|
— Русский?
— Так точно, гражданин начальник!
— Это хорошо... Со стаканом дружишь?
— Мы с ним едва знакомы. Я не припомню, когда имел удовольствие встречаться с ним в последнее время, — витиевато ответил я на простой вопрос. И тут же за это поплатился.
— Ага, образованный... В таком разе бери-ка ты, интеллигент, носилки и иди разгружать бетон, — распорядился начальник участка, тем самым положив начало моей карьере разнорабочего на суперпрестижной стройке.
Бомбоубежище имени Кутузова и его обитатели
Справка “МК”. Строительство трех корпусов элитного жилого комплекса “Грин Хаус” началось в 2001 году. Корпус “В” представляет собой 17-этажное здание, своеобразную гостиницу, в 98 квартирах которой будут обитать члены Совета Федерации. В двух других корпусах — “А” и “С” — находятся так называемые “коммерческие” квартиры, предназначенные для продажи, и жилье для обслуживающего сенаторов персонала. На вершине многоэтажки “В” строители возвели двухуровневый пентхауз с зимним садом. Кроме фешенебельных квартир для сенаторов в 2003 году планируется построить конно-спортивный комплекс с тропинками для прогулок верхом по лесопарковой зоне. Она будет простираться вплоть до Можайского шоссе и заканчиваться прудом с живой рыбой. Разумеется, предусмотрен и теннисный корт.
Сначала это место носило скромный адрес: улица Гришина, строение три. А недавно здесь построили три многоэтажки и им присвоили новый адрес, по улице Кутузова. Таким образом, в Москве появилась самая короткая улица, всего из трех домов. Эти фешенебельные высотки — не что иное, как общежитие для членов Совета Федерации и чиновников из президентского аппарата, жилой комплекс “Грин Хаус”. По-нашему — “Зеленый дом”. Звучит глубоко символично, если представить себе, сколько денег этого самого цвета Государственная дума выделила на возведение “членостроя”.
Что греха таить, платили рабочим здесь хорошо. Для неграмотного таджика или обитателя Карпатских гор даже очень — пять тысяч рублей в месяц. Русские парни получают больше, и спрашивать начальство о причинах такой дискриминации по национальному признаку почему-то не хотелось. Но зато нас держали в ежовых рукавицах трудовой дисциплины, не позволяли спереть со стройплощадки ничего более-менее ценного. Везде были понатыканы видеокамеры и сканеры. Вовсю свирепствовал сухой закон. Откосившие от армии пацаны в камуфляже нагло шмонали рабочих на проходной и отбирали водку. Потом “стучали” начальству, а водку выпивали сами. Однако трудящиеся нашли выход. Вместо сорокаградусной мы покупали в ближайшей аптеке стограммовые пузырьки со спиртом. И незаметно пронести можно, и по деньгам выгодно. Только на следующий день похмелье от спирта столь чудовищно, что хочется умереть.
Жилищную проблему наше начальство решило быстро и эффективно: нам разрешили заселить бомбоубежище на этаже “-8” (то есть 8 метров до поверхности земли). Собственно, раньше на месте дома и было бомбоубежище для населения на случай ядерной войны, а теперь подземное укрытие соорудили для сенаторов. На всякий случай.
Народ перегородил подземелье на множество комнатушек, сколотил нары и зажил припеваючи. Некоторое неудобство причиняли сначала систематические милицейские облавы, но прораб послал двух штукатуров на ремонт здания ОВД, после чего облавы прекратились. Здесь же в подземелье рабочие готовили себе немудреные обеды на самодельных плитках, и если включали их все разом, то электричество “выбивало”. Наступала тьма египетская. Тогда для похода по своим нехитрым надобностям собиралась целая толпа, и один из обитателей бежал впереди, освещая путь остальным факелом из скрученных жгутом газет. Прямо как легендарный Прометей или Данко с пылающим сердцем.
Наиболее выдающейся личностью среди обитателей подземелья являлся Горбачев. На самом деле низкорослого, кривоногого и невообразимо грязного таджика звали по-другому, но настоящее его имя русскому человеку произнести не под силу. Таджику дали более привычную уху новую фамилию, и он ею даже гордился. Каждый день Горбачева били его же земляки за то, что он был плохим мусульманином и не чтил Коран. Когда они расслаблялись с помощью анаши, Горбачев глушил водку, закусывал ее салом и грозился уволить своего главного врага — начальника охраны прапорщика Чамара. На следующий день он забивался в какую-нибудь нору, а начальник охраны Чамар с дубинкой наперевес рыскал по бомбоубежищу с криками: “Куда девался президент? Щас я ему буду делать путч!”
