|
Обочины узенькой дороги, ведущей в Селижарово, через каждые пять километров пестрят трафаретами «Эвакуатор». Таблички одинаковые, а номера телефонов всюду разные. Я вынул мобильник и набрал один из них.
- На сегодня спецтранспорт уже заказан, - ответила трубка грудным женским голосом, - если хотите, вывезем ваши бревна завтра.
Откровение - почему местный автосервис специализируется на эвакуации бревен - мне было позже. А следы такой «эвакуации» показались за первым же поворотом: в густой лес вгрызлась широкая проплешина со свеженькими пеньками.
Золоченая пилорама
Четыре из шести номеров гостиницы, двухэтажного деревянного особнячка, заняты строителями.
- Возводим второй корпус, - объяснилась администратор Надежда Васильевна. - Столько народу едет! А вы к нам по делу или так?
- По делу, - ответил я, - и что, много таких?
- А вы как думали! - Надежда Васильевна обиженно поджала губки. - У нас же тут лес!
В крохотном поселке - с десяток пилорам. Однако заезжих заготовителей здесь встречают с прохладцей.
- Из Москвы, говорите? - скосил на меня один глаз хозяин первой же, выбранной наугад лесопилки. - Да что Москва? На той неделе вон финны пожаловали, так и уехали ни с чем. Им кругляк подавай, а нам с него какая выгода?
- Так уж и никакой? - усомнился я.
В ответ мужик сунул мне золоченую рамочку с заглавием «Прейскурант цен». Из прейскуранта следовало, что готовые брус и доски лесопилка сбывает по 60 - 80 долларов за куб. А круглый лес - по 45 - 50.
- Конечно, бревна нужно еще распилить, да не абы как, а согласно ГОСТу, - мужик явно набивал себе цену, - а это все траты: на электричество, на зарплаты, да и отходов полно, их задорого не продашь.
- Но ведь доска у вас сырая, - торговался я. - А у нас в Москве цех, который ваши доски по передовым технологиям высушит, отшлифует и тем же финнам втридорога продаст.
- Да продавайте хоть неграм, но дешевле, чем тут написано, ни сучка не дам! - хозяин лесопилки поднялся из-за стола, давая понять, что разговор исчерпан.
Я тоже встал и вынул из бумажника наспех напечатанную на редакционном принтере визитку. Мол, подумайте, если что - позвоните. Еще в Москве, кроме визиток несуществующей фирмы, я сунул в кошелек пачку однодолларовых купюр. Достоинства банкнот мой собеседник видеть не мог, но солидная стопка подействовала на него, как гипноз:
- Правда, есть способ, как сделать дешевле, - замямлил мужик. - У нас тут молодцы балуют - лес приворовывают. На пилорамах у них это добро принимают по 400 рублей за куб. Те же деньги можете дать им и вы...
При таком раскладе моей фирме оставалось заплатить еще самой пилораме за работу, и - главное - за накладную, которая превращает ворованный лес в законно купленный. Накладная на всю партию стоит 300 - 500 долларов, кроме этого, предстоит делиться с милицией и леснадзором. Но лес будет обходиться вдвое дешевле, чем по прейскуранту.
- Если дело пойдет, сколотите из молодцев бригаду, - разошелся хозяин лесопилки. - Но тогда, сами понимаете, делиться нужно будет больше.
Стриптиз для лесоруба...
И молодцев, и тех, с кем нужно делиться, советовали искать вечером в «Яре», местном стрип-баре. Идти нужно было на край поселка, к бывшему стекольному заводу. Спросив дорогу, я невольно отыскал себе попутчицу. Женя, симпатичная и словоохотливая юная особа, направлялась как раз туда. По дороге, хихикая, она рассказывала про стриптиз и про здешнее житье-бытье. Стриптизерша в Селижарове была одна, немолодая и с целлюлитом, да и та еще летом уволилась:
- Выпивала перед представлением для храбрости, вот и уморилась, такое каждый день разве выдержишь?
Вообще же привычный образ жизни здесь - скромность, поскольку поселочек маленький и все друг у друга на виду. А клуб со стриптизом - это больше для лесорубов. Другие, даже если очень захотят, сюда не находятся: большая часть селижаровцев сидит без работы. На стекольном раньше трудились почти 800 душ, делали колбы для термосов и елочные украшения. Там же работали и Женины родители, а сама она мечтала, как и мама, стать «выдувальщицей». Но потом разразилась перестройка, завод умер. А все Женины мечты теперь о 25-летнем леснике Иване:
- Пошли мы с подругой разок в «Яр», так, из любопытства, ну и познакомились. Ваня сюда почти каждый день захаживает, у него денег тьма и «Пассат» почти новый. Ну и я хожу, а где же нам еще видеться?
Питает ли Иван к девушке ответные чувства, она и сама не знает.
Вдали показался стекольный - пустые глазницы окон, крыша поросла молодым березняком. И только клуб «Яр» у самой заводской проходной - как парчовая заплата на нищенском рубище. Ухоженные клумбы с цветами, невысокий каменный заборчик, а на окнах зазывные вывески: «Бар», «Американский пул», «Игровые автоматы», «Стрип-шоу» и т. д. Табличка возле двери: «Клуб «Яр» работает с 11.00 до 5.00». На стоянке перед заведением стояло с десяток подержанных иномарок с местными номерами.
