|
Когда речь заходит о понятии «питерцы», чаще всего вспоминают о выходцах из Ленинградского УКГБ в окружении Владимира Путина. Реже - о либеральных интеллектуалах из питерской мэрии, которые ныне занимают ключевые посты в макроэкономическом блоке правительства. Но почти никогда - о «других питерцах». Эти не работали ни в КГБ, ни в мэрии, но были хорошо знакомы с будущим прези-дентом еще в 90-е годы, а в настоящее время занимают различные значимые посты в двух столицах. Имена Владимира Ковальчука, Андрея Фурсенко, Владимира Якунина, Владимира Смирнова и других людей этой генерации говорят многое лишь специалистам по исследованию современных политических и экономических элит.
Почему эти люди предпочитают оставаться в тени? Причин тому несколько. Во-первых, существует стереотип, что Путин «тянет» с собой из Питера свою клиентелу, которая прорывается к высоким должностям, используя свои связи с главой государства. «Другие питерцы» - люди образованные и самодостаточные. Они не просто адаптировались к условиям рыночной экономики, но и добились успеха еще до избрания Путина президентом России. Намеки на то, что они своим возвышением обязаны совместному с Путаным членству в дачном кооперативе «Озеро» в 90-е годы, выглядят для них оскорбительными. Во-вторых, именно эта категория людей, успешных и амбициозных, старается не выносить на обозрение публики свою частную жизнь. В отличие от нуворишей 90-х они не склонны подчеркивать, что общались с «Самим», когда тот еще не был никому известен. В-третьих, «дружба» с генсеком или президентом в еще недавнем советском понимании подразумевала стандартный набор: баня, водка, коньяк, совместная охота. Понятно, что технократам из числа «других питерцев» (а среди них немало выходцев из научных кругов, докторов и кандидатов наук) вовсе не улыбается быть отождествленными с такой традицией.
Есть и четвертая причина нелюбви к саморекламе. В период массированного сброса компроматов на Путина в 2000 году их попытались «привязать» к известной там-бовской преступной группировке, играющей заметную роль в системе питерского криминала, и в придачу обвинить в злоупотреблениях при экспорте цветных металлов. Однако дальше версии дело не пошло. Система доказательств была слабой, факты подменялись гипотезами, подкрепленными завышенной оценкой возможностей «тамбовцев». Похоже, главным в этих публикациях было создание впечатления, что дыма без огня не бывает.
Неудивительно, что когда один московский журналист задал Владимиру Смирнову, которого наиболее часто «пристегивали» к этой группировке, вопрос о его партнерах по кооперативу «Озеро», тот взорвался: «Судя по «информированности», подчеркнуто демонстрируемой корреспондентом, он знает (или думает, что знает) о моих соседях по даче больше, чем прилично знать постороннему человеку».
Впрочем, было это в 2000 году. Сегодня тема «других питерцев» приобрела общественную значимость, так как многие из них отныне «государственные люди», а не просто бизнесмены, свято хранящие неприкосновенность частной жизни.
У «Озера»
В 1996 году Владимир Путин вошел в состав учредителей дачного кооператива «Озеро» в Приозерском районе Ленинградской области. Другими учредителями были в основном бизнесмены, знакомые с ним с начала 90-х годов по совместным внешнеэкономическим проектам (напом-ним, Путин тогда возглавлял питерский комитет по внешним связям).
Четверо из восьми учредителей «Озера» некогда работали в одном из крупнейших питерских академических институтов - Физико-техническом институте имени Иоффе. В начале 90-х молодые замы его директора Жореса Алферова доктора физико-математических наук Влади-мир Ковальчук и Андрей Фурсенко предложили создать вокруг института кольцо инновационных компании с задачей подготовки научных открытий к внедрению в реальную экономику. Однако Алферов не согласился на столь радикальную модернизацию института, после чего Фурсенко и Ковальчук покинули свои посты и организовали некоммерческий Центр передовых технологий и разработок, а затем Инженерно-технический центр на базе известного предприятия ВПК «Светлана». Позднее они же вместе с другими бывшими коллегами приняли активное участие в создании питерского банка «Россия».
Правление банка возглавил бывший старший научный сотрудник института Виктор Мячин, а одним из членов совета директоров стал бывший офицер КГБ Владимир Якунин, руководивший в 80-е годы в институте иностранным отделом. Позднее Якунин возглавил филиал президентского контрольного управления в Петербурге (когда Владимир Путин возглавлял эту структуру в Москве), затем был заместителем министра транспорта, а ныне является первым замминистра путей сообщения, ответственным за реформу МПС. В СМИ его называют вероятным кандидатом на пост главы создающегося в ходе реформирования этой естественной монополии ОАО «Российские железные дороги».
