|
'Мы не прогнулись, но нам просто повезло'.
- Владимир, тогда, после первой инаугурации нынешнего президента России, началась эпоха, заставившая вас и ваших коллег покинуть НТВ. Давайте вспомним, как это было. Может ли что-то подобное повториться сегодня?
– На следующий день после прошлой инаугурации начался обыск в «Медиа-МОСТе», как раз в том помещении, где я сейчас работаю – в Палашевском переулке. Это было первое самостоятельное действие избранного президента. Он прислал туда людей в масках, которые были из ведомства нынешнего премьера Фрадкова (так что для нас это была давно не темная лошадка). Через месяц арестовали Гусинского, бросив в общую камеру в «Бутырках». В чем разница между сегодняшним днем и ситуацией четырехлетней давности? Тогда Гусинский провел в тюрьме всего четыре дня, потому что сразу началось круглосуточное вещание НТВ, была программа «Глас народа», и мы все в новостях били тревогу. Экс-президент СССР Горбачев позвонил испанскому королю Хуану Карлосу, тот – своему молодому коллеге, вновь избранному президенту, и так по отечески сказал, что в цивилизованной Европе не принято вслух говорить, что не можешь дозвониться до своего генерального прокурора, это просто курам на смех.
– Ну, Гусинского отпустили не из-за короля Хуана Карлоса, а потому, что он подписал знаменитое соглашение № 6, по которому обязался продать свои акции государству.
– Да, Михаил Лесин к нему в камеру приезжал, принес ему договор, чтобы он продал акции в обмен на свободу. Но тогда была четвертая власть, мы смогли Гусинского на четвертый день выдернуть с кичи. А сейчас у Ходорковского при всей его гигантской империи, при фонде «Открытая Россия», при том, что у него половина региональных СМИ куплена – нулевой результат. Нет таких сил, которые могли бы заступиться за него, – все молчат в тряпочку, а он сидит на нарах. Кстати, я считаю, что этот арест и закрытие канала ТВС – звенья одной цепи, потому что буквально на следующий день после нашего закрытия арестовали для начала Платона Лебедева. Если бы нас не закрыли, мы бы вновь собрали в студии людей, могущих повлиять на общественное мнение, которые объяснили бы властям их ошибку. А так арест Ходорковского прошел совершенно безнаказанно.
– На НТВ вы были дружной командой, которая, казалась, будет биться до конца...
– Да, даже тех десять человек, которые были у президента Путина в январе 2001 года, сейчас разбросала судьба. Женя Киселев работает в «Московских новостях», Света Сорокина – на Первом канале, мы с Витей Шендеровичем и с Колей Николаевым (сам я не был у президента) работаем на нашем канале RTVi (Russian Television International) – телекомпании «Эхо ТВ». Гриша Кричевский, когда канал ТВС загибался, он и Терикбаев, наш горе-гендиректор, сразу сбежали на ВГТРК, оказавшись вовсе не адептами частного телевидения и негосударственной прессы. Леня Парфенов и Таня Миткова свой выбор к тому времени, судя по всему, уже тоже сделали, оставшись на НТВ. Вот эта маленькая группа из 10 журналистов, как в капле воды, показывает ситуацию в журналистском сообществе. Нас уже не соберешь, ну и поделом нам. Причем смешно получилось – 10 октября 2003 года отмечался юбилей НТВ, поскольку в этот день в 1993 году первый раз вышла в эфир программа «Итоги», с которой началась телекомпания, – так не позвали ни Киселева и никого из его редакции, а я был тогда старшим редактором программы. Мы бы и так не пошли, но позвать-то можно было. Поэтому чего вспоминать про НТВ? Его сейчас нету, никакого общественного влияния оно не имеет. Просто какой-то суррогат от прежнего НТВ. То же самое можно сказать в целом о телевидении. За эти четыре года оно практически выродилось.
– Если это так, почему вы работаете пусть не на федеральном, но на телеканале?
