|
Эйфория от зарубежных капиталовложений в отечественные предприятия прошла пару лет назад. Тогда широкая общественность впервые услышала красивое слово "гринмейл", обозначающее весьма некрасивую форму корпоративного шантажа. Теперь, похоже, настала эпоха транснациональной кооперации, чреватая новыми приступами головной боли не только для жертв шантажа, но и для государства в целом. Пример инициированной Борисом Федоровым серии скандалов в естественных монополиях заставляет всерьез задуматься о грядущих неприятностях.
Дух пластикового стаканчика
"Гринмейл" представляет собой один из тех совершенно законных способов отъема денег, о которых рассказывал еще Щуре Балаганову великий комбинатор Остап Бендер. Для начала шантажисту необходимо скупить то минимальное количество акций (или долгов) субъекта экономической деятельности, которое позволяет блокировать принятие этим субъектом существенных решений. Затем с помощью саботажа, использования инсайдерской информации в целях, наносящих ущерб этому субъекту, а также иных изысков шантажист приближает тот счастливый момент, когда жертва придет к нему, неся в дрожащих руках вожделенное "блюдечко с голубой каемочкой". Тогда шантажист начинает торговаться о величине суммы, которую жертва готова положить на блюдечко в обмен на удовольствие никогда больше шантажиста не видеть.
Изобретателем "гринмейла" принято считать миллиардера Кеннета Дарта. Одна из причин его успеха в том, что ко всему на свете - к людям, предприятиям, да и к жизни в целом - он относится как к предмету одноразового использования. Видимо, это явилось следствием социального происхождения: отец Кеннета Уильям Дарт был изобретателем одноразовых пластиковых стаканчиков и основателем компании Dart Container, крупнейшего в мире производителя подобной продукции.
Американские журналисты писали, что Кеннет якобы всего три раза в жизни был близок с женщиной. И все три раза ею была его жена Джанис, после каждого раза рожавшая ребенка. Теперь Дарт видит жену один раз в год в течение месяца и нисколько от этого не страдает - она сделала свое дело, и он с ней, надо думать, за это раз и навсегда рассчитался. Деньги же вместе с богатейшей компанией отца Кеннет унаследовал в конце 80-х годов с помощью тонкой семейной интриги, "кинув" старшего брата Тома.
Получив около 4.5 млрд. долларов в свое распоряжение, Кеннет не стал вкладывать их в долгосрочные проекты, поскольку на разрушении можно заработать больше, чем на созидании, - этот урок американских "бешеных 80-х", сопровождавшихся взрывным ростом биржевых спекуляций и падением производства, Кеннет усвоил на всю жизнь. Вкладывать средства следует, по Дарту, только в то, что можно высосать до предела, а затем смять и выбросить, как пластиковый стаканчик.
В 1992 году он выкупил около 4% внешнего долга Бразилии, Спустя два года, когда эта страна договорилась со всеми 700 кредиторами о реструктуризации своего долга, один Дарт с планом не согласился и потребовал для себя особых условий. Вести с ним переговоры было невозможно, поскольку Дарт немедленно впадал в истерику и начинал орать. Причем нахрапистый Дарт заламывал за свое согласие такую астрономическую сумму, что правительство Бразилии в сердцах разбило то самое блюдечко и реструктурировало долги без участия Дарта. Тот подал в суд и оттягал у Бразилии более 800 млн. долларов. А затем еще и сорвал подписку на государственные облигации этого государства, выпустив за бесценок облигации собственные, связанные с внешним долгом Бразилии. Это стало проявлением еще одной типичной черты настоящего "стервятника" - маниакальной настойчивости в наказании жертвы, не выполняющей навязываемые ей условия. Ведь если один раз дать слабину и выпустить жертву, то следующие будут менее сговорчивы.
Когда в США были приняты законы, облагающие полученные от "гринмейла" доходы налогами до 80%, Кеннет Дарт "кинул" и свою родину, отказавшись от американского гражданства. Теперь он гражданин Белиза и Ирландии одновременно, но живет постоянно в международных водах. Дрейфует где-то в районе Бермудского треугольника, заточив себя в корпусе 60-метровой бронированной яхты. Кабинет Дарта не имеет иллюминаторов и абсолютно герметичен. За всем происходящим на судне его владелец наблюдает с помощью телеметрических систем, опутывающих все судно, поскольку собственной команды Дарт боится тоже. Яхта оснащена телекоммуникационными системами, позволяющими Дарту распоряжаться всеми своими капиталами, не покидая закупоренного кабинета. Таким образом, успех в делах "стервятника" обернулся добровольной, хотя и комфортабельной тюрьмой посреди океана. Зигмунд Фрейд порадовался бы, доживи он до наших дней, столь блестящей иллюстрации своей теории - в форме одинокого истерика, вообразившего себя эдаким "незакрытым пупом Земли", как пел когда-то Владимир Высоцкий в песне, посвященной душевнобольным гражданам и Бермудскому треугольнику.
