Выборы московского мэра, которые столичная Дума на прошлой неделе назначила на 7 декабря, подталкивают к одной констатации и двум вопросам. Констатация такая: следующим мэром Москвы может быть любой человек с Ф.И.О. Юрий Михайлович Лужков. А два вопроса из этой констатации логично вытекают. Вопрос первый: почему за пост главы самого богатого региона страны (по некоторым оценкам, 70--80% российских денег проходит через Москву) Кремль не разворачивает широкомасштабную борьбу? Тем более что Лужков -- явно не питерский, не "семейный", да и вообще ничей с точки зрения принадлежности к какой-либо влиятельной из нынешних вышевластных группировок?
Вопрос второй. Богатая, сытая Москва, столица "антисоветской" революции конца 80-х, на думских выборах дающая едва ли не самый высокий по стране процент голосования за либералов, -- и полное отсутствие политической жизни, окончательное торжество "управляемой демократии" в рамках отдельно взятого города. Спрашивается: почему?
Ответ на первый вопрос очень прост: Кремль пока не нашел надежного наместника на город, где, по некоторым -- нисколько не завышенным -- оценкам, работает каждый десятый россиянин. Но подробнее об этом позже.
Ответ на второй вопрос не так прост. Успех политики Лужкова -- в полном ее соответствии тому (простите за резкость) безумному отрезку времени, в течение которого московский мэр занимает свой пост. Мы хотели счастья и богатства, причем счастья демократического, а богатства, как оно понималось в начале горбачевско-ельцинских реформ, -- капиталистического. Как показал опыт прошедших лет, это гибрид, к реальной жизни имеющий отношение такое же, как экспонаты кунсткамеры к остальным, нормальным представителям животного мира
Так вот, Лужкову -- и никому другому -- удалось создать иллюзию реализации этой мечты. Он сумел сделать то, что на детсадовском языке называется "взаправдашним". Получился, понятное дело, муляж, макет, копия. Но зато какие!
Первым успехом в деле "мулежевания" действительности стал Храм Христа Спасителя. Вроде как очень похоже на правду, но все же как бы понарошку.
Затем был муляж промышленной политики -- "бычок" от ЗИЛа и "Князь Владимир" от АЗЛК. Был муляж "Макдоналдса" в виде "Русского бистро". Был, наконец, муляж грандиозного решения транспортной проблемы под названием Третье транспортное кольцо -- стоило загореться под одним из участков этого кольца всего одной палатке, как трасса над этим местом провисла.
Но ведь иллюзия -- при 80% прокручиваемых в столице российских денег -- от этого не умерла. Демократия есть. Капитализм и богатство есть. А что до отдельных недостатков -- разве это повод менять на посту мэра такого "матерого человечища"? Нет, конечно.
У Юрия Михайловича до сих пор нет ни одного сопоставимого с ним по силам соперника. В разное время возникали слухи о возможном выдвижении депутатов Госдумы Алексея Митрофанова и Николая Гончара, бывшего главы Пресненской управы Москвы Александра Краснова, а также президента Национального резервного банка Александра Лебедева. Однако очевидно, что никто из них не способен на равных конкурировать с Лужковым.
К тому же, хотя предвыборная кампания уже начинается, из потенциальных соперников мэра еще никто не заявил официально о своем участии в ней. Николай Гончар в интервью с "Профилем" опроверг слухи о своем выдвижении, Алексей Митрофанов, депутат от ЛДПР, ждет решения своей партии. Александр Краснов, которого чуть больше года назад со скандалом отстранили от руководства Пресненской управой, с тех пор не проявляет никакой политической активности. Александр Лебедев слухи о своем участии не опровергает, но и не подтверждает.
"Выборов как таковых не будет, -- говорит Николай Гончар. -- Будет переизбрание Юрия Лужкова на новый срок".
Особого удивления данный факт не вызывает. Мы к такому давно привыкли. В 1996 году московский мэр набрал почти 90% голосов, в 1999-м, когда против него работала мощнейшая пропагандистская машина в лице двух федеральных телеканалов, -- почти 70%. Сейчас упомянутая машина занята совсем другим делом, так что новый результат должен быть уж никак не хуже предыдущего.
И все-таки, по здравом рассуждении, ситуация представляется парадоксальной.