– Мы просто сохраняем форму. Знаете, был в свое время пианист Керов, который просидел 30 лет в лагере, и поскольку пианино, как вы понимаете, на Колыме не было, он себе сделал из дощечек такую имитацию клавиатуры с черными и белыми клавишами, и каждый день играл без звука. А потом вышел и стал опять лауреатом Конкурса имени Чайковского. Так и мы, работаем честно и с полной отдачей. К сожалению, общественного влияния мы в России уже лишились, теперь просто рассказываем нашим телезрителям за рубежом, как живется на их бывшей родине. Но мы хотя бы честны сами перед собой. Мы не прогнулись, но нам просто повезло. А есть люди, которым повезло меньше. Многие мои коллеги вынуждены были уйти на государственное телевидение – Света Сорокина на Первый канал, Лиза Листова и Леша Кондулуков на канал «Россия». В принципе они тоже стараются как-то держать марку, но вряд ли расскажут внукам о том, что после закрытия канала ТВС работали на втором канале, который нас, собственно, и поглотил, поскольку канал «Спорт» принадлежит ВГТРК. По-моему же, лучше с голоду помирать, чем работать на таком канале. Но я никого не осуждаю, потому что у всех дети, надо родителей лечить. В Писании сказано, что никого не нельзя судить, но там зато не запрещено иронизировать, смеяться и сокрушаться по поводу того, что случилось. Вот наш бывший коллега Эрнест Мацкявичус очень гордится тем, как он провел теледебаты – парламентские и президентские. А я считаю, что провел он их отвратительно. Потому что более грязных кампаний – в Думу и на пост президента – не видел. А он, бывший наш сотрудник, парламентский корреспондент НТВ, счел для себя возможным работать на втором канале. Паша Лобков долго тряс на митинге в защиту НТВ своим портретом, говорил, что уходит. А потом ночью сбежал, теперь опять у Леонида Парфенова работает. Вот иногда спрашивают, можно ли вновь собрать НТВ? Думаю, что это уже пройденный этап. Второй раз в эту речку не войдешь.
– Когда-то вы дружили и с Олегом Добродеевым...
– С 1976 года, с первого курса истфака. Всегда вместе праздновали дни рождения, потому что я родился 24 октября, а он 28-го – на четыре дня меня младше.
– На самом-то деле развал старого НТВ начался с ухода в январе 2000-го его создателя – Олега Добродеева. Почему, на ваш взгляд, он ушел с частного телеканала на государственный?
– Трудно сказать, чем можно человека зацепить. Когда тебе ломают, например, пальцы на допросе, тоже никто заранее не скажет, выйдешь ли ты оттуда человеком. Это я условно говорю. Он создал программу «Итоги», создал НТВ, но чужая душа – потемки. Фактом остается то, что он и те, кто с ним ушел – Женя Ревенко, Аркаша Мамонтов, Саня Хабаров, Славик Грунский, Елена Масюк, Володя Лусканов, – на 180 градусов поменяли позицию. А ведь это в большинстве своем люди, которые остановили первую войну в Чечне в августе 1996 года. Когда Путин осенью 1999-го начал вторую войну, мы были против, а они сбежали тогда к Олегу в январе 2000-го. А теперь работают на канале, который эту войну воспевает и говорит, что пришел мир на землю Чечни и что 99% населения республики проголосовали за президента Кадырова. Вообще все это у Вити Шендеровича, который гораздо более остроумный человек, чем я, описано в книжке «Здесь было НТВ». Олег ему говорит, да, мы будем за президента Милошевича, потому что нас вместе с сербами 200 миллионов. Ну и где теперь эти сербы? Выгнали они русских, и никто их не вспоминает, на американские деньги восстановили все мосты, разбомбленные НАТО. Ну и где твои государственные интересы? Или про взрывы домов в Москве. Я-то совершенно почти уверен, что это наши взорвали – ФСБ. Спустились жители дома в Рязани в подвал, вызвали милицию и поймали тех, кто не успел включить детонатор. Оказалось, все это офицеры ФСБ, у которых настоящий гексоген, настоящие детонаторы. На следующий день их отпустили и всем Путин присвоил следующие звания и орденами наградил. Мол, это были учения. Но это ж абсурд. 26 марта 2000 года были выборы, а 23 марта в четверг вышла в свет с участием жителей Рязани передача «Независимое расследование» Коли Николаева, где разбирался тот случай. Нынешний зам Добродеева, а тогда руководитель пресс-службы ФСБ генерал Зданович имел там бледный вид. После обыска в Палашевском переулке он пришел в программу к Сереге Доренко и сказал, что у него есть распечатка разговоров Кара-Мурзы. Мы, говорит, нашли их в службе безопасности «Медиа-МОСТа». Наши подали в суд, что не прослушивали меня, и он этот суд продул. Но частное определение было такое: да, говорит, я соврал. Но я соврал как частное лицо, а не как пресс-секретарь ФСБ. Гениально, да?
