|
Практическая медицина — уже сегодня серьезный рынок услуг. Из рук пациентов в карманы врачей ежегодно перекочевывает до 600 миллионов долларов. И чиновников крайне раздражает, что этот денежный поток идет мимо них. Особенно недоволен самый главный — министр здравоохранения.
То, что доступность и бесплатность здравоохранения в нашей стране обеспечены Конституцией, в курсе абсолютно все. Любой знает и то, что обеспечить доступность и бесплатность должно Министерство здравоохранения и лично его глава. Однако в то, что Минздрав и сам министр действительно стоят на страже нашего здоровья, верят немногие. По данным последнего опроса фонда «Общественное мнение», важнейшим министерством страны россияне назвали как раз медицинское ведомство. Одновременно подавляющее большинство признало работу Минздрава неудовлетворительной. А его глава Юрий Шевченко, вслед за министром труда и социального обеспечения Александром Починком, был удостоен согражданами титула «министра, который хуже других справляется со своими обязанностями».
Кто же этот самый министр? При его неожиданном назначении в 1999 году таким вопросом задавались многие. Сначала причиной карьерного взлета генерал-полковника медслужбы называли то, что он был земляком тогдашнего премьера Степашина и другом Собчака. Самую большую услугу опальному экс-мэру Питера начальник Военно-медицинской академии Шевченко оказал осенью 1997 года. Тогда Собчак, отказавшийся ответить на вопросы следователя Генпрокуратуры по делу о коррупции в высших эшелонах власти Санкт-Петербурга, неожиданно оказался в клинике сердечно-сосудистой хирургии Военно-медицинской академии. Прямо оттуда его отправили в Пулково, и пациент улетел за границу.
С приходом Путина широкое хождение получила версия об особом расположении главы государства к Шевченко за то, что тот спас жизнь и здоровье супруги президента. Людмила Путина жестоко пострадала в автоаварии, и муниципальная питерская медицина отнеслась к ней столь халатно, что будущей первой леди угрожала инвалидность. Тут, согласно народной молве, за дело взялся лично Шевченко, и все кончилось благополучно.
Заняв министерское кресло, Шевченко усиленно поддерживал имидж воинствующего бессребреника. Каждый свой спич, произносившийся, как правило, на фоне гигантского путинского портрета, он украшал оборотами о святом сострадании к пациенту и клялся в глубокой приверженности гуманизму. Министр гневно клеймил алчных «частников в белых халатах» и о деньгах говорил, только когда рапортовал о погашении задолженности по зарплате врачам. Потом случилось странное. На весьма представительном собрании министр, не моргнув глазом, одобрил с трибуны получение врачами денежных подношений. Многие были шокированы. Дальше — больше. Юрий Леонидович, прежде настаивавший, что всякие финансовые схемы, вроде обязательного медицинского страхования, не его ума дело, вдруг публично заинтересовался экономикой здравоохранения. Он стал проповедовать идею перевода медицины на «систему соплатежей» и призвал пациентов разделить с государством бремя оплаты их лечения. Попросту говоря, министр, который, заметьте, при том еще и председатель правления Федерального фонда обязательного медицинского страхования, предложил бросить возню с реформированием этого самого страхования и, выкинув из Конституции 41-ю статью, перейти ко всеобщей платной, по сути, медицине. То, что Шевченко назвал это соплатежами, — совершеннейшее лукавство. Потому что каждый из нас, будучи налогоплательщиком, вносит свой вклад в пополнение социальных статей бюджета и таким образом частично оплачивает собственное лечение.
Стремительная эволюция взглядов министра Шевченко имеет вполне внятное объяснение. Юрий Леонидович и его ведомство однажды уже успели продемонстрировать слабость к коммерции. Под лозунгом борьбы за качество и доступность медикаментов Минздраву удалось занять ключевые позиции по перераспределению денежных потоков на совершенно негосударственном, но зато весьма прибыльном лекарственном рынке. В результате оптовые продавцы медикаментов стали называть Шевченко — министра ничем вроде не торгующего ведомства — главным действующим лицом в своем бизнесе. Зато цены на медикаменты продолжали расти как на дрожжах, а количество подделок на прилавках аптек множилось с пугающей быстротой.
И вот теперь на очереди практическая медицина. Казалось, в ней министр Шевченко и так достиг заоблачных высот: директор НИИ грудной хирургии ММА им. Сеченова, директор факультетской хирургической клиники им. Бурденко, завкафедрой факультетской хирургии — всего не перечислить. Но министр не остановился на достигнутом. Шевченко организовал и лично возглавил гигант под названием Национальный медико-хирургический центр имени Пирогова. Все вошедшие в центр больницы и поликлиники до тех пор многие годы успешно трудились в автономном режиме и слиться в одно целое их не понуждало ничто, кроме воли министра. В результате, после многажды произносимых с минздравовской трибуны правильных речей об острой экономической необходимости разукрупнения лечебных заведений, на свет появился немыслимый даже по меркам советского глобализма конгломерат из 11 стационаров. В общей сложности это 12 тысяч больничных коек. Плюс к этому центр получил самое лучшее оборудование, которое только есть в отечественном здравоохранении. Бюджет этой структуры, чьи лечебные учреждения располагаются на пространстве от Москвы до Владивостока, свыше полутора миллиардов рублей. Таким образом, шевченковский центр поглотил больше половины тех денег, что казна выделила на всю высокотехнологичную медицинскую помощь всему отечественному здравоохранению. Естественно, что в результате таких вливаний центр министра Шевченко станет средоточием самых современных, высокосложных и дорогих медицинских технологий. Равных ему не будет. Не будет недостатка и в желающих попасть туда лечится. Любой ценой.
А теперь подумайте: человек, благодаря своей высокой должности и за бюджетные деньги, то есть даром, превратился в хозяина такого предприятия, которое легко может конкурировать со всеми прочими учреждениями сферы здравоохранения вместе взятыми. Так почему же ему не пытаться при этом пролоббировать введение платной медицины, которая буквально озолотит его детище? С точки зрения бизнеса не сделать этого было бы просто глупо. Конечно, тут можно возразить, что министр здравоохранения не бизнесмен, а защитник нашего с вами здоровья. Но вот беда — он сам, похоже, давно уже думает по-другому.
|