Неестественная монополия
Начнем по-марксистски -- с экономического базиса. Множество слов уже было сказано об особенностях столичного статуса. В Москве концентрируется львиная доля всех финансовых ресурсов страны. Здесь зарегистрированы все крупнейшие корпорации. Они платят налоги в городской бюджет, а их сотрудники тратят деньги в столице. Вопрос только в том, как все это богатство "подобрать". Московские власти отвечают на него достойно.
Как известно, в России только ленивый губернатор, лишенный минимума административно-аппаратных навыков, не создает на подконтрольной ему территории "мини-семью", собственный политико-экономический клан. Однако в Москве это дело поставлено на прочную юридическую базу.
Эта база -- так называемая московская схема приватизации, предмет гордости Юрия Лужкова и одновременно один из поводов для бесконечной вендетты между ним и Чубайсом. Рекламный слоган схемы -- "не просто собственник, а эффективный собственник". На практике это означает, что большая часть приватизируемых объектов так и не выходит из-под контроля правительства Москвы. Широко применяется практика их акционирования (причем крупный пакет остается в собственности городских властей), а также сдачи в аренду. Понятно, что "эффективность собственника" -- категория не юридическая. И судьба такого собственника зависит исключительно от благорасположения московских бюрократических светил.
Конкретный пример -- главный "актив" московского правительства, городская земля. Ее нельзя продавать и покупать, можно только брать у города в аренду, а затем переуступать право аренды. При этом столичные чиновники не просто сдают землю, они предварительно продают потенциальным арендаторам право ее арендовать. За весьма приличные деньги, достигающие нескольких сотен тысяч, а в центре -- и миллионов долларов за гектар.
Собственность города на землю интересна еще и тем, что она позволяет московскому правительству без труда влезать практически в любой инвестиционный проект. Допустим, вы хотите построить торговый центр. Для этого нужна земля. Так будьте добры включить в число инвесторов город, который вносит в проект свою долю, то есть участок земли, где будет стоять ваш центр, а затем поделиться с Москвой акциями и прибылями.
"Это слипшийся комок пластилина"
Итак, вся городская экономика оказывается под вполне легальным контролем московского правительства. И здесь возникает еще один вопрос. Каким образом Юрию Лужкову удалось добиться того завидного единодушия, которым отличается его команда? Почему конфликты между московскими бюрократическими кланами практически не выносятся на публику, а участники этих конфликтов никогда не посягают на "святое" -- власть, влияние и авторитет самого мэра? Почему внутри самой системы за двенадцать лет так и не подросли конкуренты?
Во многом это объясняется незаурядными личными качествами самого Лужкова. Николай Травкин, депутат Госдумы от Центрального округа Москвы, давний оппонент мэра, отзывается о нем так: "Лужков -- превосходный организатор, он создал в городе сверхцентрализованную систему управления, в которой ни одно решение не принимается без него".
И как политик, и как администратор, и как аппаратчик московский мэр на голову превосходит всех членов своей команды. Ему виртуозно удается лавировать между представленными в его окружении кланами. Вот, к примеру, прошлой зимой Лужков молчаливо согласился с укрощением вице-мэра Валерия Шанцева, который слишком явно стал метить в преемники. В Устав Москвы были внесены поправки, отменяющие выборность вице-мэра. Затем настала очередь главного врага Шанцева -- Владимира Ресина. Мэр на одном из заседаний правительства устроил ему разнос по поводу низкого качества муниципального жилья.
Впрочем, дело не только в таланте мэра. Юрию Лужкову еще и сильно повезло с подчиненными. Необходимость в таких радикальных мерах, как в случае с Шанцевым и Ресиным, возникает крайне редко. Московский бюрократический и деловой бомонд традиционно монолитен.
"Столичная элита со времен сталинских чисток отличается высокой консолидированностью, -- говорит Андрей Рябов из Московского центра Карнеги. -- Любые попытки создать в ее рамках альтернативный центр жестко пресекаются, достаточно вспомнить пример первого секретаря Московского комитета партии Бориса Ельцина".
Кроме того, надо иметь в виду, что эта элита в ее нынешнем виде самим Лужковым и создана. По словам профессора, доктора философских наук Алексея Кара-Мурзы, который готовится участвовать в думских выборах в Центральном округе столицы, "Москва -- это садик Лужкова, им самим посаженный. Мэр в нем знает и контролирует каждый угол".