Путин всегда с ними
Через неделю после начала карьеры чернорабочего меня послали на очень ответственное задание — перетаскивать мебель в святая святых жилого комплекса “Грин Хаус”, личные апартаменты сенаторов. Мебель была очень даже неплохая, добротная и дорогая, разве что абсолютно однотипная, как в любой общаге. Я спросил у начальника, не стремаются ли сенаторы жить в похожих друг на друга, как две капли воды, квартирах? Стремаются, ответил тот. Некоторых, например, не устраивают вполне современные, но не слишком вместительные холодильники “Ардо”, и их меняют на более просторные. А куда, спросил я, девают старые? Ответом на этот, прямо скажем, идиотский вопрос было молчание.
Мебель, холодильники, стиральные машины и кухонные плиты мы перетаскивали под неусыпным наблюдением охраны. Она приставлена вовсе не для того, чтобы трудящиеся не стибрили латунную дверную ручку или смеситель из ванной. Просто однажды кто-то из нас вырезал на кожаной обивке двери нехорошее слово, тем самым выразив свое отношение к высшему законодательному органу. После этого инцидента за работягами была организована тотальная слежка.
Естественно, поднимать все это хозяйство на 15-й, скажем, этаж вручную не под силу даже двужильным таджикам. Наше начальство, скрепя сердце, разрешило пользоваться лифтами. Изнутри их обили картоном, чтобы, не дай господь, не поцарапать обивку, и приставили лифтера — сообразительного и непьющего парнишку. Сначала все ему завидовали: еще бы, в чистоте и тепле, знай себе нажимай кнопки да катайся вверх-вниз... Но к концу рабочего дня, после сотни рейсов на скоростном лифте его пошатывало и мутило, будто космонавта, только что покинувшего центрифугу.
Пассажирский лифт изнутри напоминал гроб для нового русского. Такой же малиновый, полированный, с бронзовыми финтифлюшками. Грузовой — как сейф того же нового русского, стальной, сверкающий и очень просторный. От площадки к апартаментам ведет коридор со стенами “под мрамор”, на каждом этаже разного цвета. Наверное, чтоб не заблудиться невзначай.
Жилища представляют собой четырех- и трехкомнатные квартиры с огромной, не менее 20 кв. метров, кухней. Кладовка, которая, надо полагать, просто необходима сенаторам для хранения лыж, пустых бутылок и картошки, тоже довольно обширна. При желании в ней может с комфортом разместиться небольшая цыганская семья. В каждой квартире по два туалета, один совмещен с ванной, другой расположен у входной двери. Скорее всего второй — для телохранителей или на тот случай, если первый засорится.
Вопреки ожиданиям, сама ванна — никакое не джакузи, а банальное одноместное корыто скромных размеров и выглядит очень непритязательно на фоне остальной роскоши. В квартирах предусмотрено все: мягкая мебель, шторы, люстры и бра, ковры, бытовая и видеотехника... На телевизоре лежит видеокассета, и мы как-то, с разрешения охранника (тому тоже было интересно), вставили ее в видеомагнитофон. Захотелось проверить, уж не порнуха ли? Ничего подобного, на кассете в течение часа распинались, как расчудесно жить в жилом комплексе “Грин Хаус”.
Заключительную операцию по обустройству квартир начальство доверило самым сознательным и трезвым работникам. На высоте человеческого роста нужно было аккуратно заколотить в стену каждой гостиной маленький гвоздик. Примерно на том месте, где православные христиане вешают обычно иконы. Однако гвоздик предназначался не для них, а для портрета президента Путина. Небольшой (30 на 40 см) цветной Путин ласково, как дедушка Ленин, улыбался со стены. От умиления я едва не прослезился.
Петр Великий и блуждающие деревья
Примерно раз в месяц на стройплощадке появлялась комиссия из депутатов Госдумы. Для нас это были черные дни. С утра начальник охраны, бывший прапорщик Советской Армии Чамар, загонял всех работяг в бомбоубежище и сажал под замок, чтобы сирые и убогие строители не портили прекрасное от стройки впечатление. В такие дни мы с утра затаривались в аптеке спиртом и предавались под землей безудержному пьянству. Таким способом снималось колоссальное напряжение после каторжной, по 12 часов в сутки, работы.
Накануне визита высокой комиссии наше начальство все силы бросало на “благоустройство”. Страшнее этого только разгрузка цемента. Однажды, например, начальник стройки закупил грузовик с декоративной травкой по бешеной цене (три доллара за квадратик дерна размером 50 на 50 см). Этими квадратиками ваш корреспондент лично прикрывал кучи щебня и битого кирпича. Наутро у жителей окрестных домов случилось нервное потрясение, когда они увидели под своими окнами веселенькую зеленую лужайку. Но потом те, у кого были собаки, страшно обрадовались. Друзья человека моментально загадили дорогостоящую травку.