– Говорят, что после закрытия ТВ-6, а затем и ТВС, многим так и не выплатили зарплату за несколько месяцев?
– Да, за все хорошее, ТВ-6 остался мне должен за 9 месяцев работы 2 миллиона 700 тысяч рублей, то есть примерно 100 тысяч долларов. А ТВС – миллион 200 тысяч, то есть примерно 40 тысяч долларов, если по 30 рублей доллар. И никто не собирается эти деньги возвращать. Вместо денег на прощание дали расписки о том, что такие суммы нам должны, и все. Другой бы удавился из-за этого, а я купил две рамочки и вставил туда эти расписки. Буду потом внукам показывать.
– Ваша передача называется «Сейчас в России». О чем она?
– По стилистике она напоминает передачу «Грани», которую я вел на ТВС, единственное отличие – мы отказались от обзора газет, потому что какой-нибудь наш телезритель во Франкфурте-на-Майне не может купить утром газету «Труд», и потому довольно наивно ему рассказывать о свежей утренней прессе. Что же касается новостей, то вот, например, сейчас Путин поехал в Липецк с Берлускони и нашу съемочную группу туда, конечно, не взяли. Потому что наш корреспондент в самый неудобный момент может спросить, Владимир Владимирович, а сколько уже грудных детей погибли в результате вашего приказа бомбить Чечню? Чтобы такого вопроса не прозвучало, нашу группу от «Эха-ТВ» не аккредитуют при Путине. А унижаться и покупать за 500 долларов минуту у телеканала НТВ, у наших бывших друзей, мы не будем. Поэтому в моем выпуске нет такого президента.
– Вы вошли в «Комитет-2008». Зачем?
– Из-за неприятия того, что происходит сейчас в России. Поскольку я человек с историческим образованием, считаю, что до 2008 года режим в нынешнем виде не сможет просуществовать. Когда-то надо мной смеялись мои друзья-историки, когда я работал дворником при коммунистах и говорил, что советская власть недолго протянет. Ну не могло быть в одном государстве средневековой Туркмении и лютеранской Латвии, где самые древние в мире университеты. В итоге я оказался прав. Сейчас нынешняя власть загнала себя в угол, практически лишившись методов легитимного обновления. Например, полностью уничтожен Совет Федерации. Я вот недавно посмотрел случайно – поскольку телевизор принципиально не смотрю – какой-то сюжет из Совфеда и усмехнулся, когда увидел эти лица. Это же практически синекура с депутатской неприкосновенностью для денежных тузов. Так же превратилась в фарс Государственная Дума, особенно после последних выборов. Президент же настолько уверен в своей победе на выборах, что меняет накануне правительство, мол, смотрите с кем я буду работать после переизбрания. Это пощечина всему населению. Про судебную власть и вовсе говорить смешно, потому что когда закрывали канал ТВ-6, 29 декабря президент, чтобы успеть до Нового года (поскольку действие закона, по которому нас закрывали, истекало 1 января), объявил из-за нас субботу рабочим днем. У Арбитражного суда ведь на полгода все дни расписаны и не было времени рассмотреть наш случай. В итоге вся страна работала ради того, чтобы Арбитражный суд мог поработать в выходной день. Тот суд мы выиграли. А потом наступил Новый год и я пошутил, что теперь для нашего закрытия президенту надо перевести Россию опять на Юлианский календарь, чтобы еще 13 дней в январе был бы старый год. Но этого не понадобилось. И Арбитражный суд по старому, не действующему уже закону, все-таки закрыл канал ТВ-6. Правда, сейчас Конституционный суд это отменил, вернул лицензию. Но уже не тем людям, которые подавали иск. Такая ситуация в стране не может продолжаться долго.
– А почему вы уверены, что она кардинально изменится после 2008 года?