Имена Ковальчука, Фурсенко, Мячина и Якунина значатся в числе учредителей кооператива «Озеро». Еще один учредитель - брат Андрея Фурсенко Сергей, известный питерский продюсер. Кроме того, в число «кооператоров» вошел и упомянутый выше Владимир Смирнов - также в прошлом ученый (в 80-е годы защитил кандидатскую диссертацию), ставший к тому времени, о котором идет речь, топ-менеджером Петербургской топливной компании. В совет директоров ПТК действительно входил относимый СМИ к «тамбовскому бизнес-сообществу» Барсуков-Кумарин, что и дало повод обвинять Смирнова в связях с преступным миром. Однако никаких объективных доказательств конкретных контактов с криминалом, похоже, не существует. Во всяком случае, никто не заявил о них официально. С бывшими физиками и с самим Путиным Смирнова связывало активное участие во внешне-экономических проектах первой половины 90-х годов.
Ковальчук как-то сказал в интервью, что его внутренний принцип - сохранение системы отношений с людьми, с которыми он начинал дело. Такую систему бывшие физики сохраняют и поныне. Что особенно ценно, если учесть, что в «систему» входил и входит и действующий президент.
Кузница кадров
Вскоре после избрания Владимира Путина на пост президента в Петербурге открылся Центр стратегических разработок (ЦСР) «Северо-Запад». Одним из его учредителей был «большой» ЦСР Германа Грефа, однако новорожденная структура выходила за рамки простого филиала «центра реформ». Учредителями ЦСР «Северо-запад» выступили также уже знакомый нам банк «Россия», оборонный ЦНИИ «Гранит» (один из акционеров «России»), пивоваренная компания «Балтика» Таймураза Боллоева, одного из немногих бизнесменов, званных на день рождения Путина в 2000 году, и ОАО «Телекоминвест», которым тогда руководил отставной офицер флота Александр Няго. Председателем правления фонда стал Ковальчук, экспертный совет возглавил Андрей Фурсенко, а попечительский совет - его отец, известный историк, академик РАН Александр Фурсенко. Кстати, в попечительский совет вошел целый ряд известных представителей «северо-западного» бизнеса - гендиректор «Северстали» Алексей Мордашов, гендиректор «Ленэнерго» Андрей Лихачев, гендиректор АО «Апатит» (собственником компании является «Роспром» Михаила Ходорковского) Сергей Федоров. Ответственным секретарем правления ЦСР стал Александр Дыбаль, в 90-е годы бывший гендиректором ГТРК «Петербург - пятый канал».
Основной задачей ЦСР стало определение направлений и разработка концепций развития Северо-Западного региона. Соответствующая доктрина родилась за полгода и была передана полпреду Виктору Черкесову, а также губернаторам. Говорят, первому она понравилась больше, чем вторым. Ведь эксперты Ковальчука пришли к заключению, что создание федеральных округов было правильным управленческим решением, в чем многие «регионалы» не уверены (свою негативную позицию по этому поводу публично высказывал, к примеру, Михаил Прусак). ЦСР и поныне считается интеллектуальной опорой Черкесова, хотя сами руководители фонда подчеркивают независимость своего учреждения от государства, в том числе от бюджетных средств. Это вполне вероятно: финансовый ресурс одного Боллоева позволяет обеспечить повседневное функционирование крупной структуры.
ЦСР до сих пор развивает идеи, заложенные в доктрине. Один из проектов посвящен трансформации системы расселения в регионе и предусматривает ставку на развитие городов. Обращает на себя внимание, что уже несколько членов экспертного совета продолжили успешную карьеру. Так, академик Александр Румянцев, возглавлявший на момент создания ЦСР Курчатовский институт, занял пост министра по атомной энергии. Бывший топ-менеджер Сбербанка Борис Юрлов (кстати, физик по первоначальной специальности, долгое время работавший в Обнинске) стал первым заместителем управделами президента, а в прошлом году переместился в кресло зампреда правления «Газпрома» по финансам.
Бывший сотрудник фонда Александр Дыбаль тоже перешел в «Газпром» и с января нынешнего года руководит компанией «Газпром-медиа», курирующей все медийные ресурсы газового монополиста (впрочем, связей с «Северо-Западом» он не рвет, оставаясь в числе попечителей фонда). Председатель экспертного совета Андрей Фурсенко, переехав в Москву в конце 2001 года, стал заместителем, а вскоре и первым заместителем министра промышленности, науки и технологий. А его отец, академик Фурсенко, вошел в состав наблюдательного совета телекомпании ТВС. Как мы помним, упомянутый совет был сформирован в рамках системы «сдержек и противовесов» и наличие та-кого «сдерживающего» органа стало условием возвраще-ния Евгения Киселева и его команды на «шестую кнопку».
