|
Государство под газом
В свое время самая большая в России и одна из крупнейших в мире корпораций перешла в частные руки очень тихо и как-то даже скучно. Вначале министерство, потом -- госконцерн, а потом -- акционерное общество, где государство фактически стало миноритарным акционером с 38% процентами акций. А с миноритарными акционерами в России, как известно, церемониться не привыкли, тем более если госпакет отдан в управление менеджменту компании.
"Газпром" и не церемонился. Будучи крупнейшим налогоплательщиком (до 20% доходной части госбюджета), концерн никогда не отличался дисциплинированностью. Прародители "Газпрома" Рем Вяхирев (председатель правления) и Виктор Черномырдин (тогда премьер-министр) имели возможность договориться с любыми налоговыми органами. Доля бартеров, взаимозачетов и уровень долгов "Газпрома" перед государством всегда были очень велики, но никогда не поддавались рациональному подсчету. Вся система была построена на глубокой корпоративности и полной закрытости компании.
По словам собеседника "Профиля" в правительстве РФ, в стране практически нет людей (кроме как в верхушке самого "Газпрома"), которые детально представляют себе, как устроен концерн, каким законам подчиняется движение денег и как реально происходит управление компанией. Но как только кто-нибудь из госчиновников слишком глубоко совал нос в газпромовскую кастрюлю, он тут же чудесным образом перекочевывал в штат компании. Так было с Петром Мостовым, который перешел в "Газпром" из Госкомимущества, так случилось с первым помощником Бориса Ельцина Виктором Илюшиным и со многими-многими другими.
Более того, правительство Черномырдина без визы "Газпрома" не выпускало ни одного серьезного документа экономического характера. У премьера на столе было огромное количество телефонов. Но персональных -- всего несколько. На одном из них было написано: "Газпром". Однажды кто-то пошутил, посмотрев на "газпромовский" телефон: "Виктор Степанович, а почему у вас нет прямого телефона с магазином "Седьмой континент?" Виктор Черномырдин нахмурился и сделал вид, что не понял шутки.
Ложка дегтя в бочке траста
Взамен на фактическую налоговую и информационную индульгенции "Газпром" выполнял "личные" просьбы государства и его высоких представителей. Газпромовскими деньгами затыкали задолженности по зарплатам и пенсиям, когда это было нужно. На газпромовские деньги избирались сотни депутатов всех уровней. "Газпром" поступал мудро, финансируя и ельцинские выборы, и предвыборные кампании КПРФ. Именно поэтому и команда президента, и мощная фракция КПРФ в Госдуме всегда грудью стояли за газового монстра.
При этом, по словам собеседника "Профиля" в Госдуме, одним из пунктов трастового договора государства с Вяхиревым 1994 года было право Рема Ивановича через пять лет выкупить госпакет по номинальной цене, которая в тот момент была ниже рыночной в 6000 раз. Договор якобы велел разорвать лично Ельцин на приеме у короля Карла Густава IV в Стокгольме в 1997 году. Во время приема Ельцин подошел к Вяхиреву и сказал: "Разорвите договор, иначе будет худо. Срок один день". Рем Иванович, правда, тянул около недели, но бумагу об отказе от сладкого траста все-таки подписал.
Однако провал попытки "забрать" компанию не сильно расстроил газпромовских менеджеров. Дело в том, что большинство партнеров "Газпрома" -- это компании, так или иначе имеющие отношение к высшему руководству концерна. Они принадлежат детям, братьям и прочим родственникам лидеров "Газпрома" или управляются ими. Так, "дочку" "Газпрома" компанию "Газэкспорт" возглавляет сын Вяхирева, Юрий, а сыновья Виктора Черномырдина, Виталий и Андрей, владеют акциями фирм "Стройтрансгаз", "Интергазкомплект" и т.п.
Кроме того, существует ряд особо доверенных партнеров компании, которые часто фигурировали в различного рода "газовых" скандалах. В последнее время активы "Газпрома" начали переходить к "Итере". Так, она вдруг оказалась владелицей нескольких ямальских месторождений.