До России из своей каюты Кеннет Дарт дотянулся в середине 90-х годов, скупая через подставных лиц небольшие пакеты предприятий топливно-энергетического комплекса. Первыми жертвами Дарта в 1997 году стали нефтяники - в частности, компании "ЮКОС" и "Сибнефть". При этом в качестве основного рычага Дарт избрал "защиту прав миноритарных акционеров". Обращения Дарта к государству в виде судебных исков успеха шантажисту не принесли. Но Дарт не был бы самим собой, если бы не припас для России сюрприза. Того сюрприза, который должен спасти жуткое реноме "стервятника" и доказать будущим жертвам неотвратимость наказания.
Офшорные мутанты и их родители
Борис Федоров, бывший министр, вице-премьер, депутат Госдумы, нынешний член советов директоров ряда естественных монополий, не был первым отечественным "гринмейлером". До него эта форма деловой активности была лишь средством для достижения целей, с шантажом ничего общего не имеющих: захват новых плацдармов в бизнесе, переключение финансовых потоков и т. п. Федоров оказался первым российским предпринимателем, специализирующимся на "гринмейле" как таковом.
Была создана с помощью офшоров сеть из более чем 60 подставных фирм, зарегистрированных также преимущественно в офшорных зонах, но уже внутрироссийских. Сеть эта была призвана дать доступ иностранным инвесторам к тем активам, куда российские законы их не пускают, - к акциям естественных монополий. В том числе к акциям Газпрома, ведь согласно указу президента N529 от 28 мая 1997 года акции Газпрома могут свободно покупать и продавать только резиденты. Причем только те резиденты, в уставном капитале которых собственность нерезидентов может составлять не более 50%.
Для обхода этих ограничений использовались как собственно "Объединенная финансовая группа" (ОФГ, или UFG), так и принадлежащие этой группе четыре офшора: "Арролл Инвестментс лтд, ", "Парбури Трейдинг лтд." и "Фирус Холдинг лтд.", зарегистрированные на Кипре, и "Джам Холдинг Ассет Менеджмент лтд.", зарегистрированный на Британских Виргинских островах.
В принципе схема известна. На первом этапе один из офшоров учреждает в Москве две свои дочерние фирмы. На втором этапе эти фирмы учреждают где-нибудь, скажем, в Читинской области еще три, в каждой из которых имеют половину уставного капитала. Затем эти три фирмы с помощью двух московских фактически обмениваются "по кругу" своими уставными капиталами, в результате чего в каждой из трех в среднем по 27, 5% долей оказываются принадлежащими двум другим, а 45% - двум московским фирмам. Таким образом, процент присутствия зарубежного капитала и мог снижаться до разрешенного в операциях с акциями Газпрома. И зачастую при регистрации этих троек учреждаемая организация возникает раньше учредителя, что при использовании подобной схемы практически неизбежно. Кроме того, мутация троек, как утверждают, из нерезидентов в резиденты повсеместно сопровождается определенными нарушениями законодательства.
Затем московские фирмы продают свою часть уставного капитала зарубежному офшору, тот закачивает в их уставный капитал средства для операций на фондовом рынке и передает всю троицу в управление головной компании. В данном случае - ОФГ. По некоторым оценкам, всего в Россию таким путем была закачана сумма, равная как минимум стоимости 7% акций Газпрома, - именно такую часть этих ценных бумаг скупили федоровские "тройки", летая по всей стране. А еще ведь они покупали активы Сбербанка РФ и РАО ЕЭС, И теперь Федоров своими акциями дестабилизирует работу монополии, препятствуя проведению согласованной реструктуризации. Ответ на вопрос, откуда у ОФГ такие деньги, ищут милиция и прокуратура в рамках уголовного дела N87022, возбужденного в САО Москвы по факту умышленного банкротства банка "Восток-Запад". Как говорят эксперты, ОФГ, управляя этим банком в 1997-1998 годах, умудрилась выкачать из него в вышеназванные офшоры несколько миллионов долларов, после чего банк лопнул.