Отсюда проистекает еще одна характерная черта московской элиты и московской власти. Все ее представители связаны между собой множеством формальных и неформальных нитей, переплетенных настолько сложно, что человек со стороны не может не только их распутать, но и просто отыскать концы. "Это слипшийся комок пластилина, -- говорит Алексей Кара-Мурза, -- в нем можно различить отдельные цвета, но отделить их друг от друга невозможно. Как все устроено, знает только Лужков".
Такая система. А на выходе получается всем известный результат -- оппозиции мэру в Москве нет. Или, как заметил в разговоре с корреспондентом "Профиля" один высокопоставленный представитель лужковской команды, "оппозиция, конечно, иногда появляется, но не выше уровня двора или подъезда".
Не в фокусе
На предстоящих выборах в пользу Юрия Лужкова работает еще одно обстоятельство. В отличие от 1999 года никто из федеральных политических игроков с ним "воевать" не собирается.
"В ситуации неопределенности президентского курса после выборов весной будущего года, многие крупные финансово-промышленные группы основные ресурсы бросают на думские выборы. Им сейчас не до Москвы", -- считает глава московского представительства консалтинговой группы Bakster Олег Матвейчев. А по словам Андрея Рябова, "семейная группировка, выступавшая в 1999 году в качестве главного оппонента московского мэра, сейчас переживает не лучшие времена, а к тому же просматриваются некоторые признаки сближения Лужкова с ее противниками, питерскими силовиками".
Можно отметить и еще один момент. На прошлых выборах с Лужковым "воевали" не столько за Москву, сколько за Россию. "Топили" не мэра, а одного из лидеров блока ОВР. Сейчас подобный раздражитель в отношениях Лужкова с Кремлем отсутствует. А бороться с ним собственно за столицу большого смысла нет. По мнению одного из видных московских политтехнологов, эффективная кампания по смещению Лужкова оценивается в сумму от $100 млн. (для сравнения: средние затраты партии на выборах в Думу оцениваются в $20 млн.). При этом даже если случится невероятное и найдутся люди, готовые вложить такие деньги в "свержение" градоначальника, не факт, что победителю удастся их "отбить" -- ведь сверхдоходная московская экономическая система полностью ориентирована на личность и ближайшее окружение действующего мэра.
Наконец, нельзя сбрасывать со счетов такой фактор, как реальная поддержка москвичей. Конечно, их чувства к мэру от выборов к выборам остывают, но даже сейчас он может смело рассчитывать на 60--70-процентный рейтинг. Все же в Москве не выключают электричество и воду, ремонтируют дороги, а МКАД и Третье транспортное кольцо так и вовсе на десятилетия останутся памятником Лужкову. Сидя в теплой квартире перед телевизором, по которому показывают обледенелые батареи в Карелии или Приморье, москвичи делают свой сознательный выбор.
По мнению Андрея Рябова, "Юрий Лужков относится к той категории губернаторов, которые пришли к власти под лозунгом стабилизации, сочетавшей ностальгию по советскому времени с желанием сохранить те позитивные изменения, которые принесли реформы. Потенциал этого лозунга еще не исчерпан, что подтверждается итогами многих региональных выборов. Пока боязнь перемен перевешивает усталость от некоторой экстравагантности лужковского стиля управления городом".
Однако усталость тоже проявляется. Многие москвичи, в особенности из числа обеспеченных и образованных, говорят о мэре с несколько неожиданной для интеллигентных людей злостью. Здесь, кстати, еще один парадокс Лужкова. Ведь раздражение растет не по объективным обстоятельствам (ну кого в России удивишь клановой системой!), а по совершенно субъективным.
У энергичного мэра хватает сил и денег не только на управление городом, но и на своеобразную творческую самореализацию. В итоге наряду с МКАД мы имеем массовый снос исторических памятников с последующей их заменой на малопристойный новодел, памятник Петру I работы Зураба Церетели и раздачу особняков под коллекции весьма спорных в художественном отношении работ Александра Шилова. К качественной МКАД привыкаешь. А вот с Петром -- очень сложно.
Думается, лозунг многих москвичей звучит так: за Лужкова без Церетели. Однако окружающая российская действительность на этот счет оптимизма не внушает. Вот Петры без МКАД у нас бывают. А наоборот -- пока нет.
|
