|
У театрального центра дежурили машины «скорой помощи» практически со всей Москвы. «Собеседнику» удалось поговорить с фельдшером подстанции №3, которая увозила заложников. Разговаривать с прессой им запретили, поэтому нашу собеседницу мы называть не будем.
— Набор лекарств был стандартным — а это достаточно убогий список, ничего нового, кроме перевязочного материала, к нему не было добавлено. Сначала заложников выводили в Центр медицинских катастроф, который разбил свой оперативный штаб около ДК. Там людей сортировали — более тяжелое состояние, менее... Нам же просто говорили: везешь в такую-то больницу (13-я и 53-я были ближайшими, поэтому там оказалось очень много больных). Ни предварительного диагноза, ни указаний, чем именно помогать людям, не давали.
С симптоматикой освобожденных заложников мы разбирались сами, теряя время (в данном случае жизни людей зависели от квалифицированности медиков «скорой помощи» и наличия у них необходимого числа ампул налоксона).
Мы, например, видели, что у людей дыхательная недостаточность, точечный зрачок. Обычно это свидетельствует об отравлении газом с опиатами. Для вывода из наркотического отравления у нас есть ампулы налоксона (он в этом случае — прекрасный антидот). На каждой подстанции — свое количество таких ампул на машину. На третьей подстанции, например, выдают всего 2—4 ампулы на машину.
Но применять налоксон надо срочно. А время уходило, пока заложников выводили из здания. Никого из «скорых» не предупредили, чем будут усыплять взрывоопасный зал театрального центра.
Пока мы разобрались, что использовали газ с опиатами, прошло еще несколько драгоценных минут. Антидоты начали вводить сразу же, как поняли, в чем дело. Некоторым, впрочем, и это не помогло. Знакомые с другой подстанции, например, рассказывали, что делали девочке искусственное дыхание, ввели ампулу налоксона, но все равно до больницы довезти не смогли.
|