Попытки государства хоть сколько-нибудь окоротить газпромовскую вольницу начались с приходом в правительство "младореформаторов", когда сначала Борис Немцов стал первым вице-премьером на пару с Анатолием Чубайсом, а затем Сергей Кириенко был назначен премьер-министром. Однако эти попытки, по большому счету, не увенчались успехом. Вяхирев периодически действительно платил налоги, но это все равно носило форму одолжения и выполнения "личной просьбы". Так, в 1997 году Чубайс и Немцов пришли к Вяхиреву "выбивать" двухмиллиардную задолженность по налогам. Сели в девять утра обсуждать эту тему. Скоро Вяхирев сказал: "Пора выпить". Выпили, а к двенадцати часам Вяхирев согласился и деньги отдал. Он, как настоящий советский руководитель, когда говорил "да", всегда держал слово.
Однако с приходом Владимира Путина лично-доверительные отношения власти с "олигархами" стали выходить из моды. Пришедший с Путиным экономический министр Герман Греф в своей концепции развития экономики написал, что российские естественные монополии, в том числе "Газпром", должны стать более "прозрачными" в глазах государства, для чего необходима их глубокая реструктуризация.
Проще говоря, Вяхиреву дали понять, что время разговоров за порцией виски прошло. Вместо этого придется просто подчиниться и поделиться. Не по-братски, а как положено.
Рем Вяхирев этот звонок наверняка услышал. Но играть по новым правилам не смог. А может, и не захотел. Не с руки ему, столько времени приучавшему "газовых генералов" играть с государством по газпромовским правилам, выстраивать их теперь под Путина. И 30 мая на собрании акционеров Вяхирев сам проголосовал за свою отставку. Согласившись при этом возглавить совет директоров концерна, чтобы побыть своеобразным буфером между пришедшими реформаторами и "газовыми генералами" на местах.
Вас, Миллер, я попрошу остаться!
Рем Вяхирев, Вячеслав Шеремет, Петр Родионов, другие члены правления "Газпрома" -- все они яркие, харизматические и малоуправляемые персонажи. Уже привыкшие к тому, что государство -- это они. Пришедший на смену Вяхиреву Алексей Миллер так же сильно отличается от него, как Владимир Путин -- от Бориса Ельцина.
Говорят, что у Владимира Путина в Питере было лишь два близких и преданных человека -- нынешний президентский полпред в Северо-Западном федеральном округе Виктор Черкесов и Алексей Миллер. Если с первым Путина связывала работа в Комитете госбезопасности, то со вторым -- работа в комитете внешнеэкономических связей питерской мэрии. Поработав с Путиным в Смольном, Миллер уже никогда не покидал своего шефа. Питерцы, навещавшие Путина в Москве (когда президент еще служил в аппарате президентского управделами Павла Бородина), всегда встречали в приемной Алексея Миллера, хотя тот еще работал в Петербурге, в ОАО "Морской порт". Шутили: "Ну все питерские здесь!" -- и интересовались, на какую должность скоро перейдет Миллер. Кто ж тогда знал, на какую должность перейдет сам Путин!
Как сказал "Профилю" бывший коллега Миллера по питерскому комитету внешнеэкономических связей Андрей Маркелов (до 1996 года он отвечал за протокольные мероприятия и международные встречи, а теперь занят внешними связями в Морской администрации порта Санкт-Петербурга), посмотрев вечерний выпуск новостей, он испытал шок: "Я до сих пор не отошел. Трудно поверить, что человек, с которым ты сидел рядом и проработал восемь лет, стал, я считаю, третьим человеком в стране. Когда "Газпром" возглавлял Рем Вяхирев, это меня не касалось, я же его лично не знал. А этого человека я хорошо знаю. Но внутренний голос мне не разрешает о нем что-то рассказывать".
Биография Алексея Миллера абсолютно типична и стандартна для чиновника нового времени (см. рубрику "Кадры"). Школа, институт, НИИ. Везде -- отличные характеристики, подчеркнутое трудолюбие, стремление к карьерному росту и нежелание быть сильно заметным.
Однако в 1990 году, когда он пришел на работу в Ленсовет, Владимир Путин его все-таки заметил. В комитете внешних связей Миллер занимался экономикой и курировал создание промышленных зон в Пулкове, где позже появились заводы Coca Cola, Gillette и Wrigley. Кроме того, он представлял интересы города в совместных предприятиях, в частности, входил в совет директоров питерского отеля "Европа". Имея опыт работы в гостиничном бизнесе, защитил кандидатскую на тему туристической деятельности в городе. Миллер был и в составе делегации администрации Питера на представлении еврооблигаций Петербурга в Лондоне. Тогда многие отметили, что он держится как англичанин: всегда отглаженный костюм без лишней складки и с упорством начищенные ботинки. Кстати, как герой фильма "Москва слезам не верит", Алексей Миллер не переносит нечищеной обуви -- рассказывают, что при вызове к начальству он всегда наводил глянец на свою и без того сверкающую обувь.
