|
В ночь на 22 июня сразу несколько населенных пунктов в Ингушетии подверглись атаке боевиков. Бои шли в станице Слепцовской, городе Карабулак и в бывшей столице республики -- Назрани. Спецоперации со стрельбой в этих местах проводились и раньше -- поэтому к ночной стрельбе здесь более или менее успели привыкнуть. Но если раньше милиционеры и военные окружали преступников и штурмовали их укрытие, то вчерашней ночью роли переменились. В Назрани боевики в течение нескольких часов штурмовали расположение погранотряда, городской и районный отделы милиции и министерство внутренних дел. У местных жителей полное впечатление, что 22 июня, в 63-ю годовщину начала Великой Отечественной войны, в Ингушетии началась своя война. С очевидцами ночных боев в Назрани встретился специальный корреспондент газеты «Время новостей».
Перед зданием МВД стоят несколько машин с разбитыми стеклами. В самом здании часть окон выбиты выстрелами, входная дверь и фасад усыпаны дырами от пуль и вмятинами от осколков. «Похоже, что они точно знали, куда стреляли, -- говорят милиционеры из смены, заступившей на дежурство утром, когда все уже кончилось. -- Больше всего стреляли по дежурной части, по окнам следственного управления и управления по борьбе с оргпреступностью».
Милиционеры, дежурившие в здании ночью, заняли круговую оборону против нескольких десятков боевиков и внутрь никого не пустили. Отстреливались из пистолетов, автоматов и одного пулемета. В самом МВД никто не погиб, но в горотделе милиции, который примыкает к министерству с тыла, были и убитые, и раненные.
«Боевики подошли прямо к воротам и стреляли залпами», -- говорят сотрудники. В кровле здания -- внушительные дыры. На улице на каждом шагу гильзы от пуль и подствольных гранатометов.
«Они появились примерно в пол-одиннадцатого, перед пятой молитвой, -- рассказывает Ибрагим Хабриев, дом которого фактически прикрывает горотдел со стороны улицы Ингушской, -- я как раз вымылся и, услышав стрельбу, выскочил на улицу в одних брюках. Их было несколько десятков, они сидели рядами прямо под окнами и стреляли по милиции. В основном одеты были в черное, с хорошим вооружением и даже с приборами ночного видения. Говорили по-чеченски, хотя разобрать было трудно из-за стрельбы».
Соседи Хабриева тоже мало что слышали из-за канонады. «Как будто Рейхстаг брали, -- говорит Залатхан Точиева, -- мы думали, утром выйдем, здесь целого кирпича не будет, но они, видно, больше стреляли в воздух».
«Они прошли здесь парадом, -- добавляет один из соседей Залатхан Точиевой. -- Среди них были женщины, тоже в черном, с оружием, и кричали «Аллах акбар!».
В квартале от МВД расположено здание Назрановского райотдела милиции -- вернее то, что от него осталось. Одноэтажный корпус сгорел дотла. По словам Хасана Гадабошева, живущего напротив здания райотдела милиции, шестеро или семеро милиционеров ночной смены стояли в здании насмерть, и нападавшие, видимо, решили взять их внутри. Трое милиционеров погибли в перестрелке, и еще трое были ранены.
«Все началось примерно в половине одиннадцатого, сначала со стороны министерства, а потом здесь, -- рассказывает Хасан. -- Примерно через два часа они ушли, война откатилась в сторону погранотряда. Часа в четыре утра приехала «скорая» -- подбирать раненых милиционеров, а в пять подъехали пожарные. Только тушить уже было нечего».
Хасан тоже утверждает, что нападавшие общались по-чеченски. Но когда он вышел на улицу, ему почему-то сказали по-русски: «Иди домой спать».
Не все мирные жители отделались так легко. Сотрудник «Ингушэнерго» Бай-Али Кучбаров дежурил ночью на работе, но около одиннадцати часов бросился домой, услышав стрельбу в своем районе.
«На перекрестке у Центрального рынка меня остановили двое боевиков в масках, -- рассказывает Бай-Али. -- Один сразу снял маску и вежливо со мной поздоровался, а второй был агрессивный как собака и все хотел меня убить».
Пока боевики спорили, Бай-Али сбежал. На его глазах другие боевики расстреляли из автоматов «Газель» и две легковые машины. На этом же перекрестке спустя несколько часов погиб исполняющий обязанности министра внутренних дел Ингушетии Абукар Костоев. Его джип тоже был обстрелян. И еще утром на месте происшествия были видны лужи запекшейся крови.
По словам местных жителей, многих милиционеров чиновников и прокурорских работников прошлой ночью выманивали из домов звонками на мобильный телефон и потом убивали на улице. Официальное число убитых госслужащих к вечеру достигло 47 человек. Сколько пострадало гражданских лиц -- неизвестно. По мусульманским законам тела сразу забрали родственники. Но похороны вчера шли в десятках домов.
В республике объявлен траур. Магазины закрыты, улицы пусты. Даже у центральной мечети почти нет людей.
Кстати, в мечеть боевики тоже заходили. Сухонький старичок Хусейн Келоев работает в мечети сторожем. Вчера он пытался закрыть двери перед вооруженными пришельцами.
«Но они стали ломиться в двери, пришлось отпирать, -- рассказывает Хусейн. -- Пятеро или шестеро вооруженных бородачей в масках вошли обутыми и стали требовать микрофон, через который мулла зовет к молитве. Я им сказал, что микрофона нет, тогда они меня ударили и пошли к выходу. А один из них выпустил очередь из автомата. Выходит, что они осквернили мечеть, хоть и кричали «Аллах акбар».
Практически все, кто столкнулся с боевиками прошлой ночью, в один голос утверждают, что они говорили между собой по-чеченски. Хотя многие из них прятали лица под масками, мало кто соглашается предположить, что среди них были местные жители. «Собрать такую армию в маленькой Ингушетии просто нельзя, -- сказал таксист Алик, который привез нас из Нальчика, -- но непонятно, как их сюда могли пропустить».
По словам некоторых очевидцев, военные, дислоцированные в Ингушетии, подтянулись к месту боев только под конец. Вчера утром на постах в городе и в республике еще стояли танки и бэтээры. Но к 18 часам вечера признаки усиления почему-то пропали. На постах остались только штатные милиционеры, как если бы накануне ничего не произошло. Город погрузился в тревожные сумерки. Хотя торговли днем почти не было, на базарах люди уже говорят о возможном продолжении кровавых событий.
|