Поскольку этих денег даже на 7-процентный пакет акций Газпрома явно не хватает, стали искать иные пути финансирования, И наткнулись на рекламный проспект ОФГ. Оказалось, что ОФГ торговала 45-процентными пакетами офшоров. Эти же пакеты по сути могут являться контрольными, потому что на продажу выставлялись взаимно аффилированные тройки, где остальная часть уставного капитала реально не существует.
Так как развернутая Борисом Федоровым деятельность в отношении естественных монополий, очень схожая с просовыванием палок в колеса, напрямую связана с проблемами национальной безопасности, вопросом происхождения офшорных средств заинтересовались и российские спецслужбы. Сначала они обратили внимание на почерк федоровских "изысков", которые сильно напоминали поведение одного эксцентричного миллиардера. Затем выяснилось, что за Федорова на выборах совета директоров Газпрома голосовали представители компании "Саломон инк.", обеспечив ему необходимый для избрания минимум. Совладельцем названной компании является тот самый миллиардер. Мало того - именно эта компания по заданию последнего скупала в 1992 году бразильские долги. Согласно информации от источников в Службе внешней разведки, сейчас по международным каналам проверяют происхождение средств на счетах зарубежных федоровских офшоров. Есть данные, свидетельствующие о том, что эти схемы в значительной степени оплодотворял своими долларами бермудский затворник Кеннет Дарт.
Одноразовый акционер
Почему Дарт проворачивает эту операцию с помощью скандально известного российского экс-министра, понятно: действуя открыто, Дарт не сумел бы пройти и половины пути. Его репутация столь катастрофична, что любые попытки добраться до значимого пакета акций естественной монополии были бы задушены в зародыше государством и менеджерами этих монополий, обладающих немалыми возможностями. Теперь же, когда дракон вылупился, рубить ему головы значительно сложнее.
Зачем Федорову был нужен столь сомнительный партнер? Сам Федоров свою связь с Дартом хотя и двусмысленно, но отрицает. Остается строить версии. Очевидно, сомнительная схема зарубежного инвестирования в акции естественных монополий не привлекала финансовые организации, хоть сколько-нибудь пекущиеся о своей традиционной деловой репутации, Дарт же, напротив, печется о репутации нетрадиционной. Два финансовых гения могли сойтись в рамках формулы "деньги не пахнут" и начали скупать акции. Дальше последовали, как водится, скандалы.
И вот тут, как всегда в России, планы пошли наперекосяк. Если Сбербанк РФ и РАО ЕЭС вынули свои заветные блюдечки и, похоже, вступили в переговоры с "гринмейловцами", то твердолобый Газпром уперся и уступать нажиму отказался принципиально. А ведь из всех избранных для атаки целей он был самой важной, потому что и самой прибыльной, и самой экспортной. Взяв его по-настоящему за горло, можно было диктовать условия самому правительству. Теперь, потерпев поражение в публичном "наезде", Федоров вынужден взять тайм-аут и начать маневры в коридорах власти. И вот тут уже время работает против компаньонов, потому что и следствие по уголовному делу быстрее закрутилось, и фамилия Дарта в его рамках всплыла. Маскировочная сеть офшоров стала расползаться по швам и обнаруживать свое нереспектабельное содержимое.
Операция по шантажу России, задуманная гениальным бермудским маньяком, могла стать лучшим трофеем в его охотничьей коллекции. Он не учел того, что Остап Бендер не только значительно его старше, но и родился именно в России. Нервы, конечно, Дарт стране еще потреплет, но настоящая месть вряд ли состоится.
Самому Дарту это грозит потерей какого-то количества миллионов, которые он потом компенсирует в менее ушлой стране, придумав очередную головокружительную аферу в своей комфортабельной одиночной каюте. А вот Федорову подобная игра ва-банк может дорого стоить. Для него проигрыш будет не временной неудачей, а настоящей катастрофой. Количество врагов, которое он нажил за время своей акционерной деятельности, давно перешагнуло критическую отметку, и правоохранительные органы проявляют не свойственное им рвение. Если Федорову не удастся склонить Фортуну на свою сторону, то единственная одиночная каюта, на которую он сможет рассчитывать, вдряд ли будет такой же комфортабельной, как каюта его компаньона. И вряд ли компаньон в такой ситуации протянет Борису Федорову руку помощи - Дарт ведь ко всему в этой жизни, в том числе и к партнерам, относится как к предмету одноразового использования.
|