Похоже, что ЦСР становится «кадровым резервом» Кремля, что, кстати, опровергает представление о короткой «скамейке» путинской команды, которая якобы ограничи-вается бывшими сотрудниками КГБ и питерской мэрии.
Энергию атома - в «питерских» целях
«Другие питерцы», как и прочие группы, имеющие доступ к президенту, ведут активную кадровую экспансию, причем в первую очередь в высокотехнологичные сферы. Когда весной 2001 года Путин уволил главу Минатома Евгения Адамова, некоторые посчитали, что это реакция на крайне спорные законопроекты по ввозу на территорию России ядерных отходов, активно лоббируемые смещенным министром. Экологи публично критиковали их вредность. Атомщики утверждали, что без этих проектов отрасль не выживет. Однако реальная причина ухода Адамова в другом: масштабным «ядерно-отходным» проектом при нем должны были заняться представители ельцинской, «семейной» группы влияния. Но когда мавр сделал свое дело, результаты его трудов по «уламыванию» депутатов использовали другие.
Как уже упоминалось, новый министр Румянцев - не только известный ученый, но и член экспертного совета ЦСР «Северо-Запад». Впрочем, это только одна из его многочисленных должностей, к тому же общественная.
Но прошло лишь полгода, и президентом государственного атомного холдинга ТВЭЛ становится Александр Няго, член правления ЦСР. ТВЭЛ занимается выпуском тепловыделяющих элементов для АЭС и владеет пакетами акций ряда стратегических предприятий в Электростали, Глазове, Рыбинске, Новосибирске-110. До весны 2001 года активную борьбу за контроль над ТВЭЛ вели «семейные», которым удалось добиться отставки бессменного президента холдинга Виктора Коновалова, последнего главы союзного Минсредмаша. После отставки министра Адамова шансов у «Семьи» на этом направлении не осталось. Впрочем, Няго никогда в отрасли не работал (он занимался телекоммуникациями, в каковой сфере активно сотрудничал с еще одним питерцем, нынешним министром связи Леонидом Рейманом), но его приход сотрудники холдинга восприняли позитивно. Ведь вице-президентом стал давно и хорошо знакомый им Коновалов.
Прошло еще полгода. В январе 2002-го сменился гендиректор ОАО «Техснабэкспорт» - «смежника» ТВЭЛ и государственного экспортера ядерных материалов с годовым оборотом 1,5 миллиарда долларов. Этот пост занял Владимир Смирнов - тот самый, который руководил Петербургской топливной компанией и имеет дачу в кооперативе «Озеро». В 2000 году он переехал в Москву, где под началом управделами Владимира Кожина возглавлял ФГУП «Предприятие по поставкам продукции Управлению делами президента». Теперь же он от бумаги писчей и скрепок канцелярских перешел к куда более перспективным проектам - например, обслуживанию контракта «ВОУ-НОУ» по поставкам низкообогащенного урана для использования в качестве топлива для АЭС. Тем более что в том же, 2002 году правительство уполномочило «Техснабэкспорт» заниматься еще и импортом - то есть заключать внешнеторговые сделки, связанные с ввозом в Россию, технологическим хранением и перера-боткой облученных тепловыделяющих сборок зарубежных ядерных реакторов. Именно тогда стало окончательно ясно, что именно «питерские» будут отвечать за реализацию про-граммы имени бывшего министра Адамова.
Одно из достоинств «других питерцев» - способность генерировать идеи, которые нравятся президенту. К примеру, мечта Путина - преодоление зависимости российской экономики от колебания мировых нефтяных цен. Однако в течение последнего десятилетия шли только разговоры о структурной перестройке экономики. Эффект импортозамещения, вызвавший после августа 1998 года бурный расцвет пищевой отрасли, сейчас практически исчерпан. Вот тут и появился Андрей Фурсенко со своим инновационным проектом. В результате в федеральном бюджете была выделена отдельная строка «Финансирование научного сопровождения важнейших инновационных проектов государственного значения» стоимостью 1 миллиард 240 миллионов рублей. Вначале планировалось выделить 2 миллиарда, но депутаты настояли на увеличении финансирования традиционных научных фондов типа Российского фонда фундаментальных исследований.
