|
Балтийский флот — один из лидеров по числу убитых офицеров
«Дело адмиральских детей» — так окрестили журналисты недавнее скандальное происшествие на Балтийском флоте. Речь идёт об убийстве капитан-лейтенанта Павла Марданя, который служил на эскадренном миноносце «Беспокойный». По версии следствия, Павла убили его же сослуживцы-офицеры. Главный подозреваемый по делу — сын высокопоставленного чиновника Балтфлота. Впрочем, ситуация привлекла внимание общественности даже не столько этим, сколько неадекватным поведением флотского командования. Сначала оно изо всех сил пыталось списать убийство на эпилептический удар, а затем — выдать за самоубийство, и только потом выяснилось, что офицер был задушен подушкой... Но ещё более странно, что подобные инциденты в ВМФ не редкость: более года назад на Балтийском флоте произошло не менее странное происшествие, которое сильно напоминает недавние события на «Беспокойном».
Младшего сына нашли в луже крови
25 января 2003 года в волгоградской квартире семьи Павловых стали происходить непонятные вещи. Одна за другой со стен начали падать иконы. У хозяйки дома Татьяны Петровны, человека глубоко религиозного, это вызвало шок. В голове кружилась тревожная мысль: «Что-то случилось с детьми». В первую очередь Татьяна Петровна думала о старшем сыне Максиме, который служил офицером в миротворческом контингенте в Косово. Однако с ним удалось связаться уже на следующий день. Немало удивлена тревожным звонком родителей была и дочь Павловых Мария, работающая федеральным судьёй в Волгограде. Оставалось справиться только о младшем сыне Петре, командире малого противолодочного корабля 227 (МПК-227), который жил в Балтийске. В назначенное время в квартире Павловых раздался звонок телефонистки: «Балтийск заказывали? Говорите...» Вот только вместо родного голоса на том конце провода кто-то сухо отрезал: «Ваш сын зарезался...»
Всё это было очень похоже на чью-то злую шутку. Павловы попросту отказывались верить. Не так давно Пётр вместе с женой приезжали в отпуск, рассказывали о планах на жизнь. В отличие от большинства однокашников по военно-морскому училищу увольняться с флота он не собирался. Говорил, что командование настойчиво предлагает ему пойти на повышение — на должность начальника штаба бригады. Что же случилось?! С этим вопросом Павловы принялись обзванивать знакомых в Балтийске. Самые худшие опасения оправдались: Петра не стало...
При этом подробностей было крайне мало. Друзья рассказали, что Петра нашли в луже крови на полу его каюты. Командование считает, что он зарезался собственным офицерским кортиком, но при этом предсмертной записки почему-то не оставил. Вскоре Павловы смогли получить и официальные бумаги, однако эти документы вызвали ещё больше вопросов.
Так, в приказе командира соединения от 29 января 2003 года № 89 говорится о том, что капитан-лейтенант Пётр Павлов исключён из списков части «вследствие самоубийства». О том же свидетельствует и справка об обстоятельствах наступления страхового случая. Павловых такая формулировка, мягко говоря, удивила. Судите сами: в каюте находят мёртвое тело командира корабля, военная прокуратура возбуждает уголовное дело, в рамках которого рассматривает в том числе и версию убийства, вот только командование Балтийского флота, оказывается, уже всё знает. Самоубийство — и точка!
Офицер заколол себя кортиком четыре раза
Но на этом странности не закончились. Поначалу все попытки родственников ознакомиться с материалами уголовного дела были безуспешны. Военная прокуратура Балтийска категорически отказывалась признавать родственников Петра потерпевшими: мол, в ходе предварительного следствия не были установлены признаки состава преступления. И всё-таки с кое-какими материалами Павловым ознакомиться удалось. Прочитав заключение судебно-медицинского эксперта № 6 от 27 февраля 2003 года, родственники утвердились в мысли, что материалы уголовного дела от них утаивают неспроста. Как оказалось, «самоубийство» было не совсем обычным или даже совсем необычным. Как следует из слов эксперта, Павлов не просто заколол себя кортиком, а с перерывом в несколько минут нанёс себе в область грудной клетки 4 (!) глубокие колотые раны «с большим ударным воздействием», которое привело к тому, что у офицера было сломано ребро. Вот и представьте...