Селижаровский «Яр» почти ничем не уступал столичному клубу средней руки. Мощный звук, клубная музыка и никелированный шест на небольшом подиуме посередине. Вокруг танцевали несколько девчонок. Мы прошли в ресторан.
- Столик здесь у каждого лесоруба свой, - протараторила Женя, усаживая меня. - Сам бы пришел - ни за что не сел бы.
Вскоре пожаловал Женин ухажер с двумя дружками. Завидев за «именным» столиком чужака, парни с короткими стрижками принялись расправлять плечи. Вмешалась Женя, отрекомендовав меня фирмачом из столицы.
- Выйдем-ка на улицу, - с ходу предложил Иван.
Мы вышли. Переживая, как бы не остаться на задворках заброшенного завода с переломанными ребрами, я повел разговор в сторону:
- Шест в клубе есть, а где же стриптиз? Говорят, стриптизерша уволилась...
- Не переживай, будет тебе и стриптиз, - то ли пригрозил, то ли успокоил Иван. - Лучше выкладывай, что за дело.
Я вкратце изложил «легенду заготовителя».
- Завтра пойдешь с нами в лес, - подытожил парень, не дослушав рассказ до конца. - Там и проверим, кто ты такой.
...и кормушка для егеря
Наутро Иванов «Пассат» вез нас на дальнюю делянку. Бросив машину на проселке, мы еще с полчаса петляли по лесу.
Работа у Ивана и его кореша спорилась. Я тем временем ходил кругами и переживал лишь о том, как бы бревно ненароком не свалилось мне на голову. Спустя часа три на делянке остались лишь пеньки.
- Теперь идешь в деревню и нанимаешь трактор, - доверительно делились лесорубы. - Денег в окрестных колхозах народ уже давно не видит, так что за пятьсот рублей тракторист у тебя в кармане.
Когда он стащит бревна в одно место, останется нанять «фишку». Так на местном сленге именуется форвайдер - грузовик для перевозки бревен со специальным захватом. По рассказам, таких в окрестностях ездит больше, чем по всей Тверской области. Нанять «фишку» несложно - объявления висят прямо вдоль трассы. (Те самые, с надписью «Эвакуатор», что я видел по дороге в поселок.)
В Твери лес принимают по 800 - 1000 рублей за куб. «Фишка» стоит 700 рублей в час, а ехать почти 200 километров и два гаишных поста по пути. Так что лучше нанять «фишку» на 3 часа и сдать бревна на местные пилорамы по 400 рублей за куб. За раз «фишка» берет 20 кубов, выходит 8 тысяч «грязными». Из этих денег 1500 нужно отдать егерю, еще 1000 берет милиция, если остановит грузовик по пути... Так что «чистыми» выходит около 100 долларов в день. Работают вдвоем, значит, по 50 «зеленых» на брата.
- Если твоя фирма будет платить нам такие «бабки», да и еще нахлебников возьмет на себя, то мы согласны, - сказал мне Иван уже по дороге в поселок.
...Еще одно откровение было мне, когда мы ехали в лес во второй раз, уже наняв «фишку». В Ванькин «Пассат» с нами сел... егерь. Оказывается, за те полторы тысячи, что отстегивают лесорубы, в его «обязанности» входит не только закрыть глаза на воровство, но еще и сопроводить лесовоз от делянки до пилорамы. А егеря в Селижарове живут лучше всех.
- У него тачка покруче, - просвещал меня Иван, - а на моей сейчас едет, чтобы не «светиться».
- У меня зарплата 800 рублей, - огрызнулся егерь. - Поэтому, помнишь, как Жванецкий рассказывал: в нашей стране кто что охраняет, то и имеет.
...В первом часу ночи мы снова встретились в «Яре». У шеста чуть хмельная крутилась Женя. В такт музыке она расстегивала блузку.
- Вот тебе и стриптиз! - хлопнул меня по плечу Иван. - Вообще хорошо, что такое заведение у нас открыли. А то у мужиков денег тьма, а пойти некуда...
НАШ КОММЕНТАРИЙ
На теневом рынке древесины страна теряет по $1 млрд. в год
По оценкам Министерства природных ресурсов (МПР), на незаконной вырубке леса страна ежегодно теряет около 5,5 млрд. рублей. Но эти данные - лишь верхушка айсберга. Ведь МПР считает только убытки от уклонения заготовителей от платы за аренду леса. Если же посчитать плывущие мимо казны налоги и таможенные платежи, ущерб, по мнению независимых экспертов, возрастает от $650 млн. до 1 млрд.
До 40 процентов древесины в стране вырубается незаконно, считает аналитик компании «Леспром Индастри Консалтинг» Александр Максимов. Бригады частных «самовальщиков», подобные тем, что работают в Тверской области, - это еще цветочки. А крупные лесозаготовительные компании и воруют по-крупному. Способов - масса. Например, вырубка леса сверх квот. Местные администрации продают их с аукциона. Но, заплатив за один объем древесины, компании вырубают куда больше.
Другой способ, стремительно набирающий популярность, - вырубка «паленого» леса. «Лакомый кусок» специально поджигают, а потом тушат и вырубают. Затраты получаются копеечными, а лес заготавливается хороший. Эксперты полагают, что значительная часть прошлогодних лесных пожаров - не что иное, как заметание следов незаконных рубок.
Конечно, лесник с мизерной зарплатой - плохой сторож для богатства в сотни тысяч долларов. Но воровство леса не обходится без местных чинуш. Иначе вывезти огромные объемы незаконно вырубленного леса было бы невозможно.
|