– Я вот не знал, например, 17 августа, что через четыре дня, 22 августа, 1991 года мы проснемся совсем в другой стране. Поэтому то, как ситуация изменится к 2008 году, сейчас тоже трудно сказать. Но такой смехотворный режим в великой стране, которая дала миру Достоевского и Высоцкого, просто не может долго просуществовать по логике. Сейчас Путин сказал где-то, я забыл где, что величайшая трагедия для всего нашего поколения – распад Советского Союза. Какая трагедия? Все только радуются. Все вздохнули свободно. Целые миллионы народов Прибалтики, Средней Азии жили в тюрьме народов, где заставляли учить русский язык. Это полный абсурд. И все ему хлопали.
– Однако выборы и опросы показывают, что Владимира Путина поддерживают более 70% населения.
– За Саддама Хусейна, как мы знаем, 100% с хвостиком голосовали, но где сейчас Саддам Хусейн? Сидит в тюрьме.
– Но в Ираке смена власти произошла в результате вторжения американцев. Вы полагаете, что они же и сменят власть в России?
– Мы не знаем, что будет с нашей страной. История учит тому, что в России случаются самые непредвиденные вещи. НАТО дошло уже почти до Пскова. Поэтому реален и любой, даже самый отрицательный сценарий, который не хочется своей стране желать. Но я, у которого оба родителя в 30-х годах были репрессированы, не удивлюсь никакому развитию событий. Сейчас держатся пока высокие цены на нефть, но хлеб уже подорожал в два раза, вот-вот у пенсионеров отнимут льготы на проезд. Русский народ долго запрягает, но очень быстро едет, как показала практика. В нашу маленькую биографию, а мне 45 лет, вместилось столько всего, что иное поколение за 100 лет не переживало. Всех не пересажают. Мы и сейчас тоже ходим по краю пропасти, понимая, что сам канал закрыть нельзя, поскольку он американский, но наш конкретный коллектив «Эхо-ТВ» зарегистрирован в России.
– А чего вас закрывать? Вас же в России никто не видит.
– Да, обычные зрители нас не видят. Но я по косвенным признакам знаю, что половина кремлевской администрации – а это наши бывшие истфаковцы – Леша Громов, пресс-секретарь президента, Сережа Девятов – пресс-секретарь Федеральной службы охраны, смотрят и делают выводы. Кстати, два года назад был занятный случай, когда Дума и Совет Федерации приняли президентские поправки к закону о терроризме, по которым нельзя было упоминать Чеченскую Республику, и мы в порядке шутки, тогда еще на канале ТВС, сделали «Тему дня» о том, что теперь президент должен наложить вето на этот закон. Так вот, как это ни странно, на следующий день президент наложил вето на свой же собственный закон. При этом он употребил слово, которое было в моей передаче – «заветировать». Я, говорит, заветировал этот закон. Поэтому я верю в волшебную силу искусства, в силу нашего телевизионного слова. Нет, кто надо нас видит.
– Главной причиной разгона НТВ называют личную неприязнь Путина к Гусинскому. Вы с этим согласны?
– Согласен, потому что не секрет, что владельцы «Медиа-МОСТа» активно участвовали в кампании 1996 года, вкусив возможность влиять на власть. Но тогда даже Ельцин себе не позволял того, что сейчас на этих выборах проявилось. Потому что он честно посчитал голоса и пошел на второй тур, хотя больше всех говорил, что его не будет. Был второй тур, и я считаю гордостью нашего канала, что мы сумели создать фигуру Александра Ивановича Лебедя, который отобрал 13% голосов у коммунистов, отдав потом свои голоса Ельцину.
– Вы вообще не смотрите телевидение? Вы же работаете с новостями.
– Практически нет. Вот у меня в видео стоит передача про мой класс, первый выпуск программы «Одноклассники». Я ее и смотрю и своим друзьям показываю. Раньше смотрел свой канал, на котором работал, а сейчас мне это не важно, потому что у меня все время включено «Эхо Москвы». Как сказал один мой товарищ, тоже бывший телеведущий, я, говорит, на днях посмотрел выпуск новостей государственного канала, в котором впервые не было ни слова правды. Поэтому какой смысл смотреть такое телевидение?
|
