твердили, что вот-вот перейдем на комплектование экипажей подводных лодок только офицерами и мичманами, но при этом все время совали нам матросов.
Конечно, понять логику тех, кто тогда пекся о нашей боеготовности и печется о ней сейчас, можно, она простая: авось все само образуется, авось пронесет, надо только дисциплинку повысить. Не получается с дисциплинкой, глупости это. Нужны профессионалы, и не завтра, а сейчас, сию минуту.
А люди на флоте гибли всегда, и молодых гибло гораздо больше, чем старых и опытных. Просто на русском флоте с людскими потерями никогда не считались. И вообще в России это везде — сплошь и рядом. Да что там говорить, горько все это.
А что неделю гибель матроса скрывали, так это от трусости. Кто же на нашем флоте докладывает о гибели сразу…
О ЧЕМ НЕ СКАЗАЛ ПРЕЗИДЕНТ
Вместо редакционного послесловия
Трагедия на Камчатке опять произошла под грифом «секретно». Будто не о гибели человека речь, а о какой-то военной тайне, на которой безопасность страны держится.
Если бы не дозвонились родственники погибшего матроса до красноярской независимой (подчеркнем это особо) телекомпании и не рассказали о своем горе; если бы телекомпания эта не взяла на себя смелость сообщить о случившемся, то похоронили бы матроса Дмитрия Коваля тихо. Возможно, даже без воинских почестей. Хотя почести ему отдали по праву: Коваль спас экипаж атомной подводной лодки. По крайней мере, именно так и сказал на панихиде представитель Военно-морского флота России.
Тем не менее военные неделю молчали о гибели матроса. Первый официальный комментарий в ночь на минувшую субботу дал начальник пресс-службы Главного штаба ВМФ России Игорь Дыгало: «Происшествие на подлодке Тихоокеанского флота носило локальный характер и не представляло угрозы для вооружения лодки, систем жизнеобеспечения и всего экипажа в целом».
Он же в августе 2000 года уверял общественность, что на борт затонувшего «Курска» подается кислород, а экипаж перестукивается со спасателями.
Правда, есть «странные сближения». Четыре года назад журналистам приходилось с боем добывать хоть какую-то информацию о «Курске». А сейчас целую неделю завесой тайны была окутана смерть матроса на «Подольске». Эти трагедии не сопоставимы, и речь о другом. В обоих случаях беда случилась на подводных атомоходах, оснащенных ядерным оружием. В обоих случаях беда «накладывалась» на серьезные мероприятия, в которых был занят президент России.
В августе 2000 года, когда погибал экипаж «Курска»,
В.В. Путин проводил важные встречи в Сочи. В ноябре 2004-го, когда погиб матрос Коваль с «Подольска», президент выступал перед руководящим составом Вооруженных сил страны, где и сообщил, что в ближайшее время у России на вооружении появятся новейшие ракетно-ядерные системы, «которых нет и в ближайшие годы не будет у других ядерных держав».
Справка
Ракетный подводный крейсер К-223 «Подольск» поступил на вооружение в 1979 году. Его длина — 160 метров, водоизмещение — свыше 10 тыс. тонн. Численность экипажа — 130 человек. «Подольск» имеет на вооружении 16 баллистических ракет Р-29Р, а также четыре торпедных аппарата в носовой части. Подводные лодки данного класса предназначены для нанесения ракетных ударов по наземным объектам военно-промышленного комплекса противника.
Президент выступал 17 ноября, Коваль погиб 14-го. Верховному главнокомандующему его подчиненные были просто обязаны сообщить о ЧП на атомной субмарине и, скорее всего, сообщили. Но информацию для общественности решили попридержать. Понятная логика: что общественность подумает о новом супероружии, если незадолго до президентского заявления возникла проблема на подлодке с ядерными ракетами?
На фоне таких высоких государственных интересов, конечно, ничего не значит гибель одного матроса. Хотя если взглянуть на «частную» трагедию семьи Дмитрия Коваля не с государственных вершин, а с высоты человеческого роста, то окажется, что именно такого — человеческого — измерения и не хватает нашей власти.
В связи с этим предположим невозможное. Допустим: выступает перед генералами и адмиралами их главнокомандующий: есть у нас ядерное супероружие, которого ни у кого нет, но вот доложили мне накануне, что случилось ЧП на атомной подлодке, погиб человек, зато спас при этом товарищей по экипажу, а может, и того больше — субмарина-то атомная. Задумайтесь об этом, мог бы сказать далее президент, и сделайте выводы, потому что речь идет о национальной безопасности, которая обеспечивает покой и мирную жизнь не только нации в целом, но и каждого отдельно взятого гражданина.
Но не сказал этих слов президент. Будем думать, все-таки не сообщили ему о гибели матроса Коваля с подлодки «Подольск».
Виталий ЯРОШЕВСКИЙ
|