«Я попросила знакомых судмедэкспертов — а это люди с более чем двадцатилетним стажем работы — проанализировать флотское заключение, — рассказывает Мария Павлова. — Они лишь развели руками: более нелепого документа в своей практике ещё не встречали. Главное, как говорят наши эксперты, после нанесения хотя бы одной такой раны у человека произойдёт шоковое перераспределение крови и он не сможет совершать какие-либо действия, тем более с «большим ударным воздействием». Немаловажно и то, что экспертиза проводилась с серьёзными процессуальными нарушениями. В частности, судя по копии заключения, эксперт даже не был предупреждён об уголовной ответственности».
Самоубийство объяснялось плохим настроением
В этой связи неудивительно, что Павловым без труда удалось добиться повторной экспертизы, которая была проведена в июле 2003 года. Её результаты уже несколько отличались от первоначальных: в этот раз судмедэксперты не обнаружили на образцах кожи микротравм, характерных для примеривания, что уже ставит факт самоубийства под серьёзное сомнение. А ещё оказалось, что часть изъятых в январе 2003 года образцов кожи и хрящевой части ребра к исследованию непригодна. Всё потому, что балтийские судмедэксперты вопреки приказам Минздрава зафиксировали образцы спиртовыми растворами — что категорически запрещено.
Параллельно с судмедэкспертами работали следователи. Мы приведём несколько выдержек из материалов уголовного дела, которые, по мнению прокуратуры Балтфлота, как нельзя лучше подтверждают версию самоубийства:
«Допрошенный в качестве свидетеля Мамичев Л.Л. пояснил, что может охарактеризовать Павлова П.В. как серьёзного и порядочного человека, однако последнему постоянно казалось, что он не справляется со своими обязанностями командира корабля, проявляя неуверенность, нервозность, особенно в последние 2 недели перед смертью. За несколько дней до смерти у Павлова было мрачное, подавленное настроение».
«Из допроса Ватина А.И. известно, что Павлов был очень ответственным человеком. Назначение на должность командира корабля было его мечтой. Однако в январе 2003 года Павлов в личных бeceдах неоднократно высказывал опасения в том, что не сможет сдать задачу «К-1», сильно волнуясь при этом».
«Будучи допрошенным, свидетель Калинин Е.И. пояснил, что Павлов был очень серьёзным и требовательным командиром. Он очень сильно переживал из-за предстоящей сдачи задачи «К-1». После проверки 25 января 2003 года Павлов довёл замечания офицеров, выглядя при этом расстроенным».
Неужели в военной прокуратуре Балтийска считают, что нормальный человек может покончить с собой из опасений, что не сдаст какую-то там задачу? Тем более что, как отмечается в материалах уголовного дела, за несколько дней до смерти командира на МПК-227 работала комиссия из штаба соединения, которая признала корабль одним из лучших в бригаде...
Командира могли убить из-за топлива
Подобных вопросов к военным прокурорам у родственников Петра Павлова накопилось немало. В первую очередь поражает лёгкость, с которой военная прокуратура Балтийска отмела версию убийства. По мнению прокуроров, её исключает тот факт, что каюта командира МПК-227 была заперта, а ключи находились при нём. «Следов взлома, а также слепочных материалов в замке обнаружено не было», — говорится в уголовном деле. Но есть один маленький нюанс: согласно корабельному уставу ВМФ, все помещения (а командирская каюта особенно) должны иметь два комплекта ключей. О втором комплекте, по словам Марии Павловой, в материалах уголовного дела почему-то не упоминается. «Складывается впечатление, что следствие просто тщательно подогнано под изначально озвученную командованием флота версию самоубийства. Наверное, это кому-то выгодно», — считает Мария Павлова.
Так что же действительно произошло 27 января 2003 года в каюте командира МПК-227? Один из сотрудников военной прокуратуры Балтийска в неофициальной беседе сообщил вдове офицера Татьяне, что Петра убили из-за топлива. От себя заметим, что эта версия имеет право на существование: не так давно мы писали о том, как мурманские «братки» угрозами и даже пытками вынуждали ответственных за топливо офицеров с ряда кораблей Северного флота сливать солярку рыбакам. Не исключено, что подобная схема действует и на Балтийском флоте. Быть может, Пётр Павлов, лишь за полгода до смерти назначенный командиром корабля, оказался из разряда «несговорчивых»?
P.S. Павловы сдаваться не собираются: их усилиями уголовное дело, возбуждённое по факту смерти Петра, возобновлялось уже 3 раза. Некоторые сотрудники военной прокуратуры за допущенные в ходе расследования дела нарушения были привлечены к дисциплинарной ответственности. Правда, на данный момент дело вновь прекращено постановлением военного прокурора Балтийска, о чём родственники были уведомлены около 2 месяцев назад. В этой связи Павловы готовят обращение в адрес Генерального прокурора РФ
|