Курирует проект, разумеется, сам первый замминистра Фурсенко. Его логика проста - лучше сосредоточить средства на реализации нескольких «прорывных» проектов, чем «размазывать» финансирование по тарелке. Как обычно в таких случаях, возникает вопрос о критериях отбора. По словам самого Фурсенко, в течение трех лет каждый проект должен на каждый вложенный рубль дать пять и, кроме того, иметь приоритетное научное значение. К отбору проектов привлекли не только ученых, но и бизнес - Дерипаску, Евтушенкова, Мордашова, Кукеса и других. В результате в число инновационных проектов государственного значения попали разработка многоцелевых дизелей для отечественного автопрома (епархия Дерипаски) и исследования в области технологий производства моторного топлива (прямой интерес нефтяников). В то же время возглавили перечень программы, прямо не связанные с конкретными интересами российских олигархов, - разработка технологий огнезащитных материалов и нанотехнологии.
Не исключено, что если первые вложения покажут свою эффективность, в будущем бюджетное финансирование инноваций увеличится, а следовательно, и расширится аппаратное влияние Фурсенко. Впрочем, нынешний рост нефтяных цен приводит к дальнейшему увеличению роли ТЭК в экономике страны. Сильное же их падение может привести к урезанию ассигнований на амбициозные начинания. Поэтому остается надеяться, что пресловутые цены все же останутся на средне-приемлемом уровне, позволяющем мечтать о том времени, когда они не будут столь существенно влиять на экономику.
Надо сказать, что «другие питерцы» отличаются от вы-ходцев из КГБ в путинском окружении не только наличием ученых степеней и бизнес-регалий. Многие из них принадлежат к бомонду «северной столицы», где смешались бизнесмены, интеллектуалы и деятели искусств. Недаром одним из попечителей ЦСР «Северо-Запад» является Валерий Гергиев.
Консулы и консультанты
Занятно, что именно Ковальчук возродил в Питере еще досоветскую традицию, согласно которой респектабельные бизнесмены получали ранг почетных консулов зарубежных государств. В 1996 году он стал почетным консулом Таиланда, а спустя пять лет получил приставку «генеральный» и королевский орден. Тогда же в Петербурге с размахом прошли «Дни Таиланда», в рамках которых состоялись международный турнир по тайскому боксу, декада тайской кухни в ресторане «Борсалино» одной из самых престижных городских гостиниц «Англетер» и ряд других мероприятий. Вслед за Ковальчуком почетными консулами стали и братья Фурсенко. Андрей представлял в Петербурге Филиппины (этот пост пришлось оставить после перехода на госслужбу). А Сергей осенью прошлого года приступил к исполнению обязанностей почетного консула Республики Бангладеш. Интерес «других питерцев» к азиатским государствам объясняется их сферой интересов - высокотехнологичные проекты. Интеллектуальный потенциал питерской науки, недостаточно востребованный и в России, и на Западе, они собираются использовать для сотрудничества с азиатами. Впрочем, похоже, что назначение бизнесменов почетными консулаи стало модным в «северной столице» - так, один из главных спонсоров ЦСР «Северо-Запад» Таймураз Боллоев недавно стал представлять интересы Бразилии.
Что же касается Сергея Фурсенко, то, как упоминалось выше, он не только консул, но и продюсер, руководитель телевизионного объединения «Школа» и ООО «Мастерская Игоря Шадхана». Шадхан - одна из знаковых фигур в мире кинодокументалистики, автор первого фильма о Владимире Путине (впервые он взял интервью у будущего президента еще в начале 90-х годов). Разумеется, он входит в число экспертов ЦСР «Северо-запад». А сам Сергей Фурсенко сейчас работает над весьма амбициозным проектом.
Это сериал «Тайны затонувших кораблей», который посвящен судам, нашедшим вечное пристанище на дне Балтийского моря. Министерство культуры уже предоставило проекту статус «Российского национального фильма», активное содействие его реализации оказывает уп-равляемый «питерской» командой «Газпром».
«Питерский шарм» объективно делает «других питерцев» либералами - не в правозащитном, а в прагматичном смысле этого слова. За 90-е годы они поездили по миру, привыкли к западным стандартам жизни. «Для меня лично очень значимы слова президента о необходимости достижения прогресса страны только на базе свободы человека», - говорил академик Фурсенко на открытии ЦСР «Северо-запад». Разумеется, делать из них неких бескорыстных «культуртрегеров» не стоит. Как всякие бизнесмены, «другие питерцы» ориентированы на успех и прибыль, экспансию в новые сферы влияния. Они просто успешные люди 90-х годов, сохранившие способность не только к переделу собственности или контроля над госструктурами, но и к реализации масштабных проектов. Остается посмотреть, чем обернутся эти проекты, получившие благословение президента.
|