Потом мы, аккуратно отряхивая собачье дерьмо, перекладывали дерн с одного места на другое еще насколько раз, в зависимости от того, с какой стороны к стройке подъезжали депутаты. В конце концов из-за этих перемещений травка пожухла и захирела. Печальную участь ее разделили туи. Их называли мобильными. Каждое деревце стоило 500 долларов и каждый день пыталось пустить корни на новом месте.
Вместе с туями по стройплощадке путешествовал сборно-щитовой забор из гофрированной жести. Им закрывали то кучи мусора, то голубенькие будочки сортиров. Со временем жестяные листы изрядно погнулись, и начальник участка отвез их на собственную дачу.
В своем рвении устроить образцовую показуху наше начальство замахнулось на самое святое — на детство. И отгрохало в самый разгар строительства детскую площадку. Представьте — вокруг визжит электроинструмент, пылят “КамАЗы” с бетоном, а разноцветные качели, кольца и скамеечки радуют глаз.
Апофеозом благоустройства стал день, когда в подвал прибежал сантехник Юрик и завопил: “Статуй привезли!”. Сначала из грузовой “Газели” выбрался дряхлый старикан с палочкой и золотой звездой Героя Соцтруда. Кроме него в машине в деревянном ящике находилась однорукая гипсовая скульптура Петра Первого ростом с трехлетнего ребенка. Вторая рука в ящик не поместилась и лежала отдельно. О том, что это именно Петр, можно было догадаться по выпученным глазам и кошачьим усикам. В разодранной до пупа рубахе не совсем трезвый с виду однорукий мужчина подпирал собой небольшой якорь. Именно из-за него больше всего волновался старичок-скульптор, когда мы, обливаясь потом и ругаясь матом, волокли “статуй” в главный вестибюль здания. “За якорь не хватайтесь, — причитал ваятель. — И за голову тоже, обломится!” Вторую руку отдельно от туловища торжественно нес прораб Михалыч и при водружении царя на пьедестал аккуратно вставил ее в нужное место. А месяц спустя скульптор приехал во второй раз и заменил гипсовую модель на бронзовую статую. И тогда я почти нажил грыжу и сорвал поясницу. И все это для того, чтобы чиновники из питерской команды президента, спускаясь по утрам из апартаментов, вспоминали свою малую родину...
Обозленные строители (пошла вторая неделя задержки зарплаты) обсуждали коварный план — пристукнуть скульптора в темном углу куском арматуры по голове, отобрать Золотую Звезду Героя. Старика стало жалко, и я авторитетно заявил: “Звезда на самом деле не из золота” (это было сущей правдой). Так скульптор был спасен.
Секреты консервации
Катастрофа, как ей и положено, произошла внезапно. Просто однажды утром начальник стройки объявил, что работы временно приостанавливаются и всех рабочих отпускают в двухнедельный неоплачиваемый отпуск. Это означало только одно: пока грозный Чамар не взялся за свою резиновую дубинку, нужно срочно собирать свои манатки и бежать куда глаза глядят. Самый лучший вариант — на другую стройку. О причинах консервации строительства по секрету рассказал прораб Михалыч. Во-первых, деньги, что выделила Дума на общежитие для сенаторов, почему-то неожиданно кончились. Некоторые финансовые вливания должны были поступить от продажи “коммерческих”, свободных квартир, но их что-то не торопятся покупать. Приезжал как-то раз певец-композитор Игорь Николаев, приценился к пентхаусу, да потом передумал. Наверное, будущие соседи не понравились или денег столько еще не накопил...
Конечно, для полноценного отдыха и проживания губернаторов сделано уже немало. Кроме бомбоубежища к их услугам подземная автостоянка, плавательный бассейн с тренажерным залом и даже вертолетная площадка на крыше одного из корпусов. Но еще многое сделать предстоит. Построить конно-спортивный комплекс и теннисный корт, разбить дорожки для прогулок верхом, провести водопровод для бьющих из-под земли “родников”, вырыть небольшой прудик и запустить туда зеркального карпа. А прежде всего необходимо засыпать громадный овраг за околицей, куда многие десятилетия местные жители сбрасывали разную дрянь. И только потом на его месте возводить все это великолепие.
Пока же заселяться в общежитие высокопоставленные постояльцы не торопятся. Михалыч выдвинул тому свое объяснение, и я с ним согласился. Действительно, кому понравится, если и на работе, и дома перед тобой постоянно будут мелькать одни и те же искаженные озабоченностью за судьбы народа лица?
|