Ленинградец Миллер очень любит Петербург и, говорят, до сих пор прописан на Шпалерной улице; его дом недалеко от Смольного. Внешне Миллер очень демократичен: в эфире НТВ руководитель его дипломной работы профессор Игорь Блехтин сообщил, что, узнав о новом назначении своего ученика, позвонил ему на мобильный и в ответ услышал слова признательности и благодарности.
Говорят, что Путину в Миллере нравится страсть к порядку. И, безусловно, полная личная преданность. Ведь на таком государствообразующем хозяйстве, как "Газпром", личная преданность -- фактор важный, если не решающий. Видимо, поэтому пост главы "Газпрома" достался именно Миллеру, а не руководителю президентской администрации Александру Волошину. О такой возможности говорили давно, и Александр Стальевич, видимо, и сам был не против. Однако ему, скорее всего, подыщут более спокойное и менее денежное место. Кстати, сейчас на посту председателя совета директоров РАО "ЕЭС России" он почти на месте: там не надо никого обламывать, а нужно просто тихо провести правильную реструктуризацию энергохолдинга.
Алексей Миллер, по видимому, обламывать готов. Тем более что в должности замминистра топлива и энергетики он как раз курировал "Газпром".
За заслуги "Газпрома" перед отечеством
Скорее всего, в ближайшие полгода-год состав правления "Газпрома" поменяется почти полностью. По крайней мере, ключевые фигуры -- Вячеслав Шеремет, Николай Гуслистов, Александр Пушкин, Петр Родионов и другие вяхиревские атланты -- вынуждены будут уступить место людям, полностью лояльным новому руководству. Эти люди будут как вне "Газпрома", так и внутри его. Дело в том, что в "Газпроме" много менеджеров, так называемых молодых газпромовских львов, которые давно хотят вырасти. Причем все равно в какой команде.
А самый главный вопрос сейчас: что, собственно, будет с "Газпромом"?
Сценариев несколько, ну хотя бы два. Очевидно, что концерну нужна реструктуризация, которая в том числе повысит эффективность его работы. Но при этом реструктуризация и придание компании большей "прозрачности" не только лишает в целом "Газпром" и в частности региональных "газовых генералов" возможности самостоятельно регулировать финансовые потоки (что, с точки зрения государства, хорошо), но и вызывает серьезное сопротивление западных кредиторов компании. Сейчас общий долг "Газпрома" составляет около $11 млрд. Чуть менее $10 млрд.-- задолженность перед западными структурами, которая должна погашаться поставками газа. И реструктуризация "Газпрома" пугает западников, заставляя их сопротивляться: они переживают, смогут ли появившиеся в результате реструктуризации новые компании (или компания) соблюдать график поставок газа по обязательствам нынешнего "Газпрома". Однако с кредиторами можно договориться, особенно если одна из договаривающихся сторон -- держатель позарез необходимого всем топлива.
Пессимистический сценарий состоит в том, что концерн ожидает "закат империи". Конечно, финансовые потоки, в отличие от вяхиревских времен, будут направлены куда нужно. Но при этом новое руководство не сможет разобраться, как работает сам механизм. Компания начнет терять обороты, уступит монополию на трубу -- например, нефтяники давно мечтают о равном доступе к газовой трубе, а также о возможности самостоятельно торговать своим попутным газом. В итоге "Газпром" станет просто разделенной на части кормушкой для новых и старых групп влияния.
Однако такому развитию событий будет противостоять вся система власти, выстраиваемая Путиным, который кровно заинтересован в том, чтобы сделать "Газпром" еще более мощным денежным источником собственного политического строительства. При этом одна из ближайших задач -- контролировать тарифы "Газпрома", которые есть не только базовый регулятор экономики, но и серьезный политический рычаг. Так, повышение внутренних цен на газ, приведение их в соответствие с ценами мирового рынка неизбежно. Но важно, чтобы это не совпало, например, с президентскими выборами 2004 года.
Что касается старой газпромовской команды, которую на все лады обвиняют в том, что она успела поделить львиную часть "Газпрома" себе на пользу, то, похоже, здесь обойдется без шумных скандалов и арестов. По крайней мере, именно об этом свидетельствует награждение Рема Вяхирева орденом "За заслуги перед Отечеством" 2-й степени.
|
